| Кругобайкальская железная дорога – это уголок, знакомый многим любителям Байкала. Это и неповторимая природа, и история строительства более чем столетней давности, и уникальный «музей инженерной мысли» - так её называют дорожные архитекторы. Красотой, логической завершённостью и необычайной сложностью строений приезжают полюбоваться со всего мира. Множество тоннелей, виадуков, арок, камнезащитных стен, волнорезов вытесаны из камня вручную ссыльными каторжанами из Польши и России всего лишь за 20 лет (с1894 по 1914 годы). Длина «кругобайкалки» в настоящее время – 77 км (от Слюдянки до порта Байкал). До затопления Иркутским водохранилищем берегов Ангары после строительства ГЭС, железная дорога тянулась от Иркутска по левому берегу Ангары до порта Байкал, далее – до Слюдянки. Позднее построили современную «железку» через Олхинское плато до Танхоя, а Иркутское водохранилище поглотило в своих водах 70 км уникальнейшей, буквально построенной на костях, железной дороги от Иркутска до порта Байкал. Подробности строительства «кругобайкалки» таинственны и увлекательны, но речь пойдет не о них, а о том, как поразительно изменился этот край за последние годы. В 1991 году железная дорога поражала только лишь своей архитектурой. На окружающую природу было стыдно смотреть – она «плакала», заваленная отходами цивилизации. И хотя, именно в те годы начинались экологические движения, и были сделаны первые шаги по очистке Прибайкальского национального парка, «кругобайкалка» задыхалась от людского невежества. Заброшенные деревеньки, разрушенные домишки-бараки с сиротливо торчащими прокопчёнными трубами. Затоптанные пляжи с «заботливо» сваленным в одну кучу мусором. Доживающие свой долгий век одинокие старушки да закоренелые пропойцы, неизвестно чем живущие в этом забытом Богом и людьми краю. Часто думалось: «Эх, были бы деньги! Купить бы здесь землю, построить дом и жить среди красоты вдали от шума городов!» Видимо, мысли эти, долго витая в воздухе, осели, в конце концов, на головы более предприимчивых. Люди поняли, что это за райский уголок и стали его постепенно облагораживать. Ну, а теперь по порядку. Если вы, спустившись от станции Тёмная Падь электропоезда Иркутск-Слюдянка, дойдете до деревни Старая Ангасолка, что на самом берегу Байкала, и пожелаете переночевать в тепле и под крышей, то вас встретит Людмила Александровна Артёменко – хозяйка альпинистского приюта. Ночлег вам будет обеспечен, причем с ужином и постелью. Ужин, конечно, лучше иметь свой, но она все равно накроет общий стол. Хозяйка – оптимистичная, обаятельная и интеллигентная женщина, в прошлом – геолог. Мы решили переночевать именно здесь, хотя была с собой палатка, и погода стояла по-июньски солнечная. В компании нас было трое – я и две девушки из Новокузнецка, совсем-совсем далёкие от туризма, мои коллеги-пианистки, Таня и Оксана. За стенкой жили американцы, а выше этажом – иркутяне – художник Саша и учитель Дима. Какой-то местный парнишка принес к ужину только что пойманных, ещё живых омульков, а соседский дед зазывал в баню. В общем, чувствовали мы себя тут самыми долгожданными гостями. Утром собрали рюкзаки и отправились по «железке» в сторону порта Байкал, окунувшись в средневековье холодных тоннелей, каменных темниц-карцеров и «крепостных» стен, защищающих дорогу от камнепадов. Справа – крутой обрыв к Байкалу, слева – отвесные скалы вверх, а впереди – одноколейка шпал и рельсов. А вот и старая разрушенная электростанция в лесистой долине речушки, впадающей в Байкал. Мимо нее куда-то в лес уходит булыжная мостовая. На отвесных скалах, здесь и там, пестрят цветы, неприступные маралий корень, венерин башмачок, лилии – желтые, красные, лиловые. Тоннели – не похожи один на другой, и каждый невольно напрашивается на название. Таня с Оксаной придумывают на ходу: вот этот – Илья Муромец – приземистый, крепкий, широкий. Другой – Ступенчатый – на его крыше – каменные ступени, уходящие в лес. Ещё один – Чаячий Утес – его стена облеплена гнёздами чаек. А этот – длинный, тёмный и извилистый – Чрево. Внутри него двигаемся наощупь, по стеночке. Ощущаем на себе всю «прелесть» подземелья. Ближайшая станция – Шарыжалгай. Здесь располагается спортивный лагерь ДЮСШ. В начале 90-х был заброшен, а теперь, в 1999 здесь лодочная станция, катамараны, пляж, уютные домики и симпатичные беседки с видом на море. Загорелые мальчишки из Братска и Вихоревки поделились с нами своими впечатлениями счастливых дней отдыха. Здесь нас догнал местный паровозик, курсирующий один раз в день от Слюдянки до порта Байкал и обратно – «матаня». Мы решили дать отдых ногам, и немного подъехать до следующего живописного места (133 километр дороги, там водопад). Не успели сесть в вагон, как тут же познакомились с врачом-рентгенологом из Слюдянки Геннадием Иннокентьевичем, который буквально сманил нас к себе в гости на дачу. Как откажешь такому искреннему радушию? Проехав всего 4 км, вышли. О, да тут совсем другой мир теперь! Все разрушенные когда-то старые чёрные домики в стиле русский модерн начала 20 века отреставрированы. Дачи, выстроенные в долине, сохраняют единый стиль. Наш знакомый - Геннадий строится здесь на руинах разбитого барака, доставшегося ему по наследству от дальнего родственника. Пообщавшись за обедом, и поблагодарив хозяина за гостеприимство, спешим дальше. До вечера проходим еще 5 км, и встаем на ночлег в долине реки Большая Крутая Губа. Палатку ставим в ущелье, в защищенном от ветра месте, да и от любопытных взглядов подальше. Есть опасение, что вечером заявится какая-нибудь пьянь и начнет приставать (всё-таки, три девчонки!). Поэтому, когда один за другим подходят рыбаки, мы их встречаем вежливо, но насторожённо. Но… Боже мой! Как мы могли так плохо думать о людях?! Они просто угощают рыбой и приглашают переночевать в доме, так как ночью будет гроза. Мы отказываемся, ссылаясь на то, что хотим экзотики, что грозы не боимся, и всё необходимое для ночлега у нас имеется. Подходил егерь, подходил старый дед-рыбак с внуком, подходил молодой парнишка, и что вы думаете? Все были вежливы, гостеприимны и трезвы. Со всеми разговор начинался примерно одинаково: - Девчонки, вы откуда? - Из Новокузнецка. - Издалёка! Ну, вы просто обязаны нашей байкальской рыбки попробовать! - А сколько это будет стоить? - Да вы что? Обижаете! Так накормлю! Егерь, уходя, просто силком навязал свою тёплую куртку: «Ночь будет холодная, укроетесь. А завтра пойдёте мимо деревни, забросите в первый дом». Ночью, действительно, была гроза и ветер, но спать в палатке было тепло и уютно. Утром, когда умывались в Байкале, были окачены с ног до головы внезапно выросшей откуда-то из тумана высоченной байкальской волной. Б-р-р!!! Вот так сюрприз! До станции Маритуй шли пешком, по пути собирая землянику прямо на шпалах и фотографируя тоннели. Фантазия разыгрывается всё больше: «Тенистая аллея», «Заброшенный замок», «Крепостная стена», «Окно в небо», «Двойной» (два входа и два выхода у тоннеля). «Волчье логово» (похож на нору). «Нестриженый Карлсон» (наверху круглого тоннеля-бочонка растет густой кустарник, торча во все стороны). «Водопадный» (сверху по нему стекает речушка, замурованная в камень, и обрывается со стены водопадом). А в Маритуе мы опять сели на «матаню» - так ласково здесь называют допотопный единственный тепловозик, и решили немного подъехать до пляжа, что на 110 километре за самым длинным на Кругобайкалке тоннелем – ровным, как по линейке прорезанным через мыс Половинный. Этот тоннель просвистывается ветром и нескончаемо долгий, холодный и тёмный – длиной 900 м. И опять, как в прошлый раз, только мы присели, как: «Девчонки, вы откуда?» «Из Новокузнецка», - и так далее, по известному уже сценарию. В очередной раз были приглашены на рыбалку и на уху одновременно. Слюдянский рыбак Валера, махнув машинисту паровоза рукой из открытой двери вагона, чтоб тот остановился, вывел нас к своему рыбацкому зимовью. Всю ночь мы дивились славной рыбалке на «кораблик» и варили хариусовую уху. Валера ловко разматывал спутанную леску шершавыми руками, потресканными от ветра и солнца и заливал рыбацкие байки, иногда делая лирические отступления о своей нелёгкой жизни. Но, байки байками, а его знакомую нерпу Машку мы всё-таки увидели, и даже наблюдали, затаив дыхание, как он с ней разговаривает. Машка, заметив чужих, близко не подплывала, сверкала чёрными глазками-пуговицами издали, фыркала носом, шевелила усами, и, не дождавшись рыбы, заныривала обратно в глубину. В 4 часа утра рыбак проводил нас на «матаню», помигав машинисту фонариком в темноте, чтоб тот остановился у зимовья. Новокузнецкие девчонки признались, что такого гостеприимства на Байкале они не ожидали. Итак, «кругобайкалка» за десятилетие стала другой, а сделали её такой обычные люди. Они уже очнулись от многолетнего забвения и больше не разводят руками: «правительство виновато», а строят потихоньку свою жизнь сами, не жалуясь и не завидуя. Очень понравилась одна общая мысль всех простых байкальцев, привечавших нас: «В нашем богатом сибирском краю стыдно не суметь выжить. Тайга – дар природы, бери и пользуйся себе во благо. Были бы руки да голова на месте – с голоду не помрём. Всё в наших руках!» Написано в июне 1999 г. |
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
