Переход 5.08
По моему мнению, ночевка непосредственно под перевальным взлетом является наиболее тактически грамотным решением. Такой расклад позволяет иметь в запасе максимальное число вариантов для маневра, в зависимости от дальнейшего развития событий. Например, можно вообще не идти перевал, а весь день выглядывать из палатки и сквозь дождь любоваться перевалом. Можно, дождавшись уменьшения плотности дождя или его временного прекращения, быстро-быстро скатать лагерь и, проскочив перевал, смотреть, что будет дальше. Если перевал легкий, а погода хорошая, то утреннее преодоление перевала происходит по холодку, практически не занимает ни времени, ни сил и служит утренней разминкой перед дальнейшим прохождением еще двух перевалов посложнее. Наконец, если перевал действительно сложный, а погода невнятная, то имеется возможность в наиболее комфортных условиях выбрать время выхода и тактику прохождения, если же заторчишь, то времени в запасе будет больше.
Нынче некоторое время пришлось-таки потратить на поиск спуска. При подъеме все казалось однозначным. Вот почти единственный кулуар на довольно протяженном поперечном гребне, это, по всей видимости, Бобкова Восточный. Принято решение идти его, а не западный. Кулуар постепенно увеличивает свою крутизну и заканчивается какой-то стенкой. Вылезаем на правый борт и по мелкой сыпухе на перемычку. Налево виден более низкий западный вариант перевала. Там весьма забавные слоеные горы, наклон слоев градусов 60. Еще забавнее спуск с нашей перемычки вниз, вернее его отсутствие. Конечно, перевал имеет сложность 1б, то есть среднюю, но в том месте, где мы вышли на гребень, даже не хочется и пробовать спуститься, очень круто и сопливо. Благо, в восточном направлении гребень достаточно протяженный, можно поискать спуск там. Иду вдоль гребня, заглядываю во все расщелины. Спуска 1б нет, все какой-то альпинизм. Вот уже и противоположная вершина, а спуска нет. Наконец в самой последней перед началом подъема щели показался мощный кулуар с возможностью простого попадания в него. Тут и тур со старинной, еще советских времен запиской туристов из Казани. Таким образом, при прохождении перевала Бобкова Восточного, нужно подниматься значительно правее наиболее выраженного кулуара на склоне и держать направление на правую границу гребня.
Сергей: "По-моему, там все-таки есть кулуар правее нашего, который выводит прямиком на правильную перемычку. Его частично видно на первой сегодняшней панораме. Хотя это не слишком принципиально — с этой стороны склон достаточно пологий, пройти можно почти везде."
Спуск по мелкой сыпухе кулуара средней крутизны. Подниматься здесь, наверное, не очень приятно.
Попадаем в изолированный висячий цирк правого истока
ручья Бобкова. Цирк настолько изолированный, что из него нет прямого стока вниз. В таких местах кажется, что вот-вот и увидишь окаменевший след динозавра или самого динозавра. Выход из цирка перегорожен высокой, метров 30, заросшей зеленкой мореной. Поднимаемся на нее и оказываемся над очень крупным озером, которое я давно хотел увидеть.
Поматрасничав на озере, перемещаемся в зону леса, где после обхода водопада, делаем полноценный обед с костром. Сергей наводит кастрюлю сублимированного творога, съедаем только половину, вторую половину ему приходится нести в кастрюле до вечера. Далее начинается самое интересное — спуск по Бобкова. У меня уже есть некоторый опыт прохождения подобных рек (Шумак-Гол, левый берег Шумака между Нарин-Голом и Шуумгай-Голом, Ганга-Хайр в нижнем течении, Билюта, Дубе-Гол). Река протекает в глубоком каньоне, спуск к воде часто вообще невозможен. Склон, по которому движешься тоже крутой, местами с выходами скальных стен, все завалено упавшими деревьями, которые, естественно лежат сверху вниз, то есть поперек движения. Любой маленький ручеек при впадении в основную реку образует мощный каньон, который нужно обходить поверху. Приходится постоянно лавировать между скалами сверху и каньонами внизу, высоту терять не хочется, поэтому часто приходится скребстись по каким-то мизерам над верхушками растущих далеко внизу кедров. Великим благом в таких условиях является наличие хоть какой-нибудь тропы, как на Перевальной или Зун-Голе. Здесь, на Бобкова, тропа поначалу была, но вскоре вся куда-то вышла. Идем по левому берегу, грязно ругаемся. Шучу. Опыт показывает, что в таких условиях нужно запастись терпением и, методично лавируя, постепенно перемещаться в нужном направлении. Важно правильно выбрать борт, по которому проходит движение. Если на карте указан крупный приток притока, то почти наверняка придется обходить и его, почти до верха. Нынче, благодаря бывшей тропе, мы любуемся мощным каньоном-стрелкой правого притока ручья Бобкова с противоположного берега и радуемся, что с нашей стороны такого нет. В какой-то момент терпение у Сергея заканчивается, и он настойчиво требует спуска в русло. Мотивирует какой-то безумной тропой, которая неожиданно возникает под ногами. Ее явно проложила пара-тройка козлов-интеллектуалов. Хитро петляя по полочкам и безбожно теряя высоту, она выводит на прижим и теряется. До реки еще метров 50 по вертикали, но можно попытаться спуститься. Мне почему-то вдруг кажется, что каньон вот-вот закончится. Спускаемся к воде. Полчаса переправ и акробатических упражнений на мокрых камнях и бревнах убеждают, что соваться сюда не следовало. С трудом выгребаем обратно на склон, через какое-то время местность постепенно выполаживается. Прямо из дебрей выскакиваем на мегатропу вдоль Шумака. Финиш.
Сергей: "О, этот спуск я надолго запомню, он тоже займет почетное место в коллекции малоприятных спусков, в которых мне довелось участвовать. Поэтому рискну более многословно описать свои впечатления. По-моему, дело-то не в самой местности, а в том, что неправильно оцениваешь предстоящий маршрут, и силы — скорее даже не физические, а моральные — подходят к концу тогда, когда только и начинаются самые "приятные" места. Сначала как будто все хорошо: приличная тропа быстро ведет нас вниз, благополучно проводя сквозь "зону кустов". Мимоходом радуешься, что не приходится ломиться по ним. Затем как-то неуловимо кусты сменяются кедровым лесом, склон становится все круче, а тропа выказывает все меньше и меньше желания вести вниз, скорее даже не прочь заставить лезть вверх. Все чаще и чаще приходится перешагивать, затем переползать через упавшие на тропу деревья, а то и искать путь обхода через окружающие кусты. Тропа еще есть и коварно дает надежду, что хуже-то уже не будет, так и добежим до самого низа. Однако расслабиться (психологически) все никак не получается. Вот начинают встречаться поперечные канавы, в них, естественно, тропы не видно, пересекаешь их по каменистому дну, вылазишь на противоположный борт... Опаньки! а где же тропа? Начинаем как собаки — носом по ветру, язык на плечо — бегать кругами, искать. Вот что-то вроде похожее на тропинку, наверное, она. Ну что ж, идем. Идем, идем. Нет, похоже, не она. Ну не возвращаться ж теперь. Ломимся, ломимся. Да где ж эта дурацкая тропа? Еще некоторое время ломимся по девственно-бестропному заваленному буреломом склону. Хочется уже как-то высоту сбросить, к речке что ли спуститься. Во рту сухо, водички бы попить... Нет, нельзя вниз, впереди каньон. Я пробую настоять на спуске к реке, Олега тянет вверх, что ж, ладно. Упрямо премся наверх, иногда скатываемся вниз, успешно создавая иллюзию продвижения вперед. Уклон местами такой, что нужно делать "выходы силы" руками, подтягиваться за мелкие деревца и заниматься подобной акробатикой. Под ногами ненадежный пружинящий мох. Через упавшие стволы что-то уже нет никакого желания перелазить, авось проще обойти. Рюкзак начинает заметно мешать, сильно смещая привычный центр тяжести и заставляя постоянно учитывать его в глазомерных расчетах "где бы пройти — здесь или здесь". Иногда застревает между деревьями. Или цепляет сухие сучья. Продираемся, выворачиваемся из цепких лап бурелома. На затылок, на спину под футболку сверху постоянно сыпется какая-то труха-шелуха, спина под рюкзаком мокрая. Мерзко. Нет времени и даже места, чтобы остановиться и отряхнуться. Надо лезть, переть, ломиться. Олег не подает признаков усталости, практически не делает остановок для передышки. Это тоже напрягает, одному останавливаться боязно, не хочется терять его из вида в этом лабиринте веток. Коварная тропа иногда оживляет умирающую надежду беспроблемного спуска, возникая призраком то здесь то там. И тут же исчезает. Справа по другому борту ущелья показывается каньон поперечного притока, радуемся, что у нас такого не будет. У нас все круто, круче некуда. Наконец, Олег поддается на мое нытье, спускаемся к реке. Пьем, как лошади, небольшая передышка. Олег: "Ну что, надо уже идти все-таки. Идем?". Ну ок, идем. Пробуем по руслу. Быстро теряем интерес к этому: река набирает силу, каньон, просто так уже по камням не поскачешь. Возвращаемся в покинутые кусты. О, да это же тропа, ура! И какая отчетливая. Быстро, словно опасаясь, что она растает как мираж, движемся по ней. Тем более сильным оказывается удар, когда она все-таки исчезает. А, где наша не пропадала, пустяки. Прем наверх... Дальше воспоминания очень смутные. Жарко. Снова хочется пить. Олег белым пятнышком маячит где-то впереди, теряясь из вида все чаще и чаще. Идется неохотно, пространство как-будто уплотнилось, все движения совершаются с дополнительным усилием, как под водой. Зона хвойного бурелома сменилась зоной лиственного подлеска, становится все больше поперечных ручейков. Возле каждого хочется остановиться и посидеть, медитируя... Блин, хватит сидеть, надо очнуться, надо встать, надо идти. Олега уже давно не видно. Хорошо хоть тропа вроде бы вернулась, непостоянная, но все же какая-никакая. Однако почему-то это уже не вызывает никаких эмоций. Поперечная крутизна не уменьшается, скорее наоборот. Потихоньку каньон на противоположном притоке остается позади. С нашей стороны несколько раз приходится облазить какие-то мощные селевые выносы. Каменное крошево в них застыло, как в некачественном бетоне, однако идти по нему никакой возможности, все сыпется. Надо бы вылезти на десяток метров повыше, там вроде бы понадежнее. Но никакого желания нет. Авось и здесь пройду. Фу, чуть не уехал, адреналин придал сил. Олег появляется из тени на другой стороне осыпи и качает головой. Сразу же впрягается в свой рюкзак и молча уходит дальше. Мне нельзя останавливаться, я и так потерял много времени, ковыляю за ним. Боже, когда это закончится, время остановилось, солнце замерло где-то высоко. Появилось навязчивое желание узнать, который час. Часы в телефоне, телефон в рюкзаке, чтобы достать — это ведь столько движений надо сделать. Ладно, как-нибудь без времени обойдемся, мне бы с пространством справиться сейчас. Тропы опять практически нет, иду наобум. Надеюсь, что Олегу не взбредет в голову внезапно уйти вверх или вниз. Интересно, уже прошло больше часа, когда я его видел в последний раз? Появляется еще одна навязчивая идея: может каньон внизу уже закончился, и по камням вдоль русла можно легко пройти. Ищу, чем бы ее подкрепить. Как назло, обнаруживаю ту самую "безумную тропу козлов-интеллектуалов", добегаю по ней до обрывчика, вижу реку — в каких-то сорока метрах ниже — и бредовая надежда зажглась! Возвращаюсь наверх, и чуть подальше нахожу Олега, ожидающего меня. Сообщаю ему про эту хитрую тропу, он что-то не стал особо сопротивляться, спускаемся вниз. Сначала хорошо, река все ближе. Потом как всегда — тропа растворяется в траве, но упрямство сильнее нас, цепляясь за кусты на уже чуть ли не отвесном склоне, таки добираемся до воды. Обнаруживаю у себя на животе присосавшегося клеща, опять без особых эмоций. Пару раз форсируем реку, снова акробатика на камнях, прыжки в длину и балансирование на упавших стволах над водой. Олег быстро понимает, что ничего хорошего дальше не ожидается, возвращаемся, в который раз, на склон. Это не так-то просто. По факту, это уже не склон, а просто обрыв над рекой, поросший кустарником и травой. Из последних сил ползем наверх, цепляясь за каждый кустик, наши пути разделяются, каждый забирается в такое место, что друг к другу уже не проберешься. Что ж, ползем дальше, по одиночке, время от времени перекрикиваясь. Кромка обрыва висит надо мной метрах в двадцати. Эх, как бы туда добраться? Вон выше вроде березка растет, если бы под нее подлезть, а потом да на нее встать, там и до верха недалеко. Сопливо, ненадежно, кустики выдираются с корнями, а что делать. Цель так близка. Кое-как вылажу на кромку. Олега нигде не видно. Сверху уже практически полого, мягких мох, ягель, багульник, никакого бурелома. Лепота. Валяюсь минут десять, отдыхаю, потом слышу оклики Олега. Поднимаюсь, иду вдоль обрыва, вниз — это уже явно борт ущелья Шумака, а не его притока, рельеф резко изменился. Крутизна быстро уменьшается. После 60-градусного, на этом мягком 20-градусном склоне так уютно и безопасно. Вот и Олег, он вылез на обрыв заметно ниже меня. Минут через десять пересекаем шумакскую тропу. Тут и поляны, такие мягкие и такие... горизонтальные, что ли. Это ли не счастье. Наконец-то... О фотоаппарате во время спуска я, конечно же, даже не вспомнил ни разу, да и потом не до него было, так что никаких фотографий этого притока не осталось, а жаль."
По тропе возвращаемся к руслу Бобкова, здесь, возле самой воды удобная площадка для ночлега, правда шумно и дров мало. Об основном недостатке этого места мы узнали только назавтра.
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
