Пятница. Морозное февральское утро. На третьем перроне мы ожидаем трех швейцарских туристов. Если честно – проблемных туристов, которые до конца не понимали сами, чего хотят в наших краях, за исключением одного – увидеть пещеру «в 350 км от Иркутска в сторону Качуга» со странным названием Аргаракан, как я им писала в своих письмах. Уже перед самым своим отъездом в Москву, когда состоялась наша последняя связь, они очень заинтересовались поездкой туда и дали «добро». Наконец, наши трое мушкетеров, как они себя называли, вышли с поезда, один из них — Том Гармошка, двое других – Сталевар и Дровосек. На мушкетеров они не тянули как минимум потому, что у них не было ни одной шпаги и накидки с белым крестом, хотя усы были в наличии. Более того, двое последних швейцарских друзей скорее походили на амеб, а не на отчаянных парней, какими они рисовались в письмах. Нам нужно было спешить – нашу сборную команду уже ожидали спелеологи, но многое нужно было обсудить с друзьями-иностранцами ... Две амебы, расплываясь по дивану, отказались ехать куда-либо, сославшись на простуды, неспанье в поезде на протяжении трех суток, несварение желудка и пр., Том же не отказался от приключения, о котором, видимо, в одиночку мечтал в письмах. Здесь пути трех мушкетеров разошлись, как позже оказалось к лучшему…
Мы подъехали к клубу «СКЭП» (что дешифруется как спелео клуб экстремалов-подводников), где вовсю шли приготовления в поездке – носили рюкзаки, гремели касками, выдавали витамин С (видимо, чтоб миновать цингу в подземелье). Светило яркое солнце, день не предвещал ничего плохого. Около часа дня Газ 66 тронулся из Иркутска на север, в сторону Качуга, где находилась цель поездки — пещера Аргаракан — одна из красивых пещер Иркутской области. Хотя данных о ней оказалось не так много (это я поняла, когда искала информацию в пользу "да" для Тома): 60 м вглубь, около 8,5 км ходов. Народ был интересный, мы с Томом были новые люди в этой компашке. Атмосфера располагала к быстрому знакомству. Народ сидел на ровной поверхности фургона, укрытой ковриками, под которыми находились рюкзаки и необходимое снаряжение.
Окошек было только два, оба замороженных, так что оставалось глазеть на людей и гадать что они за фрукты.
Для Тома этот день показался, думаю, бесконечным... Поезд теперь был «манной небесной» по сравнению с этим фургоном. По трассе мы ехали долго, еще в лучах заходящего солнца мы миновали Малую Тарель, к лесу же добрались уже в темноте, от чего водитель начал петлять и терять дорогу. Часы таяли как мороженое – девять, десять часов, на небе уже светили звезды, а мы кружили по бездорожью… И было уже почти все равно, где ты, и приедешь ли когда-нибудь куда-нибудь. Не найдя дороги в лесу к зимовью, мы возвратились к ближайшей деревни под названием Большая Тарель, за проводником. Потом катались еще сто тыщ километров, возвращая его домой и снова по ухабам — в лес. Том деликатно спрашивал, почему никто не возмущается и кто вообще тут главный, что швейцарские люди в такой ситуации уже начали бы паниковать, ругаться и требовать назад денег. В общем, поражался русскому спокойствию, говоря, что я очень patient girl (что означает «терпеливая»), мне оставалось только мило улыбаться в подтверждение первого и второго. Наконец-то зимовье было отыскано, было пора разгружаться и селиться. Это был новый удар для нерусского человека – жить здесь??? Как это у вас по-русски? – в зимовье?… Хотя и эту мысль я пыталась заранее донести до Тома, описывая подробности ожидающего нас «комфорта». Холодный дом без света и удобств с одной единственной комнатой, лед на окнах, одна большая кровать-нары во всю длину избушки – русская действительность поражала швейцарца.
Народ ОЧ дружно начал заниматься обустройством — кто пилил дрова для костра, кто готовил ужин, кто проверял снаряжение для спуска — каждому нашлось дело, только бедный Том думал, насколько умнее поступили его товарищи... Все измотанные дорогой, но в предвкушении завтрашнего похода в "дыру" (как на жаргоне звучит "пещера") упали спать.
Пришло утро — погода была чудесная! В каком красивом лесу стояла наша избушка! Огромные сосны, лес, покрытый белоснежным пушистым снегом и много-много звериных следов. После завтрака, одевшись во все грязное, мы пошли к "дыре". Она оказалась поодаль, на пригорке, по зарубкам на деревьях и по уже натоптанной тропе мы пришли к цели.
Ее выдавало дерево, точнее ствол, покрытый толстым слоем снега и инея. В пещерах, как известно (а мне, если честно это было вовсе не известно, точнее я никогда об этом не задумывалась), теплее, чем зимой на поверхности, поэтому, охлаждаясь, теплый воздух оседает снежной шапкой на соседних деревьях.
Веревка к нашему приходу к пещере была уже спущена — вход в потаенный мир был перед нами: сердце замерло. Чтоб попасть в новый мир, нужно было только сделать шаг к обрыву и ... провалиться туда. По веревке мы спустились в коридор с ледовым полом – натуральный каток, только с наклоном — и низким потолком. Там уже вовсю шла профессиональная съемка, поэтому зал был освещен. «Какая красота!» — с интонацией Гришковца воскликнула я, готовая уже к встрече с новым миром, но строгий инструктор велел переодеваться в спелеоодежды и ни на шаг не отступать от его указаний. Собственно, кроме каски с карбидным фонарем ничего необычного не было. Но этого было достаточно, уже позже придет мысль, что каска – великое изобретение человечества, а инструктор – почти бог!
Обрядившись, я по скользкому полу в резиновых сапогах (!) поползла в "карман", где были о-о-огромные кристаллы и снежинки изо льда — здесь у входа температура минусовая, идеальные условия для роста кристаллов. Дальше наша дорога пролегала в очень узких коридорах. Было просто удивительно осознавать, что за таким узким, на первый взгляд даже непроходимым отверстием могут скрываться огромные залы и ходы! Но это еще было впереди.
А пока — узкие, о-о-очень узкие коридоры, чтоб проползти через которые нужно было изогнуться буквой "зю", а где-то и встать на четвереньки (вначале это казалось невозможным – «ха! на колени», однако через час лучшего варианта уже было не вообразить!)
Мы ходили по "первому этажу", изучая лабиринты, то поднимаясь, то опускаясь. Некоторые ходы напоминали толстостенные потайные коридоры русских соборов, где разминуться с кем-либо было уже просто невозможно, другие напоминали норы для низкорослых карликов. Теперь была пора "подняться" на второй этаж, хотя "подняться", в нашем случае означало «спуститься». Оказалось (а это было очередным открытие для меня), что этажи в пещерах считаются сверху вниз! Хотя сейчас это выглядит достаточно логично, тогда же… Вход на второй этаж — отдельная глава истории…
Чтоб туда попасть, нам пришлось покрутиться раз пять или шесть одними и теми же ходами. Для меня осталось загадкой, как можно ориентироваться в пещере, особенно в этих узких лабиринтах. Только тело, укладываясь в очередной раз по форме проема, напоминало мозгу, что «здесь мы уже точно были». Наш нерусский друг заподозрил нас в недобром — рюкзака с едой (а время шло к перекусу) у нас не было (его кто-то "по-дружески" унес, оставив нас без еды), выход к людям мы не могли отыскать.
В его голове в ужасе проносилось: «а они надежные люди?», «нас решили здесь точно бросить», «мы долго не протянем без еды » и прочие апокалиптические мысли. Наконец, где-то за камнями мы услышали голоса — второй этаж был рядом. Всего-то спуск по висячей лестнице, несколько шагов — и мы в зале: простор и высота потолков поражают!
Здесь кипит жизнь – фонарики ребят-спелеологов освещают полость, шум примуса нарушает тишину подземного мира, веселые разговоры и страшилки про белого спелеолога звучат здесь. Ребята с юмором — сомнений нет! Вдруг из темноты на меня двинула тень — лицо этой «тени» принимало spa-процедуры – глиняная маска щедрым слоем нанесенная на кожу! Оказалось, это просто «посвящение в спелеологи» новеньких.
По поводу своего первого визита в пещеру я скромно умолчала…
Течение времени здесь совсем другое – оказывается, мы уже три с половиной часа бродим по пещере — невероятно! Кофе с молоком — кажется просто божественным! Кстати, только сейчас понимаешь, что и правду (как и говорили заправские спелеологи) здесь не холодно, даже тепло (а нас, мерзляков, не проведешь!). Подкрепившись, душа просится в путь – вперед. Кругом твердят, что там "такая красота!" Заправив фонарик карбидом и водой (интересные вещи узнаешь – из чего только не вырабатывается энергия! Целое пламя вырывается из каски!). Мы тронулись в путь по длинной и просторной галерее, точнее тронулась я, остальные участники нашего немногочисленного отряда вернулись на базу, чтоб подзарядить фонарь. Шагать теперь было просто и просторно– почти как в тоннеле, с той только разницей что встречный поезд точно не выскочит из темноты. Наконец, своды раздвинулись, и передо мной открылось огромное пространство, осветить которое мой фонарь был не в силах – своды расходились вверх, вниз и в стороны – это был огромный зал высотой с четырехэтажный дом! Все было невероятным для меня – как такие просторы могут быть под землей? Зачем? Нет, скорее эти мысли приходят сейчас, а тогда восторг, изумление. Сейчас я была один на один с пещерой. У меня был выбор: или подождать ребят, или двигать вперед. А впереди – темнота, неизвестность. Точно помню – это было непросто, страх зашевелился где-то там, в глубине души, той самой, которая еще пять минут назад рвалась вперед! И мы шагнули с этой трусишкой. Сейчас я понимаю, что это было верно – здесь нужно побыть одному, точнее наедине с пещерой, tete-a-tete – послушать ее, прислушаться к себе.
Левая сторона зала была завалена огромными глыбами и где-то под сводом образовался козырек – туда я и двинула. Забравшись, я оказалась на уровне трехэтажного дома, пол зала был не виден, отчего сердце замирало еще больше. Отчетливо слышимый звук никак не давал покоя – сначала я допускала, что это вода (теперь-то мы знаем, что карстовые пещеры образуются благодаря работе воды), но, как выяснилось, звук был другого происхождения. Это стало окончательно ясно, когда мимо меня стали проноситься с невероятной скоростью какие-то предметы, траекторию которых было трудно проследить. Звуки то становились тише, то раздавались с новой силой, наперебой, как будто о чем-то громко и рьяно спорили – как на базаре, подумалось мне.
Это были всего на всего летучие мыши, к встрече с которыми я была готова – в инете я вычитала, что
Аргаракан одна из немногих пещер, где живут семейства летучих мышей. Им явно не нравилось мое присутствие. Они даже пытались посмотреть в глаза тому, что потревожил их покой. Было немного не по себе, когда они начали летать, издавая визгливые звуки. По 4-6 штук они тусились на стенах и громко высказывали свое недовольство. Одиночки преспокойненько спали себе на стенах, от чего их можно было отчетливо разглядеть – вот лапки, такие маленькие и хрупкие, вот пушистая шерстка, ниже ушки, а вот это, вероятно, сложенные крылья – просто прелесть!
За поворотом зал заканчивался и переходил в более узкий ход, в котором по-прежнему можно было идти в полный рост и рассматривать, что вода и кальций сделали за сотни (?) лет.
Мимо проплывали медузы и осьминоги, хмуро исподлобья глядел гном невероятных размеров, а вот на потолке замер дождь.
Неромантичное название дали этому явлению — «макароны», как будто в голодном обмороке бродили там братцы-спелеологи! Это очень красиво: сосульки небольших размеров свисают с потолка и искрятся в лучах твоего фонарика, целое скопище сталактитов, веселая компания и только в одном единственном месте! Следующий порог – и пропадает небо из кальцитов и уже готов удивляться чему-то вновь. Быстро привыкаешь к хорошему, особенно к чудесам…
И вот опять путь сужается или расходится, и снова новый поворот. Это просто невероятно осознавать, что где-то там под землей могут быть такие огромные полости Земли, километрами уходя в глубину и в стороны. Хочется отыскать что-то новое, что до тебя еще никто не замечал, какой-нибудь небольшой ходик, за которым прячутся новые чудеса. Но – тупик, увы. К тому же для открытий силы были на исходе и трудно представить, что там, на поверхности, скорее всего уже темнота. Но еще труднее представить, что здесь без тебя – всегда кромешная тьма. Для кого же тогда эта красота, сделанная природой? Или это так – шедевры для души самодостаточного коллекционера? На пути назад хочется еще раз все запомнить, оставить навсегда в своей памяти, хотя теперь выглядит все иначе – обратный путь, другое освещение, новый ракурс.
И снова мы в первом зале второго этажа. Лестница вверх. Мы близки к выходу. Ощущается прохлада и усталость. Нужно собрать силы, чтоб оказаться на поверхности. Хитрые спелео штучки (на этот раз жумар), немного физических усилий – и вот уже глоток морозного воздуха, а кругом снег и ночь.
Обратный путь. Все молчат, может, пытаясь осознать свои впечатления, привести мысли в порядок. А впереди – избушка, ставшая для нас родным уже домом, горячий ужин, песни под гитару ночь напролет, впечатления новичков и «бывалых» и уже сквозь сон тоска Тома по непостижимой русской душе, которая так ему непонятна, но так близка!
Утро подкралось слишком быстро, а дел оставалось много. Но команда действовала слаженно, преподнося иностранному человеку еще один урок – что русские ребята могут не только дружно веселиться, попивая водочку, но и так же дружно, с душой работать! Напилили дров для следующих жителей избушки, навели порядок и тронулись в обратный путь.
Все было «по кайфу», как сказал швейцарский друг, покидая нас в Баяндае – и не поверить правде просто невозможно!
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
