Природа Байкала

Решил высказаться в связи с

http://nature.baikal.ru/phs/ph.shtml?id=82733&ref=phtexts/1177/phs

Рассказ с важными для меня подробностями может быть воспринят как самопиар с ненужными подробностями и даже может вызвать раздражение у некоторой части посетителей сайта. Поэтому только пунктирно о советском иркутском альпинизме.

Альпинистской карьеры у меня не было. Находили мы вершин с женой на 1 сп.р. а это по понятиям советских времён, считалось массовым разрядом. Только с КМС (кандидат в мастера спорта) начинался серьёзный спорт.

Заниматься альпинизмом я начал в 26 лет, а это очень поздно, как и в любом виде спорта. Дело не в физической форме, а, прежде всего, во временнЫх возможностях. Работающему человеку было трудно уложиться в стандартный отпуск в 24 рабочих дня. А за 24 дня в году в альпинизме далеко не продвинешься. Конечно, мы все выходные проводили на скалах, но это мало.

В многодневные праздники, конечно, в Саянах. Вот многочисленная студенческая братия, у которой времени полно, особенно летом и нет семейных забот, росла быстро и высоко.

Была ещё одна категория исповедовавшая принцип «Если альпинизм мешает работе, бросай работу» и увиливала от неё всячески и росла.

Мы так не жили. Альпинизм был яркой гранью, но не единственной и, уж тем более, не главной.

Жена очень хорошо бегала на лыжах, я любил кроссовый и лыжный бег, особенно длинные дистанции, на него времени хватало (и бесплатно:-)).

Главной моей яркой гранью была работа, я любил её и делал хорошо.

Немало моих электронных разработок и конструкций были воплощены в устройствах.

http://nature.baikal.ru/album.shtml?album=696&id=KYU

http://nature.baikal.ru/phs/ph.shtml?id=48228&ref=phtexts/230/phs

Около 170-и проектов по электрооборудованию и электроснабжению были выполнены в натуре. Это греет мне душу.

Моей личной бедой в альпинизме было повышенное АД. Сколько объективно сильных альпинистов поломались на спортивных диспансерных и лагерных врачах.

У многих это приобретённая беда, реакция на «белый халат».

Когда я в 65-ом получал у участкового врача справку для восхождения на Мунку-Сардык, эта дура из серии классических троечников (очень многочисленных) при АД 130/80 не дала допуск. Все душевные силы уходили на борьбу с врачами.

Если в лагере был спортивный врач с ним легко договориться. АД 140/90 большое (формально). Прошу сделать простую функциональную пробу, и вопросов нет.

А функциональные показатели у меня были очень высокие.

Любой человек хоть раз не допущенный врачом из-за давления, больше никогда не сядет к врачу с нормальным давлением если оно решает что-то очень желанное.

В 1965 году появился в Иркутске Володя Белошкурский, который стал первым создателем организованного альпинизма в городе. Через пару лет уже образовались альпсекции по спортивным обществам ДСО «Труд» для работающих, «Буревестник» для студентов, «Спартак», «Локомотив».

Советская система вовлечения людей в занятия альпинизмом была великолепна.

Имела сильное прикладное значения. Опыт войны с немцами на Кавказе показал неподготовленность, к такого рода боевым действиям.

В советское время все альпинисты выше 2-го с.п. разряда состояли в федерации альпинизма СССР на учёте.

Так вот, по спортивным обществам рассылалось определённое количество путёвок в альпинистские лагеря. Сначала о них мало кто знал и понимал, что это такое, поэтому путёвки навязывались кому попало, почти, как в дома отдыха.

Вот и моя жена, ходившая в группе туристов Иркутска случайно от них узнавшая о существовании таких путёвок, в 1963 году в альплагере «Актру» пробыла смену и заработала значок «Альпинист СССР». В 60-е – 70-е я встречал больших МС по альпинизму, для которых этот значок был самой дорогой реликвией.

Так вот, в СССР было около трёх десятков альпинистских лагерей.

Занятие альпинизмом очень не дешёвое.

А теперь, внимание! Путёвки в а/л продавались по линии профсоюзов за 30% стоимости. Смены, в большинстве лагерей были продолжительностью в 21 день, кроме а/л «Безенги» где смена 30 дней, и где принимали не ниже 2 сп.р.

21 день нас поили, кормили, обеспечивали профессиональными инструкторами и снаряжением.

Альпинисты восточнее Красноярска в основном ездили в Азиатские лагеря. Проезд на Кавказ был дорогим.

В 1965 году я с моей будущей женой впервые поехал в лагерь «Актру» на Алтае, самый, на мой взгляд, красивый, напоминающий Саяны. Один заезд в лагерь по Чуйскому тракту чего стоил! Я, дважды был в «Актру». Мы с женой совершали восхождения во всех горных системах Советского Союза, так что мне есть с чем сравнить.

Жена на тот момент уже имела 3 сп.р. и ходила на второй, а я выполнил значок «Альпинист СССР», я тоже храню этот значок, как дорогую память.

Тогда в 65-ом только что образовавшаяся секция альпинизма приняла участие в скальных соревнованиях «Памяти Абалакова» на «Красноярских Столбах». В команде была и моя жена Куприна Наталья Семёновна, в числе лучших скалолазок на тот момент в Иркутске. Они неплохо выступили. Храним большую памятную медаль.

В 1973 году я окончил сорокадневную «Всесоюзную школу инструкторов альпинизма», она в тот год базировалась в а/л «Шхельда» в «Баксане», если точнее, в ущелье Адыл-Су. А инструкторами у нас были легенды советского альпинизма Филимонов, Аркин, нач. школы Баров… инструктором моего отделения был Владимир Чернобельский, чуть старше меня, но очень мудрый, всё, что происходило в отделении, видел, но помалкивал, а в конечных характеристиках отразил.

В начале занятий альпинизмом было у меня такое восторженное мнение об альпинистах, как о необыкновенно честных, дружных, не способных на подлость людях.

Жизнь заставила расстаться с иллюзиями. Мелких, подленьких людишек среди альпинистов оказалось в такой же пропорции, как и в обыкновенной, жизни. Особенно тщеславных и завистливых. Просто в альпинизме они проявлялись ярче.

Школу я окончил с отличием, что давало право сразу работать инструктором без стажировки. Окончившим школу на «хорошо», одна смена стажировки, на «удовлетворительно» две смены.

В 1972 году по сумме «подвигов» (участие в спасработах и соревнованиях спасателей) получил «Жетон спасателя», дававший широкие права в горных условиях.

Я с благодарностью вспоминаю всех своих инструкторов, частица души которых вложена и в меня. Это они мерзли и потели вместе с нами, подвергались риску с нами неумехами, они научили нас основам альпинизма.

Ещё немного об иркутском альпинисте Викторе Белоусове. Феноменально одарённый физически для альпинизма человек. Высокий, сухой, жилистый, выносливый.

Считаю, что он мог бы стать выдающимся скалолазом-альпинистом если бы не трагическая случайность. Кажется, в 67-м, катаясь на горных лыжах в Чимбулаке, сломал ногу, да так, что в коленный сустав вставили железный штырь, и нога перестала гнуться. Так и жил с прямой ногой. И как жил!

Занимал призовые места в скальных соревнованиях, совершил более двухсот- пятидесяти восхождений, находил по нормативам на МС. А когда начал оформлять на мастера спорта, какая-то свинья стукнула в комиссию что он инвалид с негнущейся ногой. В комиссии решили, что такой не может быть мастером.

Проработал несколько смен инструктором в а/л «Талгар» со спортивными группами 4-й этап, закрытие 2-го СП.р. Один раз был в лагере с двумя детьми 7 и 12 лет, это инструкторам разрешалось. Вычитали из зарплаты немного за питание.

В 78-ом понял, что работа инструктором требует хлопот, денег и неудобств на работе, да и задор пропал.

Последний раз совершил траверс 4А в Кынгарге в мае 1980 года.

В горы ездили с женой часто порознь, в Саяны вместе. В одной связке ходили редко.

Просто в горы ходил с женой много лет, пока в 2010-ом меня чуть не прикончил клещевой энцефалит. Случайно остался жив, а из-за тупого упрямства сумел почти выбраться из паралича обеих рук. Последний раз сходил мае 2012-го на «Пик любви». Жизнь продолжается.

В Иркутске и Ангарске много альпинистов высокого класса, но о них расскажут другие. Готовит к выпуску книгу об Иркутском альпинизме Андрей Михайлов.