Природа Байкала

Из города выехали в обед. По объективным причинам, раньше отправиться на поиски приключений никак не получалось. А заброситься нам нужно было аж до речки Горлык-Гол, до того места, где в нее впадает Хуша-Гол и даже чуть дальше. Дорога туда непростая, УАЗику и то не по зубам, вот и пришлось нанять ГАЗ 66. Весь народ забился в будку, а я сел в кабину.

Сразу на меня нахлынули какие-то обрывочные воспоминания из детства. Родители у меня всю жизнь проработали геологами, и я, по такому случаю, в своё время на шестьдесят шестом наездился. Только всё больше в кузове. Прокатиться в кабине было настоящим праздником. Вот и теперь я приготовился кайфовать. Однако, стоило нам тронуться с места, как в первой же яме, недостатка в которых у нас нет, машину сильно тряхнуло. Мамма миа, что там сейчас подумывают немцы? Это мы ещё на дорогу не выехали, а что дальше будет? Как бы мне не пришлось выводить их из состояния шока. Тут же захотелось пересесть в будку и взять ситуацию под контроль. К тому же, неплохо бы со всеми перезнакомиться. Но я рассудил, что всё это ещё успеется, и уж до Шелехова, где нужно будет прикупить хлеба, можно и в кабине поехать.

К моей радости, на трассе наш вездеход повёл себя лучше. Наверное, этот старикан следовал поговорке «больше скорость, меньше ям». Всё же, купив хлеба, я осведомился, всё ли в порядке, и опять сел в кабину. До Култука уж доеду, а там и поменяюсь с кем-нибудь.

Ехали мы не то, что слишком медленно, но, скажем так, степенно. В горку ещё ничего, а вот на спусках… На спусках Слава, наш водитель, врубал вторую, верно, передачу, и мы ползли вниз под рёв двигателя. Я тогда не понимал, почему он это делает, и меня это немного злило. Но позже я всё очень хорошо понял. В своё время расскажу.

В Култуке остановились на смотровой площадке. Костя пожаловался, что зад у него уже квадратный, и я поменялся с ним местами. Только общения толком не получилось. Как только тронулись, немцы в полном составе завалились дрыхнуть. Дрыхнуть было сподручно. У Славы в будке вдоль бортов идут лавки, а над проходом брошены листы фанеры. Получается что-то, типа лежанки. Все рюкзаки мы, понятное дело, скидали вниз, а сверху развалились сами. На ходу потряхивает, конечно, но если с устатку, то спать можно.

По Тункинской долине машина пошла быстрей. В восьмом часу мы въехали в Монды. Слава, как и было уговорено, тормознул возле позной, но почему-то тут же поехал дальше. Я высунулся в окно:

- Стой! Стой! Куда поехали?

Слава остановился.

- Да там же закрыто.

- Да и пусть. Сейчас откроем.

С явным сомнением Слава врубил заднюю передачу и мы тихонько спятились обратно. На суету из соседнего с позной дома, вышел пожилой бурят.

- Здравствуйте! А подскажите, где хозяйку можно найти?

- Здравствуйте, сейчас выйдет.

Хозяйка и вправду тут же вышла.

- Здравствуйте! Нас 10 человек. Мы специально нигде не останавливались, хотели у вас покушать. Знаем, что вы вкусно готовите. Накормите?

- 10 человек? Ну ладно, накормлю. Сейчас открою.

Друзья мои попытались было сделать заказ, но хозяйка их остановила.

- Да я сама знаю, чем кормить. Будете довольны.

Народ стал оборачиваться на меня.

- Да всё хорошо будет. Не пожалеете.

Пока то да сё, мы сгоняли в магазин, прикупили водки. Надо же за знакомство выпить, побурханить опять же, и вообще. Это завтра в горы, а сейчас, пока заброска, отчего не выпить?

Водка называлась «Саяны». Наши иностранные гости принялись фотать бутылку в разных ракурсах. Они вообще фотали поначалу что ни поподя. К примеру, изгороди вдоль покосов. Они в Тункинской долине своеобразные. Видимо оттого, что почва здесь часто каменистая, столбов буряты не вкапывают. Чтобы понять, как устроена изгородь, сложите кисти рук в замок. Только не до конца, а лишь кончики пальцев. Поняли? Вот и здесь так же. В результате изгороди получаются не прямыми, а изломанными. Ведь каждый соседний пролёт не прямо продолжает предыдущий, а стоит к нему под широким углом. Ну и строят их не из тонких жердей, а из брёвен. На пролёт обычно хватает 4-5 штук.

Но я отвлёкся. А между тем, на столе уже появились малосольные огурчики, квашеная капустка, большие тарелки с пловом и, разумеется, позы.

- Кисель будете пить? Из ревеня, нигде такой больше не попробуете, – хвастала хозяйка.

Надо сказать, что кисель и вправду вкусный. С каким-нибудь облепиховым не сравнить. Я тут и раньше бывал, так что мне это было известно.

- Будем, — не раздумывая ответил я.

А вот с тем, кто именно будет, возникла заминка. Это же надо растолковать ещё, о чём речь. И немцам, и Мите. К тому же Глеб, который был за главного переводчика, не знал, что такое ревень.

Пока мы объяснялись, хозяйка увидела у нас бутылку.

- Рюмки нести?

- Рюмки? – переспросил я.

- Ну, ваша же бутылка? – она указала на водку.

- А, да. Принесите.

- Я тоже на днюху собиралась, — сказала она с сожалением, — теперь уж не успею.

Словечко это – днюха – я не так давно узнал. Узнал, общаясь с одной юной «герлой». Днюха — это день рождения. В устах немолодой уже женщины, да ещё из глубинки, звучало оно презабавно.

Наступила тишина. Только вилки стучали по тарелкам, да огурчики хрустели. За день все успели проголодаться.

- Может, выпьем? – уж не помню, кто предложил.

Налили. Меня заставили толкнуть тост. Раньше я на такие дела был мастак – без ложной скромности заявляю – теперь же у меня как-то не очень получается. Я чего-то там пробормотал про успех мероприятия, хорошую погоду и прочею, соответствующую случаю, дребедень. Окунул кончики пальцев в водку и побрызгал по сторонам.

- Это, — говорю, — называется «бурханить».

- Как называется? – переспросил Глеб.

- Бурханить. Это местный обычай.

- Тут, у бурятов, повсюду духи – бурханы, — подхватил Дима Котов, — вот, чтобы их задобрить, нужно бурханить.

В переводе Глеба бурханы неожиданно стали привидениями (ghost – приведение, дух).

- «Ghost» — это же привидения, – удивился я.

- А у них там всё так называется. И привидения, и духи всякие, и душа.

- Н-да, интересно.

Все принялись макать пальцы. Я ещё раз показал, как нужно брызгать. В общем, умилостивили богов. Только Слава участия не принимал. Ему же ещё дальше рулить, вот он и не пил. Только посматривал на нас, немного завидуя.

Наелись мы изрядно и уже не торопясь, довольные и чуток округлившиеся, стали выкатываться на улицу. Впереди нас ждал КПП приграничной зоны. Чтобы проехать через него легально, нужно подать ходатайство и оформить пропуск. В Мондах, слава богу, упрощённая система, всё на месте за каких-нибудь 10 минут делается, а в иных районах на это может уйти не одна неделя. Для иностранцев всё ещё сложней. Мы не заморачивались всей этой бюрократией. Только паспорта – лишний вес – прихватили с собой. В общем, немцев нужно было прятать.

Кстати, пора их представить.

Организатором немецкой делегации стал Глеб Белов. Родом он из Уфы, но ещё после четвёртого курса уехал в Германию и так там и живёт. Он математик. Преподаёт там в каком-то университете в Дрездене. Гражданин России. Со мной, да и со всеми остальными, до похода знаком не был.

Гитта Сбресни (Gitta Sbresny). Социальный педагог. Живёт в городе Кемниц (нем. Chemnitz). Это в Саксонии, недалеко от Дрездена. С 1953-го по 1990-й город назывался Карл-Маркс-Штадт. Между прочим, в советские времена он был побратимом Иркутска. Многие помнят, что проспект Жукова когда-то назывался проспектом Карл-Маркс-Штадт. Но потом мы оскандалились. У нас была договорённость с немцами, что на проспекте установят памятник Марксу и высадят морозоустойчивые розы, которые тамошний энтузиаст вывел и вырастил. Педантичные немцы своё дело сделали, памятник отлили, розы привезли, а наши, как нередко бывает, всё тележились, элементарную площадку не успели подготовить. В результате розы пришлось высаживать возле обкома, а памятник повалялся на складе и был кому-то продан – перестройка тогда как раз началась. Но, между прочим, в Кемнице и до сей поры есть улица Иркутская!

Ещё один член команды – Тило Швальгер (Tilo Schwalger). Биофизик. Живёт, как и Глеб, в Дрездене. Неплохо говорит по-русски. Он самый молодой из немцев. Я что-то про возраст их не спрашивал, но Глебу и Гите чуть больше тридцати, а Тило тридцати ещё нет.

Но вернёмся в Монды.

Мы знали, что особо что-то проверять вряд ли станут. Как-то Петрович забыл паспорт, когда мы ехали в район Мунку-Сардык, так он просто улегся на заднее сидение, а сверху мы на него ветровок, ещё каких-то тряпок накидали, ещё, помню, я фотик бросил. Солдатик глянул на эту кучу, да мы дальше поехали. Вот и теперь сильно мы не переживали. Подняли фанеру, что над проходом лежала, вытащили из-под неё рюкзаки и постелили на пол коврики.

- Полезайте!

- А далеко так ехать?

- Да вон, на тот берег переехать. Километра не будет.

Ребята нехотя полезли в укрытие, улеглись там и притихли. У остальных я собрал паспорта и уселся в кабине.

- Поехали? – Слава уже замаялся ждать.

- Айда.

Возле будки пограничников, что стоит у дороги рядом с заставой, никого не оказалось.

- Давай, Слава, езжай, не останавливайся.

- А пропуска?

- Да обойдёмся. Мы, в конце концов, транзитом едем.

Не снижая скорости, машина покатилась дальше. Но километров через десять что-то с нею случилось. Куда-то делась тяга. Явно что-то приключилось с системой топливоподачи.

- Блин, топливный насос перегрелся. Только же поменял на новый!

Мы остановились. Слава откинул кабину и облил насос водой. Я, тем временем, справился у ребят, не хотят ли они вылезти из своего тайника.

- Только потом опять забираться придётся. Дальше ещё один пост может быть.

- А далеко он?

- Километров двенадцать, кажется, ещё. Примерно столько же, сколько от Мондов отъехали.

- Да ладно тогда. Здесь полежим. Здесь нормально.

Но проехали мы немного. Машина опять закапризничала. На этот раз Слава полумерами обходиться не стал. Снял фильтр тонкой очистки, побоявшись, что он совсем забился. Чего-то ещё разобрал, потом полез в карбюратор. Оказалось, что то ли жиклёр как-то там повернулся не тем боком, то ли игла какая-то – я не сильно в этом кумекаю. В общем, устранил он проблему. Но возился долгонько.

Уже немцы, конечно, и вылезти успели, даже и – дикие люди – искупались в холоднющем Иркуте. Я дровину притащил для вечернего костра. Дима с советами лез. Ну а остальные просто вокруг машины слонялись. Но, как уже сказал, всё же победил Слава своего упрямца, и мы покатили дальше.

Почти стемнело, когда докатились мы до Белого Иркута. Никаких пограничников тут не было. И гаишников не было. А вот позная работала. Я заскочил туда, договорился о завтраке, и мы шмыгнули к берегу, где каждый год на майские праздники организуется огромная автостоянка и лагеря тех туристов, что опасаются бросать свои автомобили без присмотра.

Перед сном мы ещё «приняли на грудь». Впрочем, нас, принимающих, было не так уж много. А раз было немного, то и доза получилась порядочная. На другой день башка у меня болела аж до обеда. В позной, куда мы с утра отправились поедать глазунью, я кое-как дождался кофе.

Кстати, в сравнении с мондинской, тутошняя позная так себе – дрянь, а не позная. Кормят не то, чтобы отравой, но какое-то всё… Без души, что ли. Зато дешево.

Слава покушал первым. А мы, туристы, всё чего-то ковырялись. Потом, после еды, шарахались туда-сюда.

- Командир, созывай уже народ, — не выдержал Слава.

- Ага. Народ, минутная готовность!

Всё ещё неторопливо, как сонные мухи, народ полез в кузов. Я забрался в кабину. Тронулись.

- Тут где-то водопад должен быть. С медведем.

- В смысле, с медведем? – не понял я.

- Ну, медведь там был.

- Не помню что-то я никаких водопадов. Правда, я тут всё больше по темноте ехал. Хотя нет, один раз засветло. В прошлом году, когда со Славой Петухиным в район Долины Вулканов ходили. А! и весной нынче ещё тут катались.

- Да как не видел? За тем, что ли, поворотом.

Водопад оказался за следующим поворотом. То есть километра три мы от Белого Иркута отъехали. Здесь дорога идёт вплотную к крутому горному склону. Но возле водопада всё равно сумели сделать небольшую парковку. Слава остановился.

- Чего случилось? – забеспокоились в кузове.

- Вылезайте. Вон, на водопад посмотрим. Только не разбегайтесь, сейчас дальше поедем.

Водопад не столько сам по себе хорош, сколько обустроен неожиданно добротно. Та яма, куда улетает вода, огорожена каменной загородкой. Под струю завели небольшой желобок и можно, не боясь вымокнуть целиком, напиться, помыть лицо или руки, или набрать воды в какую-нибудь посудину.

Тут я разглядел медведя.

- Гитта, beаr, — я показывал ей вверх.

- О, ja! Как на русский?

- Медведь.

- Ja, мед-вед.

- Угу.

Медведь был ненастоящий. Фигурка была вырезана из дерева. Пожалуй, чуть больше метра высотой. Он стоял на задних лапах и свысока поглядывал на нас. Особо всё это разглядывать времени не было.

- Ну что, поехали?

Если вы, дорогие читатели, по этой дороге не ездили, то стоит мне немного о ней рассказать. Мне кажется, я даже уверен, что если и есть где дорога красивей, то не ближе, чем на Алтае. Имея в виду горы, а не Алтайский край. В Алтайском крае дороги скучнейшие – поля да поля, а между полей лесополосы жиденькие. Впрочем, я про Бурятию хотел рассказать. Ещё только въедете вы в Бурятию, в Тункинскую долину, как не сможете оторвать глаз от острых Саянских пиков. За широкой долиной они все, как на ладони. Я уж сколько раз здесь ездил, а всё-то не надоедает мне этот пейзаж. И даже если вы избалованы видами Кавказа, Тянь-Шаня или ещё каких гор, которые уже и своими считаете, то всё равно не оторвётесь, будете ревниво сравнивать, находить плюсы да минусы, но всё же решите, что и ваши и здешние хороши. Удивительно хороши! Затем, чуть не через сотню километров, когда уже шея заболит, дорога нырнёт в лес. Тут ничего, на мой вкус, интересного нету – мало ли у нас дорог с лесами по обочинам? И только уже за Мондами опять становится здорово! Дорога упирается в горы, прижимается к Иркуту и силится пробиться на запад. Ещё недавно только в Монголию шла, то есть на юг, но теперь и на запад, до Орлика, и даже чуть дальше уехать можно. Ох, и красивая здесь дорога! Горы сходятся вплотную к Иркуту, и чтобы подняться на водораздел, пробиться к истоку Оки, пришлось вырубить на правом борту полку под дорогу. Забирается она высоко-высоко. Едешь, с одной стороны стена – небо подпирает, с другой пропасть — не дай бог вниз с неё полететь. А местами дорога узкая, и промоины, увы, имеются. Такие, что случись встречная машина, придется по очереди проезжать. И как те промоины чинить – ума не приложу. Там же хоть сотню самосвалов щебня высыпь, всё в Иркут и улетит. Ну да пока ездить можно. А там, глядишь, что-нибудь и придумают. Благо, не одним туристам эта дорога нужна.

Но это всё, братцы, цветочки. Ягодки начались, когда мы с этой дороги свернули, прошмыгнули мимо Ильчира и двинули вдоль Китоя. Дорога здесь как бы есть, но в то же время её и нет. То есть это дорога не общего пользования, а старательская. Те старатели гоняют по ней на Уралах, КамАЗах, тракторах и гусеничных вездеходах. Шишиги тоже встречаются, но броды через Китой для них опасны. Видимо, они больше в межень проскакивают, или в колонне с «монстрами» едут. Мы же ехали без сопровождения и бродов не знали.

Кстати, первый брод не заставил себя ждать. Только мы отъехали от столбовой дороги каких-нибудь двести метров, как тут же уткнулись в маловодный ещё Китой. Слава вылез из кабины, прошелся по берегу, разглядывая берега и саму реку. Потом залез обратно и, не то из ухарства, не то опасаясь увязнуть, даванул на газ, и мы понеслись на другой берег. Куча брызг полетела от машины, мы подняли приличную волну и тут… Чих-пых, брр-р-р-р, п-хх – не доехав каких-то три метра, машина встала.

- Лезь на крышу, — скомандовал Слава.

Я открыл дверку и по удобной лесенке, что вмонтирована в будку, забрался наверх. Слава тоже вылез и, стоя на ступице, которая у ГАЗ-66 выполняет ещё роль ступеньки, откинул кабину. Пока он там возился, протирая трамблёр и провода, из будки полез народ. Гитта и Тило вскарабкались на крышу, а Дима Мириленко так и вовсе пошел на берег.

Немцы радовались, как дети – такое приключение! Гитта достала фотик и стала снимать движок.

- Гитта, you spy? – шутливо спросил я.

Глаза у неё удивлённо округлились.

- You photo military car, — пояснил я.

- Да, она шпион, — поддержал меня Тило.

Гитта расхохоталась и стала фотать дальше.

В речке мы простояли недолго. А когда проехали пару километров, наткнулись на бульдозер, вокруг которого суетились мужики. Мы остановились.

- Здорово!

- День добрый! – отозвался Слава.

- Бензином не богаты?

- А чего, много надо?

- Да литр-полтора.

- Ну, столько-то конечно дам.

Мужики засуетились с бензином. Я вылез из кабины, подошел.

- А подскажите, доедем мы на ней, — я кивнул на машину, — до Горлык-Гола? Нормальная дорога?

- Доедете. Только броды…

Они стали описывать броды, но как-то сумбурно, бестолково. Во всяком случае, я не очень хорошо понял, где брод сложный, а где простой. К примеру, они говорили, что через приток, то есть через Арлык-Гол, брод глубокий. На самом же деле, там воды всего по колено. И дорога хорошая. УАЗик, к примеру, сюда запросто доедет. Дальше есть участок с глубокими колеями. Мы чудом в них не соскользнули. Пожалуй, не всякий водила рискнёт здесь на УАЗике кататься.

А потом, когда мы под рёв двигателя спускались с горочки, у нас случилось ЧП. Помните, я говорил, что Слава под горку всегда на пониженной ехал? Меня это ещё злило малость. Так вот, тут мы тоже ехали на пониженной, но на какой-то кочке передача выскочила, и мы понеслись вниз на нейтралке. Слава попытался воткнуть передачу, но куда там! Вам любой водитель скажет, что это бесполезно. И на тормоз давить, как выяснилось, тоже толку мало. Да к тому же после брода, когда колодки ещё мокрые.

Мы стремительно понеслись вниз. Слава глянул на меня, на дорогу и крутанул руль влево.

Бах-ба-бах-бум-ба-бам – машина снесла несколько кустов, подпрыгнула на здоровенном камне, ушла левыми колёсами в кювет, остановилась. Я долбанулся локтем и немного головой.

- Ты как? – Слава не выглядел растерявшимся.

- Да вроде нормально.

- А чего у нас там с людьми?

Я быстро вылез из кабины.

- Все целы? – ору.

- Все. А что это было?

- Передача вылетела.

Я отворил дверь будки. Все, кто в ней был, улетели к передней стенке. Одним повезло больше, другим меньше, но досталось каждому. Ребята вылезали на улицу, тёрли ушибленные места, обсуждали, заново переживали случившееся. Вроде, сильно никто не пострадал. Слава снова сел за руль, завёл монстра и, своротив задним мостом здоровенный камень, вырулил на дорогу. К моему удивлению, машина совсем не пострадала. Даже ни одной отметины видно не было. Вот же крепкая железяка!

Мы забрались обратно в машину и поехали дальше. К сожалению, ехали недолго – очередной брод оказался для нас непреодолимым. Я пытался найти брод в нескольких местах, но даже когда вода уже доходила до груди, и течение едва не отрывало меня ото дна, впереди всё ещё был более глубокий участок. Заброску на этом пришлось закончить.

Техническая справка об автомобильных бродах через Китой:

1. Первый раз Китой приходится форсировать уже в паре сотен метров от автодороги на Самарту. Течение здесь ещё слабое, глубина около полуметра, ширина 15 метров.

2. Брод левого притока Китоя, реки Арлык-Гол. Течение слабое, глубина до 40 сантиметров, ширина 10 метров.

3. Брод с левого берега на большой остров. Течение сильное, глубина около метра, движение вниз по диагонали, ширина реки около 30 метров.

4. Брод с острова на левый берег. Существует два варианта брода. Уралы и т.п. автомобили форсируют реку под прямым углом. Возле самого берега (левого) — глубокая яма. Возможно, около двух метров. Для более мелкого брода следует проехать, примерно, до середины протоки и далее повернуть вниз по течению. Примерно, через 30-40 метров повернуть к берегу. Глубина не превышает 50-60 сантиметров.

5. Брод с левого на правый берег. Мы преодолеть его не смогли. Просмотр показал, что глубина реки здесь не меньше 1,6 – 1,8 метра. Ширина реки около 40 метров, течение сильное.

6. Брод с правого на левый берег. Я этот брод специально не просматривал, но ребята из нашей группы говорили, что здесь брод простой. Для ГАЗ 66 преодолимый.

После этого брода дорога сворачивает на Саган-Сайр. Через Саган-Сайр все броды простые. Если вы смогли сюда проехать, то дальнейшее продвижение проблем не составит.

Следует заметить, что приведённая характеристика бродов справедлива для нормального уровня воды в середине лета. Весной и ближе к концу августа уровень воды может быть ниже в 2-3 раза.