Природа Байкала

Кое-как, борясь со сном и странно тяжелой головой, вылезла из спальника. Боже, что мы вчера делали? На улице дождь, низкое небо. Все поздравляют меня с днем рожденья, Давыдыч объявляет, что сегодня по причине праздника и мерзкой погоды никуда не идем. Дневка.

Док коптит рыбу

Меня это откровенно радует, лопаю две тарелки гречки с молоком, объявляю, что вечером состоится банкет по случаю моего 18-летия и заваливаюсь спать.

К обеду дождь прекратился, но небо низкое, серое, и хочется спать. Прогулялась до ближайшего болотца, насобирала кружку голубицы и от души наелась. Ягоды много, и голубицы и брусники, правда, последняя еще зеленая. Но на каждую ягодку приходится пара десятков насекомых. Господи, ну зачем их придумал, этих жужжащих, жалящих и без зазрения лопающих меня? Теперь я верю в рассказы о том, что эти твари съедают заживо, и кости обгладывают. Поскольку я с детства презираю всякие цивилизованные средства от гнуса, комаров, клещей и прочей лесной живности, то надеюсь только на собственную ядовитость, пусть покусав меня эти кровопийцы умрут страшной смертью.

Мужики готовятся к банкету, — моются, бреются, прихорашиваются, в лагере кипит жизнь и приготовления к торжеству. Я недоумеваю, созерцая всю эту бурную деятельность, – розыгрыш заходит далеко, по-видимому меня разводят, но зачем? — с трудом понимаю смысл.

Прошлым вечером Женька Залевич заснул у костра. Его пытались растолкать и привлечь к общему хору, но он отмахивался и что-то бурчал типа «Пристрелите здесь». Потом неожиданно поднялся и задал странный и волнующий вопрос: «Где выключатель?» И медленно побрел в указанном направлении. Мы чуть не потеряли бойца. Вернулся практически трезвым, оказалось, спросонья ушел в тайгу, едва не заплутал, струхнул.

Наши запасы

Целый день готовили рыбу, солили, жарили и просто издевались. Даже пытались соорудить коптилку – в высоком яру выкопали тоннель, но песок из-за высокой температуры осыпался и завалил всю коптилку. Рыбу перевесили к костру.

Рыскаю по мешкам и пакетам, пытаясь найти что-нибудь сладкое, но везде только рыба. Внизу, у самой воды, Женя с Олегом жарят рыбу в кляре, Доктор с Андреем пытаются ее коптить, Саня с Федором время от времени переворачивают рыбу над костром. Позавчерашних язей пришлось выкинуть – запахли. Решили, что тот, кто рыбу ловит, тот и чистит, чтоб не пропадала. На сегодняшний день, пожалуй, это наше самое серьезное разногласие – волевым решением мы приняли закон о ловле и чистке рыбы. Гринписовцы, блин.

К вечеру мужики готовят какой-то сюрприз, но я не могу догадаться, и чтобы не умереть от любопытства, занимаюсь нужным и полезным делом – пишу эти заметки, привалившись спиной к сосне на высоком яру. Иногда правда, мусоля карандаш, я смотрю на реку и линию горизонта, где скрещиваются небо и вода, и кажется будто облака погружаются в Ципу. Небесная река, прекрасная река. Как там у Высоцкого: «Две синевы у горизонта скрещены…»

Вот наконец и вечер. У нас все чинно-благородно, стол накрыт, спирт приготовлен, Олег сотворил коктейль из спирта, уксуса и толченой голубицы, говорят, не хуже портвейна «777». Рядышком, за кругом костра, дожидается своей очереди торт, состряпанный (теперь-то я точно понимаю значение этого слова) из остатков печенья, сгущенки и той же голубицы. Все намыты, торжественны и блестят словно пятаки. Я тоже блещу.

По очереди произносятся тосты, и мы пускаем «волну», чокаясь по кругу, и закрывая кружки ладонями – чтобы глуше звучали, как камушки. Целый банкет в мою честь, тосты обо мне, комплименты для меня, и вдруг мне начинает казаться, что действительно сегодня м о й праздник, самый светлый день в году, день рожденья…

Сегодня меня начинает трогать что-то нежное и невесомое. Бесповоротно забылись проблемы, работа и собственная квартира. Внутри странно тихо и тепло, и спокойно. Среди этих больших мужчин я чувствую себя уютно, не пугаюсь предстоящих порогов, не думаю о возможных трудностях. Просто рядом надежные люди, которые все предусмотрят, продумают и оградят меня от всех возмущений внешнего мира. И я надеюсь на их опыт и силу.

Мне подарили магнитные шахматы и маленький, но очень яркий фонарик.

Песня на мотив мультяшного «Голубого вагона» — вообще гениальное произведение воспаленной мужской мысли.

Они сгрудились вокруг Андрея, и подглядывая в бумажку, спели мне следующее:

[удалено автором]

Последний куплет был завершен громовым хохотом. Лучшего поздравленья я в жизни не слышала, жаль, не догадалась записать на камеру.

Сидели допоздна, Андрей был в ударе, и я в очередной раз удивилась его способности пить все больше, а петь все лучше. Как он не путает аккордов, слов, струн наконец?

Разбрелись за полночь, предварительно проверив где спит Залевич, и не ушел ли он в очередной раз за выключателем.

В реке отражались звезды, я стояла над рекой между двух небес и размышляла о том, что день рожденья – это все-таки хорошо.