Природа Байкала

К утру дождик кончился. Вернее, он превратился в снег. Высота здесь 2209 метров, так что ничего сверхъестественного в этом не было. Мы укутались как следует и стали дрыхнуть дальше. Когда дрыхнуть уже не было никаких сил, принялись завтракать. Кончился снег только к обеду.

Вообще-то, он был не очень сильный. Так – снег с дождём. Падал и тут же таял. Только на вершинах оставался лежать да на пологах палаток. Самым плохим было то, что затянуло всё небо. И сыро, и холодно, и видимости нет. Потом немножко раздуло, и мы поскорей пошли прочь.

Прыгая с камня на камень, перемахнули через речку, подрезали тропу – след от вездехода, — пошли на Травянистый. Немного растянулись, а тут нужно было на очередной косогор лезть, и я приостановился перевести дыхание. Оборачиваюсь, смотрю, Митя чего-то маячит. Оказалось, слева от нас по гребню идёт пара каких-то копытных. Изюбри, наверно. Да так далеко, что и разглядеть сложно. А Митя разглядел! Я постоял, посмотрел как они неспешно передвигаются, надолго останавливаясь и глядя, видимо, в нашу сторону. Успел достать фотик и щёлкнуть несколько раз. Потом они спустились ниже, слились с камнями и стали совсем незаметными. Мы пошли дальше.

Выбрались наверх, на какую-то плоскотинку и очутились в густом тумане. Прошли немного. Начался спуск. Внизу виднелся ручей. Но вот незадача, я совсем не узнавал это место!

- Петрович, ты узнаешь чего-нибудь?

- Не-а.

- Наверное, мы левее прошли. Это, поди, тот ручей, который от перевала течёт. Как его? То ли Оспа, то ли Оспин-дабан.

- Угу.

- Братцы, держитесь правее!

Мы стали потихоньку спускаться и уходить правее. Тут в тумане что-то закружилось, заметалось и хлынуло прямо в лицо. Началась пурга. Казалось, мы продираемся прямо через середину. Что вот именно здесь маленькие капли тумана превращаются в колючие снежинки.

- Не растягиваться! Митя где?

- Он там, сзади шел.

- Народ, стойте! У нас Митя потерялся.

Подошел Глеб.

- Ты Митю видел?

- Да, он за мною шел.

Тут из-за бугорочка появилась ярко-желтая Митина ветровка, через пару секунд превратившаяся в самого Митю. Я, на всякий случай, ещё раз всех пересчитал, и мы пошли дальше.

Оказался я в арьергарде. Иду, предвкушаю, как мы уже совсем скоро спрячемся от непогоды в замечательном домике, как растопим баню, как напьёмся чаю и сварим что-нибудь покушать. Тут смотрю, народ остановился. Гляжу вперёд – ну, ёкарный бабай! Из-под пелены тумана вынырнула долина Ильчира. И даже домики той базы, где накануне мы так замечательно попили чайку. Оказывается, мы прошли по дуге и, ещё немного, вернулись бы к озеру.

- Ха, клёво! – мне почему-то было весело.

- Что случилось? – Тило смотрел на меня с недоумением.

- Ничего не узнаешь?

- Нет.

- Вон домики – не узнаешь?

- Это…

- Ага, — оборвал я, — круг мы сделали.

Тило сообщил «радостную» новость Гитте.

- О-у! – полувздохнула, полупростонала она.

- Айда, вон до той лужайки. Передохнём малость.

Мы чуть прошли вверх по ручью и расселись небольшим табором. Кто на рюкзаках, кто на ковриках. И снег, и дождь уже кончились. Сквозь крохотные щёлки в облаках на нас заглядывалось любопытное, синеокое небо. Мы же, тоже любопытные, смотрели по сторонам.

- О! узнаю вот ту долинку, — провозгласил я.

- Что за долинка? – нахмурившись, спросил Костя.

- А по ней к перевалу Власова можно пройти. Узнаешь?

- Похоже.

- Да точно – она!

- А что, Женя, дальше-то пойдём? Или будем теперь пережидать, пока туман совсем не рассеется? – усевшись на рюкзак, спросил Гена.

- Да ну. Теперь-то уж точно не заблудимся. Тут надо просто всегда правее идти. Мы тогда на той стороне либо к левому берегу ручья прижмёмся (он там в глубоком овраге течёт), либо справа от него окажемся. Там тоже можно спуститься. И плутать там негде.