Природа Байкала |

Эхе-Гер — Сухое русло

радостное утро

А утром снова туманы, представление с туманами, туманы нас развлекают своими перемещениями. Туман, туман, в голове играет эта песня из кинофильма. И солнышко, и синее небо, но недолго. Нора доедает последнюю порцию своего сухого корма, теперь она бежит налегке, в сумке только аксессуары — поводок и намордник.

Тут особо рассказывать нечего — просто идём вниз, идём лесом, на поляне пасёмся у горькой, незрелой жимолости, много людей, одни туда, другие, как и мы вниз, лес, солнце, небо, грязь, (чернозём — мечта садоводов-огородников, земля чёрная и жирная, удобреная навозом, вот поэтому тут такие гигантские растения растут), коровья моча, облазы, болотца, скорее, скорее, спешим, последний подъём, есть связь! Звоню матушке, чтобы не волновались, выходим. Бабочки, мухи, опять рай насекомых, тут лето, а-ха-ха, а я думала, что лета уже не будет, но тут лето, мы спустились в лето. Вниз и вниз, всё просто, просто перебирай ногами, просто смотри, куда ставить ногу, опять вальс, раз, два, три, раз, два три, по камушкам, среди грязи, среди болота, главное, это ритм, не сбиться с ритма, глазами ищу куда поставить ногу, чтобы не в грязь, хотя ботинки уже все грязные, но всё равно.

На озерах передохнули, по сникерсу съели, совсем маленько осталось, Саша пошёл фотографировать озеро, там дождь надвигается, всё красиво-дождливо-туманно. И тут этот дождь настиг нас, мы сдались, нацепили на плечи полиэтилен, подражая королю полиэтилена, но нам до него далеко, у нас совсем мало полиэтилена, только голову и плечи спрятали, как уже надоело мокнуть, и дождь, он разозлился на нас, он реально решил нам отомстить, он живой, ещё какой живой, это был такой ливень, просто всем ливням ливень, мы идём в воде, ручьи, потоки, всюду вода, ноги промокли, всё промокло, только голова и плечи сухие под полиэтиленом, но этого мало, он решил нас добить — начался град, мелкие льдинки забарабанили, больно стучат, колют, а мы идём, мы смирились, мы уже смирились с дождём, с ливнем, такая наша судьба нынче, каждый день дождь, каждый день мокнуть.

На сараях посидели подсохнуть, солнышко жарит, но не сильно усидишь, мухи, гадкие, назойливые мухи, эти твари опять одолели нас, тучи мух, и плевать им на репилент, на фумитокс с масктилом, Саша даже и не пробует воевать с мухами, а Наран крутится волчком на месте, оскалив зубы, кусает себе хвост, зад, пытаясь загрызть обидчиков — тоже не особо помогает. И мы идём вниз, с мокрыми ногами, снова дождь, мелкий дождь, это наша судьба. Я сыта горами по горло, я сыта этой шумакской тропой, дождём, хочется простого семейного счастья, сходить с детьми на зимуху, да там же медведи, не забыть купить петарды.

У кабины останавливаемся на роздых, осталось совсем маленько, но сил нет, сварили поесть, я скидываю ненавистные, тяжеленные, мокрющие ботинки, одеваю тапочки, натёрла новые мозоли, заклеиваю их лейкопластырем, мухи едят живьём мои голые ноги, попили волшебного кофе, полопали лапши, то ли обед, то ли ужин, не поймёшь, теперь есть силы дойти до Сухого русла, как тяжела дорога домой, вроде всё просто, дорога большая, топай и топай, но эти последние километры, они особенно трудны, ибо уже близко дом, но до него ещё пилить и пилить, это как повинность, как путь на Голгофу, надо нести свой крест, и опять дождь, мелкий дождь, он просто гоняется за нами, небо синее везде, и лишь одна тучка играючи преследует, мочит нас.

И наконец Сухое русло, юрты, палатки, Саша предупреждает, чтобы я была осторожней, растяжки, я вижу одну, но не замечаю вторую и грохаюсь, нелепо, смешно, запинаюсь, падаю навзничь, со всего маху, как ребёнок, большой ребёнок, больно, весь поход ни разу не упала, а тут..., скидываю рюкзак, расстёгиваю лямки, иначе не встать, нога и локоть болят, но это ничего, глупо получилось, но всё равно ничего страшного. Весь мир вверх ногами, я лежу, смотрю на небо и тут... Карлик, передо мной карлик в фиолетовой пижаме из атласа с неуместным, цирковым узором, расшитая золотом, как из фильмов Дэвида Линча, это его палатка, он из деревни под названием Москва, пошёл на Шумак. Расширение сознания, я в кино? Да уж, довольно милый и разговорчивый карлик, ещё и курит. Такой вот выход в цивилизацию.

Первым делом я иду в баню, страшно хочется вымыться, скинуть грязную и мокрую одежду, после бани, я как заново родилась, так хорошо снова быть чистой, белой и пушистой. Саша варит чай, заказывает позы, творог, варит Норе макарошки, целый котёл, Нора терпеливо ждёт пока остынет, она умница, хоть и исхудала за поход сильно. Позы оказались гадкими, полночи мучились с Сашей от изжоги. Ещё наши соседи так натопили печь, что в юрте было, как в аду, душно и жарко, невозможно уснуть, пот струится по телу, липкий пот, раздеваюсь до исподнего, но всё равно жарко, я ложусь вместе с Сашей на пол, возле двери, тут тянет с улицы прохладой, там и засыпаем, но меня продуло, я же после бани, волосы мокрые (это я к тому, что вдруг вы в тех юртах ночевать будете, так вот, печку топить не надо — жарко). А ещё ночью пришла Ольга (тоже с Мунки не виделись), это Саша её узнал в темноте, она с подругой бежит рано утром на Шумак (и дался всем этот Шумак, будто других мест красивых нет), так вот кучу знакомых встретили. Ночью зашуршал по крыше юрты такой знакомый, такой мелкий дождь.

карта у сараев