|
|
|
Худо-бедно продрав глаза, моя слегка небритая физиономия высунулась из палатки, постепенно подтянув за собой и остальные части тела ради утреннего моциона до водопоя. Погода продолжала издеваться над своими изумленными наблюдателями. Летняя жара создавала обманчивое впечатление, что мы напрасно нагрузились теплыми спальниками, пуховиками и прочим тряпьем, позволяющим зубам не пойти вразнос до точки замерзания горячо любимого многими русского напитка. Ну, да никто не возражал против такого приятного бонуса, хотя белейшие жилки снега, тянущиеся вниз от вершин неназойливо призывали быть готовыми ко всему..
Сегодня мы были полны решимости достичь желанной цели на стрелке двух Шумаков. Прикинув, что сам добежал бы часов за шесть, я выделил нашей команде целых десять часов плюс два часа на форс-мажор до темноты. Как только перешли едва заметный меж камней Ехе-Гэр, я вспомнил, что хотел поздравить близкого друга с Днем Рождения, но мобильный упорно молчал как партизан в засаде. Решив, что я быстро догоню свою попутчицу, я поставил ее на жирные рельсы набитой конной тропы с наказом никуда с нее не сворачивать и сильно не торопиться, а сам налегке помчался вверх по правому по ходу склону в поисках сигналов мобильных сетей. В поисках ОпСоС'а пришлось отмахать траверсом добрых полчаса назад и вверх. Совершив задуманное, я вернулся к рюкзаку и пустился в погоню за отдохнувшей спутницей, рассчитывая нагнать ее на пупыре с памятной табличкой трагически погибшему молодому человеку, где мне случалось посидеть и подумать о бренности нашей жизни. Быстро продвигаясь все дальше и дальше по тропе, я так и не находил впереди ярко-голубого пятна рюкзака Милы, а про себя думал: "Вот же симулянтка, убежала вперед локомотива!". В очередной раз прибавляя ход, я устроил привычную когда-то для себя гонку на выживание до ручьев пота по лицу. Вот осталась позади табличка, вот последняя ложбина с ручьем перед подъемом на перевал. Вся тропа до седловины отчетливо просматривалась снизу — Милы нигде не было видно! Поверить в то, что она самостоятельно миновала перевал, все мое существо отказывалось. Бросив поклажу, я понесся назад на пупырь, до самого его конца срывая голос во всех направлениях. В голове крутилась мысль: "Рации, в рюкзаке были рации. Как раз для подобных случаев." Оставив попытки докричаться до Милы здесь, вернулся под перевал к рюкзаку и хотел было бежать наверх в надежде, что я был неправ и она обставила меня по всем статьям, но неожиданно заметил движение снизу близ ущелья, куда убегал ручей. Все произошло так, как я боялся и предположить — она ушла по болотистой тропе вперед и карабкалась по ущелью, пытаясь срезать себе путь. Я побежал навстречу, чтобы помочь донести рюкзак. Здесь во мне смешались и радость за то, что все живы-здоровы, и негодование за настолько дерзкое непослушание старшему. Пытаюсь протянуть руку помощи и забрать ношу.
- Иди в задницу! — отбивает руку Мила и бросает рюкзак мне под ноги. - Куда смотрели твои глаза!? Тропа идет широченной магистралью! — недоумеваю я. - Я не вижу, потому что не стала одевать линзы, чтобы дать глазам отдохнуть и пропустила отворот, — прозвучало в оправдание. - А сколько у тебя зрение? — тут я немного смягчился. - Когда как: минус восемь-десять, по ситуации.
Тут меня накрыл легкий шок не только от моей собственной безответственности, но и от ее в равной мере. - Ты вообще видишь что-нибудь без линз? — со слабой надеждой поинтересовался я. - Я вижу тебя, когда ты идешь впереди и стараюсь идти в след. - А камни под ногами, а бревна? - Ну, более-менее крупные вижу, а мелочь мне по барабану.
Сколько еще "приятных" сюрпризов мне оставалось узнать о своей подопечной я мог только догадываться, но с этого момента я заступил еще и в должность поводыря. Какая героическая безрассудность двигала ей в тот момент, когда она напросилась в эту авантюру, пусть и сотни раз проверенную менее подготовленными людьми, так и осталось для меня загадкой? Стало понятно, что времени у нас теперь точно не вагон, но шансы добраться до источников засветло еще оставались ненулевые. Подкрепившись перед подъемом, мы стали мерно чеканить шаг по серпантину, растягивая силы и давали ошалевшим легким отдышаться через каждые пятьдесят метров пути. Изредка оглядываясь назад, Мила начинала причитать, что сейчас как раз самый удобный случай сорваться и покатиться кубарем вниз, увеличивая количество костей в организме в геометрической прогрессии. Эти всхлипы вынудили меня заставить ее идти первой, уверив, что я успею схватить ее при любом раскладе, хотя упасть здесь можно только специально.
За сорок минут перевал был взят и, конечно же, честь войти на седловину первым я уступил. Мы довольные этой маленькой победой прервали свой "бег", чтобы запечатлеться на фоне красот, открывающихся с седловины перевала Шумакский. Непосвященный взгляд найдет здесь множество забавных вещиц и непременно захочет оставить что-нибудь ненужное и от себя. Множество водочных бутылок, битого стекла и сигарет все больше перетягивают канат моего восприятия этого места в сторону помойки. Несмотря на это, я бросаю в "копилку на открытом воздухе пару монет" и завязываю на цветастной палке памятный сувенир от еще одного нашего заочного участника.
Решив сэкономить время, я предложил спуститься по крутому участку, что вызвало у попутчицы учащенные воспоминания о маме. Тропу, надо признаться, с последнего моего посещения здорово завалило камнями и я несколько раз пожалел, что заставил бедняжку почти на ощупь скакать по живому куруму. По пути вниз нам сначала попалась стайка забавных пищух: ушастые зверьки с важным видом перетаскивали в зубах пучки травы, складируя их меж валунов. Несмотря на то, что они почти не обращали на нас никакого внимания, пробегая чуть ли не между ног, запечатлеть их за работой мне никак не удавалось — телеобъектив просто не успевал поймать их в фокус, а когда успевал, то подводила то ли моя реакция, то ли скорость распространения звука в воздухе, потому как ориентировался я больше по звуковому сигналу автофокуса. Хитрые рыжие бестии каждый раз проносились мимо по новой траектории и идея подкараулить их, настроившись заранее, тоже не увенчалась успехом. Потеряв достаточно много драгоценного времени, затею сфотографировать пищуху со смешными травяными усами пришлось оставить под перевалом. Чуть далее мы повстречали грозное предупреждение, явившееся нам в образе конского черепа и множества разбросанных по округе костей. Милу это зрелище порядком задело и на спуске она стала больше смотреть под ноги и меньше болтать, хотя судьба Вещего Олега ей вряд ли грозила — она обошла находку стороной так далеко, как позволял рельеф. Однако, все благополучно закончилось победой упрямства над здравым смыслом и мы достаточно удачно одолели спуск с перевала до верхнего озера. Постепенно давали о себе знать натруженные травмированные связки Милы. Перемотка голеностопа обычным бинтом частично помогала, но страдания девушки снова увеличивались с каждым шагом. По пути от озер к знаменитому шумакскому водопаду повстречали группу возвращающихся туристов, ранее навстречу шли лишь по одному-два человека. Случайно я обнаружил прямо на тропе большую пол-литровую кружку "Татонка". Кто мог расстаться добровольно с именитой вещицей? Решив, что посуда была утеряна, я прихватил ее с собой, чтобы доставить до летника, где она, возможно, обитает и по сей день. Вот и водопад. Мила заметно оживилась при виде низвергающейся с нескольких десятков метров воды. Здесь мы позволили себе устроить еще одну короткую фотосессию, не забывая подкрепляться между кадрами молочным шоколадом. Только сейчас я заметил, что цвет кожи спутницы стал пунцово-красным, ее лицо и руки были весь день открыты обманчивому горному Солнцу и сейчас я с тревогой ожидал очередной прибавки к нашему вороху проблем. К моему удивлению, солнечный ожог, который со стороны выглядел достаточно устрашающе, она переносила стоически. Моя же кожа уже была изрядно поджарена в течение лета на Дальнем Востоке и не смогла вовремя просигнализировать об опасности. По моим расчетам до источников оставалось часа три хода, но это для здорового человека, а с нашим темпом мы рисковали провести в пути третью ночь. Делать нечего – идти все-таки придется и мы пошли. Время летело со страшной силой, а долгожданный «Бегущий олень» все не появлялся. Я уже потерял надежду выйти к нему засветло, но зимовье все-таки отыскалось. Солнце уже скрылось за ближайшей грядой и самым разумным решением было бы остановиться здесь на ночлег, но мое упрямство снова взяло верх и мы тронулись дальше. За каким-то дьяволом я обманывал и себя и Милу, что тропа вот-вот избавится от камней и за следующей грядой нам откроется вид на источники, но в темноте уже было не разобрать тропы, виляющей то между туров по сухому руслу Шумака, то вновь ныряющей в кусты, и даже в свете фонарика было сложно отыскать верное направление, позволившее бы максимально сэкономить оставшиеся силы. Время близилось к полуночи, а знакомых ориентиров близости к источникам так и не появлялось. Мои ноги тоже начали зудеть под тяжестью рюкзака, а о том, что творилось со спутницей старался вовсе не думать. Я знал, что если она упадет, то не сможет идти дальше даже на следующий день, поэтому так спешил к желанному пристанищу, где можно неспешно зализать раны. Наконец знакомый ориентир в виде белой выемки неожиданно выплыл из темноты. Теперь до заветной цели оставались считанные минуты. Только эта радостная новость не только не подняла боевой дух Милы, но окончательно подкосила ее боевой дух: она села на камень и в глазах ее стояла полная отрешенность. В словах не было никакой необходимости и я тут же установил палатку, не устраивая возни с верхним тентом, поскольку на небе не было ни облачка и окрестности озаряла взошедшая полная Луна. Ради экономии времени на утренних сборах я решил не доставать спальник, а упасть спать прямо так, в чем был, завернувшись только в тент палатки. Пара часов мелкой дрожи постепенно вернули меня в реальность и уснуть мне удалось только отогревшись в старом добром спальнике. Далее (День четвертый. Источники.)
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
