Природа Байкала

Этот небольшой рассказ — из серии "Педагогизмы. Походная записная книжка" я публикую здесь потому, что многие форумчане написали мне, что им интересна эта тема. Это заключительный рассказ из серии рассказов "Серёга". Остальные рассказы про Серёгу можно почитать здесь: http://www.proza.ru/avtor/fyufhxfyrf Есть и другие персонажи в записной книжке. Пока только в блокноте.

Однажды на Шумакских источниках произошёл такой драматический случай. Семья (муж, жена и сын-подросток) пришли на источники поправить своё здоровье и отдохнуть. После тяжёлого перехода через заснеженный перевал, уставший глава семьи решил принять радоновую ванну, да там нечаянно и уснул. Сидеть в радоне вообще не рекомендуется более трёх минут, а он пролежал там достаточно долго, пока его не хватились родные. Когда его вынесли из ванны, он был без сознания. Осмотревший его врач из группы чехословаков сказал, что есть подозрение на прободную язву желудка. Помощь требовалась немедленная, но больной находился в 50 км от ближайшего населённого пункта – Ниловой Пустыни. И вынести его с Шумака через перевал было просто невозможно, если учесть, что его вообще нельзя тревожить и в запасе у его жизни только около 6 часов, а переход до «населёнки» даже без пострадавшего требует двух суток. Вертолёты на Шумак в те годы, в начале девяностых, летали ещё очень редко – около одного-двух раз в неделю, только при хорошей погоде.

Рано утром, часа в 4, к нам в палатку ворвалась заплаканная женщина. Она просила помочь, рыдала: «Вы же спортсмены, вы можете быстро бегать, ну сделайте же что-нибудь!»

Моя группа состояла из подростков 14-17 лет, заместителя руководителя у меня не было. Я, конечно, не имела никакого права куда-то бежать и оставлять своих деток. Единственное, что я могла сделать – это пробежаться по территории Шумака, поднять всех на ноги и найти группу, способную это сделать. Но на это тоже должно уйти драгоценное время – около получаса или более. Чешский врач объяснял, что бежать в Ниловку бессмысленно: на это уйдёт около суток (50 км через перевал!), больной не проживёт столько. Но всегда есть смысл хвататься за последнюю соломинку, правда?

Мои детки, следя за нашим разговором, зарылись по спальникам, боясь, видимо, что я их сейчас погоню обратно на перевал. А мы пришли-то с него только вчера поздно вечером, ноги у них в мозолях, тело болит от нагрузки. И лишь Серёга, не задумываясь, начал быстро натягивать штаны:

- Какой разговор! Мы идём прямо сейчас! Радька, быстро вставай!

- А я тебя никуда не отпускаю, тем более без взрослых, — возразила я.

- Тогда мы пойдём вместе с Вами, Марина Михайловна.

Его решительность меня и возмутила, и восхитила. Я поняла: отговаривать его от этого решения и не умно, и не честно. Надо искать другой выход из создавшейся ситуации.

- Ты что же, пацан, думаешь, ты один тут такой герой-спасатель? Надо собрать альпинистов, охотников на лошадях, мужиков покрепче…. Собирай аптеку и продукты на дорогу, а я пробегусь по Шумаку, поищу лошадей.

Как назло, на Шумаке отдыхали тогда только «страждущие»…. Все буряты-охотники с лошадьми куда-то испарились, видимо ушли с утра на охоту, оставив в избушках только старух и детей. Группа москвичей бежать через перевал отказалась, потому что у них накроется какой-то там крутой маршрут, да и коротких местных троп они не знают. Группа чехов отказалась потому, что их врач убедил, что это бессмысленно. Все охали, качали головами, сочувствовали, но никто не мог реально помочь.

Я и не подозревала, что пока я бегала по Шумаку, двое туристов-горников из Иркутска (я и не знаю даже – кто они) уже собрались и вышли: один через перевал Рекорд (1Б) в поселок Кырен (там есть аэродром), другой – на перевал Шумакский (1А), к Ниловке, надеясь встретить по дороге охотников на лошадях.

Когда уже был собран наш штурмовой рюкзак, и мы с Серёгой готовы были выходить, к нам подошли ещё двое мужчин из иркутской группы. Они сказали, что их друзья уже в дороге, и что они доберутся до людей гораздо быстрее, чем женщина и подросток, и что нам не надо никуда выходить. Неотступному Серёге объяснили, что кто-то должен оставаться и здесь, чтобы потом переносить пострадавшего через горную реку к вертолетной площадке.

Прошли сутки. С утра следующего дня погода испортилась: долину Шумака заволокло белым полотнищем тумана, начался монотонный долгоиграющий дождь. Волны Шумака вспенивались всё выше, «обгрызая» и унося в поток земляные берега. Все понимали, что в такую погоду вертолёт не сядет в утонувшую в тумане узкую горную долину, но все жители Шумака стояли на берегу и ждали невозможного. Больной в сознание не приходил, хотя был еще жив, но уже очень походил на покойника. Чехословацкий врач обкалывал его наркотиками и удивлялся, что он ещё дышит.

Надо сказать, что в те годы ещё не было у нас службы МЧС, и поэтому в таких ситуациях спасателями становились сами туристы. На правом берегу Шумака собрались мужчины из групп москвичей и чехословаков и решали, как будут форсировать клокочущую реку с пострадавшим на носилках. Хлипкие мостки, которые выстраиваются на Шумаке каждый раз заново после очередного ливня, способны выдержать одного-двух, но не восьмерых человек с носилками. Да и эти бревнышки уже заливает вода.

Часов в одиннадцать в пелене тумана мы услышали стрекот лопастей. Покружив над плотным молоком, и сделав несколько безуспешных попыток посадки, вертолёт улетел. Ближе к обеду стрекот повторился. Разбрасывая по сторонам клочья тумана, и поднимая вверх столбы воды из ревущего Шумака, большой военный геликоптер, как чёрная фантастическая птица, медленно и настойчиво «втирался» в подтопленный остров.

Семеро мужчин и подлетевший, откуда ни возьмись, наш Серёга подхватили носилки на плечи и медленно пошли вброд. Четверо из них, тех, что были выше по течению, держались за мостки, через которые уже перехлестывалась вода. Глубина реки была уже выше, чем по пояс высоким и сильным мужикам, что говорить о Серёге. Хотя он и не маленький, а довольно крупный и крепкий парень, но всё же пока ребёнок. Он шёл уверенно. На них смотрела вся Шумакская «деревня».

Пострадавшего и его семью погрузили в вертолет, они улетели в Иркутск. Я так и не знаю – выжил ли он. Хочется верить, что да.

Вы спросите: как же ты допустила, руководительница, чтобы ребёнок рисковал жизнью? Ведь ты несёшь ответственность за парня! А я стояла на берегу и кусала губы от страха за Серёгу, и молила только о том, чтобы у него хватило сил устоять в бешеном потоке, выдержать ледяной натиск воды и дойти до острова наравне с мужчинами.

Я уверена до сих пор, что если 17-летний мальчишка готов броситься на помощь кому бы то ни было, забыв о себе – не надо ему мешать. У него все получится.