Природа Байкала

Гидроствор метеостанции Ую отмечен натянутым через Ципу канатом, с этого места река входит в горы и резко меняет свой характер. Мы привыкли к вальяжной и неторопливой равнинной реке, мы полностью пренебрегли безопасностью, и в солнечные дни не надевали даже гидры, не говоря уже о касках или спас.жилетах. Погода баловала, река прощала.

Словно в помощь и предостережение беспечным был натянут этот канат. Издалека Женя Залевич принял его за паутинку и долго доказывал это всем остальным. За канатом, словно линией старта, река начинала разбег, заметно увеличился уклон, появилось течение и вот уже мы видим впереди белые гривы первых волн. Столь разительный контраст производит впечатление: как солдаты перед марш-броском мы резво натягиваем гидры, жилеты, каски, влазим в упоры и мрачно и сосредоточенно глядим в белую полоску у горизонта – препятствие №1. Шивера по большому счету, конечно, смешная. Но после трех дней пути по практически стоячей, недвижимой воде, она кажется мне едва ли не порогом. Блестяще проходим первое препятствие, поздравляем друг друга, радуясь движению. Видно, что вода большая, темная, ее масса стремительно разгоняется и мое воображение услужливо рисует картины порогов.

С непривычки кажется, что мы несемся по воде со скоростью поезда, а за ближайшим поворотом притаился неизвестный и коварный порог. На берегу, в устье левого притока большой лагерь – здесь остановились челябинцы и чуть выше их наша четверка. Чалимся.

Мы встали на стрелке – в этом месте справа и слева в Ципу впадают два притока, и едва поставив лагерь, наши рыбаки разбрелись.

На ужин какой-то суп и жареная рыба. Заняли у челябинцев мясорубку и сделали рыбные котлеты. Женя был в ударе, словно всю жизнь кулинарил на костре, мы наелись от пуза.

Вечером пили, пели и пытались наметить завтрашние события. Впереди 117 препятствий (за минусом тех двух, что мы уже прошли), и понятно, что мысли о них уже крепко сидят в наших головах. Давыдыч как неисправное радио – тараторит уже часа четыре, народ пытается как-то отвлечься, но жизненные истории Давыдыча бесконечны. Главное, непонятно где он нашел спиртосодержащую жидкость, вроде все время был с нами на катамаране, как говорится: «Когда успел?».

Доктор прицепил себе на голову полотенце, закрепив его на арабский манер, за что сразу же получил прозвище — Саид.

Челябинцы приходили в гости, но пить отказались, несмотря на то, что завтра у них дневка. Вообще странная группа, их руководитель, мужчина уже в годах, на Ципе в восьмой раз. Но мне почему-то кажется, что у них скучно, и я исподтишка, но с удовольствием думаю, что мне очень повезло со спутниками. По крайней мере, у нас всегда весело.

Небо звездное, вокруг лагеря на веревочках сушатся шмотки, мы сидим у костра и поем песни. Жизнь хороша.

Я не сравниваю этот сплав с другими, я не пытаюсь понять и разобрать по полочкам людей, окружающих меня, я не хочу смотреть на себя со стороны... по утрам мне хватает маленького карманного зеркальца.

Поймала себя на мысли, что последние три дня я просто в нирване, — голова странно легкая, а в груди тепло и тихо. После ужасов жизни на Оке, постоянного напряжения и углов в межличностных отношениях, я вернулась издерганная и шипящая как рассерженный ежик. И вот уже несколько дней я в счастье, на реке, которая когда-то изменила мою жизнь, окунув в мир красоты и безмятежности.

…Ночью проснулась от звука дождя, ливень добрый, где-то прямо над палаткой грохочет гром. Запоздало вспоминаю о сушащейся под открытым небом гидре, морщусь и поглубже залажу в спальник.