Природа Байкала

И снова, беззастенчиво используя Санину силу и доброту, засыпаю на катамаране… Толкают, показывают на правый приток – Амалат? Карты-то нет, так что я единственный очевидец, бывавший здесь ранее. Спросонья не узнаю, вглядываюсь в левый берег, ищу пляж, где мы дневали в прошлый раз. Вот! Он! Киваю своим – да, Амалат, и внутри шевелятся воспоминания, трогая за сердце – зеленые покатые берега, жара, «лугов июльское молчание…»

Все чаще встречаются люди. Вот чуть ниже 119 какая-то база, на правом берегу четыре вездехода, на левом дома, баня. Лодки невзрачные, но не с «Ветерками», а с моторами «Yamaha», и этот странный контраст между дикими глухими берегами реки и яркими иностранными моторами вселяет в меня странное неудобство, будто я, в своей дымной энцефалитке, чужда и незнакома этому миру. Нам машут, орут какие-то дурацкие предложения и спрашивают откуда. Мне эти люди не нравятся, я бубню под нос что-то типа «Из Кара-Мурды» и нахохливаюсь.

Долго искали место под стоянку. К сожалению, я практически не помню берегов нижней Ципы и не могу подсказать, теперь у меня в голове только Витим, кажется, что я могу начертить его карту по памяти и проиллюстрировать все удобные для стоянок места. В конце концов чалимся на косе, часть палаток поставив на песке прямо у воды, часть дотащив все же до линии леса. Тропы нет, и с рюкзаком пришлось продираться вверх по кустам. Но лучше тащиться туда сейчас, чем, зная коварный характер местных рек, собирать вещи и шлепая по воде, продираться по этим же кустам посреди ночи (хотя, забегая вперед, могу сказать, что все равно пришлось). Погода хорошая, и надеюсь, что и завтра будет солнце. Все бродят по берегу в поисках нефрита, признаться и я нет-нет да и задержу взгляд на очередном булыжнике.

Вечером распили последний «официальный» спирт. Теперь, формально спирта у нас больше нет. Правда, я считаю, что его нет и реально, хотя мужики, не желая мириться с очевидным, высказывают предположения, что кто-то все-таки заныкал пару-тройку литров в рюкзаке. Ну как не стыдно.

Под последний спирт пели красивые и мудрые песни. Андрей в ударе, я ловлю себя на мысли, что чрезвычайно привыкла к этим колыбельным, к его голосу, к глубоким абсолютно черным глазам, в которых по вечерам как в матовом зеркале отражаются всполохи костра.

…Ночь, звезд нет, продираюсь сквозь кусты (естественно, без фонарика, не ношу за ненадобностью), бубня под нос непереводимые идиоматические выражения. В голове легко и пустынно, то ли от стопки формально отсутствующего спирта, то ли от Андрюхиных песен. А все-таки хорошее у меня нынче лето.

С утра все заволокло туманом. Противоположный берег едва проглядывает, и кажется, что в этом мире остался лишь маленький пятачок нашего лагеря, где яркие пятна катамаранов не дают сомкнуться молочно-белой пелене. Река темно-серая, неподвижная.

Оделись легко, и уже через час промерзли до костей. Пришлось чалиться в устье притока Жалю, одеваться. Натянула все теплые вещи, которые были, но жутко мерзнут ноги во влажных неопреновых носках. Боюсь промерзнуть, только болеть еще не хватало, и даже спирта нет. Андрей забавно смотрится в красной вязаной шапочке с надписью «Лыжня России 2007». Пошел дождь.

…Мерзнут руки, ноги и нос. Осень дышит обжигающим дыханием, мир потерял все краски и остался только температурный режим. Пальцы, мертво сжавшиеся вокруг весла, кажутся невозможно тонкими. Саня спасает меня в очередной раз – извлекает из рюкзака ярко-желтое целлофановое одеяло «Спасатель». Я залезаю под него с головой, выгляжу конечно по-дурацки – как новогодняя елка, и шуршит оно неестественно, но зато тепло, а сейчас мне кажется что за тепло отдам полжизни. Дождь разошелся, и прямо на катамаране мы растянули тент. Я заснула, прижавшись к веслу.

Пороги остались позади, и население берегов резко выросло – это нефритчики, геологи, золотовики, народ всех мастей и национальностей. По большей части те, кто приехал сюда за длинным рублем, да так и остался месяц за месяцем в поисках камня или металла. От устья Амалата еще не было ни одной косы, рядом с которой не стоял бы лагерь. Серые, невзрачные люди бродят, склонив головы – ищут нефрит. Для них время собирать камни. А мне кажется, будто в своем настырном желании богатств они опошляют и унижают красоту этой реки, ищут на ней совсем не те богатства, не задумываясь и не осознавая истинной ценности земли, что у них под ногами. Развлекаясь, пытаюсь вспомнить геологические карты из офиса – и угадать где и какие минералы можно найти на этих берегах.

Долго искали стоянку. Берег высокий, сплошь заросший кустами. Часто встречаются летники, хорошо оборудованные стоянки. Все заняты.

Наконец приютились – в лесу какой-то недостроенный домик без крыши и баня с земляным полом. Для палаток места почти нет.

Саня, Женя и Никитос, хозяева самой большой палатки, решили обжить сруб, гордо именуя его домом. Соорудили печку из старого поломанного котелка. Затопили.