Природа Байкала

Не всякие горы можно пройти по вершинам. Вершины часто бывают острые как иглы и ножи, а путь к ним могут ограждать гладкие скальные стены. Путешествие в горах – это всегда подъемы и спуски. Перевал – вершина – спуск – долина…. Долина – подъем – перевал – вершина…

А так хочется подольше побыть в Небе! Идти себе по гребням хребтов неделями, окутанным небом со всех сторон, любоваться красками закатов и восходов, близкими, как уличные фонари, звездами, и золотой, как огромный поджаренный блин, луной…. Сверху наблюдать за движением облаков, грозами, и радугой, обнявшей всю Землю, словно нимб над головой Святого….

Для этого, наверное, туристы и придумали траверсы – «паломничества в небеса». Их хорошо совершать по среднегорью, где нет сложно изрезанных и непроходимых склонов, где не очень далеко от верховьев граница зоны леса, и всегда можно туда свалить, «спастись бегством» от непредсказуемых природных катаклизмов.

Хамар-Дабан – идеально подходящий для траверсов, горный массив. Округлые вершины Главного хребта, хребта Утуликская Подкова, Патового плато, Хан-Улинского хребта, хребта Хамар-Дабан – проходятся быстро, легко, приятно. Многочисленные километры, с таким трудом набираемые в каньонах рек, в таежных дебрях, здесь, на верху Хамар-Дабанского хребта, пролистывают, словно картинки в яркой книжке. Причем, если летом еще существуют такие издержки природы, как болота, туманы с дождем, наводнения и сели, то зимой Вы на хребте будете просто радостно, и не напрягаясь, кататься с выпуклых горок по прилизанному ветром плотному снегу, ловя щедрые лучи байкальского солнца.

В общем, давняя мечта – погулять по сплошному небу, чтобы весь мир был у твоих ног, осуществилась в августе 2003 г на Центральном Хамар-Дабане, в пешеходном походе V категории сложности.

Что такое заброски

Вы, конечно же, понимаете, что линейный маршрут длиной в 300-400 км – это около трех недель автономии. Если учесть, что при самой средней продуктовой раскладке (700 г на человека в день), на три недели похода понадобится около 15 кг продуктов только на одного участника, да еще плюс групповое и личное снаряжение, то рюкзак получится не менее 30 кг на заходе. С таким весом вряд ли Вы (особенно, если Вы – женщина) получите удовольствие от марафонской ходьбы по 20-30 км с горки на горку по хребту, тут уж и красоты небес не будут в радость.

Поэтому для своего продолжительного линейного путешествия мы за неделю перед походом занесли на отдельные участки маршрута продукты, герметично упакованные в пластиковые бутылки, и заложили их в камнях. Таких заброски было две: первую трое участников группы заложили на маршруте к запланированному третьему дню похода, на Главном хребте (а это значит, что адаптация, акклиматизация и начальный заход на хребет с большим набором высоты в походе были совершены налегке, с пустым рюкзаком). Вторая заброска была в то же время заложена другими тремя участниками группы к запланированному 12-му дню похода (половина маршрута) на перевале Нухен-Дабан. Потратив перед походом 4 дня на заброску продуктов, группа тем самым провела еще и тренировочный выход перед длительным путешествием, проверив и подогнав снаряжение, сделав разведку маршрута.

Именно благодаря заброскам группа имела возможность проходить большие дневные переходы с немалым перепадом высот на хребте в начале маршрута (когда бывает тяжелее всего физически), и в середине пути (когда маршрут насыщен препятствиями)

Прогнозы Василия Демина

31.07.03

Третий день уже лил дождь. Стоял серой стеной, вспузыривая лужи. Говорят, если пузыри на лужах от дождя – значит непогода надолго. Ночуя в слюдянской КСС*, мы узнали неутешительные прогнозы: лить будет еще неделю, и все группы спускаются с Хамар-Дабана вниз, к Байкалу. А мы заходим вверх, утешая себя тем, что дождь в дорогу – хорошая примета. И что за три недели нашего путешествия все равно, когда-нибудь, да выглянет солнце.

Мы лихо маршируем вверх по Слюдянке (благо – рюкзаки пустые: спасибо заброскам!). На каждой переправе через реку сталкиваемся с толпами «туриков», бегущих с гор, как крысы с тонущего корабля. Слюдянка прибывает на глазах: на броде возле базы геологов уже сносит мостки, заботливо выстроенные недавно туристами из Саянска, и без перильной страховки проходить эту речку-«переплюйку» уже опасно.

На ГМС (это 24 км от Слюдянки) нас удивленно встречает метеоролог Вася Демин:

- Я думал уже никто не придет в такую непогодь. Куда вас несет-то?

- Нам далёко – через весь Хамар-Дабан к заповеднику. На Переемной, даст Бог, выйдем через три недели.

- Ого! Ну, тогда вам этот дождь, должно быть, и не страшен. «Пятерка», что ли?

- Ну да. А что, дождь – надолго?

- Завтра в обед кончится.

- А внизу все говорят, что на неделю.

- Я думаю, что завтра после обеда в горах будет солнце.

Вздохнули. Обнадежил. Хотя с трудом верится, что это черное небо сможет когда-нибудь просветлеть. Поблагодарили, попрощались и поползли вверх по серпантину через плечо пика Черского на Кяхтинское зимовье. Как-то не очень радует в такой ливень с первого дня мочить палатку.

Зимуха сиротливо «плакала», заливая потоками с крыши уличный очаг: на месте костровища уже образовалась приличная лужа. Будем варить в доме на печке, хотя это дольше. Домик тесненький, разместились в нем кое-как. Наглые жирные рыжие мышки, не дожидаясь ночи, тут же забегали по нашим продуктам, выискивая деликатесы, зашуршали мешочками. А может, они наглые такие оттого, что зимуха – единственное сейчас место, где нет воды. Спасаются от потопа. Что ж, мышки, вы здесь хозяйки, а мы – гости, извиняйте, что ворвались и потеснили. Будем сегодня вместе тусоваться.

Не считая мышей, команда наша – 6 человек. Катюша Казанкова, Лена Собянина и я – это часть нашей прошлогодней женской группы «Ангарчанка», уже схоженная и слаженная компания с приличным опытом больших походов. Руслан Шаммасов, Павел Зозуля и Роман Кузнецов – молодые студенты из Иркутского педколледжа, так сказать, стажеры. Наш опыт и их молодость и сила, я думаю, должны хорошо сочетаться. Ромка все время хитро улыбается: «Я думал, в пятерке будет покруче!». Подожди, Ромка, это только начало. У нас еще все впереди.

1.08.03

Всю ночь дождь лупил по крыше, с непривычки трудно было уснуть в таком шуме. И все утро тоже полоскало. Мы молча лежали, кто на нарах, кто на полу, шикали на мышей, и гадали – сбудется ли Васин прогноз. В 12 часов дня внезапно подул порывистый ветер и погнал тучи и туман вверх. Мы скоренько соскочили и начали молча собираться, добрым словом мысленно вспоминая метеоролога Васю Демина. Завтракаем (в 14 часов!), и выходим навстречу первому перевалу маршрута – Чертовы Ворота.

Ура! Васин прогноз сбылся! В 15 часов на «Чертиках» светит солнце! Дует ветер! Мы поднимаемся на Главный хребет, приближаясь к небу, и уже сверху наблюдаем за упорной борьбой двух противоположностей – света и тьмы…

Главный

1.08-2.08.03

Главный хребет – один из самых близко расположенных к Байкалу Хамар-Дабанских хребтов, а потому, доступный и популярный среди туристов Прибайкалья. Он начинается от перевала Чертовы Ворота в 30 км от г. Слюдянка, а заканчивается у пика Босан (Триангулятор), после которого поворачивает на северо-запад, и переходит в хребет Бешечный.

Главный хребет – это единственный хребет Центрального Хамар-Дабана, на верху которого можно заметить летом тропу, а зимой – охотничью лыжню. Тропа тянется до самого конца Главного хребта, то, теряясь в болотах и россыпях камней, то, появляясь вновь на травянистых склонах.

Поверхность гребня хребта представляет собой цепочку из 11 широких волнообразных увалов, тянущихся с востока на запад, которые с южной стороны (стороны реки Утулик) неизменно обрываются вниз скально-осыпными кручами, а с северной стороны – полого опускаются к рекам, текущим в Тункинскую долину, травянистыми и болотистыми склонами.

Подъем на главный хребет начинают обычно из долины реки Слюдянки до ГМС «Хамар-Дабан». Далее тропа пересекается с исторически известным Старомонгольским (или Хамар-Дабанским) трактом, старые следы которого в виде гатей из давно сгнивших кедровых бревен попадаются на серпантине плеча пика Черского, в заболоченной долине реки Подкомарной, и ведут к перевалу Чертовы Ворота (старое название – Утуликские Ворота).

Принято считать, что Старомонгольский тракт от Чертовых Ворот уходит на реку Утулик по реке Спусковой. Это так, но это не единственный вариант старой дороги. Путешествуя по Главному хребту, можно и там отыскать следы старого вьючного торгового пути. Возможно, более длинный, но удобный путь по увалам Главного хребта показался строителям дороги более заманчивым, чем путь по рекам, где переправы через реки Спусковая, Утулик, Шубутуй, Шибертуй, Снежная опасны и имеют сезонный характер, и строители пытались проложить дорогу по верху Главного хребта. Это имело смысл еще и потому, что при этом варианте пути отпадает за ненадобностью сложнейшая водная переправа через Утулик, и упрощается переправа через реку Снежную. Потому что дорога от Главного хребта уходила бы на хребет Утуликская Подкова, а дальше – в верховья Снежной, а не в ее среднее течение, где река становится мощнейшей преградой.

Но следы дороги на хребте постепенно растаяли под нашими ногами, сначала превратясь в хорошую тропу, потом в слабую тропу, и, наконец, в районе перевала Солнечного, тропа свалила вниз по реке Улук-Кутуй, к Тункинской долине, словно испугалась возвышающихся впереди круч и ухающих вниз глубоких пропастей.

У пика Босан – нагромождения больших, с дом, камней. Они лежат на травке, словно свалились сюда с небес. Вход в этот каменный город «охраняет» огромный каменный фаллос. А под пиком с южной стороны стоят, как городские ворота 10-метровые каменные столбы, между которыми проходит едва заметная тропа.

Спустившись к столбам, оставив справа по ходу хребет Бешечный, мы поняли, что с Главным пора прощаться, потому что он сошел на нет, растаял, и закончился на перевале Солнечном. Дальше, за перевалом, возвышается высоченной стеной новый хребет – Утуликская Подкова.

Протяженность Главного хребта – 33 км. Мы прошли его меньше чем за полтора дня, но, если учесть, что начинали движение от зимовья Кяхтинского, а заканчивали – за Маргасанской Сопкой (а это уже другой хребет), то можно предположить, что Главный хребет (от перевала Чертовы Ворота до перевала Солнечного), если постараться, и при хорошей погоде, налегке, можно проскочить и за 1 ходовой день.

Утуликская Подкова

Сразу за перевалом Солнечный мы поняли, что легкие прогулки по мягким увалам Главного хребта кончились: впереди зеленел болотами и лишайниками высокий и продолжительный подъем на пик Маргасанская Сопка, наверху заканчивающийся каменной кладью, словно крепостная стена.

Маргасанская Сопка не относится ни к Главному хребту, ни к Утуликской Подкове: она стоит обособленно от всех горных цепей, и самостоятельна, как грандиозная крепость. Наверху – башенка правильной конусообразной формы венчает строение крепости. Эта вершина не самая высокая (и пик Босан, и пик Маргасан несколько выше Маргасанской Сопки), но смотрится она важно и горделиво. Маргасанская Сопка – это потухший вулкан: ее склоны усыпаны вулканическим туфом.

Если смотреть с вершины Маргасанской Сопки на тянущийся к югу, окаймляющий верховья реки Утулик, хребет Утуликская Подкова, то кажется, будто верх хребта «слизан» языком, словно кремовые фигурки с огромного торта. И будто бы по этой «слизанной» равнине идти просто и легко. Потом глаз путника улавливает едва заметные издали, но очень внушительные вблизи «разрезы ножа» на этом огромном торте – глубокие провалы с перепадом высот по 300 м в месте перевалов и истоков рек. Именно эти «разрезы» и формируют суммарный перепад высот маршрута. Мы считали перед походом, что на Хамар-Дабане невозможно набрать большой перепад высот, а оказалось, что он при подсчете сложности маршрута составил 22162 м, что оказалось больше, чем в прошлом году на Кодаре! Вот такое коварство со стороны кажущегося милым и домашним, как диванные подушки, Хамар-Дабана.

Перевал Золотой Маргасан и все последующие перевалы Утуликской Подковы – такие вот провалы, созданные водами рек, словно разрезы в пышной мякоти торта. Из долины Утулика в Тункинскую долину они проходятся, как правило, просто – по охотничьим тропам, по пологим склонам, в большинстве своем – некатегорийные или сложностью 1А. Но при прохождении траверсом, их сложность возрастает: сначала надо спуститься с хребта в каждый глубокий и крутой, как ножевой разрез, провал, значительно потеряв высоту, а потом вновь подняться на еще большую высоту по противоположному склону наверх хребта.

Золотой Маргасан – название перевала само напросилось, как только увидели его уютную лужайку с небольшим озерком, отражающим золотистые лучи заходящего вечернего солнца. Если немного спуститься с перевала в сторону Утулика, то можно найти дрова (сухие ветки кедрового стланика). Но мы, благодаря сухой погоде, решаем варить ужин на мху. Нам, «Ангарчанкам», это уже привычно, а студенты – Рома, Руслан и Паша пока не верят, что мох может заменять дрова, и спускаются за стлаником. Когда-то, год назад, на Кодаре, Лена Собянина удивленно наблюдала за горением мха, не веря глазам своим, теперь, похоже, то же самое происходит и с парнями. Учитесь, ребятки, нам этот навык еще ох, как пригодится!

3-5.08.03

При подходе к пику Маргасан с удивлением обнаружили необычно сложный для этих мест перевал. Оценили его как 1Б-2А (глядя сверху на скально-осыпной сброс в сторону реки Утулик). Перевал красивый, жаль, нет времени его «пощупать» — у нас другой маршрут, нельзя терять ни минуты, мало ли что нам еще нашепчет погода. Пока светит солнце, надо успевать бежать по хребтам к Снежной. К сожалению, фотоснимок южного склона перевала не удался, но можете поверить на слово: перевал любопытный! И, самое главное, логичный при прохождении от реки Маргасан к реке Утулик и наоборот. Назвали его Гребень.

На перевале Икс встали на обед. Рановато, конечно (еще и 12 часов-то не было), но впереди виден утомительный «пыхтун», когда еще на него заберемся, а там, наверху, воды не будет. (Обманчив Хамар-Дабан: за пыхтуном опять был глубокий провал до самой границы леса, которого не было видно с перевала Икс. Так что, можно было спокойно дальше топать).

Солнышко ласковое такое, ни ветерка, над нами только синее небо. А вокруг, в нескольких километрах, грозовые тучи со всех сторон клубятся. Бережет нас пока Хамар-Дабан, лелеет и ласкает, не подпускает к нам непогоду. Разделись, загораем. Катя – дежурит у костра, Лена – загорает, парни – тоже блаженно жмурятся на солнышке, я – расстелила карты на камнях и изучаю местность.

Вдруг, откуда ни возьмись, внезапный порыв ветра срывает все мои цветные и черно-белые «картинки» и утаскивает их в небо, прямо у меня из-под носа! И опять тишина, безветрие. Карты зависают высоко в небе над нами, и почти не колышутся, словно воздушные змеи. Честно говоря, я приняла в тот момент небольшую дозу адреналинчика: без карт этот маршрут не пройти, можно просто возвращаться назад и все. Группа хохочет, бегая по перевалу, протягивая руки к небу, а я слежу взглядом за самой главной «картинкой» — той, у которой нет дубликата – самый отдаленный хребет – водораздел рек Темник и Кит-Кит. И как назло, все «картинки» медленно и лениво, в конце концов, сползают по воздуху к нам в руки, а единственная и неповторимая – парит в небе, скользя цветными бумажными крыльями навстречу пропасти Утулика.

Наверное, увидев шестерых несчастных с распростертыми к небу руками, Хамар-Дабан сжалился, и медленно, с остановками, словно раздумывая: заслужили они этого или нет, спустил к нам в руки самую последнюю карту. Словно предупредил: «не расслабляйтесь»! А может, это было предзнаменование испытаний, которые встретим мы потом именно там, на этой карте…

Хребет Утуликская Подкова изрезанный зигзагами подъемов и спусков, вымотал нас и вывернул наши коленки, что называется, наизнанку. Эластичные бинты пошли в ход уже на 4-й день похода. Кое-где на хребте были такие перепады высот, что проще было бы обойти гору хребта по рекам: спустится с одного перевала по истоку реки, а по другому истоку подняться на следующий перевал по охотничьим тропам (например, в районе истоков рек Тумусун и Усун, Дунда-Нарын, Нурта-Нарын, Хохюр-Гол, Субутуй). Правда, это увеличивало бы километраж, но и, вместе с тем, упрощало бы наш маршрут, а времени, наверное, было бы затрачено не намного больше. И мы упорно лезли по горкам – паломничество-то наше к небесам, а не к рекам Хамар-Дабана! Вот бы на лыжах здесь прогуляться, думали мы: самые крутые горки обкатывали бы по рекам.

Хребет Утуликская Подкова удобнее при прохождении и описании делить не на горки, как Главный, а на провалы, потому, что горки здесь не выражены, издали почти все они кажутся одной плоской поверхностью.

1-й провал – перевал Солнечный, 2-й провал – Золотой Маргасан, 3-й провал – перевал Надежда, 4-й провал – Икс, и т. д. (Всего 13 провалов). Каждый последующий провал кажется все глубже. Особенно утомительны провалы №5, №6, №7, №8, потому что за ними следуют продолжительные подъемы на очередные возвышенности.

В общем, хребет Утуликская Подкова не для слабонервных: он испытывал наше терпение, наши коленки, тренировал нашу выносливость настолько серьезно, что потом, спустя несколько дней, когда мы поднимались на Хан-Улу (2371 м), мы совершили уже это легко, играючи.

Высшая точка Центрального Хамар-Дабана – пик Утуликская Подкова (2396 м) – находится в истоках реки Утулик, и словно венчает ярким бриллиантом всю корону Утуликской Подковы. Вершина имеет ступенчатообразные склоны, снизу кажущиеся труднодоступными. Но в действительности восхождение на нее не сложно: все ступени и уступы легко обходятся, подъем классический – по ребру, возможен от перевала Субутуй или Хангарульского.

Последний провал Утуликской Подковы – перевал Утулик-Дабан (или озеро Перевальное). Как и «положено» последнему провалу (тем более, тринадцатому) – он имеет самый большой перепад высоты, особенно на подъеме к Патовому плато, которое возвышается над озером Перевальным высоким серо-зеленым парапетом.

Патовое плато

6-7.08.03

Насколько непредсказуем был хребет Утуликская Подкова своими внезапными провалами и взлетами, настолько уныло и однообразно возвышение Патового плато.

Но попробуем все-таки найти в нем свои преимущества.

Болота – сплошная неудобь при передвижении, но зато все вокруг щедро усыпано голубикой. Чуть повыше поднимешься на сухой увал – там грибов видимо-невидимо. В озерах можно ловить рыбу (видимо, при определенной погоде и сноровке). Болота и озера привлекают внимание диких уток. Во всех озерах Патового плато их множество: кувыркаются себе в воде, резво вылавливая какую-то живность. Но какую – мы так и не поняли, потому что рыбалка у нас не получилась. Наверное, хариус. Мы с Леной и Катей по очереди забрасывали удочку из двух связанных альпенштоков, бродя вокруг озера: пытались произвести «честный дележ» рыбы с утками. Но утки плавали везде, и рыбу ловили везде, а мы только и могли, что распугивать птиц. Студенты наши, лежа в палатке, потешались над нами, как могли. Но Хамар-Дабан не допустил нашего позора: спустил на нас такой ливень, что пришлось, в прямом смысле, сматывать удочки. Ну а в такую погоду, ясное дело, рыба не ловится. Так что мы не виноваты! Зря вы смеялись, пацаны!

Плоские и длинные вершины плато, сливающиеся с серым, уже по-настоящему осенним небом, навевали уныние. 7 августа налетел северный ветер с Байкала, весь день угрожая своими тревожными посвистами и завываниями где-то под тентами палаток. Лупил по крыше зернами мелкого колючего града, ронял палатки, вырывая колышки. Нам ничего не оставалось делать, как только заниматься приятным времяпровождением: читать книги, то и дело кипятить чай на кемпинг-газе, массажировать друг друга, дремать в палатках.

На Патовом плато есть единственный перевал – Иркутских туристов, через который проходит тропа на реки Субутуй и Шибетуй. Это та самая Старомонгольская торговая дорога, о которой говорилось выше. Она огибает озеро с двух сторон – с запада и с востока. Западная тропа спускается на реку Субутуй и имеет две колеи – это следы старого торгового тракта. Восточная тропа – едва заметна, «перешагивая» через исток реки Хара-Мурин, она теряется в болотах плато, и остается только догадываться, что она имеет продолжение на реке Шибетуй – притоке Снежной.

Край штормовых ветров (урочище Ретранслятор)

8-9.08.03

Уходим все дальше от Байкала, углубляемся в горно-таежные Хамар-Дабанские дебри, на водораздельный хребет рек Байга и Снежная. У каждого хребта Хамар-Дабана есть свое «лицо», соя отличительная черта, так и этот водораздел не похож на первые три – Главный, Утуликскую Подкову и Патовое плато.

Поначалу, возле Патового плато, этот хребет напоминал Главный. Те же небольшие круглые увалы, разделенные пологимим седловинами с множеством небольших озер. Но в месте поворота реки Шибетуй на 90º с юго-востока на юго-запад хребет внезапно теряет высоту, сужается до 50 м и расходится на три стороны тонкими отрожками-«щупальцами» колючей морской звезды. Рыжие колючки – это обгоревшие в июньском пожаре деревья, с высоты хребта кажущиеся мелкой щетинкой. По западному отрожку-«щупальцу» уходит вниз на Шибетуй охотничья тропа. Наши ноги, соскучившись по тропе, чуть было, не унесли нас по ней, да вовремя спохватились, что нам надо по среднему отрожку. Все сопки и отроги хребта, еще недавно густо покрытые лесом, теперь безжизненны: после пожара они завалены обугленными черными стволами. Невеселое зрелище.

У истоков реки Шара-Жалга хребет словно провалился: только тонкая лесистая перемычка, чудом спасшаяся от пожара, соединяет эту часть хребта с основным горным кряжем этого района – урочищем Ретранстлятор. На перемычке – множество кедров. Наконец-то! Кедровые лакомства внесли приятное разнообразие в наш рацион. Перемычка вывела нас на перпендикулярно расположенный к ней тонкий отрог. Наверху отрога, на его крайней западной седловинке, есть уютное маленькое озерко и замечательное место для отдыха с чудными пейзажами.

Только вот южный склон этого отрога являет собой жуткую картину: сгоревший поваленный лес, обугленная земля клубится пеплом, проваливается под ногами в пустоты выгоревших корней. Совсем неудивительно, что в таком зверином сибирском краю, где даже в города и поселки Прибайкалья частенько захаживают медведи и лоси, мы в это лето не встретили ни одного зверя: пожар уничтожил тайгу вместе с ее обитателями…

Перед пиком Ретранслятор водораздельный хребет рек Байга и Снежная становится настолько изрезанным, что просто уже нет смысла идти верхом хребта; логичнее спуститься к Байге и, подойдя к ее истокам, опять подняться на верх гребня.

Ретранслятор стоит неприступной серой стеной осыпей. Как хорошо, что мы в этот день устали. И на ночлег встали рано, хотя солнце светило, погода позволяла, и можно было топать и топать. И не пошли ночевать на Ретранслятор, оставшись на границе зоны леса. Вечером меня, как руководителя, немного это раздражало (итак от графика отстаем из-за непогоды!), а утром, когда мы поднялись на хребет, стало понятно, как нам повезло. Лишь только мы оказались на перевале, мощный ураганный ветер, несущийся вдоль хребта со стороны Байкала, тут же сбил нас с ног. Вряд ли мы смогли бы собрать палатки при таком ветре (если даже допустить такое чудо, что они выдержали бы ночью этот штормовой натиск и не улетели бы в небо).

На хребет сел густой туман, видимость пропала мгновенно. Зная пока точно, где мы находимся (на перевале Ретранслятор), взяли азимут по карте на ближайший объект – пик Ретранслятор. Кто бы мог подумать, что в такую погоду придется делать восхождение. Но траверсировать склон при нулевой видимости нет смысла: набредем на какой-нибудь скальный сброс, непроходимый кулуар, да мало ли что – все равно придется вверх подниматься: наверху хребта, хоть и холодно, но безопаснее, и можно продвигаться по азимуту. К тому же, на пике есть укрытие от ветра – штормовые стенки и сарай у основания ретрансляционной вышки. Если бы не отставание от графика из-за непогоды, умнее всего было бы, конечно, вернуться на ГЗЛ. Но, с другой стороны, ветер тут всегда дует, сколько ни отсиживайся в лесу.

Вышка ретранслятора вместе с сараем под натиском ветров скрипит, раскачивается и завывает так, что напоминает избушку на курьих ножках из детских сказок. Пойдем-ка мы отсюда поскорей.

Спустя несколько минут вышли по азимуту на следующий перевал. Из тумана выплыл, как призрак с нечеткими очертаниями, памятник туристам из Казахстана, погибшим здесь ровно 10 лет назад, в эти же самые дни, при такой же точно погоде. Их тоже шестеро, как и нас, и руководитель у них – женщина. Молча переглянулись, сцепили свои «стеночки» покрепче, и уже не побрели, а насколько возможно быстро пошагали по вершинам навстречу туману. Делиться впечатлениями будем потом, когда перестанет в ушах свистеть ветер.

Кто-то сетует на то, что идем очень быстро и без отдыха. Глаза невольно шарят по сторонам в поисках укрытий. Вот каменные россыпи с глубокими впадинами, защищающими от ветра. Именно здесь в августе 1993 года и были найдены примерзшие тела тех, кто пытался тут отдохнуть и согреться. Нет-нет, это не тот случай, чтобы останавливаться на привалы через каждые 40 минут! Самое сложное – не дать ветру вырвать карту из рук, когда сверяем направление и берем азимут. Встаем втроем кружком, защищая внутри пространство телами и головами, и аккуратно достаем из внутренних карманов сложенную в маленький квадратик драгоценную карту. Ничего страшного – к обеду будем на перевале Анигта, в зоне леса. Главное – не останавливаться сейчас, а идти, согревая себя совершаемой работой. А хребет сам по себе совершенно простой: ровный, без поворотов и боковых отрогов, так что заблудиться практически негде.

Через час туман растрепало ветром, и мы, успевая использовать такую жизненно необходимую сейчас видимость, быстро пошагали к перевалу Анигта, долгожданному обеду в зону леса – с жареными грибами, салатами из черемши, щавеля, лука с чесноком, чернично-голубичным и малиновым киселем, и других таежных яств. Еще два дня потом оглядывались на урочище Ретранслятор – ураганные ветра крутили там тучи, не переставая. Такое вот место. Вакханалия всех ветров.

Хан-Ула – «владыка гор» и королева Снежная.

10-12.09.03

Восхождение на Хан-Улу оказалось совсем простым. Ромка все еще недоумевал по поводу того, что «пятерка у нас какая-то гладкая, без приключений, без веревок».

Когда-то Саня Дядькин (наставник наших студентов) водил своих подопечных на Хан-Улу в августе, и, видать, для важности момента, втирал им всю дорогу о том, что они, если сумеют подняться, станут первовосходителями этой горы. Ребята не смогли подняться тогда из-за туманов и ветров, потом, спускаясь по реке Барун-Юнкуцук, нахлебались по уши в болотах. Попробовали еще раз покорить Хан-Улу зимой, но попали в снегопад, и ушли с Хамар-Дабана с ощущением совершенной непроходимости этой горы. Поэтому было понятно, почему Ромка так ждал этого восхождения:

- Если мы пройдем Хан-Улу, то, считай, поход настоящий получится. Но я сомневаюсь, что мы ее пройдем. Это очень сложная гора.

- Ничего в ней сложного нет, она некатегорийная! Только бы погода позволила. А пройти ее нам придется, сколько бы ты не сомневался, потому что стоит она у нас прямо на пути и обойти ее невозможно, только если свалить с маршрута.

Хан-Ула, действительно, возвышалась перед нами огромным куполом, заслоняя собой все вокруг и подавляя своими размерами (не столь высотой, сколько необъятной шириной) все окрестные горные «прыщики». Но поддалась она нам быстро и легко. Менее полутора часов подъема от зоны леса на реке Зун-Цаган-Чулутуй – и мы на вершине. Просто утренняя разминка! Спасибо хребту Утуликская Подкова: после его тренировочных «провалов» Хан-Улинский перепад высоты нам показался простым забегом на 5-й этаж, причем даже без груза, ведь мы уже слопали все продукты (кроме НЗ), и приближались к 2-й заброске. Счастливый Ромка прибежал к туру самый первый, и очень удивился, когда обнаружил там кучу записок. Особенно его разочаровало то, что записки были детские. Вот тебе и «владыка гор»! Первовосхождение обломилось. Подожди, Ромка, у нас еще все впереди.

…А может, просто наш путь подъема оказался самым простым. Обычно все ходят на гору по хребту с северной стороны (где мы спускались), а там подъем очень продолжительный и нудный. Или выматываются в болотах Барун-Юнкуцука, прежде чем доползут до вершины. Мы же поднялись с юга: с этой стороны вряд ли ходят многие, потому что добираться сюда очень далеко. А подъем с юга относительно короткий и быстрый.

Глядя сверху на сглаженные горы монгольской стороны, переходящие за горизонтом в степи, мы поняли, почему река Снежная имеет такое название. Вовсе не потому, что на ней много снега (снег на Хамар-Дабане везде в достаточных количествах имеется), а потому, что долина ее постоянно окутана «снегами» туманов. Вот такая Снежная королева, притягивающая к себе облака, словно пуховое одеяло, которым она прикрывает свои коварства…

Спустившись с Хан-Улинского хребта, подобрав заброску, отправились к Снежной королеве на прием по охотничьим тропам через перевал Байри. Как она нас встретит? От этого зависит наш дальнейший путь. Не примет, значит, будем выходить запасным вариантом, траверсируя хребет в сторону Байкала, через пик Тальцинский. Позволит переправиться через свои водные преграды, значит, углубимся еще дальше, в нехоженый и дремучий водораздел Темника и Кит-Кита.

С перевала Байри спускались, хоть и по тропе, но в полнейшем тумане. Никак не могли определить, сколько еще осталось идти до Снежной: кругом тайга и ничего не просматривается впереди. Но чувствовали, что идем по чьим-то следам: упругий дождь не успевал размывать рисунок чужих вибрамов. Очень соскучились по людям, поэтому, видимо, торопились, пытаясь догнать. Катюша восклицала то и дело:

- Их не меньше четырех!

- У них в группе есть женщина: смотрите, какой маленький след!

- Почему они так торопятся? Такой черничник классный, а они мимо прошли, не поели!

- И грибы не собирают. Может, у них груз большой, наклоняться не могут.

- Точно! Это водники, идут на Снежную! Значит, догоним!

Когда нам надоело следопытствовать, мы встали на обед, так и не догнав впередиидущую группу. А оказалось, Снежная была всего в километре от нас, и там, на егерском кордоне, обедали те, по чьим следам мы шли.

Выйдя на кордон в полчетвертого, мы удивились, как быстро мы проскакали расстояние, запланированное на целый день. Бывает полезно играть в догоняшки иногда.

На кордоне застали тлеющие угли костра, свежий букетик цветов в доме на столе и щепки срубленных березовых стволов на берегу: точно, это были водники. Те самые, видимо, которых не более чем через 3 дня Снежная «королева» жестоко перелопатит в своем водопаде и выплюнет, оставив без вещей, без продуктов, без сплавсредств, в сотнях километров дикой горной тайги.

Посмотрев на Снежную, решили не форсировать ее с ходу, а поискать сегодня до вечера место наиболее широкое и мелкое, с протоками и островами. Единственное такое место, по рассказам Л. Д. Измайлова, есть в районе летников Байри, это в километре выше по течению от егерского кордона. Но оставим эту переправу на завтра. А сегодня – баня! Плов! Грибы! Блины!

Это был последний день, когда мы видели солнце…

Начало приключений. Водораздел Темника и Кит-Кита.

12-17.08.03

Через Снежную мы переправились невероятно удачно. Прошли три протоки, разделенные двумя большими островами, и не верили глазам своим, что такую сложнейшую реку взяли простыми бродами «стенкой». Всё ходили по правому берегу, думая, что мы на острове, искали четвертую протоку, пока не убедились, что мы уже на противоположном берегу Снежной. Берега затянуты белой пеленой тумана, не видно ни гор, ни распадков. Нам предстоит теперь ориентироваться в тайге. Педантично отмеряя расстояния шагами, чтобы знать пройденный километраж, а с ним – свое точное местонахождение, пересекаем увал, разделяющий долины рек Снежной и Урдо-Зубкосуна, где по тропам, уходящим в болота, где по таежным завалам. На цветной карте-двухкилометровке нанесена по Урдо-Зубкосуну чуть ли не дорога – не верьте ей. Дорога была давно, и кое-где, на сухих возвышенностях увала, еще можно увидеть хорошо сохранившиеся следы вездехода. Но, в основном, болота «съели» старую дорогу, и нам скоро пришлось смириться с мыслью, что на Урдо-Зубкосуне нас ждет не легкая и приятная пробежка по тропе, на что мы надеялись, а продирание сквозь березовый стланик по качающимся кочкам.

Снежная «позволила» пересечь себя, но с того самого момента, как мы это сделали, начались нескончаемые дожди, и Снежная заперла нас на южной стороне Хамар-Дабана своими высокими водами. Мы, собственно, и не собирались пересекать ее обратно, но в районе рек, правых притоков Снежной – Большой и Малый Митрич, где начинаются каньоны, пришлось немного сменить тактику продвижения и нитку маршрута, и подняться на хребет по Большому Митричу, а не по Малому, т. к. вода Снежной поднялась высоко по стенам каньона (между Большим и Малым Митричем), и каньон стал непроходимым.

До верховьев хребта добрались в половине четвертого, а там – настоящие мраки: туман закрыл всю видимость, дождь расходится все сильнее, и нет никакой возможности дальнейшего продвижения. Пришлось опять встать. Отстаем от графика на 2 дня. Но зато, использовав свободное от ходьбы время, испекли пиццу с грибами и до отвала наелись черной смородины.

Водораздел рек Темник и Кит-Кит в западной части имеет горно-таежный характер: из-за малой высоты хребта лес подходит к верховьям, карабкается на скалы-останцы, загораживает и без того неудовлетворительную в тумане видимость. Этот хребет самый труднодоступный и наиболее сложен в ориентировании, особенно в районе перевала Таежный (название наше).

На этом перевале мы застряли еще на день. Попав в очередной ливень с густым туманом, вынуждены были срочно ставить палатки на хребте и пережидать погоду. Поскольку за водой ходить нужно было далеко и только с компасом (видимость – 3 метра!), наша изобретательная Елена соорудила водосборник из дождевиков, и дождевой водопровод был налажен, не выходя из тамбура палатки. Вот только в туалет приходилось бегать голышом и босиком! Чтобы не мочить одежду зря. И если кемпинг-газ у нас до сих пор был любимой, но не обязательной игрушкой, то здесь-то мы поняли его значимость!

На утро попытались в тумане выйти по азимуту в направлении продолжения хребта. До сих пор у нас это получалось не плохо. Но не тут-то было. Залезли на цепь каких-то совершенно непонятно откуда взявшихся скальников, выступающих по острому гребню верха хребта, которые не обозначены на карте ни в одном ближайшем месте. Скальники интересные, красивые, в северную сторону обрываются стенками. Почему их нет на карте? Я водила группу по скальникам кругами, беря разные направления, чтобы убедиться, что мы именно там, где думаем. Да черт с ним, с этим хребтом, надо возвращаться на перевал и спускаться с него на реку – это надежнее! Внизу хоть тумана нет, и есть реки – надежные привязки. Группа, не имея компасов, совершенно потеряла ощущение сторон света. Даже я. Хотя у меня компас есть. Но я смотрю на него и не верю. Кажется, будто он мне все врет. Да тут еще и народ смуту вносит:

- Мы, кажется, не туда спускаемся! Мы с другой стороны поднимались!

- Мы в сторону Темника идем!

- Какой еще Темник, это Снежная!

- Нет, кажется, это все-таки, Кит-Кит!

- Да у меня в голове собственный компас, что вы мне голову морочите, я с детства по тайге!

- У тебя в голове, Лена, а у меня еще и в руках компас, посмотри сама…

Парни молчат. Выразительно смотрят на нас, не вступая в прения.

И тут Лена встает на одну из едва заметных звериных тропинок, которых тут множество, и объявляет всем, что видела на ней только что несколько старых охотничьих визиров. Я этим визирам не очень-то доверяла до сих пор: мало ли куда может увести охотничья тропа. Ну, понятно, что к зимовью, а сколько часов или дней по ней будешь топать? Но поскольку, положение наше не из завидных, придется этим визирам довериться. Остается только определиться с направлением: куда идти, в какую сторону? Магнитная стрелка компаса показывает север четко, без всяких там ощущений «собственного компаса в голове». Решаем идти вниз, на Кит-Кит, хотя некоторые сомневаются, что Кит-Кит именно там, куда мы пошли. Лена ворчит:

- Ну конечно, сейчас спустимся вниз, а там для нас указатель повесили – «Это Кит-Кит».

Но, тем не менее, тропа под нашими ногами становилась все шире, визиры все свежее, и постепенно таяли все сомнения. Около 8 км хорошей конной тропы проходим крутым серпантином вниз, в долину. Каково же было наше веселье, когда, выйдя на стрелку троп у реки, мы увидели вырезанный на деревянной дощечке указатель: «←Аршан – Кит-Кит→». А через реку – мостик, ведущий к егерскому кордону с баней и двумя чугунными ваннами в ней!

Таким образом, не сумев в тумане пройти западную часть водораздела, мы обошли ее по Кит-Киту и через день вновь поднялись к верховьям хребта.

Выживание на хребте.

17-19.08.03

Хребет вновь встретил неласково. Дождь так и не прекращался ни на минуту, с тех пор как мы перешли Снежную. Маленькие ручейки и сухие канавы превратились в селевые потоки, несущиеся со склонов, увлекающие за собой и ломая на ходу в щепки большие деревья. А что говорить про реки – они вообще стали непреодолимым препятствием. По рекам теперь двигаться просто невозможно. И поэтому, хочешь – не хочешь, но надо опять карабкаться на хребет. А на хребте – полный мрак: темнота, снег с дождем, ветер. Иногда, очень редко, ветер разрывает тучи в клочья, и тогда, на несколько секунд, в просветах можно увидеть какой-нибудь отрожек хребта слева или справа. Вот в этих просветах и пытаюсь срочно взять азимут на следующую горку или определиться с местонахождением. Если видимость падает до 3-5 метров, а я не полностью уверена в своем точном местонахождении, ставим палатки, переодеваемся в сухое, и ждем малейшего прояснения. Потому что ждать на ветру, в мокрой одежде, а тем более идти не известно куда – это смерти подобно. Только прояснилось на несколько минут – срочно переодеваемся в мокрую ходовую одежду (бр-р-р!), снимаем палатки, и опять идем. Были дни, когда мы по три раза за день ставили и убирали палатки на ветру, под дождем, не снимая рюкзаков (с ними теплее!). Наловчились ставить и снимать палатки быстрее, чем обуваться. Чтобы не выходить лишний раз из «дома», ставили свои дома тамбурами навстречу друг другу, и перекидывали из палаток друг другу продукты, котелки, посуду.

Ромка уже не хихикает по поводу «легкого Хамар-Дабана». Но и серьезного отношения к сложившейся ситуации у наших студентов еще пока не сложилось: ленятся, сволочи, переодеваться в сухое, синеют и трясутся в своей палатке, пока на них не наедешь. Только напоминание о памятнике на Ретрансляторе и отрезвляет.

Здорово выручал кемпинг-газ. Без него было бы все гораздо хуже: на ураганном ветру с ливневым дождем костер бы не развели. Пришлось бы спускаться каждый раз в зону леса, а это еще удлинило бы пребывание на маршруте.

Предполагая продолжительную задержку на хребте, стали ограничивать пищу. Обеды сократили до минимума: чай, сухари, сахар. Это чтобы не тратить газ на варку супов, и чтобы потом, в зоне леса, на выходе, эти супы съесть, когда, вероятно кончится и НЗ. Надо особо отметить старания нашего завхоза Руслана – это благодаря нему мы сумели растянуть продукты до последнего дня, хотя выходили с маршрута с приличным отставанием.

Когда наше отставание от графика движения составило 3 дня, было принято окончательное решение выходить запасным вариантом №2, по реке Зун-Селенгинке. Конечно, это не самый удачный вариант в сложившихся условиях наводнения (Селенгинка – и без наводнений серьезная река), гораздо проще было бы выходить по Осиновке. Но, чтобы добраться до Осиновки, нам придется преодолевать в верховьях хребта урочище Крест – а это место, где хребет расширяется и расходится на 8 отрогов. При таких туманах, когда мы по одному-то отрогу едва движемся, буквально на ощупь, что мы будем делать на Кресте? Туда можно идти только в условиях хорошей видимости. Есть еще один вариант выхода – самый безопасный, но самый длительный: спуск к Темнику, движение по тропе левого берега до реки Верхняя Хандагайта, перевал Крест, спуск по реке Ключевой к Байкалу. На это уйдет, правда, не менее 5 дней. А мы должны через 3 дня вернуться. Так что этот вариант используем только в самом крайнем случае. А пока будем пробовать пробиваться через туман по азимуту верхом хребта к Зун-Селенгинке.

Когда мы подходили к высоте 2069 м, совершенно неожиданно выглянуло солнце, и позволило нам безошибочно отыскать ущелье истоков Зун-Селенгинки. Мы наивно думали, что все трудности теперь позади, и через два дня мы будем дома…

Наводнение.

19-21.08.03

Почему мы не пошли по Барун-Селенгинке – это понятно? Потому что она втекает в Селенгинку с левого берега, а Селенгинка – в Снежную, и мы, спускаясь по Барун-Селенгинке, непременно были бы «заперты» на стрелке рек Селенгинка – Снежная. К тому же, по описаниям, знаем, что на Баруне есть очень серьезные, непроходимые в большую воду каньоны. А по Зуну – можно двигаться по правому берегу и миновать эту стрелку. К тому же на старых картах-схемах по Зуну отмечена охотничья тропа.

Но, как говорится, за что боролись – на то и напоролись… Теоретически все продумали верно, а на практике вышло наоборот. Охотничья тропа отсутствует. Вернее она когда-то была, лет 15-20 назад, но теперь от нее остались только затянутые временем и корой деревьев редкие визиры. Поэтому в верховьях Зун-Селенгинки прорубали эту тропу заново, идя по старым визирам, в трехметровых джунглях кедрового стланика. Но это полбеды. Вторая неприятность настигла нас на стрелке истоков Зун-Селенгинки: средний и правый исток стали такими мощными реками, что пришлось долго искать место переправы. А потом мы поняли, что многочисленные притоки правого берега, вспузыренные дождями, встанут еще более непреодолимой преградой, чем только одна переправа через Селенгинку. Селевые потоки превратили склоны правого берега в одно сплошное месиво из земли, травы, корчей, камней, дождевой воды. В устье эти притоки пройти было невозможно, (они достигали ширины более 20-30 метров!) и приходилось карабкаться вверх по склону в поисках упавшего толстого и длинного дерева, завалов, по которым можно было бы пройти поверх воды. После зимовья на ручье Топографов стало ясно, что тропа уходит на левый берег Селенгинки. Но туда перебраться в этом месте было немыслимо: очень глубоко и широко.

Когда наткнулись на очередной сель и стланиковый прижим в районе большого острова Селенгинки, возникло непреодолимое желание перебрести через реку на левый берег... Благо, место брода было тут же, манило нас к себе, обещая выход на тропу и конец мучениям. И мы сдались. Вернее, я сдалась, под уговорами и натиском всей группы. Хотя прекрасно понимала, что на стрелке-то мы и зависнем. Брод был сложный, переходили все вместе, вшестером, сначала одну протоку, потом другую. А когда оказались на другом берегу, уже через пятнадцать минут стало понятно, что и на этом берегу не слаще: те же сели со склонов, стланики, а тропа ушла под воду, и чтобы идти по ней, надо, в лучшем случае, просто идти по пояс в воде. А в худшем – плыть. Или карабкаться по стланику вверх по склону.

Соболиные озера явили собой вообще самое жуткое зрелище: со склонов текли щепки деревьев с землей, все это оседало у берегов толстыми слоями, на которые было страшно наступить, потому что неизвестно – какая глубина воды под этими щепками. Мы грязные, как чудовища, пробирались сквозь эти потоки, держась за длинные ветви кедрового стланика, свисающего на наши головы со склонов и утопающие в воде озера. И это длилось не час, и не два...

Чем ближе мы приближались к стрелке Снежной и Селенгинки, тем яснее понимали, что нам эти реки не одолеть. Как просчитывали мы до мелочей свой путь, чтобы только не попасть на эту стрелку, а все-таки нас сюда принесло. Вода Селенгинки бешено ревела в каньоне, ширина реки на глазах становилась все больше и больше. На стрелке обследовали весь берег в поисках места возможной переправы: Снежная – около 200 м шириной, Селенгинка – 50-60 м.

Приплыли. Теперь только ждать спада воды. Или назад возвращаться в обход озера, чтобы сделать попытку подняться высоко на хребет и продолжить спуск по верху отрога. На это уйдет не менее трех дней. Все бы ничего, но продукты у нас сегодня кончаются. Да и это тоже не самое страшное – кругом грибы, ягоды, шишки. Плохо то, что нас ждут. Мы еще вчера должны были вернуться.

Группа настроена решительно: все готовы плыть первыми, чтобы организовать потом навесную переправу. Вот только хватит ли нам нашей 60-метровой веревки? (60 м основной + 50 м вспомогательной). Сомневаюсь. Нашли два места: одно поуже (от острова, одна из проток), там точно веревки хватит, но в 100 м ниже по течению с противоположного берега втекает приток – ручей Грохотун, и если плывущий не успеет переплыть реку до притока, то течением притока его унесет обратно на середину реки. А это опасно, потому что чуть ниже уже начинаются шиверы. Другое место ниже острова по течению – пошире, и вода здесь спокойней. Но очень широко! Может не хватить веревки. Решили все-таки попробовать второй вариант. Жребий плыть первому выпал Ромке. Может и хорошо, что ему: у него уже был опыт плавания через Селенгинку в этом же месте. Ну, давай, Ромка, держись! Только, пожалуйста, не дразни больше Хамар-Дабан своими усмешками!

Одели Ромку в облегающую теплую одежду, страховочную систему, спички упаковали ему на груди, перекрестили. С Богом! Ромка доплыл только до середины реки. А дальше стало ясно, что:

во-первых: ему не хватит сил сопротивляться потоку и страхующей веревке, которая его упорно тащила по течению, оттаскивая обратно, на исходный берег;

во-вторых: длины веревки все равно не хватит на всю ширину реки.

Ромка вернулся обратно, переоделся, жахнул глоток водки, рассказал о своих «непередаваемых ощущениях». Народ рвется плыть во второй заход. Но я вижу, что это бессмысленно. Если только в другом месте, там, где мы были первый раз. Не нравится мне эта большая вода. Я бы лучше потеряла еще три дня по хребтам, но только не в эту бешеную реку. Или сидела бы на этой стрелке до спада воды, или до прихода каких-нибудь водников, ела бы грибочки да ягодки. Но группа надеялась сегодня быть на Байкале! Представляете, какой облом! Они все, конечно же, не согласны со мной! Никто не хочет возвращаться на хребет, никто не хочет сидеть и ждать «у моря погоды». А какого… вообще на эту сторону ломанулись? По тропе заскучали? Вот и получили! И нечего теперь скулить: «Марина, давай быстрее решай, что будем делать, а то холодно уже так сидеть». Такие вещи за минуту не решаются!

Ну, это я так, про себя, все взрывалась да злилась. Вообще-то группа у нас очень дисциплинированная. Никто не оспаривал мои предложения. Только молчали очень выразительно, и мне все было понятно без слов. Я злилась, в основном на саму себя, что поддалась их уговорам и искушению перебраться на этот берег. Хотя, ведь и на том берегу было не сладко, и там, возможно, пришлось бы ждать спада воды и остановки селевых потоков. Нет, все правильно мы сделали! Лучше сидеть и ждать здесь, на стрелке, на хорошей тропе, где вероятность встретить людей велика, чем там, выше по течению, на правом берегу, где и так люди не ходят, а теперь уж точно никто не доберется. Но вот плыть я запрещаю категорически! А они, похоже, бунтуют по этому поводу. Но молчат, и на этом спасибо.

Чтобы не видеть их хмурые лица и не показывать им мое смятение, ухожу по берегу искать другое место переправы, увлекая за собой и Ромку.

Он, пожалуй, единственный кто понял, что «купальный сезон» на сегодня закончен. Пока мы с ним умничаем на берегу, рассуждая, какие еще способы переправы можно использовать, краем глаза замечаем, что наша группа начинает как-то неспокойно себя вести: машут руками, забегали вдоль реки; как будто кричат, но ревущая река все заглушает. Они находятся в полукилометре от нас ниже по течению, и едва различимы, но мы с Ромкой явственно видим эти суматошные передвижения. Вот, выпучив глаза, несется Руська:

- Марина, там люди! – я отмахнулась:

- Да ладно тебе, не до шуток.

- Честно говорю! Смотри сама! У них лодка!

Я приглядываюсь. И, правда, что-то размножились наши товарищи: теперь их больше стало раза в два, стоят на большом камне, на берегу. Бежим туда…

Пятеро рыбаков из Иркутска (двое мужчин – молодой и постарше, женщина и двое подростков) усталыми глазами смотрят на нас:

- Нет-нет, и не думайте! Такая вода. Мы только что лодку спустили, два часа переправлялись, еле выбрались. Тут еще и медведица с медвежонком на стрелке встречали, выйти на берег не давали. Не поплывем больше! Опасно. Идти надо, вечереет уже.

Мы молча смотрели на них. Мы так давно не видели людей. Мы были так рады встрече. Они свалились на нас просто с небес, мы смотрели на них как на спасителей. Как могут они пройти мимо и не помочь? Катя с Леной буравили взглядами молодого парня:

- Мужики, ну хоть одну ходку на тот берег, а? Мы один конец веревки передернем, а дальше сами справимся.

- Как это?

- Навесную будем тянуть, только веревку на ту сторону переправьте, а уж там мы разберемся.

Молодой не выдержал уговоров, молча стал накачивать помпой лодку. Наши парни забегали, поднося рюкзаки поближе. Я разбухтовала веревки (основную и страховочную), разложила их так, чтобы не зацепились, одела рукавицы. Когда лодку спустили на воду, сразу же стало понятно, что одна я веревки не удержу: мощные потоки воды подхватили ее, лодку дернуло, и веревка, стремительно увлекаемая течением, стала на глазах «таять», соскальзывая в воду. Народ подскочил, вцепились в веревки. Вот уже лодка почти на том берегу, а у нас только самый кончик в руках! Ёлы-палы, так и нас сдернет в воду! Мы готовы были уже отпускать свои концы веревок на нашем берегу, думая, что длины веревки не хватит на ширину реки, как лодка причалила к противоположному берегу. Так мы и стояли с этими веревками: двое на том берегу держали, и четверо на этом. Пытались протащить веревки выше по течению, как казалось, к более узкому месту реки, но все было бесполезно: река становилась только шире. Итак, все ясно: навесную переправу нам не натянуть: длины веревки не хватает! Ширина реки ровно 60 м, как длина нашей веревки, но нам еще нужен запас не менее метров десяти, чтобы дойти до опоры, завязать узлы, натянуть блоки…

Видя наше плачевное положение, рыбаки притормозили сбор лодки. Наблюдали за нами угрюмо, молча, не понимая, что мы хотим. Старший спросил:

- Ну и что теперь?

- Видите, длины веревки не хватает. Не получится у нас навесная. Теперь, если вы нам не поможете, то сидеть нам тут до спада воды, причем двоим на том берегу, а четверым – на этом…

- Ладно, садитесь, только быстро, а то вода на глазах прибывает.

Уговаривать группу не пришлось: так торопились, «гады», что часть снаряжения забыли на левом берегу Селенгинки. Но котел с недоварившимся супом из последних продуктов, конечно же, схватили, и берегли его во время переправы как зеницу ока…

Вот так мы и переправились через Селенгинку, благодаря не весть откуда взявшимся иркутским рыбакам. Прощаясь, предупредили:

- Тропа вдоль Соболей затоплена, по берегу не пройти. С детьми наломаетесь.

- Ничего, у нас лодка. По очереди перевозим всех.

От рыбаков мы услышали страшную новость: в группе москвичей-водников, сплавлявшихся по Снежной, во время преодоления водопада погиб участник…. Сейчас группа выходит левым берегом. Мы вспомнили следы вибрамов на перевале Байри, за которыми так бежали в надежде догнать и пообщаться, букетик таежных цветов в егерском доме на столе и теплые угли костра. Мы так и не догнали их тогда, 10 дней назад, когда они все еще были живы…

После переправы на «стрелке» Селенгинки и Снежной путь не сложен: по тропе правого берега Снежной до берегов Байкала ходьбы быстрым шагом – 4 часа. Пришли к поселку Выдрино уже ночью, первым делом – в придорожную закусочную. Ливневый дождь выполоскал нас напоследок до последней нитки. Мы сидели в тепле, слушали такую непривычную музыку, заказывали по несколько блюд сразу и ели, ели, ели… А с нашей одежды под стол стекала хамар-дабанская небесная вода… Какой-то одинокий мужичонка-выпивоха, скучающий с бутылочкой в уголке, глядя на нас, никак не мог понять – чему мы радуемся? Грязные, мокрые, бездомные в ночи, словно бомжи, а глаза светятся. Это он нам так сказал. И угостил нас водочкой из своей бутылки, чтобы согрелись. Мир не без добрых людей.

Наше паломничество к небесам закончилось. Надышались вдоволь небесной синевой в начале похода, нахлебались по уши небесных вод – в конце. Траверс всего Центрального Хамар-Дабана в общем-то получился, хоть и свалили мы с хребта немного раньше, не дойдя до самого конца, хоть и отступали на Кит-Кит, обессиленные борьбой с туманами.

Не всякие горы можно пройти по вершинам. И не только потому, что вершины бывают острые как иглы и ножи, а путь к ним могут ограждать гладкие скальные стены. Горы часто бывают спрятаны в клубящихся густых туманах, и покой их вершин охраняют свирепые ветра, дожди и снега.

И все равно нам всегда хочется побывать в Небе! Сверху наблюдать за движением облаков, грозами, и радугой, обнявшей всю Землю, словно нимб над головой Святого….

Также см. фотоотчёт, техническое описание данного похода и паспорта перевалов