|
|
|
Перевал никаких сюрпризов не преподнёс. Даже мокрые камни особых проблем не представляли. К тому же, моросило недолго. Уже к середине подъема всё кончилось. Только хмурые облака и холодный ветер слегка омрачали настроение. Тур мы не нашли. Да и не мудрено, перевал такой, что на гребень можно вылезать в любом месте, на протяжении двух-трёх сотен метров. И искать не особо хотелось – ветрюга пронизывал до косточек, только спрятавшись за камнями и можно было сидеть, дожидаться отставших. Не Мишу, конечно. Он, как обычно, забрался то ли первым, то ли вторым.
– Чего узнаю? – Как чего? Где перевал, этот, как его… Связочный! Или вершинки, или ещё чего. Недалеко же отсюда в прошлом году были. – Не-а, не узнаю. – Ну, Миша. Вот и води тебя в походы. Я, правда, тоже на сто процентов не уверен. Петрович, давай карту разглядывать.
Костя взял карту и вылез из-за камня, подставившись ветру. – Вроде всё правильно. – Вроде это вроде – ты внимательно посмотри, чтобы не вроде, а точно. – Где там у нас север? Давай карту сориентируем. Карту сориентировали. Всё совпадало.
– Хорошо быть генералом – бойцы воюют, а он записки пишет! – Не ропщите, Тимур Владимирович, скоро вернётесь на работу, будете тоже бумажки писать. – Вот гад, а! Ещё и по больным мозолям топчется. – Бунт мы будем подавлять. Лишу вечерней ириски. – Ты чего, командир, я же шутя. Не отнимай у жизни смысл! – Трудом искупите. – Да я уже. – Вот и славненько! Я дописал записку, сфотографировал свою дружину и мы отправились вниз. По пути я несколько раз останавливался. Фотографировал перевал Моренный – он совсем рядышком.
Как только начали спускаться, вылезло солнце. Стало даже жарковато. Теперь, когда не нужно было стучать зубами, мысли улетели к дому. – Далеко нам ещё сегодня? – Сверху видел же реку? Вот до самого её истока и потом ещё один перевал. Перец называется, 1А. – И за перевалом ещё, небось, топать и топать? – Да нет, Тимур, там совсем рядом. – Эх, приедем в Иркутск, всех приглашаю в пивной ресторан какой-нибудь. – Всё бы тебе пиво лакать. – Ой, ещё скажи, что ты бы сейчас пива не хотел выпить. – Сейчас – нет. Я бы сейчас лучше соку выпил. Литр. – Все слышали? Посмотрим, как он в Ниловке от пива будет отказываться. – Кто сказал, что я буду отказываться? Я просто вначале сока выпью, а потом уже пива. – А в Иркутск приедем, я пельменей куплю. Килограмм за раз съем. Саня сглотнул слюну. – Килограмм!? – А чего? Я и больше могу. – Богатырь, богатырь. Небось со сметанкой ещё? – Да по-всякому могу. В разговор вступил Миша. – А я побриться хочу. Надоела эта щетина уже. – Чего у тебя там брить-то? Три волосины в шесть рядов. – Да, Женя, не так, как у тебя, но, блин, чешется уже. – А я картошки жареной закажу и в ванну горячую. Нет, вначале в ванну, а потом картошки. А ты, Петрович, о чём мечтаешь? – Не знаю. Ни о чём не мечтаю. Мне и здесь хорошо. Воздух свежий, вода чистая. О! Ягодка. – Опять. Блин, когда вы наедитесь уже? – Ладно, Тимур, её тут немного. Пять минут перекур.
– Блин, где они там? Даже не видно. – Да ладно, успеваем же. – Да ничего не ладно. Чего ты потакаешь-то? – Тимур, мы же не на время бежим. Люди выбрались в горы отдохнуть. Тебе от этого одно нужно, мне другое. На гору какую-нибудь залезть, например. А им ягоды поесть. Что в этом такого?
Тем временем подошел арьергард во главе с Мишей. – Ну что, узнаешь теперь-то? – Конечно узнаю. Что уж ты думаешь, совсем я безнадежный что ли? – А это место узнаешь? – Узнаю, мы с тобою тут Славу ждали. – Молодца! Правильно. Мы ещё немного отдохнули и пошли дальше. Не доходя до перевального взлёта, остановились перекусить. На небе опять стали собираться тучки, подул ветер. – Надо идти. Не хватало только под дождь попасть. – Да, трёхминутная готовность. – Женя, а где перевал-то? – В дальнем левом углу, Саня. Отсюда не совсем просматривается. – Ни фига себе 1А. – Да всё там просто! – Я уже понял, что вам с Костей и отвесные стены – просто! – Какие стены, Саня? Сыпуха до самого верха. А с той стороны ещё проще. Перевал и правда дался нелегко. Сказалась усталость от дневного перехода, да и от всего похода тоже. Тур не нашли. Пока поджидали Саню, я чуть не бегом промчался по гребню в его поисках, но то ли смотрел невнимательно, то ли он успел развалиться с прошлой осени – не нашел. Искать более внимательно не было никакой возможности. Ветрище бесновался, как бешеный пёс, сорвавшийся с цепи. Небо почернело, набухло – ещё чуток и свалится на землю. Мы поскорее стали спускаться. На уступе, что посредине спуска, мы с Саней подотстали. На землю стали шлёпаться первые тяжёлые капли. Смотрю, Костя, до этого поджидавший нас со всеми, поднялся и пошел. – Эй, стойте! Надо ставиться, сейчас ливанёт. – Я место пошел искать, – отозвался Костя. Искать долго не пришлось. Палатки ставили, как на соревнованиях. Три минуты и все в домиках! В это время в небе что-то треснуло, сверкнуло, притихло и загрохотало уже беспрерывно. Ливень тужился нас смыть, град продырявить, ветер сдуть. На небе явно кто-то устроил дебош. Мы с Тимуром притихли, и тут я услышал не то плач, не то вой, не то песню: «Не может быть, не кому здесь выть или петь» – пытался я прогнать наваждение. Зажмурился, тряхнул головой – не помогло. Может это ветер чудит? – Тимур, я, наверное, сошел с ума. У меня в голове кто-то поет что ли? – Не беспокойся. У меня тоже «поёт». – Слава богу. Что бы это могло быть? – Чёрт его знает. – Может ветер? – Может быть. – Чудны дела твои, господи! – Это точно. А между тем, жрать охота. – Давай пока Mellerом закинемся, что ли. – У-у, Meller. Давай! Я вытащил по целой упаковке, и сквозь шум дождя стало пробиваться наше чавканье. От этого стало как-то совестно – в другой-то палатке нет Mellera. И не передать им его никак. Да какой «передать», нос из палатки не высунешь – сразу до нитки вымокнешь. Только через полчаса ливень утих. Мы с Тимуром уже и не помышляли об ужине. Так заснуть пытались. Но парни-то голодные. Чувствуя ответственность, я нехотя вылез из спальника, накинул ветровку и помчался к соседям. – Ужин-то будем готовить? – Ага, давай, – из палатки доносился приглушенный смех. – Слушайте, а вы песни случайно не пели? – Пели, – отозвался Саня. – Понятно. А до нас только вой доносился. Я уж подумал, что с ума схожу. – Мы так дух боевой поднимали. В поисках котелка я заглянул за палатку. Там валялись миски, выпачканные овсянкой. – О! Да вы не только песней дух поднимали! Вы, я смотрю, и о животе своём не забыли. Ишь, ужин им ещё подавай. Хоть бы нам с Тимуром предложили. – Женя, есть ещё кипяток. Давай, запаривай. Я позвал Тимура, но он уже не хотел вылезать из тёплого спальника ради опостылевшей овсянки. У меня же овсянка негативных эмоций не вызывала, и свою порцию я сметал за пару минут. Ещё и чаю мне вскипятили. – Ну ладно, я пошел. Спокойной ночи. – А нормальную кашу мы варить не будем? – Саня искренне не понимал моего поведения. – Вы не наелись что ли? – Нет, конечно, – поддержал Саню Костя. – Ну, вы даёте! – Да куда её беречь-то? – Делайте, что хотите. Я спать пошел. – Ура-а! Как же немного иногда нужно людям для счастья.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
