Природа Байкала

Мужики поведали, что меньше чем через час отходит автобус до Зимы, а следующий только через два дня.

Раздумье, обсуждение, решение ехать и моментальные сборы. Все запихивается в мокром виде в рюкзаки. Не снимая гидрачей бежим на автобус. Вечернее солнце улыбается сквозь ветви, освещает лесную дорогу... Идти не более километра, но на это уходят последние силы. В душе — стрессовое состояние, полное непонимание происходящего. Первый ряд домов. Грузимся в автобус. И вот уже едем... а ведь всего лишь чуть больше часа назад я держал в руках весло... Закатное солнце, скользящий за окном пейзаж, напоминающий больше глухое Подмосковье, нежели Восточную Сибирь. И смятение в душе. Как уже все? Прям так сразу? Мы ведь даже не попрощались с рекой... Наша эвакуация была подобна резкому пробуждению, когда ты еще не проснувшись вскакиваешь с кровати: стресс, учащенный пульс, тошнота... Рвались связи с миром. Как выброшенные из воды на берег рыбы, мы судорожно хватали ртом воздух, постепенно осознавая: что это конец.

В автобусе жарко и душно. В гидраче преют ноги. Вокруг непривычные равнинные пейзажи и настолько же непривычные уютные русские деревеньки, кардинально отличающиеся от грубого бурятского утилитаризма: с цветами в палисадниках, резными наличниками... С куда сильнее дифференцированными постройками от уюта и богатого декора до полного запустения и гнили.

За окном горела вечерняя заря. Зовущий лес манил уходящими тропинками, приглашая под свой заботливый полог. Но краски постепенно выцветали, близилась ночь и параллельно накатывалась легкая грусть и пустота. Около 10 часов вечера мы прибыли в Зиму.

Перетащившись в здание вокзала мы первым делом разгидрились и переоделись. Затем изучив расписание поняли, что раньше чем утром нам отсюда уехать не удастся. Не помню как и когда родилась мысль взять билеты до Красноярска, но после непродолжительного обсуждения мы приняли следующее решение: что сейчас берем билеты на утренний поезд до Красноярска, куда приезжаем завтра еще довольно ранним вечером, В Красноярске мы зависаем на сутки, осматривая город и заповедник "Столбы" и послезавтра на ночном поезде отбываем в Москву (Лидочка со Светой решили доехать с нами только до Новосиба и далее продвигаться автостопом).

На полу зиминского вокзала расстелили влажные баллоны и шкуры судов, прочее непросохшее барахло.

Резкий вход в "цивилку", усталость и томительное ожидание навалились многопудовым грузом, вдавив тело в одно из немногочисленных неудобных вокзальных кресел. Делать было нечего. Вещи, занявшие добрую четверть вокзального помещения, подсыхали, Коля свернувшись на пенке придавался сладким снам, до поезда оставалось еще более шести часов. В зале ожидания появились некие местные парни, подсевшие к Паше. Не знаю, о чем они говорили, но в итоге, минут через 30 Паша в сопровождении двоих здоровяков направился к выходу. Через минуту я последовал следом.

На улице местных парубков оказалось уже четверо, более того все с нетерпением ждали пятого (двукратный перевес их, видимо, не устраивал). Намерения ребят были явно не дружественные и весьма однозначные, но воплощать их они к счастью не торопились. Всеми правдами и неправдами один, самый рьяный из молодцов, пытался зазвать нас подальше от привокзальной площади. Но мы упорно ходили кругами вокруг вокзала, игнорируя выпады и провокации. Тогда нас попытались раскрутить на пиво. Сославшись на отсутствие денег, я купил в одном из киосков две бутылки, что походило больше на издевательство. Ситуация накалялась и вдруг вспыхнул разряд. Кому-то из парней пришла в голову мысль — армреслинг. Наиболее задиристый, зло процедил сквозь зубы: "Сделаете нас — отпустим, нет — пеняйте на себя". Сия фраза была сопровождена трехэтажной ненормативной лексикой, касательно того, что ждет нас в случае поражения. Мы подошли к некому бетонному парапету. Мало того, что ребята выглядели крепкими и имели явное преимущество в весе, бороться пришлось по их правилам, когда во время борьбы вторая рука находится за головой. Я начал первым, уперев колени в бетон, взял руку соперника. Раз, два, три... Главное сдержать стартовый рывок... Но рывка не было, я подождал с полторы секунды после чего без особых усилий выиграл поединок. После чего столь же легко следующего положил Паша. Постепенно напряженная ситуация перерастала в фарс. Мы выигрывали бой за боем, сообразно тому, как округлялись глаза наших противников. Ребята прониклись уважением и сдержали свое слово, позволив беспрепятственно вернуться в здание вокзала. Самый задиристый, отведя Пашу в сторонку, стал расспрашивать о секретах армреслинга, остальные тут же заинтересовались греблей и катамаранами. В самом разгаре моего объяснения подошла вокзальная милиция и спровадила парней на улицу.

Не успели мы отдышаться, как нас с Пашей привлекли в качестве понятых к обыску двух задержанных граждан МНР. У которых в итоге ничего не нашли.

Остаток ночи провели в поисках железнодорожной столовой, которая была обнаружена в нескольких сотнях метров от вокзала. Рядом под полными парами стоял огромный паровоз, судя по всему выполняющий функции котельной. Из трубы в черное небо вырывались языки пламени и снопы искр.

28 августа. Около 8 утра по местному времени мы погрузились в поезд. Над Иркутской областью висел густой туман. Туман был и в голове. Стрессовое состояние оборванного похода еще не прошло, к тому же добавилась бессонная нервная ночь... Я лег на полку и забылся сном.

По пути до Красноярска погода менялась несколько раз: мы то и дело пересекали полосы дождя и солнца. Последний из дождей кончился в момент, когда колеса поезда отстучали по мосту через Енисей. Так мы оказались в Красноярске.

Оставив на вокзале ребят, я убежал на поиски гостиницы. Последняя, именуемая "Север" с удобоваримыми ценами подвернулась приблизительно в километре (возможно, немногим меньше) от вокзала.

30 августа — 1 сентября. Проснулись тихим пасмурным утром, разъели вкусный арбуз… В этот момент как раз прибыли в Новосиб. Распрощались с девушками: Света и Лида решили погулять по Новосибу и далее до Москвы добираться стопом. И снова монотонные версты Трансиба: Чулым, Барабинск, Татарская, Омск, закат, озерки, мороженое, пирожки, рыба… тающее лето, тающий день, самарские мужики

Дописывая сие повествование спустя более года от тех событий я еще раз убеждаюсь, что все что Бог не делает – все к лучшему.