Природа Байкала

19.07.2011, день четвертый

Утро. Что может быть прекраснее утра? Только утро на краю Тофаларии, на берегу Бирюсы, куда каким-то чудом занес меня Его Величество Случай и «Урал»-амфибия… Это утро в краткое первое мгновенье, равное одному вдоху, унесло все мои сомнения, метанья и грустные мысли. Оно развеяло неуверенность, неискренность, вернуло цели, мечты и мысли. Я потянулась куда-то к небу, почувствовав, как крылья послушно поймали утренний ветер. Ну, здравствуй.

У костра суетился Аркаша, выдавая всем по ложке меда. Я вообще-то не особо медозависима, потому великодушно передала ее страждущим. И вдруг поняла как же радует меня все происходящее: это утро, костер, чай и мед, эти мужчины и рюкзаки, туман, лес, «Урал»… Можно было сначала завтракать, а потом идти умываться. Или не умываться вообще. Носить растянутые на коленках штаны, тяжелые ботинки и майку анти-секс. И еще было невыносимо радостно от невозможности возвращения назад.

После завтрака, которого я даже не почувствовала (будучи подкрепленной не съестными продуктами, а окружающей действительностью), мы снова погрузились в «Урал» и поплыли по Бирюсе. Оставалось только наслаждаться последними часами вынужденного безделья и тряски в машине.

Но наконец – вот он, прииск Катышный, ничем, в общем-то, непримечательное место, где мы встретились с проводниками Романом и Денисом и семью лохматыми тофаларскими лошадками. Шестнадцать часов тряски в «Урале», спутанные мысли и полное ощущение безумия, свободы и будущих подвигов. Наверное, последние мозги у меня выветрились навсегда – я стояла на пороге Тофаларии, без страха и упрека, и была готова ко всему. Устав от долгой дороги, я смело канула в холодные воды ручья, мылясь и отплевываясь, оттираясь жесткой мочалкой и как-то не по-геройски оглядываясь по берегам, наслушавшись баек о медведях…

Пока мужчины разгружали «Урал» я готовила обед, нацепив дурацкий розовый фартук. Время от времени кто-нибудь радостно подбегал к костру с целью свистнуть что-нибудь вкусное и ущипнуть меня за что-нибудь мягкое. Пора завязывать с этим маскарадом…

Барахла у нас, как и у всех порядочных водников, куча неподъемная. Катамараны, снаряжение и продукты увязываем на лошадей, остальное – на себя. Иго-го.

Но вот все готово, волшебным образом на поляне образовалось десять рюкзаков, с торчащими по бокам веслами и семь невысоких навьюченных лошадок. «Урал» ушел. Еще минуту покурили, сидя на рюкзаках, помолчали. «Ну, пора» – сказал кто-то, мы забросили рюкзаки на спины, и Тофалария распахнула двери.

В путь двинулись вместе с первыми раскатами грома приближающейся грозы. «Дождь в дорогу – к удаче» – прошептал мне мудрый внутренний голос. А я иду в хвосте, стирая с лица холодные струи и истерически хихикая, глядя на череду разноцветных, покачивающихся в такт шагам, весел, торчащих из рюкзаков мужчин, которые на ближайшие двадцать дней в этом мире будут мне самыми близкими людьми.

…Дождь. Брод. Мокрая от пота спина.

Помня золотое правило о том, что ноги надо держать в тепле и сухости, переобуваю тапочки на каждом броде, чтобы сохранить ботинки сухими. Но скоро бросаю это гиблое дело, т.к. броды бесконечны и я быстро отстаю. Теперь к трущим ключицы лямкам рюкзака и нездоровому хихиканью прибавились еще и хлюпающие ботинки.

Постепенно дорога уходит вверх, мы лезем в долгую нудную горку (как выяснилось позже, это был перевал Катышный). Ишачий труд. Часто останавливаюсь, слушая как сердце колотится о ребра, и пытаясь поудобнее пристроить рюкзак на спине. Внизу за мной идут Аркаша и Ильич. Меня обгоняет караван лошадей с нашей поклажей и каюр, подмигивая мне, предлагает забрать рюкзак. В ответ пыхчу ему, что, мол, недалеко уже осталось и я сегодня сама. Вот дура.

Но еще чуть-чуть и я переваливаю к Мурхою, встречаю Адмирала, который ждет меня у брода. Мурхой большой, воды мне ну, по пояс будет… скользнув в него с обрывистого берега я, охнув, сжимаю зубы – вода ледяная – и крепко вцепившись в адмиральскую руку, бреду к левому берегу.

...Снова идем. Мокро, холодно и уныло. Под ногами хлюпает тропа, с ветвей капает за шиворот. От рюкзака болят ключицы. Тропа постоянно прыгает с берега на берег, приходится бродить. У меня осталось лишь небольшое сухое пятно на груди – там, под дождевиком и флисовкой, висит фотоаппарат, сохранить который сейчас моя главная задача. Стараюсь не спрашивать себя зачем я здесь... Ради него, светлого и прекрасного завтра.

На ночлег встали возле летника, поужинали под крышей, но на ночь разбрелись по палаткам. Засыпаю сном праведника под барабанную дробь дождя.