Природа Байкала

23.07.2011, день восьмой

Сегодня первый по-настоящему летний день, как все-таки радостно идти по синей реке под голубым небом. Вчера вечером с Саней клеили свои сидушки, которые спускают, доставляя массу неудобств. Ремонт был осложнен дождем, усталостью и холодом.

И все же несмотря на все наши героические усилия, моя сидушка все также спускает, чем ввергает меня в бездну размышлений, поскольку проблема с сидушкой только у меня, то и решать ее придется единственно мне. Сегодня порогов нет, только легкие шиверы и уже с обеда, несмотря на довольно холодный ветер, я стягиваю гидру до колен – загораю. Ильич не замедляет отпустить шутку по поводу женщины, которой в случае чего далеко не убежать, поскольку мокрая гидра связывает ноги накрепко. Мудрый внутренний голос на это философски заметил: «А ты чего хотела?».

Обед сделали в устье очередного притока со странным названием – Средней Хонды. Всю рыбу, которую поймали здесь, пустили в уху и зажарили на рожнах. Было сытно, вкусно и радостно.

Рыбаки азартны, большую часть времени наш катамаран неуправляем, т.к. Ильич с Лехой хлещут спиннингами любую мало-мальски пригодную яму, а Аркаша, стоя во весь рост и опираясь на весло, поет тягучие русские песни. Я же, чувствуя полное моральное право на безделье, загораю в обнимку с веслом.

На реке много островов, в малую воду здесь наверно тяжело нагруженным катамаранам – приходится скребстись по камням.

Часто встречаются утята, они прячутся под берегом и ныряют при нашем приближении. Док стрелял в пролетающую мимо утку, но только напугал Гаральда и подарил нам тему для шуток на пол-часа.

Рыба берет плохо, рыбаки меняют блесна, но без эффекта. Я думаю это от высокой воды – ил и песок забивают рыбе жабры и она не охотится, хоронится в уловах. Но, так или иначе, рыба есть и время от времени кто-нибудь под одобрительные возгласы вытаскивает очередного хариуса.

Романтическая меланхолия – наверно так можно охарактеризовать мое настроение. Если бы я умела рисовать – я бы зарисовала этот вечер – поворот реки, белую гриву порога, высокие гольцы, еще освещенные заходящим солнцем. И наш маленький лагерь: развешенные по кустам шмотки, фигуры рыбаков у кромки воды… Шум порога, говор сбегающих с гор ручьев, одинокое пение какой-то птицы… Если бы я была волшебницей, я бы нарисовала живую картину – и эту реку, и этих людей.