|
|
| Саянское соло чайного мастера.Неспортивное путешествие по Тункинским гольцам
Короткий экскурс в природу чая Люди часто наивно полагают, что имеют полное представление о вещах, с которыми ежедневно сталкиваются. При слове чай в сознании русского человека рисуются образы сытой и довольной картины с самоваром, баранками и Мытищами, желтого ярлычка, висящего на боку офисной кружки, или же темной тягучей массы, втягиваемой меж пожелтевших зубов, разбавленных золотой фиксой. Таков уж наш менталитет. Так сложилась наша история… На пути из Китая в Россию чай подвергся таким жестоким испытаниям, что утратил практически все свои уникальные качества. Попробуем смотать нить времени обратно. Россия заимствовала культуру потребления чая из Европы, в которой чаепитие распространилось благодаря английским колонизаторам, доставлявшим его морем из порабощенной Индии. До прихода англичан, чай в Индии не рос, его искусственно насадили взамен не прижившегося там кофе. Но выросший «тот самый» чай был уже совсем не тот. Климатические особенности Индии не позволили воссоздать в первозданном виде элитные сорта китайского чая. К тому же, чтобы довезти чай до другого континента в целости и сохранности его сильно ферментировали методом грубой обжарки, от чего он почти полностью потерял свои и без того невыразительные качества. В результате Европа (а затем и Россия) получила некий суррогат, в лучшем случае обладающий приятным вкусом и ароматом, но не имеющий и сотой доли той силы, которой наделен настоящий церемониальный чай из Китая. Максимум, этот напиток способен «взбодрить». Сама культура приготовления чая претерпела чудовищные изменения. Чтобы приглушить горечь, возникшую в результате неправильной ферментации, прижилась традиция добавлять в чай сахар и молоко. Маркетологи приучили использовать фильтр-пакеты, осквернили чай синтетическими ароматизаторами, низвели его до уровня кока-колы (Ice Tea)… Чай перестал быть самоценным, его стали воспринимать как некий второстепенный напиток, которым приятно запивать пирожные и конфеты. И самое главное — никто не ожидает, а потому и не способен обрести от чая какое-то «особое» состояние. Последнее время в Россию стало завозиться достаточно большое количество китайского чая различного уровня, появилось много клубов чайной культуры, регулярно проводятся различные фестивали. Все это прекрасно, но, как правило, чайная церемония воспринимается лишь как новомодное развлечение. Очень часто именем «чайная церемония» называют приготовление чая неопытным стажером с использованием церемониальной посуды. В действительности же это гораздо большее, чем просто красивый ритуал… Все люди способны извлекать звуки из музыкальных инструментов, некоторые достигают в этом виртуозного мастерства, но играть МУЗЫКУ в состоянии лишь тот, кто посредством инструмента способен заставить звучать свою душу. Описать суть чайной церемонии выше моих сил, да я и не ставлю перед собой такой задачи. Этим топиком я лишь хочу предотвратить возможный скепсис, по поводу дальнейшего описания чайных состояний. Просто поверьте, а поймете потом… Если, конечно, перестанете покупать чай в супермаркете :))) Заброска Без малейших затруднений заброска прошла на условно общественном транспорте за малые деньги. Из Иркутска от автовокзала раз в час до Аршана ходят корейские маршрутки. Стоимость проезда 250 руб., багаж бесплатно. Покинуть маршрутку следует не доезжая 5 км. до Аршана, у поворота на Тагархай. Время в пути около 4-х часов. По дороге, по согласованию с водителем, можно перекусить в кафе с видом на Байкал. Большие группы без проблем могут заказать заброску в любое доступное автомобилю место. Предложений полно. От иркутского аэропорта маршрутка (11 мест) до пос.Тагархай, будет стоить около 3000 руб. В сухую погоду можно попытаться проехать чуть дальше, до р. Зун-Хандагай. Отъезд У «сухой речки», не доходя до Ниловой пустыни 2 км., мне подвернулась ожидающая туристов маршрутка, на которой за 250 руб. доехал до Слюдянки. Если бы ее не было, то уехал бы на ниловском автобусе в 14.30. Переночевав в слюдянском музее минералов Жигалова, уехал на очередной маршрутке от ж/д вокзала всего за 100 руб. в Иркутск. Путешествие мое началось из Аршана. Водитель забыл о моей просьбе, высадить меня у поворота на Тагархай и мне пришлось возвращаться около 3 км обратно. Стоило только покинуть машину, как сразу же начался сильный затяжной дождь. Под этим дождем пришлось идти весь день. До пос. Тагархай проложена хорошая асфальтовая дорога, далее — размытая и разбитая копытами двухколейка, которая под дождем совершенно раскисла, и мне пришлось плестись по мокрой придорожной целине. В некоторых отчетах мне попадались упоминания о бесчинствах пьяных бурятов в этом районе, но мое следование через Тагархай не было омрачено никакими неприятностями. Все встреченные мною в поселке буряты были трезвы, вполне добродушны и на удивление предсказуемы. Завидев очередного всадника, укутанного в классический зеленый плащ ЛЗК, можно было не сомневаться, что моя часть диалога будет звучать: «Добрый день», «Из Москвы», «На Шумак», «Да, один», «Не курю», «Счастливо». После поселка несколько раз приходилось переходить вброд раздувшиеся от дождя ручьи. Проблем это не вызывало: ноги давно промокли, и терять было уже нечего. На генштабовской бланковке начало тропы уводящей в горы было обозначено по правому (ор.) берегу р. Зун-Хандагай, в отчетах упоминался берег левый. Я решил довериться карте и форсировал речку, причем трижды, т.к в этом месте она разбивается на рукава. После последнего, самого глубокого брода мне попалась вполне приемлемая стоянка на обочине дороги. Решив, что здесь меня в такую погоду никто не побеспокоит, я расположился на ночлег. Двухместная палатка Marmot позволяла мне одному с комфортом коротать дождливые вечера, неспешно наслаждаясь чайной церемонией. В свой первый день пути я решил вкусить северофуидзянский Милань Сян Дань Цун с ароматом медовой орхидеи. Чай быстро вернул мне гармонию и тепло, однако при этом удивительно быстро исчерпал свой потенциал, разрядившись уже на седьмой заварке. В стационарных условиях эта цифра была, как правило, вдвое большей. Виною тому несколько жестковатая вода Зун-Хандагая или промокший мастер, не берусь судить... Лежу под убаюкивающую барабанную дробь дождя на фоне журчания реки и чувствую очищение. Капли дождя словно смывают остатки цивилизации. Больше нет власти денег, нет рекламного насилия, нет мобильной связи, интернета, полнейшая информационная изоляция, нет даже людей, только я и природа. Как долго я ждал этой минуты. Утром дождь поутих, но так и не прекратился. На фоне моросящего марева затянул длинную неспешную церемонию с лучшим женьшеневым чаем, который мне доводилось пробовать, Моли Юй Де. В душе надежно обосновалось возвышенное спокойствие и желание, несмотря на дождь, уйти от дороги подальше. Когда рюкзак был упакован, мимо меня проехали на лошадях трое бурятов охотников. На мой вопрос о пути в горы, они ответили, что по правому берегу Зун-Хандагайки тропы нет, и что мне надо вернуться примерно с километр обратно, до развилки дорог.
В самом начале подъема есть симпатичная стоянка с импровизированными лавочками из бревен и живописным видом на речку. Единственным минусом является то, что за водой потребуется спускаться к реке метров 300. По логике, здесь мне и стоило вчера заночевать. Я эту возможность упустил, но возможным последователям рекомендую остановиться в первый день именно на ней. Часа через три изнуряющего подъема начинается гольцовая зона. С непривычки, по мокрым камням, поросшим мхом, передвижение очень медленное. Я один, и сломанная или хотя бы вывихнутая нога может привести к серьезным неприятностям. Вскоре попадается еще одна просторная стоянка, на которой даже уложено сено для установки палаток. Очень хотелось на ней остановиться, но не нашел источника воды (возможно, плохо искал), а идти до реки около километра не хотелось. После стоянки тропа упирается в пересохший приток и раздваивается. Предварительно прогулявшись вдоль сухого русла, я сделал вывод что лучшей переправы, чем в месте развилки не найти. Следующий ручей на моем пути тоже был пересохший, но до воды все-таки можно было добраться. Скинул рюкзак и побегал вокруг в поисках более-менее ровного места для палатки, но ничего не нашел. Тем временем уже начало темнеть, а я по-прежнему без определенного места жительства. Дождь принял любопытную форму 100% растворения в воздухе. Какое-то пограничное состояние между паром и водой. Наверное, такое возможно в тропиках, но здесь это воспринимается не иначе как ошибка природы. Сквозь пелену дождя-тумана разглядел у подножия поваленного кедра ровное место для палатки. До воды все равно идти к реке, но уже не до выпендриваний. Ставлю палатку, хватаю котелки — и к речке. Густые мокрые заросли преграждают путь. Свет фонаря выхватывает из темноты густые слои зависшей в воздухе влаги. Частицы воды столь мелкие, что на них не очень-то действует сила притяжения земли. Вода буквально повисла в воздухе, порой даже поднимаясь вверх. Прикинув, что хождение к реке в таких условиях займет не менее часа и будет крайне неприятным, я отступаю к палатке. Вслед за мной внутрь ее пробирается холод и влага. Переодеваюсь в сухую одежду и с мыслью о том, что утро вечера мудренее, забираюсь в спальник. Но не тут-то было: вместо сна на меня напал непреодолимый озноб. Вот ведь ирония судьбы: вода кругом, а спасительного чая не сварить. Промаявшись с час, запалил горелку. Отсыревшая палатка сразу наполнилась паром. Пару горстей кешью успокоили голод. Второй свитер, куртка, третьи носки – одел всю сухую одежду, которая только была. Взгляд упал на опустевший гермомешок – натянул и его на ноги, поверх спальника. Вскоре озноб прекратился, и я заснул тяжелым беспокойным сном. Утром антиньютоновский дождь прекратился, однако, солнце так и не соизволило нарушить бойкот, которое оно мне, не понятно за какие прегрешения, объявило. Идея натянуть герму на спальник оказалась явно неудачной – спальник от конденсата можно было выжимать. Первое, что я увидел, когда вылез из палатки – это был маленький родник, буквально в 3-х метрах от палатки. Е…………., за что страдал?!!! Через 15 минут обжигающий шестисотый Те Гуанинь уже отдавал мне свою силу, наполняя палатку ароматом свежескошенного луга. Вновь жизнь прекрасна, вновь я стал слышать пение птиц, шум далекой реки превратился в красивое переливное журчание, даже солнце на минутку выглянуло посмотреть на жизнерадостного бродягу.
В 11.00 я уже бодрой походкой шагаю по тропе. Через полтора часа прохожу импровизированный мемориал погибшим альпинистам. Вскоре после него тропа разветвляется. Я выбираю ту, что выше, и оказываюсь в непролазных дебрях на берегу какого-то притока. Помаявшись в поисках сухой переправы, форсирую этот приток вброд и осматриваюсь. Чтобы попасть на Динозавр, надо, естественно, продолжать путь по долине Зун-Хандагая, но по правому берегу притока уходит вверх манящая тропа, подкрепленная турами. Что-то мне это напоминает. Достаю отчет Чуприка и точно: они по этому ручью пытались выйти на перевал Иванникова и уперлись в СОАН. Пишут, что через 300 метров подъема есть место для стоянки. Повинуясь какому-то импульсивному порыву (явно подкрепленному Те Гуанинь), решаю отклониться от маршрута и забраться на СОАН. В конце концов, в этом и есть моя свобода одиночества: куда хочу – туда иду. Время позволяет. Ручей радует матрицу моего фотоаппарата живописными водопадами, но вскоре опять начинает моросить дождь, и я вынужден зачехлить камеру.
В верховьях ручья белеет мраморная табличка: «Здесь (в долине ручья Колесникова) в 1990 году трагически погиб Колесников». Что ж, будем знать: в 90-х ручей обрел имя. Не каждый человек способен излить душу в красивейший горный ручей. После памятника до обещанной стоянки не больше 30 минут. Ровного места полно, ручей рядом, но весь комфорт вероломно порушила непогода. Как-то вдруг, без предупреждения, начался ураганный ветер, дождь сменился мелким колючим градом. Начало хлестать так, что руки из карманов не высунешь. Минут 15 прятался за большой каменной глыбой, но погода становилась только хуже, а я все больше и больше замерзал. Надо срочно ставить палатку и переодеваться в сухую одежду. На таком ветру мне еще никогда палатку устанавливать не приходилось, да еще одному. Каждый вбитый кол подкрепляю камнями. Палатка оранжевым парусом трепещет у меня в руках. Онемевшие от холода пальцы еле гнутся, в глаз болезненно вонзилась ледышка. Да уж, знал бы, что такое возможно, взял бы очки и перчатки. Кое-как справился. Палатка стонет и гнется, но стоит. Аэродинамика у Marmot вроде бы неплохая, авось ночью не сдует. Прячусь от непогоды в свое мобильное логово, переодеваюсь и варю себе психотропный Лао Ча Ван. Постепенно дрожь в теле прекращается, наступает непоколебимое спокойствие с мистическим оттенком древнего Лао Ча, и уже не важно, что за окном беснуется ветер, главное что здесь, что во мне абсолютная гармония. Мне тепло и уютно. Так и засыпаю…
Утром меня разбудил луч солнца. «Быть не может!» Высунулся из палатки, и сонное сознание обожгла красота. За ночь навалило снега, небо – ультрамарин, ручей, солнце… Все это сияет и переливается всеми цветами радуги. Скорей штатив, скорей снимать: весна идет, весне дорогу. Наконец у меня появился шанс высушить все свои мокрые вещи. Раскладываю одежду на камнях и устраиваю себе шикарную церемонию с лучшим из Дань Цунов – Восемь Бессмертных Переплывающих Море. Чтобы исчерпать весь божественный потенциал этого чая пришлось кипятить аж три чайника. Зато вариантов в наименовании моего состояния не было – это было счастье. Размениваю эйфорию в неспешных сборах высохшей снаряги и только в три часа дня начинаю спуск обратно в долину Зун-Хандагая. На полпути оборачиваюсь: ручей икрящимися водопадами провожает меня, снег уже везде растаял, обнажив крупные темные камни, лишь одинокая табличка «Здесь (в долине ручья Колесникова)…» белеет на равнодушном боку одного из них. Восемь Бессмертных Переплывающих Море потонули в бездне вчерашнего Лао Ча Вана и ввергли меня в глубокую прострацию. Иду на автопилоте. Мне не тяжело и приторно приятно. Даже слишком. Конечно, я знал, что после Лао Ча Вана лучше не догоняться сильными чаями, но руки сами потянулись… Возле Зун-Хандагая нахожу тропу, которая минут через 30 по камушкам переводит меня на правый (ор.) берег. В этом месте обустроена стоянка, на которой с комфортом может переночевать большая группа. Далее путь пролегает вдоль реки вплоть до озера в верховьях. Иногда тропа разветвляется, предлагая забраться повыше, на что я наивно повелся и в итоге долго прыгал по камням, вместо того, чтобы идти, как нормальный человек по дороге. Мне сложно даже самому себе объяснить свое нелогичное импульсивное поведение при выборе пути, но почти всегда во время этого путешествия я выбирал путь, который ведет вверх. Каждый раз зарекался не повторять этой ошибки, но с бараньим упрямством вновь и вновь наступал на те же грабли. Возле озера открывается вид на Динозавр. Пути к нему 2 и, естественно, я выбираю тот, что выше, ближе к хребту. На первый взгляд, этот путь хорошо режет расстояние, но на поверку тропа вскоре теряется. По очень подвижной мелкой сыпухе я с трудом добрался до скальных оснований и вдоль них продолжил движение в сторону Динозавра. Более глупого и изматывающего пути подъема не придумать:) Зато мне сверху видно все… Вон среди камней, словно сказочный оазис, зеленеет ровная площадка с ручейком. Сил на передвижение по сыпухе я потратил немало, пора и честь знать.
Вновь просыпаюсь от солнца. После всех этих дождливых дней это начинаешь ценить особо. Как змей нагреваюсь, стараясь зацепиться за остатки сна. Провалялся до полудня. Решил попробовать сварить чай методом Лу Юя, но в алюминиевом чайнике. Отчасти это напоминает приготовление чифиря, но вместо грубого «краснодарский №36» у меня свежайший пятисотый Цзюнь Шань Инь Чжень. Как ни странно, получился на славу. На меня снизошло мощное медитативное состояние, и я минут 40 просидел у ручья, глядя на воду... Итак, я вновь полон сил и готов к великим свершениям. Ну, Динозавр, держись… На подходе к нему мне попалось еще несколько стоянок, аналогичных моей. Тропа временами попадается, но надежно уцепиться за нее не удается. В итоге, по сыпухе с надрывом взбираюсь на хребет чуть выше перевала. Ура. Достаю штатив, делаю панораму и себя впридачу. С перевала отчетливо видны и озера в долине Бурун-Хандагая и Бепкан, и даже Байкал. Пора вниз. Только вперед пути нет – отвесная скальная стенка. «Что за черт, может это вовсе и не Динозавр?» Да нет, валяются фантики, значит, люди здесь были. Спускаюсь по хребту ниже и вскоре вижу перевальный тур. В нем записка группы из Киева, о том, что проходили здесь 8 августа. Приплюсовываю к ней инфу о своем прохождении и, руководствуясь отчетами, нахожу справа от седловины начало тропы, оно обозначено туром. Быстро скатываюсь по ней в долину и, обходя все водные препятствия вдоль подножия правого хребта, добираюсь до самого верхнего озера.
Не успел я поставить палатку, как начался мелкий дождик, к ночи набравший силу тропического ливня. Как хорошо, что в палатке можно комфортно попить чаю, поужинать, почитать отчеты… За этой бытовой рутиной вечер незаметно и пролетел… Я уютно устроился в спальнике и уже почти заснул, как раздался чудовищный нарастающий грохот, будто груженный товарняк пустили под откос. Камнепад! Забыв про ливень, я выскочил из палатки. Вот это мощь! Фронтом метров 50 громадные валуны неспешно выбивают в темноте снопы искр. Похоже на затяжной мерцающий залп салюта, только эмоции это зрелище вызывает совсем иные… Вместо радости и пьяного «Ура-а-а!!!» суровый мерный грохот в тишине. От осознания своей беспомощности перед стихией становится жутко. Какой к черту человек царь природы. Он — лишь ничтожная беззащитная букашка на ее царственном лоне, возомнившая себя не Бог весть кем. Стоп! Я же там сегодня бурундука ловил. Мне повезло, а его, наверное, накрыло… Да, здесь надо думать, где ходить, где спать, где жить… Вылез из палатки и позабыл зачем… Небо цвета аэрофлот, вся долина заполнена снежно-белым туманом который пронзают первые робкие лучи солнца, еще не перевалившего через Динозавр.
Постепенно собрался и потопал на Бепкан. Путь к нему начинается слева от озера и тянется по ярко выраженному пологому кулуару, заваленному крупными скальными обломками. Идти по нему легко и приятно. Силовые нагрузки требуются только в конце подъема. Технической сложности перевал не представляет. За ним красивое изумрудное озеро, из которого берет свое начало приток Билюты №5.
Да, опять солнце. К хорошему быстро привыкаешь. Ласкаю свое сознание божественным Мэн Дин Юй Я, собираюсь и продолжаю спуск к Билюте. Перед впадением притока в реку тропа сильно отклоняется вправо. Расставаться с ней жалко, и я выхожу к Билюте гораздо ниже впадения в нее Притока №5. Берег обрывистый, труднопроходимый. Некоторое время пытаюсь подниматься прямо по реке, но быстро замерзаю и все-таки штурмую природный крепостной вал. На его практически вертикальном боку аритмичной кардиограммой обозначена тропа. Передвижение по ней требует значительных усилий.
День нелепых восхождений. Небесный ультрамарин побудил меня взобраться на ближайший пик и отснять панораму. Без рюкзака это восхождение представляется легкой утренней прогулкой. Довольно шустро карабкаюсь по отвесным стенкам. И это нравится. Появился жутковатый альпинистский азарт, желание адреналина… Забрался высоко, виды очень красивые… Много красивых горных озер. За этим занятием прошел почти весь день: спустился к палатке только полчетвертого. Перекусил и решил все-таки дойти сегодня до Байканура, благо он недалеко. Совсем расслабился и, даже не посмотрев на карту, свернул зачем-то на левый (ор.) приток. Одумался только в цирке, но потраченного на осмотр тупика времени уже не вернешь. Как обычно, расставаться с набранной (по ошибке) высотой не хотелось и я, вместо того, чтобы спуститься к тропе, начал резать путь вдоль гор по сыпухе. В итоге я оказался в центре (над озером) знаменитого глобального виража (в отчетах его прозвали собачьим хвостом), который и приводит на Байконур. Шел бы я по речке, никаких сомнений в выборе пути не было бы, но с той позиции, в которой я оказался, напрашивались альтернативные варианты подъема. Уж больно не хотелось спускаться к реке и потом несколько км. топать по собачьему хвосту, лишь для того чтобы вернуться на ту же высоту, на которой я уже находился. Времени было уже около восьми, солнце спешило скрыться за гребнем хребта, нужен короткий путь… Рядом со мной в озеро падал небольшой ручеек и я опрометчиво решил вдоль него подняться на перевальное плато. Подъем сложный (до 80 градусов), но утреннее восхождение придало мне уверенности в своих силах. Каждый метр дается с большим трудом. Пот заливает глаза, спину. Очень хочется пить, но ручей давно исчез в камнях. Солнце тоже скрылось. В сухом русле ручья очень подвижная мелкая сыпуха. Постоянно пробуксовываю и скатываюсь вниз. Вынужден, как человек-паук, карабкаться по боковым стенкам кулуара. Порода какая-то рыхлая, сырая и хрупкая. Неожиданно крупный кусок скалы, на котором я висел, откололся и я, накрытый им, свалился в кулуар на сыпуху. Протащило меня метров 10. Вот черт! Полежал несколько минут, прислушиваясь к качеству боли. Отколовшийся камень повредил мне голень, но пальцы ног шевелятся – значит, кости не сломаны. Под ногтем на руке начала растекаться неприятная гематома, всюду ссадины и царапины. Что ж, можно сказать упал вполне удачно, могу продолжить путь. Чем, дальше тем уклон круче, а энергии все меньше. Ноги предательски дрожат от перенапряжения. Карабкаюсь из последних сил. Через 2,5 часа я все же достиг заветной седловины хребта, упал на нее, не имея сил даже вылезти из рюкзака, и с ужасом осознал, что лезть сюда не стоило. За седловиной было вовсе не перевальное плато, а все тот же отвесный склон долины Билюты. То есть из общего массива выдавалась некая вершина и седловина была лишь перемычкой, соединяющей ее с хребтом. Вот только пройти по этой перемычке абсолютно невозможно: путь преграждает огромная каменная глыба, напоминающая по форме соцветие горного хрусталя, дающая во все стороны отрицательные стенки. Вот это попал! Без железа и веревок отрицательную стенку мне не преодолеть. И думать нечего. Что же делать… Смотреть вниз откровенно жутко. Как я сюда забрался?.. До осыпного кулуара 15 метров практически отвесной стены. Стремительно темнеет… Ну зачем, зачем я сюда залез… Шел бы спокойно по собачьему хвосту уже давно пил бы чай на Байкануре. Пил… Может хоть что-нибудь осталось во фляге? Но ссохшиеся губы не освежает ни одна капля. Остается только подобно герою Ильфа и Петрова кричать «Снимите меня! Я отдам колбасу!» Вот только ни пожарных, ни (очень даже полезных сейчас) санитаров психбольницы здесь нет. Ну ведь надо же что-то делать. Вариант 1: переночевать на седловине. Палатку не поставить, но пенку со спальником расстелить вполне возможно. Главное во сне не ворочаться:) Утро вечера мудренее, завтра что-нибудь придумаю. Вариант 2: лезть дальше. Может попробовать без рюкзака, а его потом втянуть на веревке. Нет, не катит… До хребта метров 20, а веревки у меня в два раза меньше. Бросить рюкзак тоже нельзя: загнусь от голода и холода. Да и не в рюкзаке дело, я и без него по отрицательной стенке не пролезу, гравитацию никто не отменял. Вариант 3: вернуться. Посмотрев еще раз вниз, этот вариант я решительно отверг. Честное слово, как кошка, которая залезла на дерево, а слезть не может. И орать бестолку. Все. Ночь. Из-за противоположного хребта вылезла неожиданно крупная луна. Полнолуние. Никогда еще не видел луну в таких подробностях. Далекие горные массивы и кратеры складываются в безучастную рожу. Повеяло холодом. Бр-р-р-р. Надо бы переодеться в сухую одежду. Да что ж делать-то. Действительно что-ли ночевать здесь. Не хочу. Все-равно утром горы пологими не станут. Постепенно глаза свыклись с темнотой. Может попробовать пролезть под отрицательными стенками? Нет, нельзя, скалы совершенно гладкие – не за что уцепиться. Хотя… Какая-то трещинка идет, и вон еще одна ниже. В одну руки, в другую ноги – и до коренного хребта, а там видно будет. Впрягаюсь в рюкзак, затягиваю все лямки потуже. Я с ним одно целое. Ну, с Богом… Спускаюсь к верхней трещине. Слишком маленькая. Пальцы влезают лишь на одну фалангу. Ноготь еще болит. Ни один нормальный человек в здравом рассудке здесь без крючьев не полез бы. Лететь до знакомой кулуарной сыпухи 15 метров, а сколько еще потом по ней катится… Держаться становится тяжело. Надо уже что-то решать: либо вперед, либо назад. Прислушался к себе: близости смерти вроде не ощущается. А, была — не была… Нижняя трещина вроде побольше верхней. Нога нащупала опору. Шаг… Еще шаг… Еще один.. Страшно… Нащупываю место для следующего шага и не нахожу, трещина в этом месте слишком сузилась. Нога не влезает. Но и думать уже нет времени — руки устали. Порода хрупкая. Бью изо всех сил ногой по трещине. О чудо, она проломилась и нога зафиксировалась. Так. Еще удар. Еще шаг. Верхняя трещина начала расширятся. Пальцы влезают уже на две фаланги. Чувствую себя уверенней. Еще удар. Хрясь!!!! Вся полка, на которой я стоял, рушится и глухо падает на сыпуху. (!!!) Повисаю на руках. Влипаю в скалу какой-то непонятной силой. То-ли от страха, то-ли от напряжения всего трясет. Ноги никак не находят опору. Вишу пару минут, пытаясь вернуть самообладание. Мысль, что родители будут недовольны, заставляет не разжимать пальцы. Потревоженная сыпуха долго не успокаивается. Почему-то жду тишины. Надо бы сбросить рюкзак, но он пристегнут. Перехватываю руку, подтягиваю к ней другую. Ползу… Метра через два возобновляется нижняя трещина. Не меньше 10 минут стою, прихожу в себя, поочередно даю отдых рукам. Да уж, дубасить по скале больше не стоит. Мысы ботинок входят в трещину всего сантиметра на 2, но после передвижения на одних руках эти 2 см., как ковровая дорожка перед самолетом. Силы на исходе, я весь сконцентрировался и, с непонятно откуда взявшейся сноровкой, пробрался-таки на хребет.
Полежал, переводя дыхание. Был бы спирт, точно хватанул бы 50 гр. за спасение. Нащупал в кармане Бон-Пари. Во рту уже совсем не осталось слюней и конфета приторной тягучей сладостью окрашивает мою победу. Выплевываю ее и оглядываюсь. Все ок: вон на плато чернеет озеро, вон водопад. Луна полностью вошла в свои права и неплохо подсвечивает мой путь. Спуск с хребта совсем пологий. Идти можно везде. Чтобы не терять высоту, я предпочитаю по гребню добраться до озера. Утомленно, но вполне оптимистично прыгаю с камня на камень. Ловкости у меня явно прибавилось. Где-то очень далеко сверкают молнии, но надо мной небо чистое и невероятная луна все ярче и ближе. Выше озера голубым неоном горят пласты снега. Пейзаж совершенно нереальный. Шатающейся
В
Выхожу на маршрут около 16.00, поздно. В отчетах такие ходовые дни называют полудневками. А мне неважно. Я сам по себе, мне не нужны категорийные баллы. Иду куда хочу, как хочу и когда хочу. Я не-за-ви-сим. Словно на лыжах шустро скатываюсь по сыпухе с перевала. Вчерашнее перенапряжение дает о себе знать: начали болеть голеностопные суставы. Врядли виновато падение с отколовшимся камнем, скорее всего, просто дал слишком большую нагрузку на плохо подготовленный организм. Стараюсь просто не обращать на боль внимания. Этот участок пути подробно описан Чуприком. В точности следую его указаниям: вдоль ручья спускаюсь до 300-метровой морены, затем справа от водопада траверсирую склон четко в направлении Ветреного. Даже на спуск этот путь непрост, сильный сброс и набор высоты. Суставы ног начинают болеть сильнее. Этого еще не хватало. После подъема на очередную морену, за которой озеро, висящее на нитке реки Неизвестной (Левой Билюты), чтобы не спускаться в распадки, приходится траверсировать почти вертикальную поросшую дерном гору. После нее путь к Ветреному уже свободен. Когда я утром, стоя на Байкануре, осмысливал предстоящий путь, то думал, что он не потребует особого труда.
Среди моей коллекции имелся чай тридцатилетней выдержки, последние 4 гр. которого я хранил уже 2 года для особого случая. И час его наступил. Волшебный чай вверг меня в состояние измененного сознания с первой же чашки, а всего он выдержал 35 заварок (устал воду кипятить). Так совпало, что под конец церемонии началась фантастическая гроза, сильней которой я еще никогда не видел. Будто я чаем задействовал какие-то небесные механизмы, и небеса разверзлись. Молнии сплелись в гигантский сияющий клубок и, сопровождаемые гулким громом, беспрерывно лупили по соседним вершинам. Ливень вновь спровоцировал обвалы. Я лежал в полной прострации и не отдавал себе отчета: где я? кто я? Какие-то древние языческие корни начали во мне пробуждаться. Бог Даждь, Бог Перун, не убивайте, простите меня. Полночи смотрел сквозь купол палатки в глубину мироздания. Молнии фиксировались сетчаткой глаза даже сквозь опущенные веки. Сон долго не приходил, но и явью мое состояние нельзя было назвать. Вчерашний чай не ослабил свою хватку.
По классификации этот перевал самый сложный из всех на моем пути. Впрочем, с озера смотрится совсем не страшно, только нет четкой картины прохождения. В отчетах, которыми я располагал, его в противоположном мне направлении проходили 2 группы: одни до сыпухи спускались на веревках, другие «по положительным формам рельефа». Ладно, разберусь… Озеро и последующую морену обхожу слева и постепенно начинаю диагональный подъем по сыпухе. Добравшись до скальных участков, долго их изучаю. Главное, не повторить свое безумное восхождение на Байконур. Нет здесь не влезть… Траверсирую склон дальше. Чтобы не скатываться на сыпухе приходится повторять сложный рельеф скальных оснований. Это не так уж и просто. Да где ж эти «положительные формы рельефа»? Куда не сунешься, везде предстоит пролезть 15-20 метров вертикальных стенок. Намаявшись в своих бесплодных поисках, решил пролезть уж где-нибудь и естественно залез куда не надо. Последние метры полз уже по совершенно ненадежной глыбе, отслоившейся от основного хребта и пугающе нависающей над обрывом. Повезло, не обвалилась, и я благополучно взобрался на перевал метров на 20 выше его седловины. Еще несколько акробатических трюков и я на месте. Ну вот и все. Больше мне уже ничто впереди не угрожает. Спуск с этого перевала совсем простой, а впереди у меня только Шумакский, но его даже кони переходят. Буквально за 40 минут спускаюсь с перевала. Внизу сияют 2 изумрудных озера.
Тропа доводит меня до реки Шумак, и упирается в широкую конную дорогу. Скоро увижу людей. За 9 дней абсолютного одиночества это даже радует. Погода стремительно портится. Прибавив ходу, успеваю подойти к минеральным источникам с первыми каплями дождя. У первого же домика на крыльце сидят двое бурятов. На мой вопрос «Где здесь можно переночевать?» они, не раздумывая, предложили остановиться у них. В этом домике живет женщина с семилетней дочкой. Два деревянных настила. Один они отдали мне и даже накормили макаронами с тушенкой. Расчувствовавшись, я устроил им, и их племянникам из соседнего домика чайную церемонию из последних Восьми Бессмертных переплывающих море. Иными словами, подружились сразу. Когда кончился дождь, ребята проводили меня в радоновую ванну, напоили разными аршанами и обещали завтра провести экскурсию по Шумаку. Горячая родоновая ванна… Какой кайф сидеть в ней и отгонять пиявок. Действует очень расслабляющее. Когда вернулся домой, буряты уже спали. В доме тепло и я впервые лег спать без верхней одежды. Уснул моментально.
Проснулся в той же позе, что и заснул. Вчерашняя радоновая ванна очень расслабила, мышцы словно ватные. Боль в суставах стала еще сильнее. Хожу, как старый дед. Буряты накормили меня пловом, я им подарил свои сублиматы и дал немного денег, которые они долго не хотели брать. Вскоре племянники (Олеся и Алеша 14 – 15 лет) повели меня на экскурсию в сказочную страну Шумак. Повсюду дарственные статуэтки, таблички и картинки: «Спасибо, Шумак», «Дар Шумаку от…» и т.п. Потом начались минеральные источники. «Печень», «Почки», «Глазной», «Мужское упрямство», «Женские капризы»… Всего 116 разных источников. Каждый источник с детской (а порой и не детской) наивностью украшен дарами и ленточками. Возле грязевой ванны оборудован импровизированный кукольный городок. По деревянным желобкам течет минералка и крутит всевозможные пропеллеры, качает деревянные ложки, движет фигурки. Везде невероятно чисто. Иногда встречаются отдыхающие с кружками. Их вовсе не мучит похмельная жажда, у них утренний рацион – испить по глотку из каждого источника. Все встреченные люди искренне улыбаются, здороваются. Часто «Здравствуйте» звучит с чешским и французским акцентом. Группа чехов (человек 25) встретилась мне трижды и каждый раз, каждый из них пожелал мне здоровья. Нигде такого не видел. Шумак – очень светлое, доброе место, статус которого я смог определить не иначе как «Воплощенная Утопия». Со слов бурятов, вообще-то часть домиков является, чем-то вроде дач жителей из Слюдянки, но когда отсутствуют хозяева, то бесплатно жить в них имеет право любой путник. Часть домиков построена на благотворительные средства различных организаций, о чем свидетельствуют скромные таблички. Некоторые сооружения, например, баня, возведены с подачи мэрии Слюдянки.
Изучив все, что можно на Шумаке, я отправился к «Столбам», что в 8 км. ниже по течению. «Столбы» — это скальные останцы выступающие из левого берега реки. Они, конечно, хороши, но главная достопримечательность не в них, а в жертвенном месте рядом с ними. По местному обычаю женщины, желающие забеременеть, должны преподнести этому месту символический подарок. Чего здесь только нет: ожерелья, серьги, кулоны (возможно и золотые), выцветшие свадебные фотографии, ручки, курительные трубки, игрушки, компьютерная мышь и даже изящные работающие наручные часы. Раз все это лежит, значит воровать со святых мест здесь не принято. Подивившись такой поразительной честности отнюдь небогатого бурятского народа, вернулся в лагерь. Там меня уже давно ждали и не садились без меня обедать. Картофельное рагу с мясом. Я просто не могу представить, чем я могу их отблагодарить, раз денег не берут. Испив изысканного Мэн Дин Хуан Я, отправляемся с племянниками принимать лечебные грязевые ванны. Действительно, на некоторое время боль в суставах поутихла. Затем сходили к последней, еще не виданной мною, достопримечательности — «ямам». До нее минут 30 от лагеря. Там очень красивый ручей падает каскадом водопадов. В местах падения вода за долгие годы промыла ямы-ванны, в виде практически идеальных геометрических полусфер. В жаркую погоду в них, наверное, очень приятно повалятся, но сейчас солнце уже почти село и повеяло холодом. Удивительный день завершился.
Рано утром, в очередной раз обожрав своих гостеприимных хозяев, прощаюсь с ними. Оставляю им всю свою лишнюю сублимированную еду, веревку и карту. Чтобы успеть на завтрашний ниловский автобус предстоит пройти более 30 километров. Дорога хорошая, рюкзак уже совсем легкий, но из-за воспаленных суставов это будет непросто.
К вечеру качество боли в суставах переходит грань восприятия, за которой «железо уже не ранит». Упрямо иду «через не могу» до самой темноты. Остановился на ночлег, немного не дойдя до присоединения тропы, ведущей с перевала Хубуты. Когда варил свой вечерний Дун Фан Мэй Жень ко мне на угрюмой кобыле подъехал не менее угрюмый бурят с невероятно виноватым лицом. Оказывается, он вез вещи каких-то туристов и потерял мешок со спальниками. (!!!) Вот это подстава… Ночью температура может опускаться до нуля, без спальников лучше уж быстрее возвращаться домой. Непутевый бурят скрылся в темноте в поисках пропажи, а я уполз спать. Голеностопные суставы воспалились, сильно опухли и болят, даже если ими не шевелить. Утром с трудом отбился от бурята, клянчившего мой спальник, и, превозмогая боль, потопал дальше, в Ниловку. Пытался сделать костыли, но они уже не помогали. В следующий раз обязательно обзаведусь телескопическими палками. Возможно, если бы они у меня были, то нагрузка на суставы была бы меньшей, и они не пострадали бы. Иду, стиснув зубы, стараясь делать более широкие шаги. Начался сильный дождь. Больно, мокро, и холодно… Злость придала мне силы, и я пришел бы в Нилову Пустынь даже на 2 часа раньше отправления автобуса, но мне попалась корейская маршрутка, ожидавшая группу туристов. Я договорился с водителем за 250 руб. доехать до Слюдянки и спрятался от дождя в машину. Часа через 3 пришли мои насквозь промокшие новые попутчики, и мы уехали ночевать в музей минералов Жигалова. За 150 руб. меня пустили переночевать в гладильной комнате, и я упал на обшарпанную тахту зализывать раны.
25.08.2005 Гулять, конечно, больно, но я все-таки осилил экскурсию по музею минералов,
Выводы и рекомендации Идеальный маршрут для начинающих туристов. Наличие троп, многочисленных описаний, карт и схем делают его доступным для людей с любым уровнем подготовки. Единственная проблема возможна с преодолением перевала Ветреный. Для него не помешают 20 метров веревки, но можно и обойтись. Вполне можно брать с собой детей. Хищных зверей и змей мне не попадалось. Никаких конфликтов с местным населением у меня не было. Заброска простая и совсем недорогая. При всей своей простоте маршрут очень интересный, красивый и отнюдь не попсовый (до Шумака мне не встретился ни один человек). Большое спасибо Вячеславу Петухину за его прекрасный сайт и Константину Бекетову за карты.
teastalker@hotbox.ru
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
