|
|
| 1 апреляИтак, поздним утром 1 апреля мы оказались в точке начала маршрута. Приводим лыжи, санки и рюкзаки в боевое положение, прощаемся с водителем, и Костя торжественно объявляет старт! Пошли. Точнее, медленно потащили груз через лиственничные увалы. Полный вес хоть и подъемный, но совсем немаленький – по 40-50 килограмм на брата. А особо ретивому Роме цепляем в нагрузку вторые санки с двадцатью литрами бензина, чтобы слишком быстро не убегал вперед. Обедаем на небольшом озере. К вечеру встаем на ночевку на озере Буюнгда возле последних дров. Погода весь день отличная, к вечеру морозно, особенно в тени.
2 апреляУтром после завтрака очень не хочется собираться. Наоборот, предательски тянет залезть в спальник, принять позу эмбриона и подремать еще хотя бы минуток сто.
– В сложных походах все нужно делать постепенно, – голосом, не предполагающим никаких возражений говорит Костя, со знанием дела поудобнее устраиваясь в спальнике. – И мы будем постепенно акклиматизироваться. Еще ведь даже на местное время не перешли! Всем спать тридцать минут!
Излишне будет говорить, что спорить с ним никто не стал. Тем не менее, к обеду мы все-таки прошли пять километров и вышли на озеро Бугачан. А к вечеру преодолели водораздел рек Тирехтях и Эрикит. В конце дня тяжелая тропежка по лесу. Днем солнечно, морозно.
3 апреляРазносим заброски вниз по Эрикиту и в среднее течение реки Чукча. Погода мутноватая. Переменная облачность, иногда снег или перемороженный туман.
4 апреляВыдвигаемся вверх по Дарпиру в сторону перевала Буордахский (н\к). Обедаем на выходе из каньона. С обеда я, как обычно, выходил последним, поскольку упаковывал шатер. Собрался и пошел вдогонку за группой.
Обхожу одного, второго… В этот момент лыжня входит в теневой участок долины и становится как-то неожиданно морозно, да еще ветер встречный подул. Натягиваю балаклаву на лицо, утепляюсь. Вижу впереди Костю и Рому, пытаюсь ускориться. Но расстояние между нами не сокращается, несмотря на то, что я иду по проторенной лыжне. Да и согреться не очень получается, как ни пытаюсь: уже приходится отмахивать руки на ходу. Ну, думаю, Рома, окрыленный тем, что у него наконец-то отняли волокушу-бензовоз, включил шестую передачу. Через час преследования вижу, что ребята остановились, выбирают место для лагеря у последних дров на левом берегу. Подхожу к ним порядочно утомленный и задубевший:
– Ну что, не опять, а снова? Раз обед неспешный, так можно и по два часа без перерыва переходы устраивать?! – спрашиваю я. – Да я бы рад был остановиться, – отвечает Костя, – и Роме предлагал уже не раз. – А я не могу, – продолжает Рома, доставая из рюкзака флисовые штаны-самосбросы "на минус сто" и натягивая их на себя. – Чувствую, что если сделаю паузу, то уже не смогу двигаться в прежнем темпе. Вот и решили идти до бивака.
Даа, ветерок с перевала и на термометре -25. А на обеде я в футболке ходил. Ну, здравствуй, Буордах! Ночью температура опускалась ниже 30 градусов.
5 апреляСолнечно, морозно. С утра до обеда полого набираем высоту к перевалу. Практически все время тропим "первый без рюкзака". Обедаем перед перевальным взлетом на небольшом озере. После обеда выходим на перевальное плато. Тут включили сильный ветер. На спуске с перевала преодолели бесснежный участок пешком, но в долине Буордаха снова тропежка. Встаем на ночевку у огромного валуна справа п/х от перевала. Леса здесь нет. На нашу удачу, недалеко от места стоянки находится летнее стойбище оленеводов, возле которого лежат штабелями притащенные снизу стволы. Позаимствовали оттуда немного дров.
6 апреляРазносим заброски: вниз по Буордаху в устье ручья Снежный и вверх до устья ручья Разведчик. Костя с Ромой забирают санки и идут вниз. Оставшаяся часть группы несет провизию и немного дров вверх по Буордаху.
Вообще, нам было необходимо оставить заброску в четырех-шести километрах выше устья ручья Разведчик. На утренней планерке Костя порекомендовал отнестись к процессу "творчески", что мы с удовольствием и сделали. На вопрос: "Есть ли у ручья устьевой каньон?", Костя ответил уклончиво. Поэтому кошки и веревки мы, конечно же, оставили в лагере. После трех часов тропежки, достигнув устья ручья, мы с удивлением обнаружили в полукилометре выше по течению водопад внушительных размеров. Вылезти из каньона без кошкек не получилось, равно как и обойти его по полке правого берега. На метания и суету вокруг водопада мы потратили часа три, пора уже было возвращаться. Поэтому, не долго думая, мы оставили заброску прямо в устье ручья.
Вы можете подумать, что я пытаюсь обрисовать ситуацию в таком свете, будто заброска была оставлена ближе плановой точки из-за просчета. Определенно, просчет действительно имел место. Тем не менее, то, что на первый взгляд кажется тактической ошибкой, обернулось для нас маленькой удачей. Дело в том, что в дальнейшем, из-за лавинной опасности, мы не смогли пройти перевал УПИ (2Б) и спуститься к плановой точке заброски сверху. Мы уходили с ледника Обручева через перевал Ленинградский (2А), поэтому пришли к ручью Разведчик из верховьев Буордаха. Как же приятно было через одиннадцать дней спуститься с перевала на озеро Грубозабойщикова и осознать, что на следующей ночевке под водопадом нас ждет полуторанедельный запас провианта и дрова.
7 апреляВыходим на первое техническое кольцо. По идее, вес рюкзаков должен теперь прийти к приемлемым 20-25 килограммам. Не знаю почему, но мой куль меня не изматывал в редкие дни. Пожалуй, легко идти было только тогда, когда в рюкзаке, помимо группового и личного снаряжения, оставалось не более одной продуктовой едки и литра бензина. В остальные дни я сильно уставал. А что делать? Кроме бивачного набора и личных вещей мы несем кучу специального снаряжения: пять веревок; несколько гирлянд крюков, закладок, френдов и оттяжек; по два ледобура на каждого; каски; четыре ледоруба; лавлисты, лавщупы, лопаты и т.д. Печку, топор и пилу мы тоже решили носить с собой постоянно, по возможности подтаскивая дрова из зоны леса. Так что нередко в рюкзак приходила добавка в виде нескольких буратин.
Подходим под перевал Ворота (2Б). Чтобы попасть к нему, двигаемся вверх по Буордаху. До ручья Разведчик идем по своей лыжне, затем продолжаем тропить вверх еще пять километров. Перекусываем и начинаем подъем направо по ходу движения в нужный нам приток. Ригель преодолеваем по полкам, подъем крутой, тропежка. Набрали четыреста метров. Показался перевал, отсюда он смотрится сурово: высоченный снежно-ледовый кулуар.
Решили ставить лагерь, поскольку у Андрея без видимых причин сломалась пополам несущая балка скитурного крепления Diamir. Вероятно, была микротрещина. Рома, наш реммастер, выглядит озадаченным. Вечером меняем скитурное крепление Андрея на универсальное модели "Азимут". Вряд ли Азимут продержится весь поход. Но ремонт несущей балки Diamir-а в полевых условиях, мягко говоря, кажется сложной задачей. Поэтому идем по пути наименьшего сопротивления. Если, точнее, когда сломается первое крепление – поставим второе. Ну а потом будем ремонтировать или колхозить крепление из имеющихся запчастей.
8 апреляВзяв веревки и железки выходим наверх для провешивания перил. На подходах к перевалу по моренам под тропящим часто проседают снежные доски, стараемся выбирать максимально безопасную линию движения. Ну вот, мы под входом в кулуар. Кажется, что все довольно полого, хотя снега на леднике прилично. Оставляем троих наблюдателей и двумя связками выходим наверх. Первые сто метров идем в связках, затем начинаем ставить станции на ледобурах, поскольку становится круче и закончился фирн: буровим канаву в перемороженном снегу глубиной до одного метра. Очень трудоемко. Придерживаемся левого по ходу движения борта кулуара. Пяти веревок до уверенного выполаживания не хватило, придется провесить еще одну при сквозном прохождении перевала. С чувством выполненного долга спускаемся к наблюдателям. Женя и обе Ани порядочно замерзли, ожидая нас, поэтому их не нужно было долго уговаривать идти вниз, к шатру.
При спуске по моренным валам неудачно подрезал склон и спустил на себя микролавинку. Прокатился вместе с ней метров тридцать, закопавшись по бедро. Самооткопался, благо что лопата у меня была. Хотя звоночек тревожный: лавинная опасность присутствует везде, где есть хотя бы небольшой уклон.
9 апреляНочью началась непогода, которая продолжалась весь следующий день. Пургуем: читаем, едим, разговариваем, спим, и так по кругу. Хотя еды-то у нас осталось всего лишь на один полный день. Поэтому едки половиним, а недостающие калории заменяем обсуждением того что, как и в каком количестве каждый бы употребил.
10 апреляНа следующее утро погода наладилась. Собираемся, подходим к перевалу и видим, что в нижней трети кулуара снег сошел, прикопав провешенные веревки. На выходе из кулуара образовался лавинный вынос внушительных размеров. "Мда, хорошо, что сошло вчера, а не позавчера", – подумали мы и начали карабкаться на перевал. Канаву, пробитую в снегу при провешивании перил, перемело, но иногда ее можно нащупать – и то дело. На перевале дует свежий ветер, солнечно. С седловины открываются отличные виды в обе стороны.
Спуск с перевала пешком в кошках по пологому кулуару, соблюдая дистанцию. После спуска устраиваем обед из последней оставшейся половинки перекуса. Отсюда не более километра до перевала Забытый. Набора с нашей стороны почти нет. На спуск провешиваем три веревки. Оценили категорию перевала как 2А для зимы: маловероятно, что даже при оптимальных условиях здесь можно обойтись без одной-двух перильных веревок. В перевальном цирке лежит свежий лавинный вынос приличных размеров: сошло из кулуара слева п/х. Мы тоже опасаемся схода снега по пути нашего спуска, но склон остается стабильным.
До нашей заброски в устье ручья Сеген осталось всего пять километров вниз по долине. Совсем рядом, но не тут-то было! Тропежка, глубокий перемороженный снег и камни в русле ручья не позволяют идти быстрее полутора километров в час. К тому же, долина ручья в своей верхней части очень узкая, а ее борта крутые и нагружены снегом. Поэтому первые два километра от перевала идем как по минному полю, опасаясь схода лавин. Наконец, к девяти вечера, уже в сумерках, выходим в долину Чукчи. Ура, теперь спаслись! Сегодня будет теплая ночевка, первая усиленная каша, и не нужно половинить едки.
11 апреляОт первой заброски у нас было запланировано техническое кольцо вокруг пика Бугчан. Ввиду неблагоприятных условий и отставания от графика, решаем отказаться от него и направляемся наиболее простым путем в сторону истоков р. Талбыгыр вверх по Чукче.
Погода мутная, потеплело, пасмурно, иногда пробрасывает снег. Уже привычная тропежка в режиме "первый без рюкзака". После обеда проходим несложный каньонный участок с трехметровым водопадом и, подойдя под перевал, ставим лагерь. Погода плохая, пурга, видимости нет, -5-10°С.
12 апреляУтром переменная облачность, вечером пасмурно.
Штурмуем перевал Чукча Восточный (1Б). Первые 150 метров подъема от места ночевки серпантиним на лыжах, затем надеваем кошки. Фирна нет, под ногами метр-полтора рыхлого перемороженного снега, покрывающего среднюю осыпь. Копаем канаву сначала в режиме "первый налегке", затем "первые двое налегке". Пожалуй, еще более трудоемко, чем на Воротах. Скорость набора высоты не превышает одного метра в минуту. Из кулуара выходим на слабовыраженный контрфорс и последние двести метров набора тропим по нему. На перевальном седле в 15:00.
Спуск выглядит лавиноопасно. Костя выходит первым, затем с соблюдением дистанции триста-четыреста метров идет Женя. Я стою, наблюдаю за перевальным цирком. Внезапно вижу, что снежное поле значительного размера в соседнем контрфорсе разламывается на куски и начинает двигаться на Костю.
"Лавина!!!", – кричу я. Но Костя, видимо, не слышит – слишком далеко, – а Женя и остальные участники уже и так все заметили. Нам остается только наблюдать, как Костя замечает сход и сбрасывает рюкзак. Сперва он прыгает по накатывающим сверху снежным блокам, затем едет в лавине и скрывается за перегибом. Вскоре все останавливается. Женя, находящийся на склоне в ста метрах ниже перевала, рядом с линией отрыва, вытаскивает из рюкзака лопату и бежит вниз, Артем с аптечкой начинает спуск вниз с перевальной седловины, остальные участники с лавинным снаряжением наизготовку стоят в очереди на спуск с соблюдением дистанции. Через несколько минут, ко всеобщей радости, Женя кричит, что у Кости все хорошо! Он сам откопался, нашел рюкзак и ждет нас. Да мы теперь и сами видим далеко внизу маленькую фигурку, передвигающуюся по лавинному выносу.
Продолжаем спуск, соблюдая дистанцию. Сбросив полкилометра, собираемся вместе и надеваем лыжи. Здесь значительно меньше снега, склоны южной экспозиции совсем бесснежные.
– Ну, Костя, с Днем Рождения! Здорово ты меня напугал, решив покататься на белом паровозике! – Я пытаюсь не показывать вида, что немного деморализован, хотя, вероятно, получается у меня не очень, а из хороших новостей за последние несколько часов можно назвать разве только то, что мы все остались живы. – Да уж, паровозик меня быстро спустил, – задумчиво отвечает Костя. – Аня, если ты думаешь, что в походах шестой категории все происходит, как у нас сейчас, – обращается он к Ане А., – то ты ошибаешься. Обычно все намного приятнее: прекрасная погода, отличная катуха, теплые ночевки, горячий чай и конфеты на каждом привале. И тропежки такой тяжелой не бывает. А лавинная опасность у нас вообще какая-то феноменальная. – Да? Ну хоть ты меня успокоил, Костя. А то я спускаюсь с перевала и размышляю: что же это за Буордах такой вокруг? – улыбается Аня. В этот момент мне показалось, что для нее слово "Буордах" превращается из имени собственного в имя нарицательное.
Через два часа, преодолев пару небольших водопадов, встаем на ночевку в устье третьего левого притока реки Талбыгыр.
13 апреляПосле взбучки, которую преподнес нам вчера перевал Чукча Восточный, все горячо и дружно поддержали Костино решение обходить низами запланированный первопроход перевала Облачная полка, ведущий в среднее течение Чачыгыраса. Поэтому план на ближайшее время прост и прямолинеен до безобразия: тропить, тропить и еще раз тропить!
В средней части Талбыгыр течет в живописнейшем каньоне. Погода прекрасная, на солнце тепло. Обедаем с шатром, во время стоянки сушим вещи. К вечеру спускаемся ниже ГЗЛ. Ночуем на небольшом озере в междуречье Талбыгыра и Чачыгыраса. Погода опять начинает портиться, ночью небольшой снег, ветрено.
Сегодня я познакомился с новым для себя типом протяженного препятствия, которое получается в местах выпаса оленей в результате того, что животные копытят ягель из-под снега. Такие места представляют собой, не побоюсь этого слова, танкодром. Стоит отметить, что мнения участников группы разделились в отношении того, какое покрытие более удобно для передвижения: глубокий перемороженный снег или колдобины с ямами, нарытые оленями. К единому мнению мы так и не пришли, а горячие академические споры были прерваны лишь в шатре лаконичной командой дежурного: "Миски на базу!"
14 апреляУтром следующего дня пурга, после обеда переменная облачность, кратковременный снег. Пересекаем гряду, разделяющую долины рек, и выходим в русло Чачыгыраса. Здесь устраиваем полудневку на границе зоны леса.
Я заметил, что на моих лыжных креплениях появились трещины. Через некоторое время это приведет к тому, что внешние щечки креплений отвалятся. Очевидно, требуется ремонт. На правое крепление, где трещина имеет значительный размер, Рома предложил наложить шину из пластины для кошки. Есть, правда, опасение, что нержавейку Бойцовских креплений не удастся просверлить в полевых условиях. К счастью, Ромина магия и желтые сверла оказались мощнее металла креплений. За левым креплением пока решили понаблюдать.
– Рома, ты, конечно, очень крутой реммастер, – отстраненно сказал Костя, наблюдая за процессом ремонта. – У меня только одна небольшая просьба: не ремонтируй крепления навечно. Сделай так, чтобы Юрий Палыч не смог пойти на них в следующий поход. – Вам бы все шутки шутить, Константин Николаевич! – ответил я, улыбаясь и распиливая гривелевую пластину кошки полотном ножовки по металлу. – А у меня трагедия! Такие хорошие крепления были! Саяны, Алтай, Ергаки повидали, а буордахские пампасы не выдержали. Да еще какое коварство – поломка вскрылась аккурат в середине похода! Вот случится у меня нервный стресс, уйду я от вас в Сасыр, буду сварочный аппарат искать. Тут всего-то сорок километров до поселка по прямой.
А Рома ничего не сказал. Он был слишком поглощен общением с коловоротом в процессе сверления дырок диаметром четыре миллиметра в нержавейке полуторамиллиметровой толщины. Забегая вперед, скажу, что на следующий день мы решили распилить алюминиевую лату моего рюкзака и сделать из нее дополнительные шины. Усиленная конструкция показала себя на отлично, не потребовав ремонта и обслуживания до самого конца похода, хотя щечка правого крепления через десять дней стала держаться только на шине.
После обеда небольшой группой гуляем вверх по реке, обходя полкой левого берега неудобный участок долины. Долина Чачыгыраса в нижнем течении также истоптана оленями.
15 апреляНа следующий день движемся вверх по реке. Выхожу последний с отставанием 20 минут и не могу догнать группу по готовой лыжне, хотя иду не останавливаясь – лыжня проложена по оленьим выпасам, да к тому же нет проката, под лыжи как будто песка насыпали. Наконец, подхожу к ребятам, которые остановились на передышку в конце вчерашней лыжни.
– Ну, что скажешь, Юра? – спрашивает Рома. – Два-ноль-четыре! – отвечаю я, посмотрев на часы. – В принципе, неплохое время для преодоления дистанции в шесть километров по танкодрому при отсутствии скольжения. – Да нет, я про крепления, – улыбается Рома. – А, ты в этом смысле. Сейчас посмотрим, – говорю я, скидывая рюкзак и снимая лыжи. – Так, на правом трещина, кажется, растет! Эхх, вечером все-таки придется пилить лату рюкзака. Будем ставить дюралевые шины. Готовь коловорот, Рома!
После широкого аяна река входит в каньон с мокрыми наледями. Меняем лыжи на кошки. Через час наледь заканчивается. Обедаем, снова надеваем лыжи. Вскоре подходим ко второму каньонному участку, в котором имеется большой водопад. Обходим каньон по полкам левого берега. В конце обхода пришлось немного проскрестись пешком, пересекая крутой кулуар, чтобы снова выйти в русло. Продолжаем движение еще полтора часа и встаем лагерем в сужении долины реки между большими камнями. Погода портится, начинается снег и сильный ветер.
16 апреляУтром переменная облачность, иногда из долины наползают облака и идет снег. Продолжаем движение вверх по Чачыгырасу в сторону перевала Казанский (2А). Виды вокруг становятся суровыми, долина сужается. Вскоре вдали открывается перевал. По моренным полкам левого п/х борта долины преодолеваем последний участок к перевальному взлету, обедаем, надеваем кошки и обвязки и начинаем подъем. Провесили четыре (?) веревки вверх. На спуск неполная веревка дюльфера по разрушенным скалам до выполаживания ледника. Немного проходим вниз и ставим лагерь на ледовом плато напротив подъема на Победу. Погода неустойчивая, видимость плохая.
17 апреляУлучшения погоды к утру не случилось, что нас не очень-то удивило. Наоборот, видимость стала хуже. Мелкая снежная мука перемороженного тумана постоянно сыпет из сероватой мглы сверху. Иногда через плотную пелену облаков становится виден диск солнца. Выдвигаемся в сторону перевала УПИ (2Б) и за один переход достигаем начала перевального взлета. Нам очень нужно пройти этот перевал, чтобы выйти к заброске по запланированному маршруту.
Ой, что-то съехало слева, не успели мы устроиться поудобнее на рюкзаках, чтобы сменить лыжи на кошки. Хорошо, туда мы не пойдем, а пойдем правее. Тут как раз просматривается кулуар до самого верха и кажется не очень круто. Сказано – сделано. Уходим вправо, первая веревка по левой п/х стороне широкого кулуара, затем переходим на правую сторону и движемся вдоль скал. Вторая веревка, третья, подношу Косте четвертую. На третьей веревке повышенная лавинная опасность справа сверху из бокового кулуара. Вроде бы начало ехать, но остановилось.
Не успеваю я выдать Костю на пять метров от станции, как в основном кулуаре сходит пласт снега. "Лавина!" – кричу я. Кулуар поехал, мы остаемся сбоку. Наблюдаем, как внизу Андрея замесило на первой веревке, но без серьезных последствий: Рома помог ему откопаться. Андрей, как позже выяснилось, получил в лавине травму спины, которая беспокоила его до конца похода.
Костя продолжает движение по очистившемуся кулуару, в верхней части которого висит небольшая добавка. Подходит Артем со свободной веревкой. Пропускаю его вперед к Косте, который уже поставил станцию. Пока я подхожу, Артем выпускает Костю метров на десять-пятнадцать. Кажется, что еще немного, и он выйдет на выполаживание.
В этот момент происходит повторный сход снега. Снова кричу: "Лавина!", и вижу, что Костя поехал. "A я не успел встегнуться в станцию, – думаю я. – Сошло совсем немного снега. Сейчас он пройдет по нам, Костя задержится на веревке, а я и так вишу на жумаре." Пару секунд находимся в снегу, который нас накрывает. Через мгновение чувствую сильный рывок. Вижу Артема, слышу как он удивленно говорит: "@$%, станцию сорвало!" – и мы все вместе – Костя, Артем, двухсоткилограммовый камень, на котором висела станционная петля, и я – устремляемся в полет. Еще через несколько секунд все останавливается. Я оказался метрах в пятнадцати ниже предпоследней станции, на которой сейчас находится Аня А. Костя барахтается в пятидесяти метрах ниже, Артем совсем рядом со мной. А тот самый вероломный камень держится на честном слове метрах в двадцати над нами, прижимая конец веревки, тянущейся к станции Ани. Вроде бы, все живы. Аня замерла и, держа в руке так и не развернутую конфетку, рассматривает сложившуюся диспозицию. Внизу ребята откапывают Костю, от него приходит команда: "Спускаемся вниз".
Тут я понимаю, что не могу ходить вверх: в правой голени появляется острая боль при нагрузке. Сообщаю об этом Артему и спускаюсь вниз, оставляя их с Аней снимать веревки.
Ну что же, теперь у нас два пути. Первый – валить вниз по леднику Обручева и Люкиндэ в обход всех гор пятьдесят с лишним километров до четвертой заброски. Второй – спускаться через перевал Ленинградский (2А) в верховья Буордаха и выходить к устью ручья Разведчик, где оставлена третья заброска. Последний вариант значительно быстрее и предпочтительнее, поскольку продукты у нас опять на исходе. Вопрос только в том, сможем ли мы спуститься к озеру Грубозабойщикова? После непродолжительных раздумий решаем попробовать пройти перевал Ленинградский.
До перевального взлета один переход: обратно и направо с небольшим набором высоты. Видимость стабильно плохая, идет снег, ветрено, -15-20°С. В четыре часа начинаем спуск. Костя провешивает веревки, я подношу ему новые. При попытках выйти на более задутые и плотные участки в центре снежно-ледового кулуара, снег начинает проседать и идти трещинами, поэтому оставляем попытки поиска удобного пути спуска и идем вдоль скал правого п/х борта, глубоко проваливаясь в пустоты.
После провешивания пятой веревки подолгу ждем, когда замыкающие снимут и передадут нам следующую. Вечереет. "Да когда же этот спуск закончится!? – думаю я. – Тут по описанию всего две-три веревки технической работы, а остальное ногами! Вроде бы, вот уже расширение, скоро не будет камней для закрепления станций, а выполаживания все нет и нет!" Наконец, после седьмой веревки, у Кости закончилось терпение. Он выстегнулся и пошел пешком.
Действительно, довольно быстро после этого склон становится совсем пологим, можно надевать лыжи. Собираемся головной группой и идем ставить шатер в моренной складке ледника Иоффе, в двадцати минутах ходьбы от перевального взлета. Через час шатер поставлен, залезаем в него и начинаем готовить ужин. Приходит Костя и жалуется на Женю и Артема:
– Я им кричу: "Бросайте веревки, завтра снимем!" – говорит он хрипло. – Вот, голос сорвал. Да еще и в лавине надышался снежной пыли. Теперь горло болит! – кашляет. – А они не слышат… Или слышат, но решили по-своему. Все делают медленно! В общем, замерз я там на ветру стоять, буду у вас греться.
Ребята приходят уже в начале одиннадцатого, притащив веревки. Все удолбались, день был тяжелый. После ужина с интересом рассматриваю свою правую ногу. В ней дырка от удара кошкой посередине голени спереди. Выше дырки большой синяк. Также наблюдается сильный отек в районе голеностопного сустава. Мда, в ближайшие пару дней без НПВС мне не обойтись. Аня А. поморозила большие пальцы на ногах, отдавив их кошками. После осмотра Артем прописывает ей ежедневные перевязки. Но, в целом, все не так уж плохо на сегодняшний день! Опять спаслись, все живы, а до заброски осталось немногим больше десяти километров вниз по долине Буордаха.
18 апреляНа следующий день выходим поздно. С утра мне идется тяжело. Отстаю от группы, так как спускаться с рюкзаком по моренам на одной ноге очень неудобно. Регулярно падаю из-за потери равновесия. Наконец, уже перед выходом в пологую часть долины, догоняю группу на привале. После обеда минуем устье ручья, ведущего к перевалу Ворота. Наша лыжня полуторанедельной давности не читается, ее полностью перемело. Холодает, начинается свежий встречный ветер и снег-мука. Через два часа без приключений дошли до заброски.
А на ужин Артем выкатил отличнейший сюрприз от Жени Вараюнь – домашний кекс с цукатами и ромовой пропиткой. Вот это был десерт! Прекрасная добавка к сытному ужину и наркомовским пятидесяти граммам огненной воды, которые ожидали нас в заброске. Женя, спасибо тебе большое!
19 апреляКажется, что в наших условиях прохождение сложных перевалов в Буордахском массиве равноценно попыткам самоубийства. Как показал предыдущий опыт, сейчас в горах лавиноопасны буквально все склоны крутизной более десяти градусов. Даже если по счастливой случайности нам удастся пройти следующий плановый перевал Синяя Птица (3А), мы имеем хорошие шансы зависнуть где-то на ледниках из-за погоды. Она малоустойчива и слабо предсказуема: прогноз, который нам приходит по спутнику, совпадает с реальной обстановкой, мягко говоря, не всегда. Впрочем, на сегодня обещают ухудшение погоды: похолодание, ветер и снег. Вдобавок, мы уже отстаем от графика на два дня. Ну что же, учитывая сложившиеся обстоятельства, решаем полностью отказаться от второго технического кольца и двигаться к следующей заброске простейшим путем, по долине Буордаха, а оттуда продолжать запланированный маршрут.
Погодка сегодня не очень, прогноз не соврал. Дует встречный, отнюдь не слабенький ветерок, продолжает сыпать мелкий снег-мука, -25-30°С. У меня совсем нет скольжения. Прихрамывая, ковыляю по лыжне, с большим трудом успевая за группой. Перекусили возле поворота на перевал Буордахский. Здесь начинается сухая наледь, припорошенная свежим снегом. Тропежка заканчивается, но от этого не легче, потому что проката как не было, так и нет. Ну что же, включаю комбат-режим: балаклаву на голову, маску на глаза, и вперед! Идем вместе с Андреем, остальные давно убежали в сторону заброски и ужина. На какое-то время меняю лыжи на кошки – уж очень надоело отсутствие скольжения. Через один переход в русле снова начинается снег, и я опять надеваю лыжи. В шестом часу подходим к месту бивака в устье ручья Снежный. Оказывается, мы с Андреем не так уж сильно отстали. Вот и славно!
20 апреляНа следующий день оставляем Аню А. и Андрея на хозяйстве, а сами идем торить лыжню по ручью Снежный. Первые три километра тяжелая тропежка, затем, когда ручей входит в каньон, становится полегче. Набор высоты постоянный и комфортный для передвижения на лыжах. Протропив восемь километров, спускаемся в лагерь к ужину. Погода хорошая, на солнце тепло.
21 апреляУтром следующего дня по готовой лыжне поднимаемся вверх по ручью. Обедаем на небольшом озере на слиянии притоков из цирков перевалов Плоский (н\к) и Олимпийских факелоносцев (1А). Подъем на последний перевал выглядит лавиноопасным, из боковых кулуаров цирка видны следы свежих лавин. После обеда за полтора часа поднимаемся на перевал Плоский. Лавиноопасность присутствует и здесь, поэтому выбираем максимально пологий и безопасный путь по выпуклым формам рельефа. Немного отдыхаем и начинаем спуск. С южной стороны перевала снега мало, лавинная опасность отсутствует. Первые 100 метров иду в шкертах, затем снимаю их. Проходим вниз по ручью около часа и ставим лагерь на слиянии притоков.
22 апреляПлан на сегодня предполагал первопрохождение перевала Данайцев, соединяющего истоки Дарпира. Цирк перевала и его взлет лавиноопасны. Решаем попробовать пройти в нужную нам долину через вершину восточнее. Подъем на нее с севера довольно пологий. Мы хотим назвать эту безымянную гору в честь Ильича, сегодня же день его рождения! А нашему маршруту предлагаеся дать пафосное название "траверс пика Ленина".
– Не сходили на Победу, так хоть на Ленина попробуем! – говорит Костя.
С самого начала подъема тяжелая тропежка в режиме "первый без рюкзака". Вокруг все ухает и проседает, но, к счастью, не едет из-за недостаточного уклона. Часа через три, набрав четыреста метров, подходим под скалы на гребне. Перекусываем, меняем лыжи на кошки. Боже, как тяжело с лыжами и санками на горбу! Передвигаюсь с трудом.
К сожалению, наш красивый и амбициозный план прохождения перевала через вершину накрывается медным тазом после четверти часа тропежки в кошках, когда становится понятно, что оставшиеся 250 метров набора высоты придется торить по грудь в снегу, примерно как на Чукче Восточном – фирна нет, снег глубокий и рыхлый! К тому же, неизвестно, что нас ждет на спуске, а погода, как назло, портится: наползает облако, видимость ухудшается, и начинается снег. Нет, к таким испытаниям и экстриму мы положительно не готовы! Решаем спускаться обратно и идти в обход.
На это увлекательное занятие – обход перевала низами – мы и потратили оставшуюся часть светового дня. Тропежка по руслу не такая трудоемкая, как при подъеме на вершину, но все равно довольно изматывающая. Истоки Дарпира оказались не слишком приспособлены для преодоления в лыжах: наледей нет, в русле перемороженный снег и крупные камни. В общем, все как обычно. В десятом часу, пройдя десять километров от предыдущей ночевки и порядком притомившись, ставим лагерь на повороте в нужный нам приток, ведущий к перевалу Топографов (н\к).
23 апреляВшестером выходим в сторону перевала Топографов. В русле продолжается тяжелая тропежка. Подул свежий ветер со стороны перевала, видно, как с гребней срывает снежные флаги. Через три километра уходим в правый приток, в сторону висячей долины, ведущей к высшей точке Эрикитского хребта, вершине 2567 м. После часа подъема достигаем нижней оконечности ледника. Нашим взорам открываются свежие лавинные выносы внушительных размеров, лежащие на концевой морене. Отсюда до вершины еще порядка шестисот метров набора, и около трети пути приходится на снежные поля, которые еще не сошли. Относительно простого и безопасного прохода наверх, кажется, нет. Мда, видимо, сегодня здесь делать нечего. Не судьба! Обедаем, наслаждаемся видами, гуляем по леднику и спускаемся вниз, в основную долину.
Проходим полтора километра в направлении перевала Топографов и видим еще более жизнеутверждающую картину: русло ручья, ведущее к перевальному взлету, перегорожено двумя лавинами, съехавшими по бортам долины одна напротив другой и нарисовав некое подобие улыбочки.
– Интересно, здесь вообще можно хоть где-то безопасно пройти? – задумчиво произносит Костя, хотя видно, что он задает этот риторический вопрос в пустоту мироздания, не ожидая получить на него никакого ответа, кроме отрицательного.
Ладно, будем решать эту задачку завтра. А сегодня отдыхать! В лагерь приходим рано, в пятом часу, так что времени на отдых остается довольно много.
24 апреляУтром за пару часов подходим к началу подъема на перевал Топографов. Меняем лыжи на кошки и взбираемся по свежему лавинному выносу наверх налево п/х. Продолжаем траверсировать склон в направлении перевала. Все полого, но, тем не менее, лавиноопасно. Через час благополучно оказываемся на седловине.
Отдыхаем, ходим по гребню на вершину 2513 м (1Б), которая расположена в полутора километрах восточнее перевала. Это заняло неполных три часа. Виды с гребня открываются прекрасные. На северо-востоке ощетинился суровыми вершинами Буордахский высокогорный массив, с которым мы так и не смогли толком познакомиться. На северо-западе видна интересная гора с массивной скальной вершиной пирамидальной формы (в. 2430,0 м). Мы окрестили её буордахским Кайласом. На юге, далеко внизу, голубеет эрикитская наледь, которая даже отсюда кажется огромной. А за ней возвышается Эрикитский хребет – его нам вскоре предстоит пересечь, чтобы выйти на зимник "Арктика". Немного наискосок, через долину Эрикита, виден ручей Ягодный. В его верховьях находится наш последний на маршруте перевал Сахынья (2Б). Если присмотреться, то виден и сам перевал, правда находится он далеко, в двадцати пяти километрах, и какие-то детали, кроме того, что перевальный взлет не очень высокий, разглядеть отсюда невозможно.
В четвертом часу начинаем спуск на юг. Перевал Топографов провожает нас лавиной из бокового кулуара, перегораживающей снежной баррикадой русло основного ручья сразу же за Костей, который в этот момент шел первым. Вскоре утыкаемся в тропежку, скорость падает. А идти-то еще далеко... Через два перехода преодолеваем участок с мокрой наледью. Кто-то съезжает на лыжах, кто-то использует кошки. Через километр снова начинается снег. Уходим из русла на правый берег, затем пересекаем ручей еще раз. Через пару километров тяжелой тропежки выходим на эрикитскую наледь. По ней на восток еще один переход. К заброске подошли уже в десятом часу, порядком уставшие, но довольные впечатлениями длинного и интересного дня.
Дежурит сегодня Женя. К своим обязанностям он относится очень ответственно, но сильно расстраивается и переживает, когда ему начинают давать советы. Естественно, самым сложным для Жени оказывается вечернее дежурство, потому что разговоры в шатре перед ужином постоянно скатываются к кулинарным темам, и несчастный повар находится на острие общественного внимания. Как вы прекрасно понимаете, не слишком просто отвадить семь голодных ртов от желания помочь добрым словом, а иногда и делом.
Вообще, мы быстро пришли к выводу, что во время приготовления еды дежурного нужно обязательно изолировать от всех остальных участников и их советов с помощью специальной единицы бивачного снаряжения – ширмочки. А сегодня случай особенный. Готовим максимально нажористую порцию макарон, целых сто граммов на человека!
Предвкушая сытную пайку, мы разместились в палатке. "Раз макарон много, нужно и воды побольше, и разварить получше!" – подумал Женя. Проблема только в том, что в наш четырехлитровый автоклав все это с трудом влезает, получается под самую крышку. В наиболее животрепещущий момент дежурства, при сбрасывании давления из автоклава, когда по палатке должен распространиться божественный аромат готовой еды, через выпускной клапан пошел не воздух, а перемолотые макароны, сдобренные вкуснейшим мясным бульоном. Наш ужин начал проливаться во все стороны! Не буду останавливаться на содержании комментариев и советов, которые, как из рога изобилия, посыпались на дежурного в момент обнаружения и при попытках купирования столь страшной, почти аварийной ситуации. Также оставим за кадром стоны и вопли особенно голодной части населения палатки.
– Стой горшочек, не вари! – закричал Артем, и это, пожалуй, был самый нейтральный возглас. Жене пришлось вылезать наружу, чтобы безопасно снять крышку автоклава. – Тут есть жир макаронный, с пола. Могу желающим разложить! – торжественно заявил он, успешно поборов бушующую кастрюлю. Обрывок этой фразы мгновенно лег у меня в голове на мотив популярной когда-то песни "Дым сигарет с ментолом". – Жир макаронный с пола, – запел я, почувствовав подступающую тихую истерику. – Пьяный угар качает… – подхватил Рома, с трудом сдерживая порывы хохота.
Тут все засмеялись, потому что стало понятно: критический момент преодолен! Судьба сегодняшнего ужина будет состоять в его аккуратном размещении по мискам, а не в соскребании со стенок шатра.
25 апреляВыходим в одиннадцатом часу. Кроме позднего вчерашнего ужина нас задержала приличных размеров лужа, вытаявшая за ночь на наледи под шатром и изрядно промочившая его дно в том месте, где была установлена печка. Пока все неторопливо собираются, растягиваем шатер, развернув его к солнцу, и дно успевает немного подсохнуть.
За один переход пересекаем долину Эрикита и уходим наверх по руслу ручья Ягодный. Тропежка здесь тяжелая для второго: приходится дотрапливать. Через два больших перехода подошли к границе зоны леса. Ставим лагерь, устраиваем здесь полудневку. Идти вверх сейчас нет большого смысла: солнце жарит так, что начался подлип. Последние дрова тоже здесь, и тащить их вверх совсем не хочется. Остаток дня проводим на биваке, занимаясь заготовкой дров, сушкой вещей и другими хозяйственными делами.
26 апреляУтром выходим наверх налегке. Первые пять километров идем по сухой наледи. Выше начинается тропежка в русле. В двенадцатом часу подходим к устью притока, ведущего на перевал Гранитный Восточный (1Б), перекусываем и продолжаем подъем. Долина притока просторная и плоская, как сковородка. В какой-то момент был период безветрия и яркого солнца в зените. Вот тут-то у меня и начался атомный подлип, с которым пришлось бороться до самого конца подъема на перевал. С нашей стороны все полого, в лыжах. Вышли на седловину за два часа. В сторону ручья Гранитный у перевала определяющая сторона. В северном цирке видны лавинные выносы из каждого второго кулуара. Хорошо, что мы решили отказаться от сквозного прохождения. На седловине перекусываем перевальной шоколадкой, меняем лыжи на кошки и гуляем на пик Гранитный (1Б) по гребню.
Панорама, открывшаяся сверху, ничуть не хуже вида, который мы наблюдали позавчера с вершины 2513 м. Пожалуй, сегодня видимость даже лучше. Во все стороны до самого горизонта, насколько хватает глаз, простираются заснеженные горы. "И это все хребет Черского! Очень, очень много простора и гор вокруг! Сколько же времени и сил нужно, чтобы обойти всю эту горную страну? Наверное, не один год", – размышлял я, стоя возле тригопункта и наслаждаясь далекими видами, солнцем и свежим апрельским ветерком, который при каждом порыве срывал с головы капюшон пуховки. Похожие ощущения я испытывал в Монголии, на Бельчир-Уле, высшей точке Монгольского Саяна, весной 2011 года.
Ну что же, пора возвращаться. С перевала и дальше вниз по лыжне хорошая катуха, пожалуй, это второй или третий раз за весь поход, когда удалось получить удовольствие от катания на лыжах. В лагерь спустились в восьмом часу.
27 апреляНа следующий день движемся наверх по вчерашней лыжне, захватив с собой по паре полешек. Обедаем на повороте к Гранитному и начинаем тропить в сторону перевала Сахынья (2Б). Подъем сначала пологий. Основная сложность состояла в двухсотметровом наборе высоты от озера, который затропили Женя с Артемом. Вероятно, относительно пологие снежные поля показались им лавиноопасными, поэтому лыжня была пробита между крупных камней, уклон очень непостоянный, иногда слишком круто. В общем, я сложил не одну многоэтажную поговорку, пока вылезал этот участок. Правда, стоит заметить, что сегодня я поднимаюсь без шкертов, только на подлипе, который успел схватить в стандартное послеобеденное время.
Отсюда еще один переход – и мы под перевальным взлетом! Здесь и ставим лагерь, пока Костя ходит вверх на разведку. Кажется, все относительно безопасно и несложно.
28 апреляУтром собираем лагерь, надеваем обвязки и выходим на штурм перевала. Провесили две веревки по широкому снежно-ледовому кулуару. Основная техническая сложность – небольшой участок 50-градусных скальных плит и натечного льда в финальной части подъема. Первые восемь километров спуска с перевала отличная катуха по пологому руслу ручья. Обедаем с шатром и продолжаем движение вниз по Сахынье. Иногда встречаются места с тропежкой. Но, в основном, в русле можно нащупать участки плотного снега.
Через пару часов выходим на старый буранный след, а еще через час-полтора вдали стал виден зимник, к которому мы подходим в седьмом часу. На снегу видны свежие следы грузового транспорта. Предлагаю установить шатер на буры прямо здесь, на дороге, и ждать попутной машины. В целом, все бы рады так и сделать.
– Тут, правда, есть две проблемы, – возражает Костя. – Во первых, что если первая машина будет не попутной, а встречной? Придется снимать палатку. Ну а во-вторых, хочется тепла и уюта. До леса мы сегодня вряд ли дойдем, тут еще топать больше десяти километров. Так что давайте попробуем найти какую-нибудь стоянку оленеводов с дровами. – Резонно, – соглашаюсь я. – Но тогда договоримся: если попутная машина не будет комфортабельной отапливаемой вахтовкой, то ни в коем случае не останавливаем ее. Должно же быть хоть какое-то чувство собственного достоинства! Вообще, если до вечера машины не будет, то ночью спим, с фонариками к попутным грузовикам не выбегаем! Вот утром, после того как мы спокойно позавтракаем и соберем лагерь, обязательно подъедет попутка. – Народ, а нам вообще в какую сторону идти? – растерянно спрашивает Артем. – Направо или налево?
Дружно смеемся, привязываем лыжи на санки и топаем по зимнику на юг. Сюрпризы Якутии, однако, не прекращаются. Через полчаса ходьбы сверкающий укатанный снег на дороге сменяется грязными раскатанными колеями и лужами в тундровом болоте. Мдаа, к такому повороту событий мы были не совсем готовы. Санки становится как-то неудобно тащить по кустам и грязище. Ну а месить такое покрытие в отнюдь не дешевых ботинках – совсем обидно. Особенно колоритно смотрятся топовые Альфы – норвежские двойные бэккантрийные ботинки с ослепительно-белыми (теперь уже в прошлом) гамашами, в которых ходят Женя и Артем. Наконец, видим возле дороги стоянку оленеводов, на которой есть штабель дров, и встаем на ночевку.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
