|
|
| Эта ночь проходит для меня гораздо спокойнее, чем предыдущая. Я просыпаюсь всего один раз, под утро. Не помню, то ли попить захотелось, то ли наоборот. Как бы то ни было, шевелиться лень, и я тут же опять засыпаю, лишь успев мысленно отметить, что дождя, которого так опасался Лёха, нет. На улице тихо. Когда пикает будильник наручных часов, и я в очередной раз прихожу в сознание, сразу становится понятным, что дождь уже идет. Настоящий мокрый дождь. И сейчас нам предстоят сборы в условиях льющейся с неба воды. Приятного мало. Но мне хватает оптимизма для того, чтобы мысленно сказать себе: «Приятного было уже достаточно. Одно пребывание на пике чего стоит. Да оно не только полностью перекрыло заход под дождём – ты ещё должен остался! Вот, теперь рассчитывайся». Мы наскоро перекусываем под тентом, взбадриваясь чаем, и приступаем к сборам. Палатка и тент должны быть упакованы в Лёхин рюкзак – то есть, именно ему выпадает самая неприятная часть сборов. Мы же упаковываемся под прикрытием тента, что не особенно усложняет сборы во время дождя. - Юрка, тут ещё твой мусор лежит, не забыл? – напоминает Серега, сбрасывая в костёр допущенные мною к сжиганию остатки нашего пребывания здесь. – Понесешь или сюда его? Мне ужасно не хочется собирать под дождём весь этот мокрый пластик, забрызганный землей, но, после всех моих призывов, согласиться сейчас на сжигание было бы, по меньшей мере, непоследовательным. Я топчу пластиковые бутылки, чтобы они занимали меньше места, добавляю к ним целлофановые пакеты и прочий пластиковый мусор. Погода перечеркнула мои намерения пройтись по поляне и прихватить с собой пластик, оставленный другими туристами. На такой подвиг моего энтузиазма, увы, не хватает. Да и объем нашего мусора оказывается неожиданно ощутимым. Два довольно крупных пакета я упаковываю в рюкзак, удивляясь тому, что места для него – в обрез. Казалось, что места в рюкзаке, которое до этого занимала еда, должно быть больше, чем достаточно. Но создаётся впечатление, что большую часть провианта составляла именно упаковка, а не само полезное содержимое. Леха, солидарный со мной в вопросах охраны природы, тем временем обжигает в костре антикоррозионное покрытие консервных банок и плющит их затем тяжёлым камнем. - Копай яму, «зеленый», — бросает он мне между делом. Я не заставляю просить себя дважды и энергично рою углубление, достаточное для того, чтобы скрыть под покровом земли свидетельства нашего пребывания. Хороним металл. - Через три года в труху превратится, — удовлетворенно констатирует Лёха. Ну вот, наконец, все собраны. Наступает очередь Лёхи. Он складывает палатку и вдруг озадачивает меня вопросом: - А где наколенник? Я растерян. Точно помню, что вчера, по возвращении, его снял, но со стопроцентной уверенностью сказать, куда сунул, не могу. Убеждаю лишь в том, что положил его где-то в палатке. Лёха уже упаковал палатку и сурово смотрит на меня: - Я дал его тебе. Где он? Мне остаётся лишь развести руками и пойти на место, где стояла палатка. Тщательно осматриваю окрестности и, убедившись в том, что абсолютно ничего не оставлено на месте стоянки, заверяю Лёху: - Я его в палатке оставлял. Видимо, с вещами к кому-то случайно попал. Запихали в спешке, не заметив. Ты не переживай, не мог же он бесследно пропасть – чудес не бывает. Придем домой, разберем вещи – найдется. Главное, что тут не остался! Лёха молча выходит из-под тента и внимательно осматривает место преступления. Ортеза нигде не видно. Это его, видимо, в какой-то мере, успокаивает, и он избавляет меня от дальнейшего допроса. Наконец, мы собраны. Ещё один взгляд на поляну, в течение трех дней бывшую нам домом, и вот мы поворачиваемся к ней спиной и идём. Я испытываю смешанное чувство горечи расставания и, вместе с тем, радости возвращения. Такое с детства знакомое чувство… Снова мокрые, мы идем к дому. Медвежий за эти дни заметно разлился и то, что было тропой по дороге сюда, уже, по большей части, покрыто водой. После нашего мокрого восхождения, я уже не тешу себя иллюзиями по поводу того, что удастся сохранить ноги сухими, и, местами, иду прямо по руслу. Чем быстрее наберу воды в ботинки, тем быстрее она нагреется. Впрочем, других вариантов тут и нет – ручей явно вышел из берегов. Нога пока ещё сильно не беспокоит. Тем не менее, опять иду позади всех. Андрюха немного впереди. Догоняю его перед тем местом, где тропа расстаётся с ручьём и уходит в лес. Он разговаривает с какими-то молодыми людьми, расположившимися здесь вчера на ночёвку. Они рассказывают о дожде, неожиданно налетевшем со стороны Байкала и заставившем их остановиться здесь. А, понятно. Видели вчера мы этот дождь. Похоже, что здесь он похулиганил сильнее, чем в конечной точке своего путешествия. Зря ребята тормознули. Тут до поляны идти-то остаётся всего ничего, а они воды с неба испугались. Теперь вот сидят, скучают уже второй день. «Медовуху» пьют (мой взгляд невзначай отмечает эту маленькую деталь), курят от нечего делать. Андрюха, пользуясь случаем, стреляет сигаретку и тут же возвращается, чтобы попросить огонька. «Из курительных принадлежностей – только лёгкие», — всплывает в памяти заезженная в своё время фраза.
Начинается подъем и, почти вместе с ним, лес со свисающими гирляндами мха, так запомнившийся мне с восхождения. А дождь к этому времени уже закончился. И я не могу удержаться, чтобы не попросить Андрюху залезть ко мне в рюкзак, и достать сумку с фотоаппаратом. Уже появились первые проблески солнца, ярко отражающиеся в каплях дождя, которыми усеяны иголки и листва окружающих деревьев. Я просто не могу пройти мимо этого. Андрюха расстёгивает верхний клапан моего рюкзака и восклицает: - О! Ты знаешь, что я нашёл?! Не дожидаясь, пока я догадаюсь, он показывает мне потерянный Лехин ортез. Тут же я вспоминаю, что положил его туда, решив не оставлять в палатке, и вместе с тем желая спрятать от возможного дождя. Тьфу! Память совсем дырявая стала… Не понимаю, как я мог его не заметить, складывая вещи в рюкзак?? Ладно, хоть нашли, а то ведь и вообще выпасть мог по дороге. Хорошо бы его сейчас надеть, но для этого нужно снять брюки и левый ботинок. Столько возни… Ладно, обойдусь. Вроде, пока иду нормально.
Пока Андрюха ждал меня, пока он выкурил долгожданную сигаретку, пока разыскивал в недрах моего рюкзака фотоаппарат, прошло некоторое время. А если при этом учесть, что мы и без того шли медленнее своих товарищей, то вполне можно понять некоторое беспокойство с их стороны. Вскоре после того, как я получил фотоаппарат, нам навстречу прибегает Лёха. Убедившись, что все живы, он говорит, что они с Серегой пойдут немного вперед и будут нас ждать перед переправой через Бабху. Договорились. Проходят минуты за минутами, и мне становится понятным, что мы отстали уже ощутимо. Моя нога вдруг «просыпается» и начинать диктовать мне свои условия: так, меня, пожалуйста, не сгибать! На спусках ставить распрямленной вперед, а на подъемах – отталкиваться только правой, а левую волочить за собой. Короче говоря, иди, как хочешь, но меня, пожалуйста, не сгибай. А то я тебе!..
Что поделать? – так и иду… Местами всё же успеваю сделать кое-какие фото. Андрюха в это время тоже убегает вперед. Я уже даже теряю из вида его, мелькающую сквозь деревья, дождевую накидку. Но вдруг слышу окрик: - Юра!... - Иду, иду!...- кричу в ответ. Вспоминается Ералаш: «Бегу, бегу, Витенька!..». Но, похоже, того, как иду, недостаточно. Через минуту слышу опять: -Юра!!! - Да иду же!... – далее следует непереводимая игра слов. Приближаюсь к Андрюхе. - Пойдем скорее! Тут кто-то только что ходил вон там в кустах. - Хм… Думаешь, Миша? - Ну, не будет же турист там шариться посреди леса?
Логично. Я уговариваю коленку не выступать зря, и ускоряю шаг. Дальше мы идём с Андрюхой уже рядом. Дорога бежит под ногами заметно быстрее, чем на подъеме. Мы приближаемся к переправе через Бабху. Выглядывает солнце, просушивая нашу мокрую одежду. Кажется, что мы уже почти дома, и ничего непредвиденного на пути нас уже не ожидает. Но как же Хамар-Дабан сможет отпустить меня, такого редкого гостя, без специальной туристической программы? Как говорится, какая ж песня без баяна? Какой поход без переправы?? Нет, Андреич, раз уж ты сюда пришёл, искупайся-ка на память! Чтобы подольше не забывать меня на своих причесанных австрийских маршрутах.
Мы подходим к переправе через Бабху и видим, что знакомая нам связка бревен снесена бурным потоком далеко вниз по течению. Её унесло бы и дальше, но случайно за что-то зацепилась. На том берегу весело скачут и машут руками два аборигена — в набедренных повязках, которые при более внимательном рассмотрении оказываются обычными плавками. А аборигены – это Лёха с Серегой. Серега энергично семафорит нам, жестами объясняя, что нужно пройти вдоль берега немного выше по течению. Там они нашли брод. Он выводит нас к правильному месту, и указывает диагональ, которая должна оттуда вывести к противоположному берегу.
Первым стартует Андрюха, он довольно уверенно идет по указанному пути и вскоре оказывается на том берегу. Теперь моя очередь. Я упаковываю фотоаппарат в сумку и захожу в воду. Через одежду она совсем не кажется настолько холодной, что ломила бы ноги, но сила течения оказывается для меня совершенно неожиданной. Раньше, когда я читал о переправах через реки, по незнанию решающим фактором рассматривал глубину. То есть, если голова над водой, значит, всё нормально – идти можно.
Думаю, это простительная ошибка человека, проведшего детство на море – там, где отсутствует понятие течения и все сложности измеряются лишь глубиной. Бывало, и в Сибири переходил вброд мелкие речки — там, где воды было всего по щиколотку, максимум, по колено. В таких местах скорость течения тоже не чувствовалась и не воспринималась как что-то проблематичное. И вот мне приходится войти в поток по пояс. Тут-то я, впервые в своей жизни, понимаю, что у реки помимо такой характеристики, как глубина, есть не менее важное свойство – скорость! Оказавшись погруженным в воду всего наполовину, я вдруг чувствую себя на грани невесомости. Ещё один шаг в более глубокое место, и вес вытесненной мною воды облегчит меня настолько, что поток незамедлительно этим воспользуется и, оторвав меня от дна, понесет вниз по течению. Картина эта возникает в моей голове настолько реалистично, что я замираю на месте, не в силах сделать три-четыре шага, отделяющие меня от заветного камня у берега. Я смотрю на дно и пытаюсь увидеть там какой-нибудь камень для того, чтобы упереться в него правою ногою, прежде чем оторвать левую от дна. Ноги уже начинают стыть, и мне становится не по себе. Явственно возникает понимание того, что переправа – это не только риск промокнуть, но ещё и вполне реальная опасность быть унёсенным течением. Вот сейчас приподниму одну ногу, и тут же вторая оторвется от опоры дна, я, подхваченный течением, тут же завалюсь, и начнётся стремительное движение. Самый, кстати, быстрый путь к месту выхода. Интересно, сколько времени требуется воде, чтобы добежать от этого места до устья?.. Наверно, достаточно быстро доберется. Вот только что от меня к тому времени останется?.. В конце-концов, я нахожу взглядом подходящую опору и делаю этот критический шаг, выводящий меня из мертвой точки. А после него, не останавливаясь – раз, два, три – и вот я вцепляюсь в спасительный камень, ждущий меня на том берегу. Облегченный выдох. Выхожу на поляну. Аборигены уже нарвали листьев смородины и установили газовую горелку, чтобы сделать чай и согреться после переправы. Мы с Андрюхой узнаём, что они опередили нас минут на сорок, но все это время потратили на поиски возможных способов переправы, и лишь минут за пять до нашего появления перешли реку. Они долго ходили вдоль берега, пытаясь найти подходящее дерево, чтобы спилить его и уронить на противоположный берег. Идея была хороша, но ни одно из близ стоящих деревьев, к сожалению, не подходило. После этого пришлось внимательно разглядывать русло реки, анализируя, где же здесь поблизости есть более мелкий путь. В этих поисках даже совались в места, где вода почти достигала груди. Но, в конце концов, они все же нашли оптимальное место для брода, и, благодаря этому, нам с Андрюхой не пришлось уйти в воду глубже, чем по пояс. Тем не менее, урон, нанесенный водой, был велик. Хорошо было бы просушиться. Не зря наши первопроходцы скакали тут по берегу в плавках. Помимо приготовления чая, они ещё развешали свою одёжу на ветвях деревьев для просушки. Лёха недоволен нашей с Андрюхой скоростью. - Андреич, блин, прячь фотоаппарат! Ты, может быть, и не торопишься, а мне на электричку надо. - Да при чем тут фотоаппарат? – обижаюсь я. – Подумаешь, щелкнул по ходу несколько кадров. Ну, допустим, три минуты на этом потерял, тебе они погоду сделают? Я делаю завершающий кадр – цветки пижмы на фоне Бабхи – и убираю фотоаппарат в сумку. - Я не из-за фотографий медленно иду, а из-за ноги. Левую использую как костыль, потому что мне её сгибать больно – ставлю прямую. Получается, что и на подъемах и на спусках фактически одна только правая работает. Думаешь, легко так ковылять? - Так ты одень ортез! Я тебе для чего его дал? Это ведь не шутки, ты хочешь сустав окончательно добить? Я одеваю ортез и беру кружку ароматного чая. Но насладиться им не удаётся. Внезапно начинается сильный дождь. Обжигаясь, успеваю сделать несколько быстрых глотков, и начинаю в спешке одеваться. Брр, как это противно – снова влезать в мокрую одежду. Но под струями ливня это уже не настолько критично. Как ни крути, а нам и на обратном пути суждено промокнуть насквозь. Но это не беда. Главное, что начинается горизонтальный участок пути. Наверно, именно это обстоятельство, а не ортез, избавляет меня от необходимости ковылять. Довольно уверенно иду по ровной поверхности. Впереди, конечно, ожидают ещё несколько прижимов, которые нужно пройти верхом, но это уже мелочи. Леха, видимо, с целью держать ситуацию под контролем, идет позади меня, замыкая колонну. А парни быстро убегают вперед. Они ждут нас на трассе, возле машины. Незадолго до выхода из леса нас радует своим возвращением солнце. Настроение ползет вверх вместе с повышающейся температурой воздуха. А вот и машина. Пришли! Поднимаемся по лесенке.
Лёха тут же показывает в просвет между облаками: - Узнаешь? Порожистый. Кажется, что совсем рядом. Узнаю… Так вот ты какой со стороны – пик Порожистый… Мы теперь с тобой знакомы. И я обязательно когда-нибудь ещё приду к тебе в гости. Скоро!... Что значат каких-то несколько человеческих лет по сравнению с тем временем, в течение которого ты горделиво взираешь на мир? Какое-то мгновение… С трудом запихиваю свой негнущийся «костыль» в нишу перед передним сиденьем и с облегчением вздыхаю… Дополз. Как всё-таки хорошо!...
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
