Природа Байкала

В три часа ночи выхожу с рюкзаком из дома. Собираемся в Шелехове у всем известного Андрюхиного гаража, грузим каяк, ещё один катамаран и недостающее снаряжение. До Слюдянки добираемся на машинах. В семь утра нас ждет в Слюдянке ГАЗ66 для заброски до тропы. Перегружаем вещи, водители отгоняют машины на место финиша в Утулике. Остальные ждут, спят, слоняются, мерзнут, греются, сонно наблюдают, лениво болтают. Анабиозный утренний туман после бессонной ночи и дороги.

И снова поехали. Дверь фургона изнутри не закрывается, водитель запер нас снаружи. Ну круто, теперь мы его пленники. Внутри фургона всё наше снаряжение весело трясётся и болтается в бодрящем ритме вместе с не очень бодрыми пассажирами. Мы с Женей надели сплавные каски, помогает, кстати. Андрюха делает вид, что пытается поспать. Как он это делает, непонятно, тут постоянно приходится спасаться от полётов к травмирующим предметам. Проехали тринадцать километров, и то хорошо, что не идти. Выгружаемся. Упаковываем всё в рюкзаки. Всё никак не впихивается, обычное дело.

Теперь пешком от кафе до гидрометеостанции «Хамар-Дабан». Наша маленькая команда выходит на тропу – Андрей, Рома, Паша, Вася, Наташа, Женя и я. Мы несём три катамарана, каяк, весла, сплавные костюмы, личные вещи, продукты на шесть дней для четверых и на три дня на троих. Рюкзаки под сорок килограмм, точно никто не знает, весов не было. Капец. Я такое не вывожу. Зачем я вообще взяла этот столитровый рюкзак. Шаг. Левая нога трясётся. Шаг. Переношу вес на другую ногу. Теперь трясётся правая. Отдыхаю. Иду.

Растянулись по тропе. Остановились отдышаться на стоянке. До метеостанции шесть километров. Под крышей над столом большими буквами написано: Я ПОДЕБИЛ! Так и хочется подписать: МЫ ТОЖЕ.

Идём по какому-то мостику, ноги опять дрожат. Из-за этих дрожащих ног мы познакомились на том мостике с Максом, он вернул нам веру в себя, подсказав поделить груз и носить частями, а то к вечеру умрём и завтра никуда не пойдём. И пригласил нас к себе в зимовье, рядом со стрелкой рек Спусковая и Утулик. Как раз туда, куда нам и надо. Кто-то ещё не верит в ангелов-хранителей?

Воображение устало рисует это недосягаемое зимовье с вожделенной, натопленной специально для нас, баней. Непреодолимость тяжести пути издевательски маячит перед глазами мутными пятнами. Мы сбрасываем её на землю, делим на части и засовываем в рюкзаки переносимыми порциями. До зимовья нам еще два дня. Сегодня надо просто дойти до метеостанции.

Половину вещей уносим. Половину оставляем прямо у тропы. Никто тут ничего не возьмёт, им своё бы дотащить. Обещаю себе, что в следующий поход я из своего рюкзака всё лишнее повыкидываю ещё дома. Что тут лишнего? Маникюрные ножнички, детский крем, треть тюбика зубной пасты, малюсенькое мыло, фотоаппарат, который оказался незаряженным… аптечку можно уменьшить… спальник взять полегче… и раскладку по продуктам ещё внимательнее составлять… ну не лошади же мы всё-таки, столько жрать.

Андрюха сначала думает, что это была плохая идея, идти с нами на Утулик, а потом придумал девиз следующих двух дней: «Чем больше сожрёшь – тем меньше понесёшь!»

А пока что мы поделили груз пополам и челночим по два раза до самой темноты. Ощущаем себя то безумными муравьями, то осознанными подебилами. Как-то ведь умудрились набрать барахла больше, чем можем унести. Позже то выяснится, что всё пригодится, когда начнётся холод. А сейчас практически лето, 26 градусов. Хожу весь день в шортах и футболке.

Часть груза мы донесли до места ночёвки, часть унесли выше серпантина над метеостанцией, часть чуть дальше тропы на пик Черского. Андрей несёт каяк, я тащусь за ним с рюкзаком. Встречные туристы любуются на зелёную одноместную лодочку, а меня принимают, видимо, за Андрюхину шерпу. Спускались обратно к лагерю уже с фонариками. Ночуем в палатках на метеостанции.

Заключительный аккорд у вечернего костра – анекдот Макса про медведя и охотников. На самом деле не анекдот, а реальный случай. Максим повел клиентов на охоту на медведя. Поставили фотоштатив с камерой, достали ружья. Провел Макс инструктаж. Сам встал на страховку со своим ружьём. Подняли медведя. Никто не стреляет. Макс кричит стрелять, реакции нет… Смотрит в их сторону, стоит один штатив с камерой, охотников и след простыл. Дальше мы уже просто ржали, поэтому окончание рассказа я плохо расслышала. Это я вообще к чему, говорят, медведей в этих местах много, а в этом году они ещё и голодные. Ладно, нас тут тоже много, всех не сожрут.