| Что такое «Обо»… и вообще, что такое священное место и культовое сооружение у бурят и монголов? Информации в справочниках и в Интернете, казалось бы, много, но она так или иначе повторяет или переиначивает один и тот же сайт Сергея Волкова – известного автора, путешественника, исследователя и краеведа – «Байкальская Земля» или справочник «Монголия», составителем которого он же является. (Помните путеводитель «Ар Монгол Трэвэл»?) Сан Саныч был с ним в экспедиции в Гоби, и рассказывал, что Сергей, как правило, «Джи-Пи-Эсками» практически не пользуется, в лучшем случае компасом, а чаще всего, просто смотрит куда-то вдаль, находит какой-то сложенный из камней «Тур» и мчится к нему. От него находит следующий – и к нему. И так далее. В конце концов, они приезжают в нужную точку. Интересная система путешествия по пустыне, где практически нет «опознавательных знаков» и ландшафт до того однообразен, что заблудиться легче легкого, даже легче, чем в непроходимой тайге. Так что особо мудрить я не стал, а просто позвонил Сергею и попросил у его разрешения процитировать некоторые его строки. Получив однозначный положительный ответ, я незамедлительно этим воспользовался, и, как обещал, цитирую их, сделав ссылку на него. Сергей Волков: «Шаманисты не имели специально построенных храмов. По шаманским традициям, обожествляя природу, люди стремились поддерживать баланс в природе и своими действиями не навредить ей. Природа была единым Божественным Храмом, к которому относились бережно: нельзя было рубить деревья у источника, передвигать камни, под которыми жили муравьи, мять траву, убивать животных больше, чем нужно для пропитания и т.д. Места, где боги и духи проявили себя или где они действуют, выделяли особо как святое пространство. Этот обычай сохранился с глубокой древности. В таких местах – «контактной зоне» между мирами, сооружали Обо, устанавливали столбы-сэргэ* и привязывали на ветки деревьев ленты-залаа.** Место объявляли священным и сюда приезжали специально для проведения обрядов… * СЭРГЭ – столб для коновязи. Установление сэргэ имело символическое значение: это моя земля, это место имеет хозяина. Сэргэ сооружалось два раза в жизни человека – в связи со свадьбой и со смертью. В прошлом у каждой юрты стояло сэргэ, «ибо пока стоит сэргэ – жива семья». Нельзя было разрушать сэргэ, пока оно само не придет в негодность. Сэргэ символизировало «древо жизни», «мировое дерево», объединяющее три мира. На столб наносились три кольцевых канавки. Верхняя предназначалась для привязывания лошадей верховных небожителей, средняя – для лошадей обычных земных людей, нижняя – для лошадей представителей подземного мира. Сэргэ встречаются на бариса, вблизи дорог и у юрт. ** ЗАЛАА (бур., «дарцог» – монг.) – узкие полоски разноцветной материи, ленты, кисточки на атрибутах шамана. Их привязывают на ветки священных деревьев и по углам буддийских монастырей. Привязывая полоску материи в месте обитания эжина (хозяина местности), человек обращается к нему с просьбой или загадывает желание. На материи иногда пишут священные молитвы или отдельные мистические изречения. Считается, что когда ветер колышет ленточку с написанными на ней молитвами, тот, кто повесил ленту, посылает свои молитвы небесам, даже если он в это время занят другими делами. Привязыванию паломниками разноцветных лент в определенных местах возле монастырей ранее приписывалась чудесная сила отгонять все злое от монастырских стен. …Общей характерной чертой, объединяющей все эти места, является природная красота, которая выделяет эти природные объекты из окружающего ландшафта. Считается, что в этих местах наиболее продуктивна медитация для получения просветления, энергии и бодрости. Уединение в таком пустынном месте является существенной частью мистического обучения. Основная цель уединения – отвлечь внимание от предметов внешнего мира и направить его к духовному началу. Эффективность таких духовных практик особенно высока в местах, которые почитаются с древних времен и считаются своеобразными «контактными зонами» между мирами, и начинает наиболее эффективно проявлять себя в сумерках… Обо – древнее святилище, местопребывание духов-хозяев местности, место, где надлежит поклоняться духам, сооружается в священных местах, где духи явили себя или где они действуют. С древних времен культ почитания Обо широко распространен на территориях: Монголии, Тибета, Алтая и Сибири. Центрально-азиатские народы сохранили до наших дней изначальную религию человечества – обожествление природы и веру в духов, пребывающих везде и всюду. Первобытные племена Азии выделяли особо места, где было видение, исцеление, чудо или природный феномен. В таких местах сооружали примитивные алтари из дерева, камней и глины для жертвоприношений и молитв. С годами Обо увеличивается в своих размерах, за счет жертвенных камней во время ежегодных обрядов и от проходящих мимо путников. Обо в виде пирамидальной груды камней встречаются чаще всего. Реже в виде шалаша из веток. Еще реже «жилище духа» – специально сложенное по буддийской космологии, трехуровневая каменная башня-алтарь для приношений и жертвоприношений и двенадцать малых пирамидальных Обо вокруг. В местностях, где мало камней, например, на озере Хубсугул, над небольшой грудой камней можно встретить высокий шалаш из срубленных молодых деревьев и веток. В Тибете в священных местах устанавливаются каменные алтари, состоящие из двух каменных плит с поперечной каменной плитой, а на перевалах сооружаются пирамиды из камней – «дочё» («приношение из камней»). В Монголии, под влиянием космологии буддизма, вокруг главного Обо сооружается 12 малых, символизирующих мировую гору и двенадцать островов вокруг нее. Обо часто возникает в местах поклонения духам на перевалах, где проходят караванные тропы, или вершинах почитаемых гор, в святых местах и вблизи буддийских храмов. Груды камней на перевалах часто являются единственным ориентиром для путешественников в пустынной местности. Каждый бурятский и монгольский род, каждый монгольский сомон и каждый буддийский монастырь имели свое Обо. Обо, сложенные из простых камней, сохранились лучше многих храмов, которые были разрушены в период антирелигиозных кампаний. Сегодня наблюдается одинаково почтительное отношение к обрядам на Обо, как со стороны неверующих, так и со стороны шаманистов и буддистов. Обо – определяет место, где надлежит произносить молитву и преподносить жертвоприношение духам местности, чтобы снискать их покровительство в путешествии или для проживания в данной местности. На бурятском языке сакральное место, где надлежит делать приношение, называется «бариса», однако, в последние годы это слово упоминается реже и вместо него чаще произносят слово «Обо». По древним верованиям, духи – причина всех несчастий человека: от них зависит болезнь людей, удача в делах, падеж скота, все бедствия природы. Количество духов огромно: есть духи стихий, гор, водяные, земляные, духи драконов и т.д. Чествование духов, задабривание их жертвами помогает избежать несчастий. У подножия Обо, как правило, есть плоский камень, выполняющий функции алтаря, на который раньше ставилось блюдечко с ячменными зернами и чашка с водой, а ныне кладут монеты или конфеты. Перед жертвенным камнем-алтарем непосредственно и произносится молитва. Чтобы духи понимали, лучше эту молитву произносить на их языке, т.е. санскрите, бурятском, монгольском языках. Считается необходимым регулярно класть еду, так как духам, хоть они и бестелесные существа, постоянно требуется пища. Перед подношением или возлиянием белой пищей (молоко, саламат и т.д.), тарасуном или водкой, свежезаваренным чаем или жертвенным бараном, необходимо сделать очищение огнем. Обряд очищения подношений и самих людей можно выполнить, сжигая в огне душистые травы: богородскую, можжевельник или кору пихты, и обкуривая дымом и огнем жертвенные вещи. Нельзя подносить, например, позеленевший сыр или пожелтевшую зелень: дары должны быть хорошими. В настоящее время широко распространен обычай «капать, брызгать» в таком месте спиртным. В результате, в ряде святых мест, особенно в Окинском районе Бурятии и на озере Хубсугул в Монголии, за последние несколько лет Обо превратились в свалки пустых бутылок. И хотя считается недостойным класть в Обо мусор, количество бутылок оставляемых у Обо с каждым годом возрастает. Обряд жертвоприношения предкам с мясом и вином известен со времен хунну (III в. до н.э.), получил широкое распространение в эпоху Чингисхана. Со временем культ предков слился с вошедшим в практику культом Обо. Во время шаманских обрядов над Обо приносились кровавые жертвы: резали баранов, козлов, вырывали их сердце, лили кровь. После ламаизации культа Обо кровавые жертвы были запрещены и заменены жертвоприношением молоком, вином, сыром. Каждое Обо имеет своего хозяина – духа местности, ему преподносятся жертвоприношения в виде пищи, брызганья вина, лоскутков материи, щепотки табака, сигарет, спичек, монет, бумажных денег, пуговиц. Подношение заключается не в вещах, а в вере. Достаточно подносить мандалу, воду, воображаемые дары. Ценность вещи не имеет значения – важен сам факт жертвоприношения. Подношения имеют символический характер, считается, что духи вкушают идеальную субстанцию подношений. В Обо можно только класть, что-либо забирать из Обо, т.е. отнимать у духов не рекомендуется. В Монголии на Обо часто встречаются рога архара или горного барана, большое количество побелевших черепов баранов, лошадей и верблюдов, иногда множество костылей, автомобильных рессор, пучков конского волоса. По древней традиции перед обрядом жертвоприношения Обо обходят три раза по часовой стрелке, символизируя тем самым уважение ко всем трем мирам: нижнему, среднему и верхнему. Затем представляются духу местности, рассказывают о цели своего путешествия, и уже после этого просят покровительства в пути или излагают ему свою заветную просьбу. Непосредственно, без жертвоприношения, обращаться к верховным божествам древняя традиция запрещает. Вначале следует обратиться к родовым духам и духам огня, затем к духам местности. В Монголии вдоль караванных дорог ранее сооружались каменные туры, служащие ориентирами в пути. Существует даже монгольская поговорка: «Если не воздвигнуть Обо, куда же сядет ворона?». Во время путешествий по Монголии мне неоднократно приходилось выбирать направление движения в местности, где из-за каменистой почвы совершенно не видно следов. Как правило, при внимательном осмотре окружающей территории в бинокль, можно было увидеть одиночный каменный тур, состоящий иногда всего из нескольких камней. Движение в направлении такого тура всегда оказывалось единственно правильным. И уже двигаясь от одного небольшого каменного тура к следующему, рано или поздно мы находили более крупное Обо и дорогу рядом. На юге Монголии встречаются целые комплексы Обо, занимающих значительную площадь на склонах или вершине горы, и размещаемые по единому плану. Старшее – большое Обо, «жилище духа», каменный тур, представляет собой не хаотическую груду камней, а специально построенное по плану круглое или квадратное святилище с отчетливо выраженной архитектурной формой, внутрь которого при сооружении по древним обычаям кладут изображения зверей, украшения, листы с молитвами. Снаружи в такое Обо проходящие путники не кладут камни – специальная, плотная кладка камней и аккуратные вертикальные стенки с алтарем-окошком для фигурки бурхана просто не позволяют этого сделать. Вокруг старшего большого Обо, располагается три круга по четыре младших малых Обо в каждом – кучи камней, в которые и кладут камни путники. Радиальное расположение младших Обо строго ориентировано по четырем направлениям света. Трехступенчатая архитектура старшего Обо, три круга малых Обо, сохранившийся обычай три раза обходить вокруг Обо, по одной из версий могут символизировать космологическое представление древних людей о существовании трех миров. После принятия буддизма в Монголии шаманский культ Обо был ламаизирован, и Обо стало отражать буддийскую космологию.» «Википедия» слово «Обо» объясняет так: «Обо, Обоо (бур. — «куча, груда, насыпь») — культовые места в культуре бурят и монголов. В традиционной форме представляют собой кучи из камней или деревья, украшенные ленточками или флажками. Обо располагаются на дорогах, на горных перевалах, у озёр, аршанов, на берегах рек. Встречаются как одиночные Обо, так и группы. Обо — место поклонения местным духам, родовым или территориальным, т.е. хозяевам данной местности. Хозяин Обо – это духи умерших шаманов, предков, или божества небесного происхождения. У Обо совершаются обряды поклонения хозяину. Наиболее распространённый обряд — обрызгивание пространства вокруг Обо молочной (тарасун) или обычной водкой. Обо приносят подношения: камни, ленточки из тканей, флажки, монеты, конфеты, сладости, еду и т. д. В Монголии принято обходить вокруг Обо три раза. Культ Обо возник у ранних кочевников, связан с шаманизмом. Во время распространения буддизма отмечались случаи уничтожения Обо ламами. Постепенно Обо были включены в буддийскую обрядность, получили широкое распространение в виде каменных сооружений белого цвета. Считается, что Обо создаёт погоду, отвечает за урожаи, здоровье, благополучие, не пускает людей на гору. Широко распространены придорожные Обо, у которых путешественники оставляют подношения на «добрую дорогу». В Забайкалье и Монголии часто встречаются топонимы, содержащие слова Обо, Обоо, Обон.» В Иркутской области, кстати, «Обо» не говорят. Может быть, последнее время заговорили, но вот раньше, еще лет пять назад, точно я этого слова не слышал. Да и в Бурятии мне не доводилось слышать это слово, правда, справедливости ради скажу, что особо я там никого и не спрашивал, потому что надобности не было, потому что оно не звучало, а произносились другие, понятные мне и привычные слова, выражающие то же самое. Говорят «Бурхан», «Бариса», «Тур», «Ступа». А вот «Обо» – крайне редко, особенно, я повторюсь, в Иркутской области. Видимо, потому что в Иркутской области буряты в большинстве своем шаманисты, а в Бурятии большая часть бурят поклоняется Будде, отсюда и понятие «Обо», теперь уже, как буддийский символ веры. Писатель-путешественник имеет преимущество перед «просто писателем» или «просто путешественником». Писатель-путешественник, как бы дважды проходит маршрут: первый раз физически, запоминая и фиксируя свои ощущения на бумагу или в объектив, а второй раз, когда садится книгу писать. Вот во второй раз-то его путешествие получается куда обширней и познавательней… и сил он тратит не меньше на поиски недостающего материала, и здоровья, к сожалению, потому что курит, как паровоз, или пьет, как лошадь Пржевальского, когда не находит нужную связку в теме. Это не секрет – это такие «цеховые» особенности у писателей. Ну не будем отвлекаться. Поехали дальше, сейчас я вам из личного опыта расскажу про сакральные места моей Сибири. Всю жизнь, сколько себя помню сызмальства, проезжая порой мимо деревьев, обвязанных грязными белыми тряпочками, я точно знал, что это буряты навязали - какое-то бурятское «святое место». Что оно означает, для чего оно – мне было не интересно. Есть да есть – меня в детстве это вообще не интересовало, я пионером был и в религиозные дела свой сломанный боксерский нос не совал. По прошествии лет, когда уже в сознательном и зрелом возрасте, занесло меня на берега Байкала… Вот там, однажды, проходя с другом Вовунькой по глухой лесной дороге, мы неожиданно увидели груду камней и мелких монеток, кучу пустых бутылок, патроны какие-то от мелкокалиберки, разломанные мокрые сигареты, липкие конфеты в муравьях и, конечно, вязочки грязные на ветках. Совершенно будучи тупыми в этом вопросе, голодные от долгого пути и не имеющие денег, чтобы пожрать хоть где-то в какой-нибудь ближайшей деревне, мы насобирали мелочь и, если я не ошибаюсь, было ещё несколько бумажных купюр, ещё советских денег. На всякий случай, в благодарность за этот «подарок» я, помню, привязал тоже клочок какой-то тряпочки к дереву. Насобирали! И понеслись несчастья сыпаться на наши головы. НЕ помог нам мой клочок тряпицы! Ощутив на собственной шкуре, что что-то происходит не то, мы при следующем нахождении такого места (а тогда их было в тысячу раз меньше, чем сейчас!) уже денег не брали, ничего не брали, сами привязывали тряпочки и клали на камушек свои подношения - всё, что могли: пуговку, крошку хлеба, нитку. И всё было потом нормально. Мы поняли, что местных духов и богов надо чтить, какой бы религии, учения и вероисповедания человек не придерживался, пусть даже он атеист, коими мы тогда, ещё в самом начале похода, себя считали. Чтить надо любые святыни! Ничего просто так не делается и попусту не встречается на нашем пути! Это мы хорошо запомнили! Замечу, что такие места мы находили и в лесу, в глухом лесу – когда лоскуты к деревьям были привязаны. Когда мы вышли в степь, то стали натыкаться на столбики, обвязанные платками и длинными полосками материи. Под столбиками так же валялись бутылки, сигареты и деньги. Мы стали и к столбикам привязывать полоски тряпиц. И лишь где-то в районе Северобайкальска набрели мы на огромную груду камней, но с перевязанным деревом рядом, поэтому на огромную груду камней особого внимания не обратили, потому что эта огромная груда камней была засыпана ещё большей грудой всяческих курительно-съестных подношений и стеклянной тарой от спиртосодержащих жидкостей. Помойка, одним словом. Деньги валялись кругом. Даже крупные купюры были. Но мы у Северобайкальска были уже опытными и ни единой копеечки не подняли. Вот и вся наша наука по этому поводу: «Увидели, поняли, прочувствовали, что трогать нельзя, а увидевши – преподносим сами, чтобы если что, то, чтобы ничего плохого не случилось, и чтобы всё было нормально, если что!» Да, ещё нам знакомые буряты сказали, что места эти называются «Бурханы». Это мы тут же запомнили, а чего не запомнить? «Бур» – Бурятский, «Хан» – Бог или Царь (или Хан, как это и принято у бурят) – всё понятно! Так мы это слово тогда перевели и не сомневались, что правы. Всё, что после встречали подобное, «бурханами» и называли. Как и почему именно на этом месте появился, возник и стоит «бурхан» нам было всё равно – стоит здесь, значит кому-то это надо. Прошло несколько лет после того перехода вокруг Байкала. Года три-четые примерно. И поехали мы однажды с русско-бурятской веселой компанией из Ольхонского района на охоту. И тут вдруг (а я вел машину) выясняется, что «вот возле этого камушка тормозни – тут моя бабка с дедом познакомилась, брызнуть надо!». «Тут – стоп! Тут дед оленя стрельнул – брызнуть надо!». «У развилки стой – тут бурханить надо – священное место». «Тут на пригорке выходим, брызнем – надо, чтобы удача была»... И так далее, бесконечно, пока не начало светать. Охота ещё и не начиналась, а мы уже нажрались, а конца края этим «стоп-тормози!» не было видно, и водки было ещё море! Нифига мы тогда не добыли, даже не увидели, но в Еланцы добрались чуть живые, и жены своих мужиков, не стоящих на ногах – «набурханиных» в дупель, встречали соответственно. Начало пробуждаться понимание, почему именно на этом месте тормозить надо – причина есть, смысл очевиден, традиции ясны. Следующий запомнившийся эпизод в этой «теме», это когда я точно уверенный, что подобные места называются «Бурханами», вдруг обнаруживаю, что есть ещё такое понятие, как «Бариса». Выпала мне честь однажды быть председателем приемной комиссии и подписывать акт приема передачи религиозно-культурного места, так и называемого, «Бариса». Это место хорошо знакомо тем, кто из Иркутска едет на Малое Море по Качугскому тракту. Находится оно километрах в пятидесяти пяти от города, практически сразу за Жердовкой на горе. Там есть обнесенное небольшим специальным забором местечко, внутри которого стоит две стелы, пара деревянных лошадиных голов, хвосты и бубны весят на столбах, есть место для подношений и лент. Рядом стоит небольшая беседка, куст весь в тряпицах и чуть дальше туалет. Кто мимо ездил – не мог не запомнить, наверняка останавливался хотя бы ради интереса – место примечательное и симпатичное. Так вот, однажды хмурым весенним утром, когда пробрасывал снег, и выходить из кабинета вообще желания никакого не было, заваливается ко мне толпа заказчиков и исполнителей работ в зимней заснеженной одежде, и говорит примерно следующее: «Поехали, начальник. Пришла пора сдавать и принимать объект. Скоро знатные гости из Москвы пожалуют – нужно, чтобы всё было тип-топ и ништяк!» Делать нечего, неохота, но поехали - пришлось. В автобусе я замечаю необычную женщину-бурятку. Вроде всё, как у всех, но разные фенички и побрякушки на её руках и шее, говорят о принадлежности её к касте шаманов (я сразу догадался!). Так и есть. Она улыбается, здоровается со мной… Позже выясняется, что это именно её план-проект воплощен и построен на том самом священном месте. И именно потому, что это не просто культурное сооружение, а сооружение культовое, она, как шаманка, должна провести некий обряд освящения, на котором мне посчастливится сейчас присутствовать и даже принять участие в обряде. Чего уж там она шептала над чашечками с белой жидкостью, мне не дано знать. Зачем мы, получив от неё ленты, привязывали их в некотором соответствии на определенные столбики и натянутый вдоль земли между столбами капроновый трос, мне тоже не известно. Я помню, что всё то время, пока она шаманила, окуривая благовониями территорию, дул сильный ветер, качались с воем шесты и развивались наши ленты, было холодно ужасно, и снег хлестал в лицо. Но стоило нам глотнуть из её чашки белой жидкости, положить монетку на «алтарь» и брызнуть водочкой сверху, как ветер прекратился, порвались в небе облака, и засияло ярко солнце, стало тепло, да так, что пришлось расстегиваться! Она осталась довольна, сказала, что всё хорошо – обряд закончен и духи (а их тут двое – духи похороненных где-то тут рядом двух шаманов) принимают наши подношения, и теперь это место - свято! Вот и не верь после этого! Хотя я всегда после Байкала верил, и всегда монетку-другую с сигареткой (почему-то обязательно сломанной, как учили меня буряты) оставляю на таких местах – духов чтить надо, коль уж по их земле идешь. Но вопрос я ей тогда-таки задал: - А почему Бариса – священное место – вы считаете, что именно здесь? Вообще-то все останавливаются и брызгают там, немного дальше, на спуске. (Люди, действительно, чаще кидают монеты чуть дальше, на спуске, не останавливая машины здесь у Барисы. Но есть, конечно, много и таких, кто останавливается, и водочку мало-мало глотают, не забыв брызнуть на землю и на все четыре стороны, здесь же, на самой Барисе. А во время свадеб и других больших торжеств, здесь вообще всегда много народу, когда фотографироваться надо и новобрачных поздравлять. И тем не менее, практически все брызгают чуть ниже, на спуске!) - А это так заведено, - отвечает она. – Там открывается вид на всю Ордынскую степь – там реальное место для тех, кто эту степь видит. Там дух просторов, дух степи. Здесь же – память о шаманах – сакральное место. Здесь энергия их и энергетика местности. А там, на спуске – сила долины, сила ветра и степи! Я ничего не понял (буряты всегда так мудрено заворачивают!), но и этого мне хватило, чтобы больше не спрашивать: есть сила степи, есть энергетика шаманов – чего мне ещё не понятно?! Почему именно «Бариса», а не «Бурхан»*** – ответ был так же прост: «Бариса – так называется это место!» Всё, я удовлетворен. Лингвистических черпаний мне не надо, достаточно, я - врубился! *** БУРХАН — бурхана, м. (монгол. burxan). Буддийский идол, изображение святого у монголов. … (Толковый словарь Ушакова) Бурханы - общее называние высших богов монгольского пантеона. Первые из бурханов существовали еще тогда, когда не было земли. Так же многие хорошие люди своей святой и праведной жизнью достигли того, что тоже стали Бурханами. И теперь Бурханов 1000. Они бессмертны и обладают всепроникающей силой. Большинство Бурханов добрые, но есть среди них и темные, злые Бурханы: (Чойджилл, Очирвани, Джамсаран и Шара-Дарэхэ.) Бурханы находятся, где хотят и в каком угодно виде. Большей частью они не показываются людям, но многие из них перерождаются по желанию на земле в виде Гэгэнов. Ещё в нашем лексиконе совсем недавно появилось слово «Субурган» или проще – Ступа. Ступы стали появляться (возводится) на Байкале на западной стороне, где раньше их отродясь не было, как грибы. Так остров Огой на Малом Море обрел великолепную ступу, которая даже в ночи светится белым! Знаю множество мест, где раньше не было никаких ступ, а сегодня есть. Что такое эти ступы и для чего они, из чистого любопытства и «на всякий случай», я всё-таки разузнал. Поделюсь своими знаниями с вами. Ступа «Даши Гоман», что в переводе с тибетского означает «Множество дверей счастья», поясняет сама случайным прохожим и приезжим, проходящим и проезжающим мимо неё в Тункинскую долину к Аршану или в Нилову Пустынь, остановившимся, будучи привлеченными её красотой и неожиданным появлением у дороги сразу за поселком Тибельти. За стеклом, на стандартном листе для непосвященных напечатано буквально следующее (я сфотографировал): Ступы (субурганы) – это монументы, способствующие сохранению мира в мире. Это архитектурные сооружения, в совершенной форме выражающие чистую природу ума, Просветление. Они были построены тысячелетия назад в Азии и оказывают позитивное влияние на силовое поле всей вселенной. Духовное влияние ступы столь велико, что те, кто её почитают, кто принимает участие в строительстве, а так же те, кто живут поблизости от неё, воспринимают её позитивное воздействие как источник мира, счастья и благополучия. В ряду символов тела, речи и ума просветленных существ ступа относится к уму. Кроме того, она символизирует сообщество практикующих – Сангху. Будда всегда представлен через статуэтку или изображение, Дхарма через тексты, а Сангха – через ступу. Польза строительства и обхождения ступы. Главное назначение строительства ступы в том, чтобы помогать очищаться от негативных впечатлений и вместо этого увеличивать позитивные впечатления, вследствие чего возрастают заслуга и мудрость. Всё это – предпосылки для достижения высочайшего Просветления. Когда ступа строится с чистым настроем, то вследствие этого очищаются завесы, и хорошие впечатления, возникающие при этом, сильны, как у властелина мира, владеющего всем, чего достигает свет солнца. Обретаются сообразительность, мудрость и прочие высочайшие качества. Мотивация должна быть направлена на следующие моменты: 1. На сохранение Дхармы Будды, освобождающего учения. 2. На ограниченное временными рамками и окончательное благо для всех живых существ. 3. На всеохватывающую Будда-активность совершенного Учителя. 4. На очищение завес и развитие всех качеств практикующих. Те, кто живут вблизи ступы, могут делать хорошие пожелания, поклоны и подношения. Проходящие или проезжающие мимо могут пережить неожиданную вспышку ясности в уме. Даже тот, на кого упадет тень ступы, накапливает тем самым большую заслугу. Отвечая на вопросы Шарипутры, Будда дал следующие объяснения: «Вот польза, которую получает тот, кто обходит ступу. Свободный от восьми неблагоприятных условий, он переродится в благородной семье и будет владеть большим богатством. Свободный от таких мешающих чувств, как жадность и так далее, он сможет радостно упражняться в щедрости. Он будет хорошо выглядеть, будет привлекательным, будет иметь хорошую кожу, и другие счастливы будут его видеть. Он будет иметь власть над миром и будет королем Драхмы. Он будет всегда удачливо перерождаться и чувствовать вдохновение от учения Будды. По завершении практики он будет демонстрировать великие чудеса и обретет 32 чистых знака и 80 признаков физического совершенства тела Будды». Это только некоторые виды заслуги, происходящие от обхождения ступы. Можно было бы назвать ещё много других. Даже прикоснувшись к ступе или посмотрев на неё, получая поучения о её качествах или вспоминая о ней, проходя через её тень или получив прикосновение ветра, веющего от неё, можно стать счастливым в этой жизни и достичь в будущем окончательного пробуждения. Не почитание ступы в виде её осквернения или загрязнения места её нахождения приводит к противоположным результатам. ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ |
