|
|
| Бывает, весной наступают такие моменты, когда вдруг начинается нестерпимый «зуд странствий» и тянет в путь. В этот раз идем в горы. Конец апреля, самое подходящее время, чтобы посетить район горного массива Мунку-Сардык. Обычно здесь в середине весны малоснежно, плюсовая температура днем, ночи уже не такие холодные, а по голубому льду Белого Иркута и его притокам, как по асфальту, можно забраться в интереснейшие места хребта Восточный Саян. Вопрос: «Зачем люди ходят в горы?», давно волнует многих. Причем, особенно тех, кто туда не ходит. Для меня, горы, в принципе, – это отдых, хотя от него, бывает, гудят ноги, и тянет спину. Зато наверху хорошо «проветриваются» мозги, все лишне улетучивается, а самое важное остается. Горы дают вдохновение, помогают поддерживать физическую форму, а подышать чистым воздух сейчас, наверное, можно только в горах. «Покорять» вершины, брать перевалы — не мое, но продышаться, устать от усталости, самому посмотреть с высоты, что же там за перевалом или той горой, всегда интересно. Если же говорить о районе Мунку-Сардык, то он привлекателен мне, прежде всего тем, что здесь почти наверняка можно увидеть сибирских горных козлов, тундряных или белых куропаток, больших чечевиц, и другую мелкую живность, а если повезет, то встретить алтайских уларов или даже обнаружить следы самого снежного барса. Чтобы разглядеть все это, совершенно не обязательно лезть на вершину, достаточно вооружиться биноклем, запастись терпением, быть внимательным, вставать пораньше и ходить. Впрочем, даже сидя у палатки, поставленной напротив устья Мугувека, можно наблюдать, к примеру, как над стадом горных козлов, пасущихся на противоположном склоне, кружит беркут. Причем сначала видел только козлов, а про "большую птичку, которая летает в небе", это меня жена, Наташа спросила. Вот так: «два глаза – хорошо, а четыре – лучше». В горы с супругой мы ходим почти всегда вместе, даже скажу больше, первый раз пойти к Вечно Белому Гольцу меня уговорила именно она. Приезжать сюда предпочитаем пораньше, до майских праздников и массового сбора туристов.
Вот и нынче, в первый наш маршрут по Белому Иркуту, мы вышли 18 апреля, на следующий день после приезда. С одной стороны, это была акклиматизация после города, а с другой — рекогносцировка на местности. Выпавший ранее снег немного подтаял, и идется по наледям хорошо даже без кошек. При каждом удобном случае стараюсь занять устойчивое положение и внимательно просматриваю склоны долины реки, а Наташа получает удовольствие от красивых горных пейзажей и хорошей погоды. Так, без особых сложностей, мы прогулялись до подножья Обзорной, а затем вернулись к палатке. Итогом разведки стали четыре козерога, замеченные на противоположных склонах в устье Мугувека, да самец белой куропатки вспугнутый под Обзорной.
Вечером погода испортилась, крупными хлопьями стал падать мокрый снег. Он укутывал землю и пеленал деревья. Наступила звенящая в ушах тишина. Все вокруг замерло. Покой нарушал лишь бормочущий что-то ручей, промывающий себе русло в наледи на реке. Но стоило отойти от реки, как и эти звуки тонули в тишине. "Такая погода просто идеальна для ирбиса", – подумалось мне в полудреме, лежа в палатке. Потом неслышной тенью барс возник в моем сне и также неожиданно растворился в небытие в момент пробуждения.
Окончившийся с наступлением ночи снег – это подарок для следопыта. Утром вся ночная жизнь зверей легко читается, как буквы на белых листах открытой книги. Белки, бурундуки, кабарга и даже ворон успели «написать» в ней о своих делах. Поднимаюсь по левому берегу Белого Иркута. На противоположном склоне долины реки лежат пять козерогов. Заметил сначала взрослую самку, голова и рога которой выделялись на фоне снега. Других разглядел не сразу, они были похожи на камни, лежащие на краю небольшого травянистого гребня. При каждой остановке, чтобы перевести дух, наблюдаю за ними, звери отдыхают после кормежки. Немного погодя, вижу еще шесть козерогов. Они поднимаются по гребню, под прикрытием лиственниц. В отличие от лежащих, эти звери хорошо заметны благодаря черным хвостам на фоне светлых задов. Поднялся до границы леса и уперся в снежный надув на верху плоского водораздела. Тем временем обе группы козерогов соединились в одно стадо и скрылись за гребнем. Желание двигаться по верху в сторону устья Среднего Иркута, как планировал, у меня пропало. Штурмовать занастившийся глубокий снежный надув, которому не было видно конца, мне не очень хотелось. Пошел вдоль снежника, по границе леса в обратном направлении и вдруг увидел след. Даже присел и пощупал его руками, так бывает, когда что-то очень хочешь увидеть, неожиданно увидел и не веришь своим глазам. Это уже не сон. Ноги сами несут меня по следу, не замечаю, как уже больше сотни метров шагаю по напугавшему меня ранее глубокому снегу. Хотя я впервые живьем вижу его след, сомнений не остается: ночью здесь, не далеко от нашей палатки, прошел снежный барс! В отличие от меня зверь идет по снегу, почти не проваливаясь, при этом он лишь сократил длину шага и стал шире расставлять свои лапы. Возможно, ночью наст выдержал бы и человека, но сейчас без лыж или снегоступов тут явно не обойтись. След кошки уходит дальше в сторону устья Среднего Иркута. Просматриваю в бинокль небольшой распадок впереди, бесснежные склоны и скалы за ним. Судя по всему, барс уже давно где-то там. Эйфория быстро проходит. Решаю вернуться, чтобы успеть узнать, откуда он подошел. Свежевыпавший снег уже почти растаял, сохранившись лишь в тенистых местах под деревьями и на старом снегу. Тем не менее успеваю выяснить, что хищник пришел со стороны Обзорной и двигался, по травянистому склону, изредка пересекая снежные надувы. Его следы, оставшиеся еще в двух местах на снежниках, под действием весеннего солнца стали расплываться и терять очертания, как вчерашний сон.
Возвращаясь спугнул несколько тундрянных куропаток. Ни одну первым заметить не удалось. Птицы, прижимаясь к земле, используя мелкие ее неровности прятались в траве, подпускали вплотную и резко взлетев, уносились за пределы видимости. Попадались мне одиночные следы зайца-беляка да орешки зимнего помета благородных оленей на травянистых склонах. Следующим утром встали рано, позавтракали и идем на гору. Хотя у меня, если честно, мотивации не было никакой. Козлы и барс ведь здесь, рядом, зачем куда-то идти? Но супружеские обязанности выполнять надо, «Мы же семья?!», как говорила родителям одна девочка, когда ее не хотели брать, с собой отдыхать на Черное море. Первый подъем по каньону Мугувека прошли в кошках минут за тридцать, дует ветер, сыпятся камни. Вышли на тропу, на которой уже есть два свежих человеческих следа. Вообще тропой это сейчас назвать сложно, она еле угадывается, а местами переметена снегом. Горы впереди затянуты полупрозрачной белой пеленой. Поднимаемся выше, ветер усиливается, белая пелена начинает темнеть из нутрии. Следы впереди уже еле угадываются или вовсе пропадают под снегом. Вот и начало подъем на следующую морену. Пробиваем себе путь по плотному снежному надуву. Сильный, порывистый ветер на глазах задувает наши следы, набивает снег под одежду, в очки, временами не дает сделать даже полный вдох. Спрятаться и переждать ветер нет никакой возможности. Приняв снежно-ветровой пиллинг кожи лиц, поворачиваем назад.
Вечером со стрелки наблюдал пасущихся сибирских горных козлов, вероятно, это группа — одиннадцать голов, обнаруженная мной вчера. Они постепенно перемещаются по склону в сторону каньона Мугувека. Попытка восхождения номер два, на следующий день, также не увенчалась успехом. Мы вышли на озеро Эхой, но подниматься на гору не стали. Хотя небо и было чистым, большие белые «флаги» на вершинах и гребнях гор предупреждали нас о том, что там сильно метет. Уже потом, возвратившись домой, мы узнали, что ветер, помешавший нашему восхождению в этом году, оставил без света несколько поселков в Тункинской долине, а его отголоски чувствовались и в Иркутске. На спуске встретили большую чечевицу и клушиц. В каньоне заметил следы перехода козерогов на левый берег реки. Определить количество зверей в стаде не смог, но примерно прикинул, где они могут сейчас находиться. После обеда выдвинулся на их поиски. Поднялся по льду Белого Иркута уже не так лихо, как в первый день. Снег стаял, наледи замерзли. Особенно скользкие участки обходил по берегу. Нашел место на правом берегу реки, где, как мне казалось, меньше снега и быстрей можно попасть на бесснежные, травянистые склоны под горой Катька-Дура. Однако с первого шага понял, что эти двести метров не будут легкой прогулкой. Корка снега ломалась под ногой, как только переносил на нее весь свой вес. Ногу, глубоко погруженную в снег, приходилось с усилием вытаскивать обратно. С трудом давался почти каждый шаг. Сменил тактику и начал сразу бить наст, не пытаясь на него вставать. Но он пробивался с большим трудом и, тем не менее, не держал меня. Стою, отдыхаю. Делаю несколько шагов. Снова стою и снова иду дальше. Кажется, что этому испытанию не будет конца. Похоже, что сама природа, таким образом, охраняет свои тайны от посторонних глаз. Когда терпение заканчивалось, начинал думать о мирно пасущихся где-то там впереди козерогах, и это придавало мне новых сил. Выдирал ногу из очередного снежного капкана и делал следующий шаг. Чем ближе становился, чистый от снега, склон, тем тверже становился наст. Местами успеваю сделать два или три шага, прежде чем снова проваливаюсь. Заходящее солнце торопило меня, вот-вот оно скроется за гребнем, и тогда прощай фотоохота. Наст закончился, теперь остатки сил отнимает крутой подъем. Иду по склону наискосок, так легче идти, меньше вероятность на фоне заходящего солнца обнаружить себя. Уже с последними его лучами подхожу к месту, с которого хорошо просматриваются интересующие меня склоны. Они здесь! Четырнадцать сибирских горных козлов пасутся в пятистах метрах от меня на совершенно чистом склоне одним компактным стадом. Это самки и молодые козлята разного возраста. Взрослых самцов среди них нет. Ползу по склону к ним. Совсем немного сократив расстояние, упираюсь в небольшой снежник. На белом снегу они почти наверняка заметят меня, но других вариантов не вижу. Перехожу снег, почти не проваливаясь, и сажусь за ним на камень. Звери не выказывают признаков беспокойства, хотя одна из самок меня точно видит. Тогда встаю, выпрямляюсь во весь рост и спокойно, не делая резких движений, иду, как бы мимо стада, а сам наблюдаю за реакцией животных. Звери хорошо видят меня, но не бегут. Прохожу еще несколько метров, сажусь и смотрю на козерогов в бинокль. До них метров 250 – 300, звери спокойно пасутся, трое из них лежат с закрытыми глазами, кемарят. Делаю еще несколько переходов, а дальше снова снег. Приходится круто повернуть влево. Теперь потихоньку приближаюсь к ним с другой стороны. Уже восемь зверей лежат, прикрыв глаза и наклонив вперед свои рогатые головы. Затем звери встают и перемещаются немного вверх по склону. Сажусь и пережидаю. Когда козероги легли, прохожу еще какое-то расстояние. Ориентируюсь на поведение старшей самки, она среди них самая рогатая. Даже если молодежь начинает беспокоиться, а эта самка лежит, можно идти. Несколько козерогов стали кормиться. Делаю еще несколько шагов и вновь сажусь на камень. Глянул на часы. Без малого час, пролетел, как несколько минут, с момента начала моего движения. Как бы растворившись в окружающей обстановке даже не помню ни своих мыслей, ни ощущений в это время. Лишь иногда хруст ломающейся под ногами снежной корки приводил меня в чувство. Солнце скрылось за горой, но, не смотря на надвигающиеся сумерки, могу хорошо рассмотреть козерогов без бинокля. Сибирские горные козлы очень симпатичные создания. Окраска шерсти такова, что если они лежат на травянистом склоне или между камней, то практически сливаются с местностью. Выдают козерога лишь силуэт рогатой головы, да черный хвост на фоне относительно светлого зада. Они не крупного размера и выглядят скорее коренастыми, чем стройными как большинство других видов диких копытных. Благодаря зимней густой и длинной шерсти, козероги показались мне необычайно легкими даже воздушными. Вместе с тем в движениях чувствуется скрытая сила, они — как сжатые пружины готовы распрямиться в любой момент. Пальцы в копытах выглядят толстыми. Вид маленьких унтов конечностям придает плотная зимняя шерсть и мощные сочленения костей в суставах. Даже с расстояния видны хорошо развитые панаготки и сами копыта, которые имеют еще и протекторы-супинаторы из грубой кожи для лучшего сцепления с камнями. Мохнатые шубы, черные бороды и хвосты козерогов развивались при каждом порыве ветра. Они щурили свои карие глаза, закрывая их от летящей снежной пыли. Для меня интересно было подметить, как козероги, временами, сидят на задах как собаки. Раньше этого не замечал. Удивляло и их очень спокойное поведение. Когда расстояние между нами сократилось шагов до семидесяти, мне даже подумалось, а не караулит ли их кто-нибудь наверху? Но ни чего подозрительного не заметил. Между тем, звери сбились в кучу, двинулись сначала в одну сторону, потом круто поменяли направление и остановились. Мне пришлось лечь на землю. Козероги постояли немного в нерешительности и тоже легли. Еще не много настойчивости с моей стороны, возможно, подошел бы к ним вплотную, но стало холодно и надо возвращаться. Спускаться в каньон и искать путь в темноте — плохая перспектива. Вслух поблагодарил зверей за оказанное мне доверие и пошел. Они дружно поднялись, реагируя на мой голос, какое-то время внимательно смотрели мне вслед, провожая, а потом как ни в чем не бывало, опять легли.
Спустившись по короткому распадку почти к стрелке, когда уже были видны огоньки туристских костров, неожиданно, на самом краю крутого склона, на фоне вечернего неба, замечаю силуэты голов еще трех козерогов. Они спокойно лежат, а сверху им хорошо видны и я, и палатки на берегу Мугувека, и суетящиеся возле них люди, занятые своими делами. Дикие звери не знали, что скоро здесь будет целый палаточный городок, а быть может наоборот, зная это, пришли под защиту человека, и нам, людям никак нельзя предать это доверие.
На следующий день мне совсем не хотелось уезжать домой. Столько интересного таят в себе горы. Столько не оконченных дел здесь осталось. Вот и в этот раз так и не удалось увидеть алтайских уларов, а значит — до свиданья, козероги, до скорой встречи, улары! До скорой встречи, Мунку-Сардык! (Иркутск, май — июнь 2016 года)
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
