|
|
|
Купаюсь в теплом минеральном бассейне, ужасаюсь полученным травмам, прощаюсь с иркутянами и начинаю путь к вулканам. Напоследок иркутяне предупреждают меня о том, что видели в долине медвежьи следы.
Выйдя на маршрут, я сразу же потерял объективность восприятия. Утренний Юй Хуа (про чай см. «Саянское соло 1»), солнце, красота источников и полученная, наконец, свобода передвижения спровоцировали меня на глупый поступок. Я решил перевалить Черби без тропы по долине безымянного притока сенцевского Аршана. Мне было печально от мысли, что не смогу опробовать свои силы на Пике Топографов, и я решил компенсировать эту потерю, поднявшись нехоженым путем на Черби. Возле верхних источников по камушкам перепрыгал Хойто-Гол и сразу же завяз в стланике. Препятствие для меня новое, обещанное в изобилии на Камчатке, и, соответственно, интересное, как тренировочное. Однако же любопытство мое быстро поубавилось, и я уже очень скоро начал беситься от этого колючего непролазного нагромождения веток и при первой же возможности перебрался на курумник. Хрен редьки, конечно, не слаще, но подлее стланика преграды нет, особенно когда приходится идти вверх, против шерсти. Это был первый день в моей жизни, когда я использовал треккинговые палки. Идти с ними ощутимо легче и быстрее. Помимо очевидных преимуществ (разгрузка верхней части корпуса, перенос веса рук, дополнительная опора и т.д.), есть и неочевидные, такие как терапия отработки древних инстинктов, ибо наши предки (поверим Дарвину) при передвижении активно задействовали верхние конечности. Я шел и испытывал удовольствие. Фраза из инструкции о том, что длительное хождение с палками способно вызвать привыкание, действительно имеет под собой основания — когда я вернулся в Москву, мне их поначалу очень не хватало. Мой путь на Черби был по-волчьи краток. Никаких серпантинных выпендрежей, можно просто провести прямую линию от улуса до Келед-Зарама (озера на перевале). Идти по тропе было бы конечно проще, но расстояние увеличилось бы километра на два-три. Так что некоторую логику в моем пути все же можно усмотреть:))))
Наверху я увлеченно побегал со штативом по широкому пологому хребту. Горы здесь старые, острых пиков почти не осталось. Казалось, что этих гор коснулась кисть Ван Гога: пейзаж будто выписан отдельными мазками пестрых осыпей и ледников. Все гармонично, уравновешено, спокойно: глаз отдыхает лучше, чем на Microsoft’овской «безмятежности».
На радостях завариваю особый Пуэр пятнадцатилетней выдержки, от чего картинка окончательно распалась на отдельные мазки, словно к ней применили фильтр Colored Pencil. После озера открывается вид на Долину Вулканов. Да я читал о ней, да я видел ее фотографии, но открывшаяся моему взору картина была настолько неожиданна, что захотелось себя ущипнуть, дабы убедиться в объективности восприятия.
Долина – воплощенная фантазия Сальвадора Дали. Сюрреализм во плоти. Изящные зеленые горные изгибы, меж ними темная сепия лавового поля, посреди которого геометрическим абсурдом торчит пенек вулкана Перетолчина (с перевала виден только он один). Закатное оранжевое солнце окрашивает макушки гор цветом кипящей лавы. Курятся легкие перистые облачка. Долина пробудилась от сна? Не мешало бы и мне пробудиться, надо аккуратнее с чаем:))
Некоторый дискомфорт создает заболоченность тропы. Мерзлота или каменные пласты не позволяют впитываться ледниковой воде. Глубина подтопления иногда превышает высоту горного ботинка, и обойти невозможно. Тем не менее, мои новые башмаки еще не промокли, заботливо снимаю их перед бродом верховий Барун-Хадаруса. Тенденция заболоченности тянется вплоть до лавового поля.
Лава окончательно рушит зыбкие границы реальности. Честно говоря, ожидал увидеть ее иной — вылизанной до блеска застывшей гладью. На самом же деле я столкнулся с чудовищным нагромождением вулканического туфа, беспощадно истерзанного трещинами и распадками, среди которых сам черт ногу сломит. Структура породы рыхлая и одновременно очень острая. Такое впечатление, что повар, заваривший эту кашу, бросил в котел битого стекла, за долгие годы мягкие породы вымылись, и лава ощетинилась миллионами лезвий. Ходить по ней очень неудобно. Впрочем, путь к вулкану Перетолчина свободен от лавы, она лишь угрюмо нависает темной массой слева от тропы. Судя по следам на тропе, медведи, как и люди, предпочитают без особой необходимости на лаву не соваться. Перед вулканом неплохая стоянка с грудой кем-то оставленных дров. Воду можно брать из прячущегося неподалеку маленького ручейка. С заходом солнца стремительно холодает. Закутываюсь в полар и прималофт так, что торчит один нос. Вскоре надеваю и на него шапку.
Ну и дубак. Своды палатки покрылись впечатляющим слоем льда. Промерзшие за ночь ботинки болезненно ранят доверчивое спросонья сознание. Подстава заключается в том, что стоянка утром в тени и, не смотря на давно взошедшее солнце, вокруг меня повсюду иней. В надежде выйти из анабиоза пытаюсь отогреться у костра, но тщетно: пламя какое-то синее — обжигает, но не согревает. От холода (отмороженные в детстве) ноги начинает ломить. Хватит искушать налоговиков: сбрасываю ледяные кандалы, сгребаю в охапку чайник с горелкой и выхожу из тени.
Завариваю Мэн Дин Луй Ю. Любимый чай глюкозой пробегает по венам и уже через полчаса я со штативом за спиной энергично карабкаюсь на вулкан Перетолчина. Кромка кальдеры и западный склон поросли уверенными в завтрашнем дне лиственницами. Кромка достаточно широкая, по ней даже протоптано 2 тропы (по внешнему и внутреннему кольцу). Повсюду в неограниченном количестве растут ярко-рыжие грибы, похожие на маслята. Кратер глубокий, до уровня внешнего лавового поля. Геометрическое равновесие соблюдено практически полностью.
Между вулканами проложена «экологическая тропа», о чем свидетельствует наивная табличка рисованная детской рукой члена клуба «Барс». Интересно сколько «Барсу» удалось выбить из Росбанка денег на проведение «экологических работ» в Долине вулканов? Тропы, собственно говоря, нет и быть не может, ибо на лаве не остаются следы. Поначалу старательными детскими ручками выложены туры. Однако энтузиазма детишек надолго не хватило: расстояния между турами постепенно увеличиваются и вскоре их уже невозможно отличить на беспорядочном рельефе лавового поля. Выбрать логичный маршрут в лабиринте бесконечных распадков практически невозможно. Попытки идти по высоким участкам пресекаются провалами, пробраться по дну которых в нужном направлении также невозможно. Поле словно выложено из объемных 3-D пазлов. Постоянно приходится метаться вниз, вверх, вправо, влево. Скорость очень низкая, не более 2-ух км в час. Кажется, что ты на тренажере «беговая дорожка» с препятствиями. Идешь, напрягаешься, а вулкан ближе не становится.
Так или иначе, на вулкан Кропоткина я все же взобрался. Он является уменьшенной копией своего соседа, только без деревьев и на узкой кромке, словно на циферблате, с равными интервалами выложены туры. Заливаю во флеш многообещающую панораму кратера и возвращаюсь к палатке. Ходовое время безалаберно израсходовано на обзорную экскурсию. Пол-пятого, начался дождь… По-хорошему надо бы успокоиться и пить чай в палатке. Но у меня нет запасных дней: под дождем сворачиваю палатку и отправляюсь вдоль лавового поля к Хара-Нуру. Тропа хорошая. После лавы, да еще и с палками, идти по ней одно удовольствие. Некоторую сумятицу привносят только свежайшие, еще не размытые дождем, следы медведя. Когда заросли накрывают с головой, начинаю горланить песни, дабы предупредить медведя о своей персоне. Тактика срабатывает, или просто совпадение, но вскоре следы с тропы исчезают. В сумерках достигаю поворота к Жомболоку. По совету Вячеслава в этом месте надо пересечь лавовое поле. Быть застигнутым темнотой посреди лавовых лабиринтов было бы очень неприятно, и я останавливаюсь на ночлег в дремучем перелеске на крошечной полянке среди скрюченных деревьев. Место совсем дикое, никаких следов пребывания человека. Памятуя о медвежьих следах, кладу в изголовье спальника фальшфейер, крышку от котелка и ложку. Предчувствия меня не обманули. Среди ночи проснулся от осторожных шагов рядом с палаткой. Мама дорогая!!! Волна дикого, животного страха мурашками пробежала по телу. Специфика моего спальника в плотной анатомической подгонке под человеческие формы: не расстегнув молнию, рук из спальника не вытащишь. Однако во время сна молния сбилась куда-то в сторону, я лежу спеленатый как младенец и не знаю, как быть. Кромешная тьма чудовищно обостряет интуицию: сомнений нет – это медведь. С одной стороны копошение в палатке может пробудить любопытство зверя, с другой стороны он и так чует меня… Потихоньку нащупываю замок на молнии. Медведь подходит совсем близко, мне кажется, что я уже слышу его дыхание. Когда он задевает растяжку палатки, я не выдерживаю, стремительно расстегиваю молнию на спальнике, и выдаю истеричную длинную трель ложкой по железной крышке. Движение снаружи затихает, умолкаю и я. Высовываться из палатки страшно, ложиться спать уже невозможно. Неизвестность с каждой минутой все больше и больше сдавливает мозг. Поблескивающее в темноте скромное лезвие Victorinox’a (единственное мое оружие) отражает искаженные глаза. В поисках здравого смысла в собственном взгляде проходит около десяти томительных минут. Время загустело, необходима разрядка. Надеваю фонарь и, держа фальшфейер за кольцо, высовываюсь из палатки. Фонарь рассеивает мокрую густую темноту не более чем на 10 метров. Никого не видно. Хочется для острастки спалить фальшфейер, но у меня тогда останется только один. Я еще раз на всякий случай барабаню по крышке котелка, улю-лю-каю, стреляю в темноту очередью фотовспышек, и в смятенном состоянии забираюсь обратно в спальник. Темнота пугает, зажигаю маленькую «икейскую» свечку и при ней засыпаю.
Утром тщательно изучаю следы вокруг палатки. Колышек на растяжке выдран в сторону перпендикулярную натяжению, но отчетливых медвежьих следов в траве найти не удалось. Может, почудилось? Однако внушительная куча дерьма возле ручья (которой вчера 100% не было) развеивает мои сомнения. Что ж, остается только признать, что мы не едины в этой вселенной, и продолжить свой путь. Под свинцовой тяжестью грязно-серых туч призрачным андалузским псом пересекаю лавовое поле. Хребты вдоль озера создают гигантскую аэродинамическую трубу. Редкие болезненные лиственницы гнутся вместе со мной от ураганного ветра. Дьявольский пейзаж божественно красив. Перейдя лаву, наткнулся на непочатые заросли спелой черной смородины. Объедался до тех пор, пока не вляпался в кучу, идентичную обнаруженной утром возле палатки. Да сколько ж их здесь… На подходе к озеру брошенный рыбацкий лагерь. Обнаженные каркасы из жердей и потухшие кострища вызывают ощущение набега монгольской орды. Недавно здесь кипела жизнь, смеялись дети, бегали собаки… Теперь здесь хозяйничают лишь дождь и ветер.
Раз есть рыбацкий лагерь, значит озеро рядом. Поднимаюсь на лаву, но кроме нее и серой мглы ничего впереди не видно. Продолжаю путь по тропе вдоль южной части озера. 500 метров, 700, километр – и охота было этим рыбакам жить так далеко от озера? А вот и оно: «Они сошлись. Вода и камень…» Лавовый расколбас в районе озера достиг апогея. Перепады высот увеличились раза в три, и я оказался в самом настоящем полузатопленном лабиринте хаотичных скальных нагромождений. Рыбаки оказались вовсе не дураки — я почти километр возвращался вдоль истерзанного берега озера в сторону их брошенного лагеря. Все красиво, очень необычно, но завяз я в этой непроходимой прибрежной полосе препятствий часа на два.
Из лавы выбрался уже совсем без сил. Вдоль юго-восточного берега озера адекватной тропы нет. Промокший лес обильно окатил меня ледяной водой и принудил (чтобы не замерзать) ломиться без отдыха. В устье Толгаты, вдоль которой я надумал перевалить Буда-Ханду, заросли накрыли уже с головой. Приходилось отвоевывать каждый метр. Ну до чего же мне сегодня сложно все дается… В поисках лучшей жизни пару раз туда-сюда форсировал речку, но в итоге был вынужден предпочесть непролазным дебрям сорока пяти градусный курумник. Вид на озеро сверху впечатляет. Инверсия Апеннинского полуострова. Вода итальянским сапогом врезается в лаву и даже непонятно, кто на кого напирает. Очень динамичная линия берега. Несмотря на дождь, достаю камеру, делаю пару снимков и продолжаю траверс. Камни мокрые, скользкие. Это сложно осознать, но самого момента падения я не уловил. Просто шел, шел и вдруг понял, что лечу вниз. Инстинктивно группируюсь, рюкзак защищает позвоночник, но при этом выступает в роли инертного маховика, не давая мне остановиться. Оборот, еще один, еще, быстрее, еще быстрее… Лечу и вспоминаю формулу ускорения свободного падения и на какую величину надо повлиять, чтобы его уменьшить. Со всей дури вломился в кусты рожей аж, и формулу сразу вспомнил :)) Кости целы, к синяку на заднице добавились разбитые локти, колени и боязнь мокрых камней. Метрах в 25 надо мной торчит моя палка: хочешь, не хочешь, а возвращаться за ней надо. С удвоенной осторожностью продолжаю путь к перевалу. Очертания его смутно угадываются в гонимой ветром плотной серой водяной массе. Граница видимости была на удивление отчетливой. Вошел в облачный поток, словно в грязную молочную реку и сразу же потерялся. Осталось единственное направление — вверх. По моим прогнозам я должен был достичь седловины перевала через 30-40 минут, но прошел уже час, а уклон только стал круче. Школьный двор. Турник. Игра в «лесенку». Еще не исчезнувшие из моей жизни друзья поочередно повисают на перекладине, в каждый заход добавляя по одному подтягиванию. Держа на коленях спаниеля, за нами наблюдает та, перед которой я не смел проиграть… Пятнадцатая ступень. Осталось выжать еще 3 раза, а сил больше нет. И я тяну, не мышцами, а волей, дергаясь как червяк, и вытягиваю… И еще… Остался последний раз, и руку сводит, и надо падать, но чувствую затылком ее взгляд и сквозь судорогу, задержав дыхание, тянусь вверх, но не могу, повисаю, вновь тянусь, судорога распространяется в живот... В глазах муар из белых точек… Выйдя за предел своих возможностей касаюсь подбородком холодного металла и, как был скрюченный судорогой, так и падаю вниз. Что-то у меня тогда лопнуло, рука стала полностью разгибаться только месяца через два… Сейчас вместо девушки со спаниелем за мной наблюдает разве что та, которая с косой:)) Сил нет… Через каждые 10-15 шагов повисаю на палках, попадись мне любая нора, в которой можно было бы переночевать, я немедленно в нее забился бы. Но впереди лишь беспощадный уклон, серый туман (туча) и остервеневший ветер. Начало темнеть. Вся одежда вымокла. Мороз не дает отдыхать. Движение – жизнь, в прямом смысле этого слова. Когда над собой я увидел намек на плато, я уже даже не обрадовался… В отупевшем состоянии, пожирая тучу сипящими легкими, с заходящимся в аритмии сердцем, я выбрался на горизонтальную поверхность. Ветер здесь совсем сорвался с катушек, в теле тучи ни черта не видно. Почти сразу набрел на лужу, из которой вполне можно было зачерпнуть чайником воды, и упал рядом ставить палатку. Ветер выдирает колья из тонкого грунта. Пришло время собирать камни. Уже в кромешной темноте я вобрался в свое стонущее на ветру логово. Одеревеневшая ото льда панама констатирует ноль по Цельсию. Оцепенение не смог развеять даже Лао Ча Ван. Пропало даже чувство голода: приготовленную еду вываливаю за пределы палатки, сгрызаю остатки аскорбиновой кислоты и, зарывшись с головой в спальник, забываюсь в ознобе.
Как ни странно, утром проснулся живым и здоровым. Ветер поутих. Туча поднялась выше и у меня появилась возможность осмотреться. Вулкан Перетолчина оказался совсем не там, где я ожидал его увидеть. Вместо седловины перевала рядом торчит тур вершины 2463. Ну меня и занесло… Все же GPS не роскошь, а средство передвижения, без которого в тумане большие проблемы.
Из-под
На часах почти полдень, ломиться без тропы через Хойто-Гольский перевал представляется мне теперь сомнительной авантюрой, и я решаю выйти к месту встречи с иркутянами через уже знакомый Черби. Собираю пожитки и пускаюсь в путь. Временами выглядывает солнышко. Возле ручейка попадаются потерявшиеся во времени жарки (рыжие цветочки). Благодать… На лаве нападает назойливая стая мошки, убежать от которой удается только на тропе к вулкану. Встав на знакомую тропу, опрометчиво успокаиваюсь и, не задумываясь, пролетаю вулкан, место своей прошлой стоянки и вдруг ловлю себя на мысли, что вместо подъема на Черби спускаюсь в долину Барун-Хадаруса. Блин, опять накосячил, а времени мало. Решил срезать напрямик и застрял в болоте поросшем стлаником. Пару раз, уже не снимая промокших ботинок, форсировал речку и, попетляв, вышел таки на нужную тропу, но драгоценное время было потеряно. Теперь я уже рискую лишиться не только Пика Топографов, но еще и Жойгана. Дойти бы сегодня до Хойто-Гола. Сумерки я словил уже возле Келед-Зарама. Опять пошел мелкий противный дождик. Как вы помните, поднимался я на Черби нехоженым путем, и потому тропа после озера была мне не известна. Как назло, на широком перевальном хребте тропа разбилась на множество ответвлений, будто по ней стадо коров прогнали. Поначалу еще были видны туры, но потом стало темнее и я потерялся. То есть общее направление было очевидно, ущелье – одно, а вот тропы нет. Вновь я оказался на мокром скользком курумнике, да еще и в темноте. Достал фонарик и сразу стал близоруким. Все же лучше ночью ходить без фонаря, но раз уж достал, то пусть будет. Спуск достаточно крут и неудобен. Пару раз скатился и погнул палку. По завершении курумника врубился в высокие мокрые кусты продираться сквозь которые было бы удобнее с мачете. Неожиданно вышел на тропу и с мыслью о ночевке в теплом домике чуть-ли не бегом припустил по ней к улусу. К жилью вышел около часа ночи. Ни в одном окне свет не горит. Будить неудобно. Нашел не запертый домик. Искать дрова и разжигать печку уже не хотелось. Попил чаю и плюхнулся на нары.
Разбудил меня бурят, который 4 дня назад пугал меня медведями. Как ни странно, денег за ночевку в домике он не хотел. Предлагал подбросить на лошадке под перевал Жойган-Дабан. Задница кричала: «Нет!!!», но мозг, выторговав дополнительный крюк на Жойган, ответил согласием. Без лошади до источников я бы никак не успел. На сей раз лошадка была уже адекватная, да и под седло я подложил сложенный вдвое надутый «термарест». Ехал как индийский падишах и наслаждался окрестностями. Бурята звали Баир (как и половину всех бурятов). Мужик прикольный. Всю дорогу рассказывал мне про местные обычаи, про охоту, про Самарту. По пути встретили его знакомых, попили чаю с хлебом и маслом. В свою очередь угостил их энергетическими батончиками, которые мне уже в горло не лезли. Удивительно, но каждый бурят, которому я вручал эти батончики с крупной надписью «Energy», никогда их сразу не ели, а заботливо прятали «на черный день». С водкой бы так… Под перевалом толпа народу: помимо родных семерых иркутян еще группа детишек (22 человека), трое бородатых мужиков и семейная пара из Слюдянки.
Перевал некатегорийный, но требует значительного набора/сброса высоты. Без лошади, для того чтобы добраться до источников и вернуться обратно, потребовался бы полноценный ходовой день. Мы же, непрерывно понукая своих скакунов, достаточно быстро добрались до источников. Источники находятся на территории Тувы (Тывы), о чем свидетельствует табличка на перевале. Между тувинцами и бурятами тянется многовековая вражда. Достается и русским. Во время пути Баир поведал мне множество историй про тувинский беспредел. Мол, ходят с ружьями, ко всем цепляются… В 90-х вообще действовала крупная банда, специализирующаяся на грабежах туристов. Сейчас вроде поспокойнее, но все равно бывает. Буквально месяц назад подчистую ограбили семейную пару, отправившуюся из Хойто-Гола на экскурсию в Жойган. Забрали даже паспорта и билеты на самолет. А нелегальный сбор дани за посещение источников вообще дело обычное. (Про тувинцев записано со слов моего проводника, остальные просто называли их суровыми, неприветливыми и т.п.)
На наше счастье, вчера тувинцы с источников ушли и мы единственные посетители.
Солнце скрылось за хребтом. Жаль, надо возвращаться. Набираем вкуснейшей минералки из усыпанного дарами аршана, седлаем лошадей и в путь. Темнота застигла уже на подъеме. Баир подлым образом ускакал вперед и я, доверив выбор пути своему коню, усердно гоню его в темную неизвестность. Ночные похождения уже стали нормой и совершенно не обламывают. Через час показались костры. В лагере радостная суета, только что подъехали целых 2 машины (и еще третья осталась в Хойто-Голе). Значит, поедем с комфортом. Группа, в которой много детей, на радостях сварила для всех желающих гигантский котел макарон с тушенкой. Все делятся спиртом, сникерсами и сигаретами. Завтра все это станет доступным и утратит свой сакральный смысл. 26.08.2006, 6 день в Долине Вулканов
Подорвались довольно рано. Второпях перекусили и разместились по машинам. Мы с иркутянами предпочли 131 ЗИЛ, пусть на 80 лошадей слабее «Урала», зато есть лебедка и выхлопная труба сзади. И началось… По кузову болтает, как в бетономешалке. Держаться за борт нельзя, т.к. периодически задеваем стволы деревьев. Все дружно добивают память своих фотоаппаратов. Едущий сзади «Урал» эффектно позирует: зарывается в грязи, форсирует реки, газует на подъемах. Вот только удержать композицию на такой беспредельной тряске практически невозможно. Из 100 кадров я сохранил не более 5.
Добрались до Хутела. Водитель сходу рванул по болотной целине и завяз. Если в любой другой грязи, в которой буксовали ранее, мы рано или поздно дорывались до корней или камней, то здесь под слоем грязи лишь скользкая мерзлота. Очень кстати нас нагнал больничный новенький «Урал» с будкой-вахтовкой. Резина еще нестертая — настоящий танк. Стратегически подминая под колеса тщедушные деревца, он без всяких проблем пересек критическое место болота и легко нас выдернул. По-бычьи газуя, перед болотом встал наизготовку «Урал» с пионерами. Задымив всю округу, водитель высадил пассажиров и налегке со всей дури врезался в разъезженную колею. Тактика не помогла – завяз похлеще нашего. Даже вездеходная больничка выдернула его только с восьмой попытки.
Это только начало, болото тянется метров на 500. Три сверхмогучих агрегата советского автопрома полностью застрахованы от неудач. Завязнет один – другие вытащат. Водилы азартно стукнули по рукам и рванули наперегонки. Я второй раз пожалел, что нет видеокамеры. Несущиеся во весь опор по болоту «Уралы» не каждый день встретишь. В одном из них из-за борта периодически выскакивает розовый пенопоп пионерского завхоза, которая тщетно пытается удержать рюкзаки подопечных… Первой, естественно, пришла больничка. Довольные аттракционом водилы вылезли, и вместо «бурханичания» сфотографировались на память. Чудеса… Еще несколько часов тряски и въезжаем в Орлик. Там перегружаемся в легковушки иркутян и мчимся к обожествленной позной на посту. В кафе нет воды и поз на каждого всего по паре (позы – это крупные пельмени, типа мантов). Но и это уже счастье, та самая искусственно созданная радость обладания после лишений. В MP3 флешку, и… впервые еду по Бурятии не под чудовищную попсу. Восприятие музыки после стольких дней абсолютной тишины особое. Иркутяне подарили мне очень комфортное возвращение в цивилизацию. Благодарности моей нет предела, на мысли я себя ловлю, что их уже почти люблю. Сижу и, подобно уцелевшему герою Гаса Ван Сента (Джерри), пялюсь в окно. Опять стемнело, опять дождь. Мои попутчики томятся в предвкушении горячей ванны и белых простыней. Что греха таить, и мне их мечты не чужды, но на култукской заправке прощаюсь с ними, впереди третья фаза путешествия – КБЖД. Начать решил с одноименного музея, что в Слюдянке. Но это завтра, сейчас бы где-нибудь переночевать… Ночная дорога безнадежно пуста, спрятаться от дождя негде… Так же, как и неделю назад, обреченно потянулись поезда с востока на запад и с запада на восток. Через час – полтора моя произвольная медитация была прервана визгом стертых шин резвого шестерика. Полуночный таксист подбросил меня до музея минералов Жигалова и также с буксами растворился во тьме. На звонки долго никто не открывал и я уже начал выискивать бумажку с адресом альтернативного ночлега, но все же скрипнула щеколда и в унисон ей голос знакомой по прошлому году хозяйки: «Чего так поздно? А, из Орлика. Проходи…» Меня не узнала, запустила в общий барак с трехъярусными нарами. Там храп, туристский дух... зато сухо и тепло. Впервые за долгое время засыпаю в спальнике без одежды.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
