| ТО, что плохо читается на фотографиях (с небольшим продолжением): Андрей Андреевич проснулся ярким воскресным майским утром как всегда в прекрасном настроении. Завтра ему исполнится семьдесят лет – пойдет восьмой десяток, - есть смысл проснуться пораньше, чтобы проводить свои шестидесятые и подумать о дальнейшей светлой старости – столько свободного времени, нужно же спланировать хотя бы ближайшие десять лет, чтобы иметь представление, чем заняться на заслуженном отдыхе, чтобы даром не проходили чудесные дни. Андрей Андреевич бодренько встал, вышел в зал, не надевая тапочек (приятно ощущать холодок орехового паркета босыми ступнями), открыл балкон, и душевно так потянулся. Потом он постоял секунду-другую с закрытыми глазами, подышал свежим воздухом улицы, послушал щебет воробьев и… вдруг резко открыл глаза! «Ху!» - выдохнул он, и нанес пару коротких резких ударов невидимому противнику, за одно уклонившись и нырнув от встречной атаки: «Хоп, хоп! О-па!»! После чего, улыбнувшись своему отражению в зеркальной двери балкона, понимая, что юношеские боксерские навыки не прошли для него даром, Андрей Андреевич, напевая, направился в душ. Бой с тенью всегда оканчивался его победой! Завязывая шнурки на своих светло-белых кроссовках, старик громко произнес: «Погода?» На оконном стекле появились матовые цифры и символы температуры, давления и прочих погодных явлений на сегодняшний день, а приятный женский голос одновременно продублировал эти показания устно, доносясь неизвестно откуда. Погода обещала сегодня быть прекрасной. «Спасибо», - поблагодарил свою умную квартиру старик и, завязав обувь, немного попрыгал на носках, проверяя, удобно ли? Удобно. С тех пор, как муниципалитет сделал небольшие изменения на его жилплощади, превратив, и без того беззаботную стариковскую жизнь Андрей Андреевича, в ещё более беззаботное пенсионное времяпровождение, квартира заговорила. Теперь, стоило задать ей вопрос, она отвечала голосом милой женщины, сама стала разогревать иду (стоило ей только позвонить), проветривать помещения (стоило только…)… Она много чего стала и могла теперь делать сама – жаль, старик ещё не совсем хорошо разобрался со всеми этими символами «умной квартиры» в своем телефоне. Но это были уже его проблемы. «Н-да, - произнес он. - Спасибо городским властям. Всё-таки хороших мы парней вырастили, что ни говори – не даром время на них потрачено!» В подъезде было прохладно и свежо. После зимы кондиционерам провели профилактику, теперь они бесшумно работали, освежая подъезд. Кроме того, Серега – молодой парень с первого этажа, потомственный автослесарь с «золотыми руками», - смастерил небольшой водопадик в подъезде, вода которого наполняла им же сделанное озерцо. Карликовые пальмы и ещё какие-то экваториальные растения, названия которых Андрей Андреевич никогда не мог запомнить, окружали это озерцо. В ветвях деревьев шубуршились пестрые волнистые попугайчики, а в воде плескались красные рыбки, которых все почему-то называли «золотыми». Деревья, птицы и рыбки – это уже выдумки молоденькой Кристины. Вообще-то её зовут Вероника, а Кристина это её профессиональный псевдоним, но большинство называли Веронику Кристиной – так и пристало к ней. Кристина – добрая душа – уже несколько лет после школы работала в фирме экскорт-услуг «Миледи», принося практически незнакомым ей людям несомненную радость и чудесные наслаждения. Эта её профессиональная привычка перешла и в повседневную жизнь, благодаря чему в подъезде теперь носятся попугаи, благоухают экзотические деревья и шевелят хвостами симпатичные рыбки. Дай Бог ей всего наилучшего! Решив не пользоваться эскалатором, Андрей Андреевич с удовольствием прогулялся вниз по ступенькам и, пожелав доброго утра консьержке, вышел на улицу. «Ах, как припекает Солнышко!» - Андрей Андреевич потер шею, и размял её немного круговыми движениями головы. Сегодня, как обычно с утра, он шел на спортивную площадку, что находилась сразу за домами в «верхнем саду» - небольшой парковой зоной (одной из двух а его микрорайоне) с симпатичными фигурками архитектуры малых форм, изготовленными ребятами-студентами училища искусств, «косточки поразмять», говоря его же словами. Там каждое утро они встречались с одноклассниками и прочими старичками-пенсионерами, для поднятия тонуса на предстоящий день и обменом информацией, накопившейся за вчера. Но прежде, по сложившейся уже годами традиции, Андрей Андреевич подошел к открытому летнему павильону выпить немного сока – сок полезен, кто бы спорить стал? - Здорово, Ашот Юнусович. Как делишки? – поприветствовал Андрей Андреевич продавца и одновременно хозяина лавки. Ашот ещё в девяностых арендовал здесь кусочек земли, и вот с тех пор его небольшой бизнес дает ему возможность прилично добавлять кое-что к пенсии и заниматься любимым с детства делом – торговать. - Доброе утро, уважаемый, - ответил хозяин. – Вам, как обычно. - Да, дорогой, давай «нашего». «Нашим» - Андрей Андреевич и Ашот называли сок из киви и апельсина, приправленного кокосовой крошкой и замешенными на свежем молоке. Молоко довольно хорошо снимало резкость кислого вкуса, не теряя при этом весь комплекс витамина перемешенных продуктов. К счастью прошло то время, когда Ашоту приходилось наливать для посетителей сок из тетрапаков, и теперь он с нескрываемым удовольствием колдовал у столика с огромными фруктами и у стойки миксера. - Лед? – поинтересовался Ашот. - Не, спасибо – жарко. Заболеть можно на жаре. - Понял! Присаживайтесь пока. Вон, Фун Тан уже здесь. – Ашот Юнусович кивнул в сторону дальнего столика в глубине площадки под старой сибирской грушей, белеющей от неимоверного количества майских своих цветов. Взяв со стойки свежую газетку, Андрей Андреевич направился к Яу Фун Тану – заслуженному строителю города Иркутска, который лет тридцать тому назад приехал чернорабочим из Пекина возводить новостройки, да так и осел здесь, за одно окончив институт, поднявшись по служебной лестнице и получив перед пенсией почетное звание заслуженного строителя города «За вклад в развитие градостроения». Яу Фун Тан тоже читал. А что ещё майским светлым утром старикам делать? - Нью Хау! – поздоровался Андрей Андреевич со своим старинным приятелем. - Доброе утро, - практически без акцента ответил тот. - Яу, я не понял – ты же в выходные к родственникам уезжаешь, а что в этот раз? Рейс отложили? Можно? – Андрей Андреевич присел на соседний стул, получив утвердительный кивок на последний вопрос. - Не поехал – чего каждые выходные молодым надоедать? Тем более, сейчас уже считай лето – у них свои заботы, огород, внук в Чили на практику улетел. А тут бы я ещё. Я вон лучше сам на курорты Северного Кавказа слетаю – городское экскурсионное бюро предлагает интересный тур по братским республикам, а я уже там лет пять не был, друзья у меня там. - Фун Тан приподнял газету. - А в Пекине народу много – глаза устают. В Иркутске в этом смысле лучше. - Ясно, - Андрей Андреевич улыбнулся. – Я тоже не люблю летом уезжать из города. Маленькие пчелки, зависнув на секунду, резко исчезали и появлялись тут же вновь чуть в другом месте прохладного воздушного пространства. Андрей Андреевич, развалившись на стуле, вытянув ноги, посмотрел в глубокое небо. Там высоко-высоко маленькой серебристой точкой летел самолет, оставляя на лазурном хосте небес белоснежную полоску. Здорово – Весна. Пахло травой и цветами. Птицы пели. Ветерок с Ангары обдувал бульвар. - Ваш сок, - Ашот поставил перед Андреем Андреевичем большой стакан с соком, предварительно протерев столик и положив на него пробковую подставочку с логином своего павильона. – А это «комплимент» от меня в честь наступающего юбилея. На столе появилась большая чашка с клубникой. - Ого! Откуда такое богатствие в мае? – удивился Андрей Андреевич, но долго «заостряться» на этом не стал – секреты торговцев, ему – не понять. – Не забыл, значит? - Не забыл, - Ашот улыбался. - Спасибо, уважил, приятно. - А я заранее поздравлять не буду, - отложив газету, сказал Яу. – Я завтра, как обычно, в тот же срок. - Да-да, - спохватился Андрей Андреевич. – Жду вас обоих завтра в четыре. И без опозданий! Хорошо. - Конечно. На площадке перед павильоном остановилась серебристая машина. Из неё вышли две пожилые женщины (причем одна из них вышла со стороны водительского места), молодая красотка и девочка лет одиннадцати. - А вот и учителя пожаловали, - кивнул в их сторону Ашот. – Пойду, приготовлю им чай – они в воскресенье после церкви всегда чай пьют. - Доброе утро, соседи, - поздоровались, улыбаясь, женщины с Андреем Андреевичем и с Яу Фун. – Как настроение? - Всё прекрасно, - ответил Яу. - Вашими молитвами, - подтвердил Андрей Андреевич. – Не забываете про нас слово замолвить? - Нет, конечно, не забываем, каждый раз благодарим Господа за то, что послал нам таких соседей, - совершенно искренне ответили женщины, которых Ашот назвал учителями. А они и были учителями. Правда, две из них уже были на пенсии и ничего существенного в педагогике, стало быть, теперь не делали, а молодая и очень красивая учила детей в школе, преподавая им курс ботаники. Одиннадцатилетняя девочка была её старшей дочкой. - Как у вас дела? – в свою очередь поинтересовались мужчины. - Спасибо, всё прекрасно – Весна! - Да, Весна нынче бушует!... Угощайтесь, - Андрей Андреевич чуть пододвинул чашку с ягодой. – Малышка, угощайся. Девочка посмотрела на маму, на бабушек, вопросительно улыбнулась. - Не забудь сказать «спасибо», - сказала ей мама. - Спасибо, - девочка взяла одну ягоду. - Бери ещё. - Нет, спасибо, мне достаточно, - ответила малышка, удивив своей серьезностью. Мужчины не смогли удержать улыбок. - Кем будешь-то, когда вырастишь? – не удержался от обычного в такой ситуации вопроса Андрей Андреевич. - Учителем, как мама, бабушка Галя и бабушка Валя, - заявила девочка и откусила сочный плод. Мужчины опять улыбнулись. - Хорошо учится? – Андрей Андреевич посмотрел на бабушек. - Конечно, хорошо. А иначе как учителем стать, если плохо учиться? Правда же, Настенька? - Да, - пережевывая мякоть, кивнула Настенька. - Династия, парни, династия! – гордо сказали учителя, назвав по привычке стариков «парнями». - Да, с профессией ей повезло, - согласился Яу Фун Тан. – Хорошо когда родители готовят детей с малолетства ко взрослой жизни. Удачи тебе, маленькая. - Спасибо, - сказала маленькая и отошла следом за мамой и бабушками к стойке заказывать чай. - Ну, ладно, Яу – пойду я, железки поворочаю, - заложив подмышку газету, привстал Андрей Андреевич, подавая приятелю руку. – Завтра жду. - Буду, - Фун Тан пожал протянутую руку и улыбнулся, глядя в глаза Андреевичу. – Буду. На спортивной, так называемой, «детской площадке» в секторе, где муниципалитет поставил тренажеры для поддержания спортивной формы жителей этого микрорайона, пожилых людей было гораздо больше, чем ребятни. И это объяснимо: молодежь практически вся тренируется в спортивных залах и на многочисленных стадионах города, оставляя людям старшего поколения тренироваться на бесплатных снарядах в зеленых зонах микрорайонов. И правильно. Чего старикам мешать-то по выходным? Пусть качаются, если есть желание. И старики и, как ни странно, старушки с удовольствием это делали. А что ещё делать по выходным, когда такие шикарные солнце, воздух и настроение? К тому же есть где обсудить важные житейские проблемы связанных с покупкой новых штор. Старички консервативны и всё никак не могут понять, что жалюзи куда практичней – им шторы больше нравятся, а вот какую цветовую гамму подобрать, так это дело важное, и обсудить его нужно со знающими людьми! Так что старикашки больше лясы точили, чем семенили по беговым дорожкам, крутили педали, в меру сил работали на снарядах или поднимали, как им казалось, железо,… хотя и это они не забывали делать. - Привет честной компании, - поприветствовал Андрей Андреевич своих старинных приятелей, небольшой стайкой собравшихся у «ленивых велосипедов». – Как настроение? Настроение? Этот вопрос задавался чисто из вежливости. Ну, как могло быть настроение, если люди майским утром собрались, что обсудить, что завтра они подарят своему другу на его семидесятилетие? Хорошее было настроение. Кроме того, эта приятная забота заряжала людей дополнительными эмоциями, потом что в процессе её обсуждения так или иначе вспоминались прожитые годы, а что может быть лучше приятных воспоминаний прошлого? - Нормальное настроение, Андрей Андреевич, нормальное. Вот только ты немного рановато пришел – не дал нам времени придумать, чего бы тебе такого эдакого подарить завтра. Привет! – протянул ему руку его закадычный друг детства, ровесник, но не имеющий до сих пор ни одного седого волоса, цыганёнок Яков Рылеев. Следом за Яковом подошли поздороваться ещё десятка полтора стариков и старушек, и все в новеньких (как это всегда бывает весной в Сибири) спортивных костюмах. - Да вы отлично выглядите, народ! - улыбнулся «народу» Андрей Андреевич. – Рад вас всех видеть во здравии. Вы давно уже здесь, я вижу. Яша вон даже спотеть слегка успел. - А ты бы ещё дольше спал, - хлопнул по плечу друга Яков. – Я бы и помереть успел! Яков всегда отличался жесткостью своего юмора. Но, по сути старик был добрый, много лет он проработал водителем трамвая, скопил немного денег к старости и, купив себе небольшой домишко на окраине микрорайона, занялся разведением цветов. Никогда ранее (до пенсии) за ним не наблюдалась привязанность к цветам. Однако если верить его словам, он только и делал, что, когда вел зимой по ярко освещенным, сверкающими всеми цветами радуги праздничным улицам Иркутска «своего железного коня», так это мечтал разводить пионы. А почему бы и нет? Улицы города, летом утопали в цветах, выставленных городскими властями на тротуарах и перекрестках, не ситая те, которые они высаживали на специальных высоких подставках практически у каждого резного фонарного столба. Кроме того, частные магазины и бесчисленные кафе украшали свои участки фасадов зеленью и разноцветьем. Ну, а зимой город вообще преображался, когда блестящие ледяные скульптуры, новогодние елки, мишура, гирлянды и мигающие огни на домах и деревьях, заполняли городские улочки и проспекты от низа до самых неимоверных высот многоэтажек, мерцающим огнём из детских грёз и сказок. И всё это время, с пяти шести часов утра до часу ночи, вагоновожатый Яков Рылеев на протяжении сорока лет своей трудовой деятельности видел эту красоту. Кто бы тут не начал выращивать на пенсии цветы? - Ну, Яша, ты как всегда – за языком совсем не следишь! Одним словом – железнодорожник! – улыбнулся Андрей Андреевич. – Помереть (и не мечтай!) я тебе не дам, а вот в бассейне я тебя сегодня опять замучаю – будешь, как вчера отдуваться и снова придумывать, что тебе ногу свело! Готов сегодня зарубиться на стометровке? - Готов, конечно! – отвечал Яков. – Вчера тебе повезло – у меня действительно ногу свело. Но сегодня – не жди! Завтра, я тебе может быть и уступлю – всё ж таки тебе уже восьмой десяток пойдет, но сегодня, пока ты ещё шестидесятник, будь добр, покажи, что ты ещё не рухлядь. - Ох, я покажу тебе сегодня, ох, покажу! – грозился Андрей Андреевич, крутя педалями, разогреваясь перед тренировкой. – Яша, порву тебя сегодня – пол беды, а вот завтра – стыда не оберешься! - Сегодня у тебя ничего не выйдет, дорогой! А завтра я не выйду с древним мамонтом на воду, чтобы не помёр он от нагрузки. А если и выйду, то придется поддаваться, чтобы седины твои не позорить перед правнуками. Люди вокруг посмеивались над их постоянными перепалками. Каждый раз, после занятия на тренажерах, друзья шли в районный бассейн, что был буквально в двухстах метрах от Верхнего сада, если спускаться по южной лестнице к Ангаре, чтобы освежиться и «побарахтаться в воде». Стариков туда пускали бесплатно. Правда, для них было отведено всего четыре дорожки на воде, но Яков с Андреем Андреевичем каждое посещение «зарубались» на стометровке! Все это знали, и посему в определенный промежуток времени люди уходили с двух дорожек на три-четыре минуты, чтобы дать старикам побаловаться, посоревноваться. Кое-кто даже делал ставки на сок и пирожное. (Я знаю двоих, кто ставил изредка на пиво) Зазвонил телефон. Андрей Андреевич сбавил обороты, поднес трубку к уху. - Аллё. … Да, привет, дорогой. Как дела? … Ну, я рад. … Да ничего не делаю – педали кручу. … Подходите, конечно. … Я через час буду уже в бассейне. … Хорошо, если что, мы с Яковом, как обычно, на террасе – погода нынче хорошая, полежим на солнышке, косточки погреем. … Конечно, буду рад. … Всё, давай, жду вас, - и он, помахав в экран телефона, отключил трубу. - Тёзка? – спросил Яков. - Да, крестник твой. Подойдут с близняшками в бассейн, - ответил Андрей Андреевич. (Его внука, в честь друга Якова, назвали Яковом. И друг деда Яков, в честь такого события выразил желание и стал крестным отцом правнука Андрей Андреевича. Вот такая вот у них теперь была петрушка, чтобы не сказать «связь»!) - Как правнучки-то? - Да большие уже стали – невесты совсем. Обещал их сегодня в музей сводить. Слышал, из Дрездена из «Грюнэ Гевальдэ» коллекцию ювелирных украшений девятнадцатого века привезли. Экспозиция, к сожалению, будет всего две недели – нужно успевать. Бывал я в Дрездене ещё в восьмидесятых, и в музей тот заходил. Эх, хорошо было! Помню, богатая там коллекция тогда при коммунистах была. Любопытно будет молодость вспомнить, «мишуру» посмотреть. К тому же, кто-то остроумный придумал коллекцию алмазов выставлять в огромном-огромном ангаре, экспонирующем разные заправочные станции прошлых лет. Там алмазиков и видно-то не будет, и придется всем побегать от заправки к заправке, чтобы их разглядеть – бриллианты без труда не увидишь – вот в чем замысел затеи! Скажи, классно придумано? Во, блин, были времена – люди машины углеродом заправляли. Пойдешь с нами? - Пока не знаю, - ответил Яков. – Телефон – зараза – тоже может позвонить. Я внуку обещал в ТЮЗ на «Тартюфа». Но пока не звонит. Может, и не позвонит. Посмотрим… (У Якова были поздние дети. Стало быть, и внуки были поздние. Впрочем, какая разница – главное, что есть!) - А зачем ты вообще девчонок решил на автозаправки тащить, я не понял? – переспросил Яков. - Да просятся уже который раз – они же их никогда не видели. - Странно… И чего там смотреть?... Мимо прошла молоденькая девушка в плотно облегающем костюме. Её формы были более чем спортивны! Головы обоих старичков повернулись по маршруту её движения. Педали закрутились медленней. Пауза. Молчаливая пауза. Пока девушка не исчезла из вида, было чем полюбоваться. «Хорошая растет молодежь! А мордашка её мне вроде знакома», - промелькнуло у обоих. - Ну, что, жеребцы обрюзгшие, оцениваете, насколько хорошо молодежь выросла? – раздался смех подружек-старушек, наблюдавших это прохождение чужого женского натренированного тела мимо их бывших друзей-любовников. - Чёй-то они у нас обрюзгшие-то? - Да ладно, мальчики, не обижайтесь – мы пошутили! И снова «девчонки» засмеялись. - Н-да, - улыбнулся Андрей Андреевич, - а, помню, были и они молоды… - Н-да, были! – подтвердил Яков, посмотрев взглядом оценщика на старушек-подружек. - Странное дело, Яша, знаешь, меня порой посещает такое чувство…. Ну как тебе объяснить? Вот, к примеру, подходит к какой-нибудь из моих бывших внучка. Хорошая внучка, упругая такая, в короткой юбочке, в топике, титички такие классные выделяются… ну вот, подходит она к ней, а я уже бабушку-то и не вижу, мне кажется, внучка моя подружка, до сих пор подружка, я даже точно знаю её на вкус – такое ощущение! На вкус – именно на вкус! - в прямом и в переносном смысле. Понимаешь меня? - Конечно, понимаю. Лет двадцать назад дочки к ним так же подходили, и они казались подружками. - Не, тогда и те и другие ещё казались подружками. Сейчас – однозначно только внучки. - Ну да!... – согласился Яков. – Вот так же и они, наверное, смотрят на наших внуков? - Наверное… - Точно. В глубине парка слышался звонкий детский смех – это малышки катались на пони. - Так это получается, - немного подумав, промолвил Андрей Андреевич, - что в молодости один раз с молоденькой девочкой переспишь, а считай два поколения «до» и два «после» тебе уже близки,… ну, грубо говоря, переспал с ними. - Не-е, немного ни так – только «после». - Почему? - Потому что те, с кем ты «переспал» «до» - это подружки твоего дедушки! Андрей Андреевич почесал затылок, поглядывая на старушек, разложил услышанное по полочкам в уме. - А, ну да, - согласился он. – Бабкам ощущение внучек не понятны. Точно-точно!... О, блин! Так получается, что я всех любовниц деда своего знал! - Ну наверное, - ухмыльнулся Яков. - Каждая, кто трепала меня по голове, нюхала мои волосы, брала за плечи или проводила пальцами по щеке, фактически касалась деда! Получается, все они «знали меня на вкус»? Вот тебе и открытие у самого финиша! Да я их каждую помню! А они что, в каком-то смысле любовницы мои что ли? Так получается, судя по твоей логике? - Ну, получается так. Точнее, ты их любовник – они это хорошо представляют, скорее даже помнят. Тебе – не дано, ты только тех, кто «внизу» можешь ощутить. Поэтому не совсем любовницы. Понимаешь? - Объяснил, блин!– засмеялся Андрей Андреевич. – Ну, дед! Ну, шельмец! Ох, бабы-бабы! - Чё? – спросили подружки. Андрей Андреевич чуть сильней и громче засмеялся, ничего не отвечая старушкам. А Яков ответил, тыча большим пальцем через плечо в сторону Андрея Андреевича: - Скоро его внук придет… в бассейн – они там договорились встретиться, ДА-ДА-ДА!!! Андрей Андреевич перешел на другой тренажер. Подобрав нужный ему вес, он уселся, упершись спиной в стойку, взялся за дуги снаряда и начал веред собой сводить и разводить локти, укрепляя плечевую и грудную группу мышц. А сам в это время он смотрел в далекое синее небо над Ангарой и вспоминал прожитые свои без одного дня семьдесят лет. С Яковом они знакомы много-много-много-много лет и столько же зим, потому что они познакомились весной, а сейчас как раз была весна. Наверное, столько же лет они дружат…. ….Продолжение всегда когда-нибудь следует…. |
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
