Природа Байкала

27.07.2011, день двенадцатый

Ежедневная побудка на завтрак заслуживает отдельного внимания. Команда «Жор!» с утра теряет свою привлекательность, поэтому дежурные извращаются кто как может в попытках пробудить народ к грядущим дневным подвигам. В первое утро на реке Вова будил нас тоненькой нежной мелодией флейты. Волшебно. Еще как-то раз я проснулась под бряканье гитары, и очень удивилась, т.к. оба гитариста сопели рядом –справа и слева. Неужто Доктор умом тронулся?... Сон исчез, я лежала и вслушивалась, а меж палатками ходил Аркаша и под три деревянных аккорда напевал частушки, под которые спать было невозможно:

На стоянке в устье Хана Ильич, не стесняясь в выражениях (или отчаявшись кричать традиционный «Жор!»), призывал наиболее активную часть команды к соитию. Не знаю, внял ли кто-либо его призывам, но я, на всякий случай, вылезла к завтраку последняя.

Но вообще мы натренированы и подчиняемся строгому расписанию – завтрак в 8, выход в 10. Дежурим попарно с обеда на три варки.

Походная жизнь с профессионалами – это хорошо продуманные, обеспеченные всем необходимым дни. Каждое утро меня удивляет как огромное количество вещей, хаотично разбросанных кругом, исчезает в наших рюкзаках и понягах. Мы все знаем, что нужно делать, подгонять никого не надо.

Сегодня нужно пройти четыре порога – «Ворота», «Кривой», «Сито» и «Сторожевой», тем самым закончив Верхний каньон и водную пятерку. А дальше… дальше Нижний каньон и шестерочные пороги. Но сейчас я о них не думаю, мои мысли больше занимают «Ворота» и «Сито». Мы увязываемся, влазим в упоры. Сердце стучит в такт гребкам – глухо и как бы нехотя. «Ворота» по нашей воде залиты и в принципе сложности не представляют – мы прыгаем с плиты в бочку ради куража.

Следующий порог – «Кривой» – 2-ка и 4-ка обошли по правой стороне, а мы, выпендрившись, – по левой. Над «Ситом» долго стояли и думали, даже чего-то рисовали на песке – в русле хаотично разбросаны камни, которые сильно затрудняют маневры. В лоции у нас написано, что «порог непонятный». Да, так просто в одно слово и написано – непонятный. Офигенная лоция, если когда вернусь надо будет написать пару ласковых комментариев автору… «Сторожевой» прошли без осмотра, как-то особо не впечатлил.

И снова солнце, голубое небо, белые валы. Берега опускаются, кое-где проглядывают березки, вот и закончился Верхний каньон.

А впереди нас ждет Нижний Каньон, 6 к/с. Мекка для безумных водников, могила для самых неудачливых из них. Ооо, сколько написано про него в Интернете, слишком много для того ничтожного количества лоций, которые можно отыскать. Нижний Каньон состоит из 14 ступеней, каждая из которых – порог высшей (есть и 5-ой) категории сложности. Здесь трудно все – смотреть, обносить, ставить страховку, идти... Трудно даже дышать, лежа на верхних плитах и глядя в белый яростный зев.

Первый порог Нижнего каньона – «Водопадный» обозначен в лоции как «6с», т.е по сути непроходим. После удачного прохождения пятерочной части маршрута, легкомысленно уверовав в свою светлую карму, я грешным делом думаю, что и этот «6с» нам по силам.

Пообедав и переодевшись, начинаем обнос вещей. Тропа хорошо набитая, идет по левому берегу.

Идем недолго, справа слышен шум порога и Олег предлагает пойти посмотреть первую ступень.

«Водопадный» поражает. Темно-рыжими терракотовыми скалами река сжимается до нескольких метров и яростно грызет стены каньона. На входе нет ни бочки, ни котла, ничего такого к чему я привыкла и могла ожидать – там просто невероятно красивый и страшный порог. Мутно-белый, живущий своей яростью и силой, похожий на аэродинамическую трубу, если конечно порог можно сравнить с аэродинамической трубой… И это только первая ступень, причем не самая сложная. В скалах круглые, гладкие норы, камнями как сверлами выдолбленные в большую воду.

Смотрю туда и мне становится легко. Я не полезу в этот ад, это абсолютно точно. А зная Олега – я понимаю, что туда не полезет никто из нас. Как же меняется восприятие препятствия, когда осознаешь, что тебе туда не надо... Смотрю и смотрю, пытаясь понять как же его все-таки ходят. И кто.

Доносим вещи до красивой березовой рощицы и разбиваем лагерь на большой поляне, в устье ручья Тоз-Ой. Она зажата со всех сторон скальными выступами как короной, на скалах – таблички. Внизу гремит четвертая ступень каньона. Здесь нам предстоит жить три дня, в течении которых мы будем проходить каньон.

Главная задача сегодняшнего дня – решить, идти первые четыре ступени Нижнего каньона или нет. В случае если нельзя будет поставить хорошую страховку, эту часть придется обносить. У меня прекрасное настроение – я уже прошла 5-ку и глядя на «Водопадный» понимаю, что ни за что туда не полезу, да меня никто туда и не пустит. Я вообще за оптимальные траектории. Порог поражает, даже как-то с трудом верится, что вообще есть те, кто его проходил на катамаранах. Сходили, посмотрели на 5-ую и 6-ую ступени – пороги «Крокодилы» и «Ключ». Был вынесен вердикт, возможно слишком поспешный, что для 2-ки шестая ступень (порог «Ключ») – это 100-процентный киль. Ближе к вечеру Адмирал, Аркаша, мы с Лехой и экипаж 2-ки пошли вверх по каньону снова смотреть «Водопадный». Мужчины разбрелись кто вверх кто вниз, и, в конце концов, я, всех потеряв, вернулась в лагерь.

Весь оставшийся день (опять же под дождем, куда без него) смотрим каньон. Смотреть каньон по-мужски – это значит продираться по мокрым кустам, мелкими звериными тропками выходить к самому краю и заглядывать вниз. Курить, спорить, смотреть. Подмигивать мне и снова курить. Никакого разнообразия.

Первые четыре ступени хорошо просматриваются, но страховку не поставить...

Вечером у костра не утихали споры. Команда разделилась на два лагеря – оптимистов и информированных оптимистов (тех, кто ходил смотреть верхние ступени каньона). Сильная и смелая молодежь горячилась и кричала, что надо идти, бороться, рубиться, побеждать. В чем же тогда смысл – ехать сюда так далеко, проходить Верхний каньон, а потом обносить Нижний? Те, кто постарше и поопытнее, фыркали и говорили, что вариантов «обоср..ся» нам хватит и на нижних ступенях. Что у нас УТС, а не сбор камикадзе, и что риск должен быть оправдан. Леха кричит, что он ехал сюда только из-за Нижнего каньона и возможности его пройти. Ехал ради киля что ли? Столь горячее желание сломать себе шею удивляет меня, по-видимому мне спортивного духа не досталось от природы.

... Они сидели у костра, смуглые, бородатые, и решали быть или не быть. Идти этот пресловутый «Водопадный» или нет. Вот когда ясно проступило то, что у нас сборная команда – спасатели говорили, что риск должен быть оправдан, что чья-то жизнь – это слишком высокая цена за «А давайте прыгнем!». Молодежь горячилась, в свою очередь возражая, что зачем тогда так долго и трудно пробирались сюда – чтобы испугаться и все обнести?

Разлили по сто грамм. Олег задумчив и молчалив, не пытается пресечь споры. Перед ужином мы сидели с ним на краю лагеря и разговаривали. Мне решение было известно и без этой нашей беседы, в которой он делился со мной своими размышлениями, соображениями, опасениями и выводами. Я слишком давно его знаю… На первых трех ступенях страховку не поставить, «морковочники» там не помогут и в случае киля, если кто-то самосплавом уйдет во вторую и третью ступени, то в четвертой мы выловим уже труп. Я же все-таки аналитик, к тому же своим женским чутьем, интуицией, логикой или как там это называется ч у в с т в у ю и настроение команды и сомнения Адмирала.

Уже привычно к сумеркам затягивает небо облаками. По расписанию завтра дождь. Беспокоюсь, как будут перетаскиваться катамараны – в сырую погоду тропа на подъеме превращается в скользкую травяную дорожку, а на спуске – в глиняный желоб, петляющий между пней и камней.

Рыбаки разбрелись по каньону, рыбы уже мало, уху варим раз в день, соленой по кусочку. «Говнорыбалка». Двоечники решили перетащить кат сегодня – мудрое решение. Вызываюсь помочь, и мы уходим в начало каньона за оставленными там вещами и снаряжением.

…Мне достается огромная поняга с насосами, жилетами и прочим общественным барахлом. Взгромоздив ее на горб, беру весло и пру в гору. Ощущение собственной дурковатости не проходит.

Вечером, дожидаясь ужина и растягивая фронтовые сто грамм, снова обсуждаем каньон. Адмирал молчал, курил. Я пила черный чай, слушала и смотрела на них, готовых рискнуть не только своей, но и моей жизнью. Но он сказал негромко и только один раз – обносим четыре ступени, с пятой идут 4-ка и 2-ка, вторая 4-ка страхует и идет следом. Над лагерем водрузилась тишина, все обдумывали это решение, каждый осознавал свое место в завтрашнем дне. В свете костра мокро блестела табличка на ближайшей скале.

Меня нещадно клонит в сон, слипаются глаза… Внутри борются желание выслушать обсуждение каньона, опасности и риска до конца и необходимость отдохнуть от всех треволнений. Наконец, не выдержав, отказавшись от ужина, уползаю в палатку, закрываю глаза и мгновенно проваливаюсь в сон.

За весь следующий день я сделала только две фотографии. Этот день мы все запомним надолго, а кто-то возможно до конца дней своих и в мельчайших подробностях. Это день-катастрофа. Штурм 5-ой и 6-ой ступеней – порогов «Крокодилы» и «Ключ» обернулся килем 4-ки и грандиозными спас.работами.