Весь поход прошел под лозунгом "горы нужны не для того, чтобы на них смотреть, а чтобы по ним ходить". Начав движение от станции Крол (ж.д. Абакан-Тайшет), мы первые два дня двигались по тайге, поднимаясь до границы леса. Здесь чередовались участки со старой тропой, буреломом и заросшими "капустой" поймами ручьев.
Выше 1300 метров началось собственно белогорье — лес стал чередоваться с альпийскими лугами, а вскоре вовсе уступил место большому полю, по которому мы шли, стараясь держаться легко читаемой тропы. Иногда склоны холмов покрываются карликовой березкой и приходится продираться сквозь нее, с усилием переставляя ноги. В месте, где хребет пересекается руслом Тонойбы, приходится спускаться глубоко вниз, а потом снова подниматься. С белогорься открывается вид на красивейшие озера, расположенные парой сотен метров ниже, и описанные по контуру крутыми склонами холмов.
К вечеру третьего дня мозоли на моих ногах, которым я поначалу не придал большого значения, начинают зверски болеть, и, после подъема на крутой склон, ребята решают сжалиться надо мной и ставят лагерь на полчаса раньше. Однако, выбор красивого места для стоянки сыграл с нами злую шутку. Ночью испортилась погода и косой дождь легко заливал нашу маленькую, не предназначенную для открытой местности, палатку. Больше всех достается Саше, который с краю открыт всем ветрам. Промерзнув до мозга костей, следующую ночь он предпочел спать уже у костра. А впоследствии он изобрел весьма оригинальный способ утепления и спал, забравшись в рюкзак и надев спасжилет.
На пятый день пути мы добрались до верхнего Манского озера и встали на твердую тропу, поднимающуюся по долине Маны. При ближайшем рассмотрении тропа оказалась колеей, а на ней виднелись свежие следы туристских ботинок. А еще через полчаса показались и те, кто их оставил. Это оказалась группа Железногорцев (город под Красноярском), которые забросились сюда вертолетом и рассчитывали, порыбачив в Малом Пезинском озере, сплавиться вниз на катамаранах. Видимо, мы уже тогда производили "голодное" впечатление, поскольку сибиряки сразу решили напоить нас чаем (и не только) и накормить ухой со свежепойманным хариусом.
Сытые и довольные, пошли мы по дороге дальше. Дорога меж тем взбиралась по крутым косогорам, преодолевая немыслимые уклоны. Какая техника могла здесь проехать?! Именно проехать — на песке явственно читался свежий след протектора. Наше недоумение было разрешено на перевале. В туре обнаружилась записка, оставленная экспедицией, которая проехала здесь за месяц до нашего прихода на внедорожном ГАЗ 66. Оставленная ими колея помогала нам быстро идти почти до Большого Пезинского озера. А быстро идти хотелось, потому как, пока мы читали вышеупомянутую записку, сбоку подкралась большая черная туча, из которой повалил мокрый снег. Небольшие снежные заряды случались и раньше, но тут стихия приняла затяжной характер, и вскоре все вокруг было укутано ровным слоем белого снега. Вечером мы долго продолжали идти, стремясь отыскать хорошее местечко с кедром, где можно было бы отогреться. Но толком просохнуть так и не получилось, так как, едва мы кончили есть, очередное снежное облако загнало нас в палатку. Когда, как обычно, в 6 утра мы продрали глаза и уши, кругом все было бело, а по крыше палатки шуршал снегопад. По такому случаю было решено устроить халявный день. Кашу съели прямо в палатке, а выход затянули на два часа.
Здесь надо сделать небольшое отступление. Кто приготовил кашу, если ели ее потом в палатке? На это у нас был способен только один человек — Саша Тонис. Каждое утро он поднимался раньше всех, разводил костер и делал завтрак. Впрочем, обед и ужин тоже делал он. Остальным же в этом процессе отводилась только одна роль — съесть приготовленное.
Когда снежное облако сменилось просто облаком, мы снова тронулись в путь. Обогнув с юга Большое Пезо и пройдя половину пути до горы Зарод, неожиданно вновь наталкиваемся на людей. Это рыбаки из Красноярска. Здесь они, на небольшом пятачке ровной земли, ожидают прилета самолета, который заберет их домой. Видимо, погода вносила коррективы и в их планы (только на следующий день мы увидели маленький аэроплан, летящий на небольшой высоте в их направлении). И снова вышло так, что, не доставая удочку, мы жарили хариуса на ужин.
Когда небо от раза к разу плюет в тебя "снежками", каждый уютный кедр на счету. За три часа до окончания рабочего дня становимся под самой горой Зарод. Перекусив и переждав очередной заряд снега, Саша и Слава отправляются на вершину — обозревать окрестности, а я остаюсь ставить лагерь и сушить мозоли. На этот раз окрестности скрывались в сложных метеорологических условиях; ребята вернулись продрогшие и долго подставляли огню отдельные части тела.
Утро опять не сулило ничего теплого. Кругом все было укутано двойным слоем снега и тумана. От лежащей рядом горы не осталось и следа. Быстро завтракаем и идем по снежному болоту в обход горы. Облако немного приподнимается, открывая узкий горизонт. Кажется: спустишься ниже и видимость улучшится. Но мы наоборот начинаем подниматься. Нам надо перевалить через несколько хребтов и попасть в долину Кальты. Чем выше лезем, тем больше снега вокруг. Камни и растения предстают причудливо облепленными снежными наростами. В какой-то момент мы залезаем на вершину горы, но об этом говорит лишь заваленный снегом тур и скальная стенка, падающая в серый туман. Создается полное впечатление, что наступила зима, хотя сейчас только 15 августа. Иногда обрывки облака срываются с хребта, и взору предстает лежащая внизу зеленая долина. После обеда на перевале карабкаемся на вершину 1954. С нее открывается вид на острые пики, сторожащие верховья Кальты и Кана.
Крутой спуск на перевал между Большой Березовой и Малой Янготой проходит не совсем удачно. Саша пытается спрямить путь, срывается на скользкой траве и кубарем пролетает несколько метров, пытаясь зацепиться за камни. Когда мы со Славой подбегаем к месту падения, Саша уже на ногах. Шагает, немного пошатываясь, на пальцах — кровь, но кости целы и даже нет сотрясения. (Нетрудно себе представить, что все могло кончиться менее благополучно. Именно в такой ситуации проявился бы главный риск малочисленной группы. Пока все, что в наших силах — удвоить осторожность)
Итак, можно идти дальше. Впрочем, лучше не торопиться. Аккурат на перевале, куда только что мы так стремились, прогулочным шагом движется в нашу сторону семейка из четырех медведей. Думаем, что делать. Нас еще не заметили, и мне кажется, что лучше побыстрее спуститься в долину и выйти на перевал с другой стороны. Но Слава находит другое решение. Он берет камень и начинает долбить по скале, чтобы нас скорее заметили. Это срабатывает, и четверка топтыгиных быстро сматывается за седловину.
Оказавшись на перевале, снова начинаем подъем. И Слава, и даже Саша, несмотря на полученные ушибы, легко обгоняют меня. Тяжело за ними гнаться. Сверху оглядываемся на место, где спускались. Круто. Теперь остается по хребту залезть на следующую макушку и свалить в Кальту. Внизу у первых кедров с радостью сбрасываем рюкзаки и слушаем показания Сашиного GPS-а.
Следующий, 8-й день проходит куда спокойнее. Мы только переваливаем в Поперечный Кан и по тропе добираемся до верховий Тихого Кана. Рано встаем и расслабляемся. А с утра круто поднимаемся на хребет, по которому переваливаем к озеру, из которого течет другой Кан — Дикий. Здесь приходится отказаться от плана забраться в этот же день на Пирамиду и остаток дня мы траверсируем к Хребтовому озеру. Погода продолжает баловать — проходит еще одна теплая ночь.
Новый, 10-й день начинаем с крутого подъема на Малый Агульский перевал, откуда сам Малый Агул кажется гигантской белой рекой, — его долина плотно укутана слоем утреннего тумана. С перевала лезем еще выше и полдня гуляем по хребту, наблюдая озеро Медвежье и Кинзелюкский водопад. Водопад, хоть и считается самым высоким в Саянах, издали, сквозь дымку впечатления не производит. Ребята два года назад видели его вблизи, но там, они говорят, видно еще меньше. После обеда спускаемся к самому Кинзелюку и по тропе идем до его верховий, где становимся лагерем у последних кедров. По соседней полянке бродит мишка.
И снова с утра подъем, но не с кровати, а на очередную "телебашню". На этот раз нам надо попасть в соседнюю долину Орзагая. Но погода слишком хороша, чтобы просто так свалить вниз "в кусты" и идти вдоль русла. Куда интереснее полазить по Агульским белкам — четыре раза вверх и четыре вниз, и каждый раз — все выше и круче. Последняя горка — сплошная безжизненная осыпь из курумника с одной стороны, и отвесный сброс с другой. Но и вид с нее тоже самый красивый. Можно бы и обойти, но красота требует... Спуск в долину сыплется прямо под ногами. С величайшей осторожностью, держась за скалы, преодолеваем "живую" сыпуху. А внизу нас ждут бурелом и болото, но до истока остается всего ничего — 3 км. А там, под замечательными кедрами с видом на водопад, извергаемый ледником Кусургашева, становимся на стоянку.
12-е утро пасмурное, накрапывает дождик, туман. Быстро взбираемся на перевал Кусургашева и делимся. Слава с Сашей "гуляют" в тумане к леднику, а я караулю рюкзаки. Я бы рад залезть куда-нибудь, да силы уже не те. Еще вчера меня разгрузили на 3 кг. продуктов в расчете, что я пойду быстрее. Не пошел. Что ж теперь за чужой счет (калорий) бегать? Да и недалекая видимость не располагает к лазанию по верхам. Поэтому мы валим в Агул (Большой) и больше в этот день никуда не поднимаемся, двигаясь по мокрой долине речки до ее правого притока, соединяющегося через перевал с Ванькиной речкой.
Утро, туман, "подъем" — мы уже привыкли, что умывание происходит на первых километрах пути по росе. Еще одна старая находка: если начать утро с погружения ног в ручей, то дальше мозоли будут доставать меньше.
Слегка плутаем в облаках — километровой карты на этот район у нас уже нет, но вскоре находим русло главного стока и переваливаем. А за перевалом другая речка — Ванькина. И облака другие — высокие горы не дают им пробраться в долину, поэтому здесь светлее, нет тумана. Легко спускаемся, обедаем, а затем, немного поднявшись, устраиваем ранний ужин. Надо отдохнуть перед следующим сложным переходом.
Утром 14-го дня, набрав побольше воздуху в легкие, начинаем подъем на перевал под Ледниковой горой. На самом перевале обнаруживается записка, из которой следует, что перевал носит название "Уфимский". Ребята бодро совершают радиалку на саму гору, но, в который раз, вместе с ними на гору радиалит облако. С одного перевала, аккуратно огибая грохочущий камнями ледник, спускаемся к другому перевалу — Монгольскому. Там включаем пониженную передачу и через хребет переваливаем в долину Малого Сигача. И еще раз, глотая воздух, засовывая в рот побольше дикого луку и остатков шоколада, делаем рывок и попадаем в заветную долину Гутары. Пробираемся сквозь мокрую озверевшую 2-х метровую растительность, и встаем в кедрах.
Но начинать сплав до водопада нелогично, а идти вдоль реки кажется неинтересным, и 15-й день мы снова лезем на хребет. Мои попутчики, почуяв близость цивилизации (всего-то 50 км) устраивают буйню и лезут на гору, с которой не могут потом спуститься. Проходит больше двух часов, прежде чем мы можем продолжить путь. Через Малую Кишту пробиваемся к перевалу Федосеева. Ломежка по заросшей кустарником осыпи сменяется набитой лошадьми тропой. Цивилизация!
Ночью бушует гроза, а днем опять все спокойно. По хорошей тропе вдоль Идена мы доходим до Гутары и смотрим водопад. У Славы хватает энергии спуститься к подножию водопада и заснять его оттуда. Но на фотографиях трудно передать масштаб этого зрелища. Гутарский водопад отличается от прочих виденных нами Саянских водопадов тем, что он находится в узком каньоне. Вся речка сужается до одной струи и в два приема обрушивается на скалы, распыляя белые облака влаги кругом. Красиво. Но для полноценного восприятия этой красоты неплохо бы, чтобы в желудке что-нибудь булькало. К этому моменту я окончательно "дохожу до кондиции" и к месту стоянки возвращаюсь на автопилоте. Кончился мой энерджайзер.
Неспешно отстапелившись, отплыли мы только на следующий день после обеда. Саша и Слава — на веслах, я — за кормчего. Потом меняемся. Несмотря на ночной заморозок, воздух прогрелся. Река шустро петляет в широкой пойме, а кругом — лысые скалистые двухтысячники. По берегам все чаще попадаются домики, загоны для лошадей, вьется тропа. А вот и сами лошади, удивленно взирают на странное судно. Чем ближе к Верхней Гутаре, тем больше людей попадается на берегу. А вот и сам поселок, уютно расположился на широком изгибе реки под горой. Отсюда я обещал дать домой телеграмму. Связь с внешним миром здесь только через аэродром, расположенный чуть выше по течению на левом берегу. Здесь у двух молодых пареньков, на лошадях и с карабином — Коли и Леши, выведываю, когда работает связь, можно ли разжиться едой. Мне отвечают, что электричество включают только после 19-00, и тогда можно позвонить через спутник, но можно поговорить по рации (связь плохая) или послать телеграмму — в 15-00, 17-00 и 19-00. А продукты можно достать в двух магазинах. Ребята любопытствуют, откуда мы и, доверчиво глядя в глаза, осведомляются, нет ли у нас сигарет или спирта. Приходится их разочаровать — мол, если б и были, нам бы сюда не дойти. Это их убеждает. Отправив в пять телеграмму, и пополнив наш скудный паек яблоками и карамелью, возвращаюсь к своим. До вечера в этот день мы успеваем просвистеть все оставшиеся пороги на реке, а на ужин разъедаем банку сгущенки.
Воды в реке много и мы свистим, делая по 80, а то и по 100 км в сутки. На всю реку до населенки уходит ровно 3 суток. Река, конечно, красива, но скорость, с которой мы двигались, приводила к перенасыщению. Толком оценить все прелести сплава по сибирской реке так и не удалось. Сказалось и то, что мы относились к сплаву как к выбросе с пешего маршрута. К тому же организм медленно отходил от напряженной пешки. Каждый раз при выходе на берег слегка колбасило.
В какой-то мере упрек в излишней спешке справедлив и в отношении пешей части. Действительно, чтобы полноценно почувствовать Саянские горы, надо меньше бежать и больше смотреть. Идеальный вариант — поступить так, как это сделал упоминавшийся мной здесь Леша. Он приехал в Верхнюю Гутару два года назад из Нижнего Новгорода, да так и остался жить, устроившись местным фельдшером. За это время успел освоить многие навыки местных Тофаларов, свыкся с их жизнью, объездил окрестные горы и реки.
Мы же — залетные птицы, имели иные цели, а наш поход носил скорее спортивный характер. Что ж, мы получили то, к чему стремились. По крайней мере, мне так кажется. :)
07.09.2005
Исходный вариант дневника расположен по адресу www.niosa-data1.narod.ru/Sajan05/Saj05.htm. По сравнению с исходным в данной версии добавлено несколько фотографий Вячеслава Завьялова.
Дополнительная информация:
Фотографии Славы Завьялова
Статистика по пешей части
Трек и GPS-точки пешей части
Отчет Славы Завьялова о похожем походе в Саяны 2003 г
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
