|
|
| Это уже мой третий подряд отпуск, проведенный на Байкале. В этот раз мы решили пройти маршрут немного посерьёзней, чем “прогулки”, совершённые в прошлые годы.
К маршруту мы предъявляли следующие требования: 1. Относительная простота, т. е. отсутствие перевалов, требующих специального снаряжения, и сложных переправ (таких, где глубина больше, чем по колено). 2. Длительность – не более 2 недель. 3. В конце маршрута необходимо выйти к Байкалу. 4. Самый важный пункт – безлюдность, низкая посещаемость территории туристами и местным населением.
По совокупности этих пунктов был выбран, учитывая рекомендации местных старожилов, север Баргузинского хребта. В прошлом, 2009 году, когда мы стояли лагерем на Котельниковском мысе, нам была разрекламирована долина реки Илокалуй, который является притоком Светлой, как очень живописное и чрезвычайно малопосещаемое место. Вернее, рассказчик утверждал, что, собственно, только он один там и бывает, и то только зимой, во время охотничьего сезона. Благодаря этой встрече и родилась идея пойти именно туда. Далее, после верховьев Илокалуя, напрашивался маршрут на юг, в долину Верхней Акули, а оттуда – либо спуск по ней к деревне Верхняя Заимка, либо дальше на юг, в верховья Нижней Акули, к озёрам Яныр-Амутис, и спуск по Правой Фролихе к озеру Фролиха. Изначально планировался именно второй вариант, а первый был оставлен про запас, вроде аварийного выхода, однако, забегая вперед, скажу, что именно им мы и воспользовались. Впрочем, обо всём по порядку.
Из Москвы до Северобайкальска добирались по уже проторенному в прошлом году пути: самолетом до Красноярска, и дальше поездом. Для тех, кто добирается из центральной части России, этот путь является самым быстрым, а если брать билеты сильно заранее, то и самым дешевым.
В Северобайкальске наш сплоченный коллектив разделился на 2 группы: Аня, Настя и Олег отчалили в бухту Аяя, а Паша, Рома и я отправились навстречу неизвестному. До сих пор наше знакомство с горами ограничивалось походом по тропе на озеро Гитара и чтением множества отчётов, так что будущее путешествие представлялось несколько туманно. Заходить в горы решили по реке Укшихта, до устья которой забросились на моторке по Верхней Ангаре из деревни Верхняя Заимка. Мне удалось найти отчет 98 года, где группа новосибирцев заходила именно по Укшихте, и мы решили поступить также, хотя в итоге отошли от их маршрута. Заброска по Верхней Ангаре привела меня в состояние полной эйфории (усугублённое выпитым в поезде пивом): вот он, наконец, долгожданный отпуск, солнце и брызги воды, и мы несёмся на лодке между темных вершин Баргузинского хребта с одной стороны и какого-то еще с другой. Несёмся вперед, подальше от цивилизации, навстречу приключениям. А вон хорошо видна вершина 2654, высшая точка северной части хребта, которую мы собирались покорить. Местные называют её “Нос покойника” из-за характерной формы, напоминающей, если смотреть с Верхней Ангары, профиль лица усопшего, лежащего на спине с открытым ртом. Под ней находится перевал, который приведет нас в долину Илокалуя. За этот день (всё благодаря пиву, выпитому в поезде и по дороге) я успел искупаться четыре раза: в Байкале, в какой-то речке Холодной, попавшейся по дороге в Верхнюю Заимку, в Верхней Ангаре и в Укшихте, к устью которой нас доставили. Там нас ожидало зимовьё и баня, которыми мы так и не воспользовались, заночевав в палатке. В зимовье всё было застелено медвежьими шкурами, что как бы намекало… Однако в этот день нам было, честно говоря, наплевать на всех медведей мира, вместе взятых, и мы благополучно уснули, я бы даже сказал, вырубились.
19 июля
Проснулись поздно, собирались долго. Для разведения костра взяли в зимовье книжку с оторванной обложкой, явно используемую в качестве растопки. “И только воля говорит: “Иди!” – гласил заголовок первой из имеющихся страниц. Оказывается, это строка из известного стихотворения Киплинга. Расценили, как знак свыше, и приняли, как руководство к действию, хотя и вышли только в первом часу дня. Хотел даже использовать эту строку, как эпиграф к данному сочинению, но потом решил, что наш скромный поход явно не тянет на такой пафосный эпиграф. Он больше подходит к описанию восхождения на Эверест. Поэтому подумал, что лучше будет вообще обойтись без него. Следуя рекомендациям, переправились на орографически правый берег Укшихты и пошли. Иногда попадалась тропинка, на которой мы неизменно находили капканы. Все они были закрыты, около одного валялся скелет какого-то небольшого животного. Над каждым капканом был зачем-то сделан небольшой навес. В самом начале пути тропинка ушла от реки и привела нас к заросшей бульдозерной дороге, которая тоже скоро растворилась в тайге. С этого момента началось бестропье, и только иногда появлялась тропинка с капканами, чтобы тут же исчезнуть. Шли по реке, стараясь не повторять все её петли. Могу сказать, что лично для меня это был самый трудный день. Похмелье, отсутствие адаптации к походным условиям, жара сделали своё дело: отдыхали чуть не каждые 15 минут, при этом даже практически не набирая высоту. Действительно, только воля и говорила мне: “Иди!” За день я выпил, наверное, ведро воды, которая тут же выливалась обратно в виде пота. Больше всего мешали лежащие друг на друге упавшие деревья, и мы переползали через них в течение всего дня. Несколько раз переходили Укшихту и её притоки. В ней через пять секунд до боли сводило ступни ног. Как я вчера в ней купался? Часов в 8 вечера нашли замечательное место для стоянки и решили, что на сегодня хватит. Наступил этот прекрасный момент, когда на привале надеваешь шлёпки и понимаешь, что никуда сегодня больше идти не надо, и, немного посидев наедине со своими мыслями, побездельничав минут 10-15, начинаешь, не торопясь, разбивать лагерь. Ответственный за спутниковую навигацию Паша сообщил, что, несмотря на все трудности, было пройдено около 9 километров. Решили, что это для первого дня немало. Высоты за день почти не набрали, может быть, метров 200.
Проснулись довольно рано. Я был бодр и свеж, и готов к продолжению пути, хотя спали паршиво, в полудрёме, как обычно бывает первые дни в походе, пока не прошла адаптация. Может, конечно, это только у меня так, за всех говорить не буду. Первые 2 часа после отбоя мы молча ворочались и боялись медведей, прислушиваясь к каждому шороху. Постоянно казалось, что сквозь равномерный шум реки слышен плеск воды, как будто кто-то ходит по её руслу. Перед сном долго “отстреливались” петардами и свистели в свисток, а спать легли в обнимку с фальшфейерами. Немного успокаивает. Котелки и тарелки отскребли добела, чтобы даже самый чуткий медведь не мог унюхать остатков пищи. Буквально через два дня всё радикально изменилось: грязную посуду просто бросали куда-нибудь подальше от палатки, т. к. идти мыть её в темноте было лень. Думали так: пусть приходит кто угодно и вылизывает, я всё равно буду спать как убитый. Да, насчёт свистка. В предыдущий день шли и периодически посвистывали. И вот как-то Паша свистнул, а секунд через 10 у меня чуть не из-под ног выскочил небольшой олень, причём испугался он явно нас самих, а не свистка. Как-то в этот момент поколебалась уверенность в его эффективности. Если уж олень не боится… Сбор лагеря провели уже более слаженно, и вышли довольно рано. Характер течения стал меняться, начался ощутимый подъем, появились небольшие водопадики. Река “зарылась” в узкий каньон, поросший лесом, идти по ней стало проблематично. Решили набрать воды, которой пили всё ещё очень много, и выбираться наверх по левому берегу. И там, наверху, обнаружили неплохую тропинку среди стланика и ягеля, по которой достаточно быстро преодолели несколько километров и обошли каньон. Она вывела нас к руслу Укшихты прямо там, где в неё впадает второй, если считать от устья, правый приток, по которому мы собирались подняться до самых верховий и перевалить в долину Береи. На тропе мы нашли еще один капкан и недалеко от него кострище. Это было последнее, до конца маршрута, виденное нами свидетельство существования человеческой цивилизации. Хотя нет, вру, на восьмой день видели инверсионный след самолета. И забросивший нас охотник советовал, и новосибирцы в своём отчёте писали, что нужно продолжать двигаться вверх по основному руслу Укшихты, но мы решили, что это необоснованно большой крюк, и срезали, уйдя по притоку, и я уверен, что не прогадали. Приток этот можно перешагнуть почти в любом месте, т. е. летом это всего лишь ручей. До вечера шли по нему вверх, постоянно переходя с берега на берег, следуя едва заметной звериной тропе.
Когда начало смеркаться, обнаружили ровную, покрытую ярко-зелеными хвощами, но сухую полянку. Рядом тихо и неторопливо журчал наш ручей. Иногда удивляешься, откуда вдруг среди непроходимых зарослей, когда уже готовишься чуть ли не вырубать в чащобе место под палатку, да еще и в нужный момент находятся такие идиллические места. Тут мы и нашли себе пристанище.
Продолжив путь, немного отошли от нашего ручья, а когда, метров через 500, опять вышли к нему, оказалось, что он пересох. А он ли это вообще? Может быть, какое-то другое русло? Навигатор показывал, что мы вышли именно к нему, но он иногда врал, причём на несколько сотен метров. В этот день нам нужно было подняться на целый километр. Вспоминая прошлогодний поход на Медвежью гору, я готов был решиться на что угодно, но только на сто процентов исключив возможность остаться без воды даже на два часа. Поэтому решили оставить рюкзаки и вернуться за водой на место ночёвки, что и было сделано.
Попутно выяснили, что это действительно был наш ручей, и пошли вверх по его руслу, уже сухому. Поднимались легко, шагая с камня на камень. Кроме того, чувствовалась близость влаги, и в прорезанном водой глубоком русле было прохладно, да и ручей, как оказалось, не пересох, а просто ушел под камни. Через час-другой подъема он опять обрёл силу, выйдя на поверхность. Скоро мы упёрлись в десятиметровый водопад, густо заросший мхом. У его подножья лежал, омываемый водой, большой обломок чьих-то рогов. Водопад пришлось обходить.
Если вдруг кто-то пойдёт нашим маршрутом, могу дать совет: в этом месте нужно уйти влево по ходу движения (т. е. обходя водопад правым орографически берегом) и начать переваливать к руслу Береи, попутно набирая высоту. Мы же посчитали, что еще рано, и обошли водопад справа, т. к. справа подъем удобнее. Поднявшись от русла метров на 50, мы поняли, что пора забирать на восток, поэтому опять пересекли русло притока и полезли через стланик наверх. В этих зарослях нашли еще одни рога. За всю жизнь никто из нас ни разу не находил, а тут за час – два раза. Странно. Поднялись примерно до 1600 метров, лес закончился, остался стланик и ягель. Стланик рос островками, не сплошь, и потому не очень мешал идти. Открылся прекрасный вид на долину Верхней Ангары со всеми её притоками. Такие просторы! Впереди возвышались вершины 2654 и 2511, между ними был перевал, который предстояло преодолеть на следующий день. А вот и русло Береи, скоро мы к ней выйдем. Еще метров 200 только осталось набрать. Что это виднеется вон там на пригорке, недалеко от русла Береи? Надо же, озерцо! Да такое ощущение, что оно рукотворное, уж слишком правильная форма. Но откуда оно в этой глуши, да еще и прямо на макушке холма? Очень странно. Может быть, кто-нибудь из северобайкальцев прояснит ситуацию?
Маленький рывок, и мы уже на заболоченном альпийском лугу. Стланик кончился. Все мы в таком месте впервые в жизни! Из-под ног разбегаются стаи каких-то куропаток. Солнце садится, но мы делаем последний марш-бросок под перевал, к самому верхнему озеру на р. Берея. Освещенная последними лучами громада вершины 2654 озарилась красным светом, чтобы через несколько минут потухнуть и почернеть. Повсюду лежит снег. Место для ночёвки с каждым днём все живописнее и живописнее. За день мы поднялись ровно на один километр, на большей части пути продираясь через стланик, и от сознания этого жутко горды собой, хотя и пытаемся заглушить это чувство, понимая, что ничего особенного в этом нет. С чувством выполненного долга ставим палатку. Готовим на газу. За весь маршрут это единственная ночёвка, где совсем не было дров. Усталость берёт своё, всё же шли почти 12 часов, поэтому засыпаем как убитые.
Утром была непогода. Дождь продержал нас в палатке до полудня. Ветер гнул её в бараний рог, и мы даже иногда придерживали дуги изнутри, опасаясь за их сохранность. Не подходит она, честно говоря, для горных походов. Вышли, соответственно, поздно. От места ночевки до начала подъема на перевальный гребень преодолеваем около километра по заболоченному лугу и хорошо слежавшемуся снегу. Подъем вроде несложный, главное, как всегда, аккуратность и внимательность. Высота перевала – 2250, мы на такой еще не были. Да что уж там говорить, мы и на перевале-то ни на одном не были. Поздравляем друг друга с первым перевалом. До чего интересно преодолевать последние метры перевального взлёта! За несколько этих метров подъёма взору открывается новый мир, и с каждым шагом становится видимой очередная часть этого мира, поэтому последние шаги просто бежишь бегом. И вот, стоя на перевальной седловине, окидываешь прощальным взором тот мир, из которого ты пришёл. Только тут эти миры существуют параллельно, стоит спуститься на пару метров, и один из них исчезнет.
Камни на гребне довольно шаткие. Понимаем, что подъем на 2654 займёт много времени, а уже три часа, и погода неустойчивая. Для восхождения придётся ждать следующего дня, а будет ли еще хорошая погода? Более приоритетным для нас является быстрое прохождение маршрута, поэтому, погуляв по гребню, от восхождения отказываемся. Тура и записки не нашли, и своих не оставляли. Попрощавшись с долиной Верхней Ангары, начинаем спуск. Он довольно неприятный. Очень помогают треккинговые палки. Спустившись наполовину, около подперевального озера я разглядел северного оленя. Он такой крохотный, что, потеряв его из виду, второй раз найти не смог. Действительно, всё озеро оказалось истоптано оленями, причём, судя по размеру следов, как взрослыми, так и детёнышами. Начали спуск по притоку Илокалуя. Альпийские луга просто испещрены прекрасно набитыми оленьими тропинками, идти – одно удовольствие. Пройдя целую цепочку озёр, остановились на ночёвку на последнем – самом большом и живописном. С островком! Правда, едва мы успели приготовить ужин, дождь загнал нас в палатку. Что меня сразу поразило в долине Илокалуя: он сам, все его притоки, все озёра его бассейна – тёплые! То есть не то чтобы совсем теплые, но не нужно быть моржом, чтобы в них искупаться. Температура, как в озере Фролиха или Малом море Байкала. Лично я – с удовольствием окунулся, в то время как в долине Укшихты или Верхней Акули ни в одно озеро не засунешь руку – вода, как в проруби.
Утро ознаменовалось замечательным событием: на наше озеро пришло стадо северных оленей – целых восемь голов! А фотоаппараты у нас с Пашей были наготове, т. к. мы как раз занимались тем, что снимали идеально ровную водную гладь и отражение гор в ней. К сожалению, у меня широкоугольный объектив, и олени получились мелковаты, а Паша чуть замешкался, и у него они получились уже на бегу. Кажется, в первый момент звери так оторопели, что аж присели на задние ноги, тупо уставившись на пришельцев. Тут-то я их и щелкнул. Сейчас я уже не скажу, на какой они были от нас дистанции, а вычислять по фотографии (зная фокусное расстояние) лень, но, думаю, что от 50 до 100 метров. Только начав путь, чуть не в упор наткнулись на здоровенного самца, который не то чтобы перепугался, но предпочёл переплыть на противоположный берег озера, причём сделал это уверенно и не торопясь, без суматохи, как будто стараясь сохранить лицо. Был при этом снят на видеокамеру.
Наконец перед нами предстала широченная долина Илокалуя. Нам предстояло её пересечь, для чего нужно было для начала в неё спуститься, а значит, опять предстояла борьба с кедровым стлаником. После спуска нужно было перейти сам Илокалуй и подняться в верховья правого притока, видимого прямо напротив, на той стороне долины Илокалуя. Вид был грандиозный: облака медленно плыли над долиной, река разливалась многочисленными озёрами и рукавами, по её берегам белели большие наледи. К сожалению, в районе нашего путешествия каждый спуск в долину крупной реки из долин её мелких притоков предполагает переход из альпийской зоны в зону стланика/тайги, что очень затрудняет движение по маршруту. Спуск был очень трудным, ломились через стланик, как придётся. Но вот мы вышли к берегу Илокалуя и устроили перекус. Действительно, замечательное место. Вода в реке тёплая, что неудивительно, так как Илокалуй очень мелкий и разливается очень широко, образуя мелководные озёра, а значит, хорошо прогревается. Белоснежно-голубоватая наледь сверкала на солнце неподалёку. Тонкий край наледи, если его потревожить, даже легко прикоснуться, рассыпался на десятки, сотни, тысячи отдельных льдинок, напоминающих сосульки, из которых он состоял, как пчелиные соты из отдельных ячеек.
Долина Илокалуя, судя по всему, легко проходима прямо по берегу до устья. Можно идти по прибрежным камням, и никакие кустарники не будут мешать. У нас такой задачи, правда, не стояло, нам нужно было в этот день подняться по притоку и подойти как можно ближе к перевалу, разделяющему долины Илокалуя и Верхней Акули. Опять начался мучительный подъем по заросшим стлаником склонам. Поднимались долго, по жаре, без воды. Правда, жажда была уже не столь мучительна, организму не требовалось столько воды, как в первые дни. Видимо, прошли акклиматизацию. Наконец, когда мы поднялись на моренный вал, загораживающий долину притока, перед нами предстало большое, очень красивое озеро, длиной почти в два километра. Местами на нём даже просматривались песчаные пляжи. Это озеро – одно из целой цепочки озёр, верхнее из которых находится прямо под перевалом, который нам нужно было преодолеть. Вдоль берега шла хорошая тропа, проторенная оленями и, следуя ей через заросли кустарника и лужайки, густо поросшие цветами, мы быстро прошли несколько озёр и на последнем из них разбили лагерь. Опять был прекрасный, тихий вечер в красивейшем, забытом людьми месте, и разговоры у костра, и спокойный отдых под открытым небом. А когда стемнело, из-за хребта, отделяющего нас от долины Верхней Акули, вышла луна, осветив окружающую местность серебристым светом.
Будь у нас штатив, мы бы, наверное, сделали интересный лунный пейзаж, по крайней мере попытались бы. Но штатива у нас не было, т. к. решили, что это лишний вес, зато каждый тащил свой фотоаппарат в 2 килограмма весом. Вроде глупо, но каждый хотел снимать сам, несмотря на то, что снимали почти одно и то же. Даже сейчас, если бы мне сказали, что каждый участник группы возьмёт фотоаппарат, я бы сильно подумал, брать ли свой. И, наверное, всё равно взял бы.
В этот день план был таков: перевалить в долину притока Верхней Акули, который называется Амутмаскит, и спуститься по нему как можно дальше. Погода стояла отличная, мы почти не сомневались в успехе данного мероприятия. Осталось только решить, каким из двух перевалов пройти. На фотографии справа от вершины с правильной формой виден ярко выраженный перевал 60-летия ВЛКСМ, названный первопроходцами в 1978 году, видимо для отчётности перед партийной организацией. В каталоге перевалов его категория — 1Б. Вот что они о нём пишут. “Посреди перевального взлета крутизна 45-50 градусов. На отдельных участках совсем не помешали бы вертикальные перила, но закрепить веревку просто не за что, настолько всё разрушено и ненадёжно лежит.” Ясное дело, такое “напутствие” у нас, не прошедших вообще ни одного перевала, энтузиазма не вызвало. Поэтому мы нашли на карте в смежном горном цирке другой перевал, который на 100 метров выше, но горизонтали его рельефа более плавные, не извилистые. Это, по нашему мнению, свидетельствовало о спокойном “характере” перевала, о лучшей слёжанности камней и отсутствию осыпей. Возможно, что это не совсем так, но по нему и решили идти. Кроме того, грела мысль, что мы, возможно, будем там первыми, т. к., скорее всего, все немногочисленные туристы ходят через 60-летия ВЛКСМ. Что ж, сказано – сделано, через 2-3 часа мы были под перевалом, в горном цирке почти правильной формы, похожим на кратер вулкана, с большим озером по центру. Ничего страшного там не оказалось, обычный крупноглыбовый курумник. Из этого цирка можно было перевалить как в соседний цирк, также принадлежащий бассейну Илокалуя, так и в долину Амутмаскита, что нам и было надо. Однако, выбирая маршрут подъёма, мы решили выйти сначала на перевальную седловину смежного цирка. Потом, траверсируя без набора высоты небольшую вершину, как бы разделяющую перевальный гребень на две части, выйти уже на необходимую нам другую седловину. При подходе к перевалу у меня возникло странное чувство. Товарищи его не разделяли, поэтому я целиком списываю его на собственное разгулявшееся воображение. Мне казалось, что вокруг очень тихо, тише, чем обычно. То есть все звуки присутствовали, но звучали, как будто в комнате со звукопоглощающим покрытием. Ручей журчал еле слышно, покативший из-под ноги камень гремел как-то глухо, как будто это не камень, а кусок пенопласта. Такое ощущение, что в уши вставили куски ваты. Над перевалом неслись низкие облака, и вроде как должен был дуть ветер, но было удивительно тихо, как будто они двигались усилием чьей-то злой воли. Впрочем, что это меня на какую-то чертовщину потянуло… Ближе к делу. Без всяких колебаний мы полезли наверх. Камни особо не сыпались, тем более, что чем выше, тем они становились крупнее. Вот мы и на первой перевальной седловине, заглянули в соседний горный цирк. Посмотрели почти в упор на перевал 60-летия ВЛКСМ, через который не пошли. Действительно, на нём куда больше свежих осыпей. Наш, вроде бы, попроще, хотя и повыше. Начали траверсировать склон, до нужной нам второй седловины — около полукилометра. И тут пошел дождь. В принципе, мы были готовы к такому повороту событий, решили переждать, время позволяло. Главная проблема заключалась в том, что камни на вершине перевала были ну очень уж огромными, размером с машину, с комнату, с дом. Передвигаться по ним нужно на трении подошв, а какое под дождем трение? Камни, как ледяные глыбы. Такое ощущение, что растущий на них микроскопический лишайник раскисает от воды и еще усугубляет ситуацию. Приходилось надежно страховать себя руками, а как это сделать на обширной скользкой поверхности? Траверсировать гребень еще худо-бедно, потихоньку получалось, но спускаться по таким глыбам нам казалось смертоубийством. Между тем дождь усилился и лил как из ведра, стеной, без ветра. Видимость упала метров до 20, а время всё шло. Мы залезли под навес из большого плоского камня и ждали. Вот уже и начало темнеть. Никогда мы не попадали в такую идиотскую ситуацию! Нужно было срочно принять решение, рисковать или остаться. Решили ночевать на перевале. Можно было поставить палатку на первой перевальной седловине, там хорошая площадка. Но оттуда мы уже далеко ушли, да и побаивались, как бы нас ночью не сдуло оттуда ветром. В каменном хаосе, окружавшем нас, было достаточно ниш, и мы залезли в одну из них, под продолговатый камень длиной метров десять. Он лежал на таких же громадинах, которые образовывали пол и стены. На “полу” лежали также булыжники поменьше. Сев на них, можно было прислониться к стенке. По центру нашей пещеры было что-то вроде колодца, глубокой узкой расщелины между двумя огромными камнями. На этом колодце лежали 3-4 камня поменьше, не давая друг другу провалиться в эту яму. То есть по отдельности они, может быть, и провалились туда, а все вместе – встали в распор и не давали друг другу этого сделать. На них сел Рома, т. к. больше было некуда, и, когда он шевелился, они тоже шевелились, и самый маленький из них, килограмм на 20, всё же провалился. Это, пожалуй, было самым неприятным, а в остальном я не опасался за безопасность нашего пристанища. Спать было невозможно, слишком тесно, слишком неудобно, особенно Роме, который даже прислониться ни к чему не мог, а мог только упереться головой в потолок. Зато – и это главное – было сухо и не холодно. Мы залезли в спальники и накрылись тентом от палатки, поскольку на вытянутые ноги всё-таки капала вода. Беар Гриллс был бы нами доволен! При желании могли даже сделать на горелке чай, но её пришлось бы держать в руках, поэтому решили обойтись. Бодрость духа поддерживали патриотическими песнями, которых Паша с Ромой знают великое множество, палкой сырокопченой колбасы, взятой “на всякий случай”, и, когда все средства были исчерпаны, игрой в города. Когда и все города на планете были названы, настала глубокая ночь, но дождь всё продолжался, и до рассвета было далеко. Вот тут бы поллитровку спирта! Но спирт мы не брали принципиально. А может, и к лучшему, что его не было. Замолчали. Я стал слушать гору, которая жила своей жизнью. Где-то глубоко под нами тек ручей, и это было хорошо слышно. Видимо, он тащил за собой мелкие камни, которые глухо щелкали и перекатывались в недрах горы. Противоположный склон горного цирка представлял собой практически сплошную свежую осыпь, и там раз за разом грохотали обвалы. Это было неприятно. Камню, под которым мы сидели, достаточно было сдвинуться на метр, чтобы раздавить нас, как букашек. Я, конечно, видел, что наш склон плотно слежался и не осыпался, может быть, миллион лет. Но кто ж его знает, вода, как говорится, камень точит. В общем, посещали неприятные мысли. С ними я все же задремал, завалившись набок.
Когда я очнулся, были предрассветные сумерки. Дождя не было, камни были сухие, но небо не предвещало ничего хорошего. Нужно было срочно убираться с перевала, что мы незамедлительно сделали, как попало затолкав вещи в рюкзаки. За полчаса добрались до нужной нам седловины, с которой увидели долины Амутмаскита и Верхней Акули. Из узкой щелки в облаках выглянуло солнце. Мы уж думали, что распогодится, как солнце скрылось, и мы увидели, что с юга с большой скоростью приближается новый дождевой фронт, буквально на глазах пожирая горы. Сначала самые дальние, а через 5 минут уже и ближайшие скрылись в туманной пелене. Записки на перевале не было, я написал свою, положил её в пустую полторашку и привязал к наиболее выделяющемуся камню пластиковым упаковочным шпагатом. Потом только подумал, что лет через 5-10 эта веревка всё же сгниёт и бутылку сдует оттуда. Вряд ли кто-то пройдёт там за это время. К счастью, склон перевала со стороны Амутмаскита представлял собой мелкую и среднюю сыпуху, а спускаться по ней всё равно когда, что в дождь, что посуху. Знай мы об этом вчера, думаю, что решились бы траверсировать остаток гребня по крупным глыбам, и не стали ночевать в каменной норе, как какие-то хоббиты. Когда снова пошел дождь, мы только начали спускаться. Он был с резкими, шквальными порывами ветра, и буквально хлестал по лицу. Нам было уже всё равно, мы бы в любом случае стали спускаться, нельзя же вечно сидеть на перевале. По мелкой осыпи мы спустились быстро и без всяких проблем и продолжили путь вниз по Амутмаскиту. Нам нужна была днёвка, чтобы высушиться, выспаться, приготовить поесть и восстановить силы. К тому же товарищи промокли с ног до головы, и только моя куртка справилась с ливнем, так что я вымок лишь по пояс. Тем не менее, шли еще часа полтора, поскольку ставить палатку под таким дождем было бессмысленно. Ну вот, наконец, дождь дал нам передышку. Найдя хорошую полянку на берегу озера, мы быстро раскинули лагерь. Приготовили чай в палатке, желающие выпили по пакетику Фервекса. Все-таки трудно пришлось бы нам без газа, а была мысль не брать его, сэкономить вес. Если его аккуратно расходовать и пользоваться, только когда нет возможности или затруднительно развести костер, хватает всего одного 450-граммового баллона на троих на 10 дней пути, а на двух можно было бы готовить почти всегда. Наконец, улегшись в полусырой, но теплый спальник, я моментально уснул, успев только подумать: “Неприветливо встречает нас долина Верхней Акули…” Да, неприветливо встретила нас долина Верхней Акули. Пока мы спали, еще несколько раз начинался дождь с холодным, порывистым ветром. Такой контраст с долиной Илокалуя, где было ласковое солнце, теплые реки и озёра, и стада северных оленей паслись неподалёку и разве что не ели из рук. После обеда я вышел из палатки и выложил вещи на просушку. Дождя вроде не намечалось, только дул ветер. Я пошел в небольшую радиалку вниз по Амутмаскиту. Сразу обратили на себя внимание какие-то писклявые суслики, которые шныряли повсюду между камней и издавали характерные посвистывания. Удивительно, но в соседней долине Илокалуя их вообще не было, ни одного. Ну что ж, в одной долине – олени, в другой – суслики. Ближе к вечеру, когда я вернулся, товарищи еще спали. Все вещи высохли, кроме обуви. Я взялся готовить ужин. Кстати, насчет продуктов. Рацион у нас был простой, но эффективный. За день я съедал 2 пакетика каши быстрого приготовления (70 г), 100 г орехов и сухофруктов, 80 г крупы или макаронов, 30 г сублимированной говядины “Гала-Гала”, 50 г шоколада RitterSport. Итого 330 гр. Плюс к этому, на всех у нас было 500 г сублимированных овощей, 5 пакетов супа, и чай, а также всевозможные приправы. Да, еще палка сырокопченой колбасы. Короче, выходило где-то 370 грамм на человека в день. При этом, свои 100 гр орехов я съедал во время обеденного перекуса буквально через силу. Рома, например, вместо моих 150 гр шоколада и орехов в день довольствовался одним сникерсом и был вполне счастлив. Вечером мы тоже наедались до отвала. Сублиматы вбирают в себя огромное количество воды, и объем похлёбки получается весьма значительным. Что касается вкусовых качеств сублиматов Гала-Гала, спорить о них можно бесконечно, но лично для меня теперь тушенки в походе не существует. Говядина оказалась, на наш вкус, весьма и весьма. К сказанному нужно добавить, что на этом рационе я похудел на 7 килограммов за 11 дней, но при этом всегда был сыт.
Встали рано, так как нужно было наверстывать упущенные 1,5 ходовых дня. Хотели поднапрячься и дойти в этот день до истока Верхней Акули. Ага, как бы не так! Мы быстро миновали несколько озер, а дальше Амутмаскит целым каскадом водопадов сбросил две-три сотни метров и медленно потек по заболоченной долине, сильно извиваясь и напоминая какую-нибудь большую равнинную реку с высоты птичьего полета. Чтобы дойти до точки его впадения в Верхнюю Акули, нужно было спуститься аж до отметки 1150 метров со всем вытекающим, т. е. кустарниками, тайгой и другими прелестями. Вся долина Амутмаскита была сплошь покрыта зарослями ивняка в 1,5 человеческих роста, передвигаться в них можно было разве что вслепую. Выбрались на склон и пошли по границе курумника и кустарниковых зарослей. Но на склоне многочисленные языки свежих осыпей вламывались в заросли 3-метрового стланика, и путь представлял собой хаотическое нагромождение кустов, бревен и камней всех мыслимых размеров. Слежавшиеся камни покрыты сплошным толстым слоем ягеля, так что нужно прощупывать каждый шаг, чтобы не провалиться ногой в щель между камнями. Ни разу нам еще не попадался такой тяжелый участок. Когда, наконец, перед нами открылось ущелье Верхней Акули, было уже 5 часов вечера! А прошли мы всего 4 километра и были все побитые, исцарапанные и злые.
Сели на большой скальный выступ, с которого открывался вид сразу по трем направлениям: вниз по Верхней Акули, вверх по Верхней Акули и вверх по Амутмаскиту, откуда мы пришли. Мысли были невеселые. Мы шли уже 8 дней, а прошли от силы половину маршрута. Проклятый Амутмаскит нас просто добил!
Кроме того, теперь, чтобы опять выбраться в альпийскую зону к истоку Верхней Акули, нужно было подниматься с высоты 1150 через такие же заросли на протяжении 8 километров. Только на это могло уйти 1,5-2 дня. Конечно, еще 6-7 дней у нас в запасе было. Но как пойдет дело дальше, мы тоже не знали. Маршрут мы планировали закончить на озере Фролиха, спустившись по Правой Фролихе, а о её верховьях мы могли судить только по карте. На карте же изображен очень узкий трехкилометровый каньон с полукилометровыми отвесными стенами, сплошь заросший стлаником, заканчивающийся 20-метровым водопадом, после которого долина реки резко расширяется. Тут я сделаю небольшое отступление. До сих пор мне было известно, что через самые верховья основного русла Правой Фролихи никто не ходит. Все туристы, которые заходят в горы или спускаются по этой реке, никогда не идут по основному руслу, а проходят по притоку Амутикта или безымянному левому притоку, откуда переваливают в верховья Томпуды. Как я уже писал в начале повествования, у нашей группы было озёрное подразделение, которое сидело на Фролихе, ждало нас и занималось рыбалкой и другим активным отдыхом. Мимо них проходило множество туристов, наши с ними знакомились, и показывали им наш маршрут, после чего те крутили пальцем у виска и говорили: “Не, они там не пройдут, придётся обходить этот каньон”. Никто, правда, не уточнял, что же там такого страшного. Судя по всему, этот каньон должен быть грандиозен, и мы хотели во что бы то ни стало спуститься по нему, оставив 3 дня в запасе на случай, если он действительно окажется непроходимым. Тогда бы у нас было время, чтобы обойти его. Так вот, в связи со слишком медленным продвижением и задержками на первой половине маршрута, этих трех дней у нас уже не было. Короче говоря, обдумав положение, мы пошли вниз по Верхней Акули в Верхнюю Заимку. Длина маршрута, кстати, осталась ровно той же, только он стал кольцевым. На каждого давила тяжесть принятого решения. Нам было нелегко отказаться от своих замыслов, которые обсуждались предыдущие полгода. Подсознание яростно сопротивлялось. Некоторое время шли молча, как будто сделали какое-то нехорошее дело. Что ж, будем считать, что голос разума оказался сильнее. Второй раз за день перейдя Амутмаскит, пошли вниз по правому берегу Верхней Акули. Пройдя около километра, нашли живописную полянку и встали на ночевку раньше, чем обычно. Торопиться было уже некуда.
Едва начав путь, мы упёрлись в заросли стланика просто невиданной густоты и мощи! Эти заросли поднимались в горы по “борту” долины на сотни метров, т. е. поверху их тоже не обойдешь. Где же вы здесь ходите, о многочисленные туристы-водники, чьи рассказы о заходе по Верхней Акули на реку Светлую мне доводилось встречать на просторах всемирной паутины? Может быть, ваша тропа идет по другому берегу? Или я что-то упустил в вашем повествовании? Другой берег выглядел не лучше нашего, к тому же глубина и скорость течения реки отбивали всякую охоту проводить разведку. Полезли в дебри. Нет, мне определенно не приходилось видеть такого могучего стланика! Мы пролазили под и над стволами диаметром за 20 сантиметров, а на землю даже наступить было невозможно, её и видно-то не было. Иногда под нами даже журчала река, над которой тоже свешивались толстенные ветки. Смола сплошь покрывала руки и одежду. Я чувствовал себя каким-то орангутангом, лазящим в кроне дерева. Особенно сходство усиливалось, когда приходилось балансировать на более тонких ветвях. Я не знал, смеяться или плакать. Порой просто подавлял в себе отчаяние и чувство безысходности. Как бы ни было тяжело, рано или поздно всё заканчивается, закончился и непролазный стланик. Начался стланик более проходимый. И вдруг, о чудо, мы нашли тропинку, сделанную человеком! Несколько веток были спилены! Однако вот что странно: она кончилась так же внезапно, как и началась. Опять пошли дебри, хотя уже не такие жестокие, как сначала. Потом опять начался участок с отпиленными ветками. Потом опять дебри, а потом целый, наверное, километр отличной тропы, примерно, как на озеро Гитара. Мы были уверены, что такая тропа просто не может потеряться и не сегодня-завтра приведет нас в Верхнюю Заимку, но ошиблись. Наличие тропы на берегу Верхней Акули не поддаётся никакой логике. Ну как такая тропа может исчезнуть?! Ведь, чтобы протоптать её, нужно довольно большое количество людей с бензопилой (или хотя бы с ножовкой), а они же не по воздуху сюда прилетели. Тем не менее, тропа терялась и находилась еще много раз. На ночевку остановились опять на берегу реки, километров 5 не дойдя до выхода из ущелья.
Этот был последний день активной части похода. Пройдя аж 27 километров (по навигатору), уже затемно мы вышли к Верхней Заимке. Сначала мы шли по тропинке, по которой уверенно продвигались накануне, но скоро она растворилось на обширной гари, потом было какое-то болото, где мы целый час объедались голубикой. Наконец горы расступились, и опять никаких троп. Долго блуждали среди каких-то болот и канав, пытаясь напролом выйти по азимуту к высохшему ручью Холодный Ключ. Там должна была начинаться тропа, указанная на карте. И действительно, мы нашли их, и ручей, и тропу. Эта тропа вывела нас на грейдер, ну а там уж дело техники, иди себе, да иди. Но всё равно, умаялись очень сильно. Уже ко всему привыкшие, казалось бы, ступни ног после 14-ти часов пребывания в горных ботинках превратились в сплошной источник боли. Очень уж нам хотелось закончить маршрут именно в этот день, и мы его закончили. Впрочем, нашу заинтересованность в этом можно было понять: с тех пор, как мы ушли от Верхней Акули, вода нам нигде не попадалась, а той, что была с собой, едва хватило бы на чай. Вот перспектива остаться голодными и гнала вперед. Переправляться через Верхнюю Ангару было уже поздно, на её берегу и поставили палатку.
29 июля
Довольно быстро нам удалось докричаться до местного населения, и с того берега приплыл на веслах мужик, которому мы заодно помогли загрузить в лодку спрятанный на нашем берегу мотоцикл ИЖ с коляской. От вознаграждения он отказался, но проявил неподдельный интерес к нашим картам-пятисотметровкам, на которых мы показали пройденный нами маршрут. Их мы ему и отдали, и такое ощущение, что он был им рад больше, чем любым деньгам. Честно говоря, я не очень понимаю, каким образом составляются такие подробные карты. Это ж нужно, казалось бы, пройти всю картографируемую местность вдоль и поперек, а как иначе указать скорость течения, глубину и характер дна рек, тип растительности и высоту водопадов, наличие осыпей? А как отметить пересыхающие летом участки мелких ручьев? Ведь всего этого не увидишь с самолета. Правда, есть там и откровенные ляпы. Например, на озере Фролиха вообще не изображен остров Верхний, в то время как мизерный островок на одном из озер в долине притока Илокалуя на карте есть. Он длиной-то метров десять! Этот же товарищ подбросил нас до Северобайкальска, откуда на катере “Карат” мы добрались до бухты Аяя, а к вечеру уже были на Фролихе. Ничего себе, сказали мы, когда вышли к озеру. Там стоял десяток палаток, между ними мы приткнули и свою. Пять одинаковых палаток, стоящих в ряд, сдавались всем желающим, которых особо не наблюдалось. Рядом тусовалась “администрация Фролихи” в лице некоего Андрея и группа ихтиологов, которые ставили километры сетей для сбора данных о рыбных ресурсах озера. Видимо, для того, чтобы не вносить погрешность в статистические измерения, для рядовых граждан рыбалка была категорически запрещена, о чем красноречиво свидетельствовали яркие таблички, размещенные по всему периметру озера. Ага, щас! Люди через всю страну приехали порыбачить, а тут на тебе! Запрещено! А озеро кишит рыбой, окунь чуть не на берег выпрыгивает. В худшем случае можно было быть оштрафованным на тысячу рублей (уж не знаю, насколько легально), но егерь, имеющий такие полномочия, наведался за 2 недели лишь один раз. Так что на этот запрет можно забить. Один раз он был в гостях и у наших ребят, но они как раз в этот момент не ловили, так что обошлось. Зато зарегистрировали китайскую надувнушку, а иначе на ней нельзя было плавать – тоже штраф! При всём этом удивительно, какой произошел наплыв народу. В прошлом году мы были там 18-20 июля практически одни на всём озере! 19-го числа, обозревая Фролиху с Медвежьей горы, мы обнаружили всего одну лодку, а на полуострове Валунном не стояло ни одной группы. Теперь же из места уединенного отдыха Фролиха превратилась в почти что курорт. Количество одновременно присутствующих на озере людей переваливало, наверное, за сотню. Нет, всё равно на озере отдыхается неплохо, и никто друг другу особо не мешает, но когда за день мимо проходит два десятка человек, это немного напрягает. Впрочем, любителям уединения можно посоветовать располагаться не на Валунном а, например, на островах, там никто не ночует. Особенно хорош остров Верхний.
30 июля
Вот и произошло долгожданное объединение горной и озёрной группировок, сопровождавшееся продолжительным застольем. Для такого случая мы даже притащили из Северобайкальска арбуз. Оказывается, ребята тоже времени даром не теряли: успели облазить всю Фролиху, побывать на Медвежьей и в долинах обеих впадающих в озеро рек, сходить на водопад. Рыбалка тоже удалась: ни одного дня не было без хорошего улова. И Настя, и Олег поймали по даватчану, а ленкам и вовсе потеряли счёт, не говоря уж о щуках и окунях. Кроме того, здоровенную щуку им подарили ихтиологи.
31 июля – 1 августа
Ходили вверх по Правой Фролихе с ночевкой, поднялись до устья Амутикты. Днем раньше там прошли десять новосибирцев, так что тропа была проторена отличная. Были на трех водопадах, четвертый видели издалека. Кстати, судя по фото, это только один из каскадов этого водопада, и можно предположить, что его общая высота превосходит высоту всех водопадов Правой Фролихи. Ну и, конечно, очень интересно было бы посмотреть на самый верхний водопад на русле самой реки. На карте он обозначен как 20-метровый. Правая Фролиха – рай для рыболова, в кристально чистых, глубоких ямах стоят ленки размером по плечо, прекрасно видно, как рыба берет блесну (или не берет, отходит, и тогда нужно её сменить), поверху жирует хариус. Вода просто изумительная, невозможно оторвать взгляд от спокойных плёсов, которыми изобилует нижнее течение реки. В самом устье находится обширный ягодник, уйти с которого очень трудно, если поспела голубика. А на другом болотце выше по течению я впервые увидел клюкву.
2 августа
2-го и 3-го августа мы собирались идти до Хакусов, 4-го и 5-го находиться там, а 6-го утром за нами должен был прийти Виктор Стефанович Лампицкий на “Севере-2”. Но в губе Аяя мы увидели стоящий на якоре большой катер. Мозги не желающих топтать башмаки туристов начали лихорадочно думать, как бы извлечь из этого выгоду. Если бы он забросил в Аяя группу туристов, то мы должны были встретить их по пути, а катер, скорее всего, отчаливал бы. Но на катере уже полчаса не было никакого движения, то есть, скорее всего, он кого-то ждал. Уж не ту ли большую группу, которая собиралась выходить с Фролихи вслед за нами? Такого катера в Северобайкальске нет, а стало быть, он иркутский, и этой группой зафрахтован на целый круиз, иначе что бы он тут делал? А куда может пойти на зафрахтованном катере группа туристов из бухты Аяя, если предположить, что в Хакусах она еще не была? Изящно выстроенная логическая цепочка давала нам хорошие шансы, с учетом благосклонности арендаторов судна, попасть в санаторий гораздо раньше, чем планировали. И вот блестящий пример того, как теоретические выкладки подтверждаются на практике – через полтора часа мы уже сидели за кружкой пива в кафе на причале санатория Хакусы. Жизнь прекрасна и удивительна! Спасибо уважаемым землякам и капитану замечательного корабля “Рубин”!
3-6 августа
По сравнению с 2009 годом в Хакусах мало что изменилось. Вели санаторно-курортную жизнь, купались в источниках, питались в столовой. Сходили с ночевкой к пещерам. Я слазил на скалу на мысе Аман-кит, очень впечатляет вид и от подножия, и с вершины. Это, на мой взгляд, куда интереснее, чем трещины в горе, называемые пещерами, куда возят отдыхающих. Хотя и на них посмотреть стоит. 6 числа отчалили из Хакусов. Поезд до Красноярска был только вечером, и мы успели устроить небольшой пикничок на Слюдянских озёрах. Вот и подошло к концу наше путешествие, которое мы, как всегда, старались сделать как можно более разноплановым. Оставалось только вернуться в объятую дымом лесных пожаров столицу. Последнюю неделю пребывания на Байкале температура не превышала пятнадцати градусов, и было очень дождливо, так что мы, зная о погоде в родных краях, как будто запасались холодом, вбирая его в себя, как губка.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
