Природа Байкала

Да, вы угадали, мы собирались на знаменитую кругобайкалку, на три дня. Все планы изменило одно пустяковое обстоятельство. Настолько пустяковое, что мы им просто пренебрегли при подготовке к походу: мы не смогли вечером купить билеты из Черемхово до Слюдянки на нужный нам поезд. И тогда нам пришлось ехать в сторону Байкала утром следующего дня на электричке. Терять ходовой день. Из трех дней у нас осталось только два, а это так мало! Кругобайкальская железная дорога не терпит суеты – здесь нет смысла наматывать скоростные километры по шпалам!

И у нашего начальника мигом сработала мысль: пойдём на пик Черского – туда же короче. Но и посложнее, конечно. Особливо в нашем летне-пляжном обмундировании…

Уже в электричке Иркутск сортировочный – Слюдянка, по мере приближения к месту назначения всё чаще закрадывалось сомнение: а правы ли мы, что не имеем с собой лыж? От станций Трудный, Медвежий, Глубокая – всё больше и больше снежных шапок на деревьях. Снег чистый, свежий, искрящийся на солнце. Из окна вагона смотреть на него здорово, а хорошим ли спутником он будет нам в горах?

Наш начальник не придает этому значения, делая вид бывалого человека: на что тут глазеть, тыщу раз видали, подумаешь...

Лена только что прочитала книжку об экстремальных ситуациях в зимних походах, начинает поглядывать за окно с опаской и при этом приговаривать: «Снегу что-то многовато. А в горах-то, наверное, ещё больше, да?»

Мы с Яшей молчим. Он, как новичок, сохраняет нейтралитет, я молчу, потому, что деваться всё равно уже некуда. Не возвращаться же домой. Где наша не пропадала. Едем уж...

В Слюдянке плотненько пообедали и рванули вперед. Темп нужно держать, чтобы успеть выполнить намеченное. Восходители, блин!

Доходим до карьера и начинаем радоваться тому, что хотя бы сапоги прихватили в последний момент. Здесь снег набирает глубину и доходит уже до колена и выше. Правда, еще можно встретить кое-где проталинки на открытых полянках – на них-то и раскидывают палатки умные, не в пример нам, туристы. А «чайники» рвутся вперед! Нам море по колено! Подумаешь, снег!

Где-то внутри скребется мысль: «Неплохо бы в зимовьё». Когда подходим к зимовью, выясняется, что оно уже занято. Естественно. Если уж и тропить дальше по снегу, то до самой ГМС, а в противном случае, ночевать на снегу (ни фига хорошего с нашим летним прикидом). Пораскинув мыслишками, решаем: не идти же назад, к тем проталинкам, это уже далеко. До ГМС – тоже ещё далеко, придём только к ночи по такому снегу, а вдруг там занято? (Так и оказалось потом). Да ладно, где наша не пропадала, переночуем на Горелой поляне, на снегу. Впервые, что ли? (Надо было, конечно, учесть, что с нами двое совершенно неподготовленных к таким условиям людей).

На Горелую приходим уже за полчаса до заката солнца. Для чего упирались? Ведь тут и дров нет, а чуть пониже – сколько угодно. Времени в обрез: ведь в горах – как только село солнце, сразу и ночь. Андрей и Яша – бегом за дровами (если только возможно бегать по сугробам из сырого снега глубиной в 1м). Мы с Леной вытаптываем площадку для палатки. Без лыж это крайне неудобно: проваливаемся в ямы по пояс, выкарабкиваемся и опять топчем. Точнее – бороздим траншею. Со стороны гольцов начинает поддувать ветерок, и это не очень приятно, ведь мы промокли насквозь и облеплены тяжёлым липким снегом. Я начинаю срочно, прямо на ветру, переодеваться в сухое, а Лена…. О, Боже! Вот ещё сюрприз! Ей нечего одеть! Она, оказывается, весь свой немалый запас одежды навьючила на себя еще с утра, и вот теперь всё это мокрое, и стремительно покрывается коркой льда...

Бежим скорей разводить костер, чтобы хоть чуть-чуть отогреться. Да где там – этот жалкий костерок из тополёвых хворостинок (дров ещё не принесли) отогревает верхний слой снега и проваливается в глубь, в сугроб. Хоть и разгребали мы для костра площадку, да до самой земли не докопаешься… Надо ещё успеть до темноты срочно поставить палатку...

Ну вот, наконец, затрещали кусты – идут наши дровосеки. Им, видимо, тоже не сладко – сухого места на них нет, ледяной коркой покрылись. За дровами пришлось лезть аж на гору, здесь-то, на поляне, место популярное – все дрова выбраны давно. Яша стучит зубами и шарит голодными глазами по костру. Андрей суматошно командует, ругает за провалившийся костер, за не тем концом развёрнутую палатку. Принимается ее разворачивать по-своему. Ох, где-то я уже это, кажется, видела… Затасканный сценарий всех «чайниковых» походов: когда руководитель сам не знает, что теперь делать, то начинает обвинять всех и вся, и всё за всеми переделывать, когда просто надо выживать как-то…

Ленка, глядя на его истерику, решает, что дела наши совсем плохи, и нос у неё окончательно синеет. К тому же, у неё так стучат зубы, что она не может сказать в свое оправдание и двух слов. Вид у неё такой удручающий, что за неё становится страшно. Отдаём ей свою сухую одежду, а она ещё и сопротивляется: не буду, говорит, переодеваться, потому что мне и так холодно. В палатку тоже не идёт: я, говорит, буду у костра стоять всю ночь, а то я там, в вашей палатке, не проснусь. Ë-мое, начиталась ужастиков!

Ну вот, наконец, сготовлен ужин, а в палатке, оказывается, тепло и не дует. И можно лечь и отдохнуть, тесно прижавшись друг к другу. И не таким жутким уже кажется ночной лес, не таким пронизывающим ветер….

Почему же все тогда дружно отказываются от ужина? Почему не в радость шутки начальника и все предпочитают молчать?

Ленку мы, конечно, согрели. Она спала в серединке и была единственной, кому, ну ни на минутку за всю ночь не было холодно. Вместо своей промокшей шапки она намотала на голову Яшину рубашку.

Утром, вместо того, чтобы встать с восходом солнца (и даже раньше!), мы валяемся до 10 часов. Мы как будто не догадываемся, что чем выше солнце, тем больше мы будем проваливаться в снег, потому что снег будет мокрый и липкий.

Неспешно позавтракав вчерашним не съеденным ужином, собираем штурмовой рюкзак и идём к пику Черского. Восходители, блин! Возле ГМС уровень снега 1м 40 см. А снег мягкий и проваливается... Метеостанция «Хамар-Дабан» и пристроенная рядом банька полнёхоньки туристскими вещами. Сколько же их здесь ночевало? Но на данный момент все ушли к пику.

- Вот и замечательно, что мы так поздно встали, — говорит наш начальник, — зато, пойдём теперь по утоптанной тропе. Конечно, надо же как-то оправдать свой утренний просып...

С плеча пика Черского «летают» в купальниках горнолыжники. Смотрят на нас с лёгким превосходством – ну да, им на лыжах, конечно, уютнее здесь, чем нам пешком. А когда, ближе к обеду, солнце начинает оплавлять верхний слой наста, и мы барахтаемся в снегу как в сметане, мы в их глазах выглядим просто… как бы сказать помягче… Ну, в общем, народ над нами издевательски смеётся! И ещё матерят за испорченную лыжню. Повезло, хоть знакомых никого… Стыдобища и смех. Придурки в снегу по уши барахтаются. Ползком выбираются. Восходители, блин!

На пик мы, естественно, не поднялись. Дошли кое-как только до памятника. Во-первых, без лыж очень тяжело. Во-вторых, уже стало очень тепло – снег как пластилин. Все, кто хотел подняться, уже это сделали рано утром, и теперь возвращаются назад.

В-третьих, мы сегодня же должны вернуться домой, не то Елена не выдержит ещё одной такой ночёвки.

Назад спускаемся по уши в мокром снегу, мокрые, уставшие, злые. На каждый шаг провалимся в ямы и выслушиваем выразительные маты лыжников...

Вернувшись в свой лагерь, обнаруживаем на лице солнечные ожоги. Рожи и губы лоснятся и лопаются от температуры. Глаза слезятся от ряби солнечных бликов. Солнце в горах – не шуточки, надо солнцезащитные очочки-то надевать. Вот и позагорали... Пляжники, блин!

В Слюдянку возвращаемся только в 12 ночи. Измотанные донельзя. На Слюдянском вокзале падаем на лавки, не чуя ног, и засыпаем до поезда. Герои? Чайники...

1-3.05.88 г.