Природа Байкала

Начало

Когда начинается путешествие? Точно не с первого шага по намеченному маршруту и не со сбора рюкзака, а значительно раньше: с первой строчки в расписании походов на предстоящий сезон, с первой мысли, блуждающей между капканами сомнений, с первого импульса души, который ещё настолько слаб, что легко может погаснуть в трясине собственных страхов. Но зерно уже упало в почву, подготовленную и удобренную предыдущими походами, и вот из импульса появляются первые листочки крепнувшего день ото дня желания.

Увы, не каждое желание души разум берёт в работу. У него всегда найдутся контраргументы со ссылкой на отсутствие средств, времени и прочих ресурсов. И желание, постучавшись один раз, другой, третий, уходит, как говорится, несолоно хлебавши.

Увы, не каждое желание души тело в состоянии выполнить. Душа к нему и так, и этак, со словами и без слов, но не может оно и всё тут! Все силы ушли на выполнение заданий разума либо их и вовсе хватает только на текущие потребности жизнеобеспечения.

И плющит душу с двух сторон, сдувается она, как проколотое колесо, и живёт вроде человек, всё чего-то же хочет, но кого – не знает.

Хм, к чему это я пустилась в размышления... А к тому, что из маленьких желаний вырастают крупные и вкусные плоды результатов, наполняющих жизнь интересом, смыслом, удовольствием. В общем много чем наполняет!

Моё желание не просто выросло, оно окрепло и готово в течение семи дней идти и катиться вдоль восточной стороны острова Ольхон от мыса Хобой на севере острова до мыса Уншуй на его южной оконечности, спать в палатке на льду, мыться в походной баньке, и, главное, наслаждаться процессом движения, заряжаться энергией Байкала, общаться с такими же возжелавшими, как и я. При этом из восьми туристов, живущих в Прибайкалье всего трое. Вот умеют клуб путешествий «Моя Траектория» и заслуженный путешественник России Олег Моргунов собирать неугомонных на территории, где счастья хоть ложкой ешь!

Итак, это путешествие началось ещё осенью. В последние дни зимы достигло кульминации, и вот я, не побоюсь этих слов, с моей командой мчусь к байкальским берегам. Вернусь в первый день весны!

День первый. 23 февраля 2023 года

Общеизвестно, что Байкал и самое глубокое озеро на планете, и крупнейший природный резервуар пресной воды, и самое большое по площади пресноводное озеро Евразии. В первый день нашего путешествия я зафиксировала ещё один рекорд – здесь на один километр ледовых дорог, расчертивших Малое море на множество многоугольников, самая высокая концентрация так называемых "Буханок".

Трудолюбивыми муравьями они сновали между материком и островом Ольхон, доставляя многочисленных туристов и к безлюдному острову Огой, берега которого обрамляют замысловатые сокуи – застывшие в причудливых формах следы штормов Байкала, и к посёлку Хужир, близ которого мастера ледопластики, используя скалы и сокуи, свои фантазии воплотили в ледяные скульптуры, и к северной оконечности Ольхона, мысу Хобой, ставшего стартовой точкой нашего ледового похода.

Именно под резко обрывающимися в воду скалами мыса Хобой мы и поставили наш лагерь. С заходом солнца уехали последние туристы и наша группа осталась один на один с суровым Байкалом, холодным ветром и звёздным небом. Первый вечер у костра, первая ночь на льду, первые ожидания и тревоги, связанные с доселе неизвестным – для большинства всё происходящее было действительно впервые. Под периодическое ворчание льда по поводу понаехавших любителей острых ощущений, поплотнее закутавшись в спальники, мы засыпали.

– Олег! – тишину ночи нарушил настойчивый голос. – Холодно! Печка остыла.

И немудрено, ведь ветер быстро выгонял тепло из палатки. В общем, чтобы поддерживать комфортную для сна температуру и не сотворить свой вариант ледяных скульптур, нашему инструктору пришлось дежурить и несколько раз за ночь подкидывать в печку палеты. Разумеется, что утром на повестке первым вопросом обсуждали степень заморозки льда и самих путешественников, а также способы согревания.

– Марина, а ты почему не мёрзла? – недоумевала Ира, впервые испытавшая на себе прелести холодной ночи.

– А это всё результат перевоплощения зелёного спальника! – решила я добавить долю юмора в серьёзную беседу. – При солнечном свете он становится эксклюзивным нарядом, а с заходом солнца скидывает шкурку и превращается в наилучший вкладыш в зимний спальник. Как же хорошо, что он вновь напросился со мной в путешествие!

А про себя подумала, что метаморфозы моего летнего спутника могут происходить с каждым из нас, если снять с себя тот ярлык, который однажды на тебя приклеили. И летнему спальнику, как оказалось, самое место в зимнем походе. И любой из нас может быть любым, если захочет.

День второй. 24 февраля 2023 года

Если вы хотя бы раз переезжали с одного места жительства на другое, то скорее всего помните то озадаченное состояние, которое появилось у вас в момент лицезрения минимального количества нужного на каждый день добра, и следовавший за этим риторический вопрос:

– И как мы со всем этим, граждане пассажиры, будем взлетать?

Полагаю, что всё же значительно меньше, чем у Антона Семёновича Шпака, но две палатки, две печки, девять пар коньков, девять продуктовых наборов, костровое, котловое, рубильное, пилильное, бурильное, кухонное, спальное и далее по списку имелось в ассортименте. И всё это дополнялось личными вещами, тщательно утрамбованными в рюкзаки, и должно было быть по-братски распределено в девять волокуш. И не просто уложено, а искусно привязано, тщательно зафиксировано, чтобы не оставлять в пути метки из потерянных вещей.

При этом с каждым утром вес и объём груза становился меньше пропорционально съеденному в предыдущие сутки, а мы в этом деле старались изо всех сил, но всё несъедобное по-прежнему ехало за нами либо перед нами в зависимости от того, в каком направлении дул ветер.

В общем первое походное утро было суетливым: мы, как новобранцы, учились азам укладки багажа. Внимая советам инструктора, перекладывая и перевязывая пожитки заново, наконец-то отправились в путь. Обогнув скалу, имеющую форму клыка, вышли на просторы Большого моря. Береговую линию справа от нас украшали торосы, а впереди и слева сверкал на солнце чистейшей лёд.

К слову сказать, небесный купол соперничал со льдом чистотой, поэтому солнца в этот день было в избытке, тем более что большую часть дня мы шли за ним. Этот солярий работал и на следующий день! И пусть в оставшиеся дни на небе периодически появлялись облачные фильтры, но неизбежное всё же случилось: солнцезащитные кремы и очки, конечно, уберегли от ожогов, но лица наши знатно потемнели.

– Катим! – обрадовался Олег, оценив ледовую обстановку. – Надевайте коньки.

– А может не стоит? – попыталась я уклониться от выполнения поступившей задачи. – Если только попробовать.

И я попробовала! Шаг вперёд, два шага назад! Именно так назывался произвольный танец на фигурных коньках в моём исполнении. Волокуши, закреплённые на поясе вожжами, по весу были, некоторым образом, меньше меня, но их отдача сдерживала моё продвижение и я попусту теряла силы. На коньках я красиво могу постоять или в платьице прокатиться, но грузы перевозить – не моё это, не могу и всё тут! В итоге, проявив акт неповиновения, переобулась в сапоги и побежала догонять группу. Вот что-что, а хожу я быстро, хоть и с грузом. А коньки так грузом и остались: не они меня возили, а я их.

Путешествие в первый ходовой день ложилось на нас толстым слоем удовольствия. Северный ветер ненавязчиво дул в спину, слегка ускоряя наш ход. Справа возвышались отвесные скалы восточного берега Ольхона, слегка припыленные снегом, впереди до горизонта простиралось бескрайнее ледовое полотно Байкала, а под ногами одна кристаллическая фантазия сменяла другую: хрустальные изломы трещин, метановые пузырики, замысловатые сюжеты графических картин.

Тело работало на отдачу энергии движения, душа отдыхала и наполнялась эстетическим удовольствием, а в голове на всю неделю установился полный штиль. Абоненты стали временно недоступны ни для близких, ни для далёких, а весь смысл бытия уложился в четыре буквы – путь.

Многочисленные береговые торосы ограничивали доступ к берегу, и мы решили, не теряя времени на поиск прохода, бежать без горячего обеда до места новой стоянки. А бежать на сале получилось довольно хорошо – по прямой на карте в аккурат 16 километров к вечеру одолели, а по факту безусловно больше, поскольку шли мы не по линиям карты, а прокладывали путь, обходя торосы и прочие снежно-ледовые препятствия.

При этом в рейтинге шести ходовых дней 16 километров льда от Хобоя на юг с учётом попутного ветра умеренной силы оказались самыми привлекательными для конькового хода. О чём позже и вспоминали с некоторым сожалением чемпионы:

– Лёд здесь хуже. Но вчера! Помните, какой вчера был лёд! Песня! А сегодня лёд уже не тот. Вот вчера был лёд. И ветра вчера почти не было. Но это вчера, а сегодня ветер...

Издалека взглянув на единственный на восточной стороне Ольхона посёлок Узуры, немного не дойдя до мыса Ижимей, среди торосов обнаружили проход к берегу, что и определило место ночёвки. Тем более что на берегу нашлось обустроенное костровое место и достаточное количество сушняка. Закрутив утренний процесс сборов в обратную сторону, установили лагерь.

Горячий ужин, потрескивание поленьев, душевные разговоры завершили первый день перехода. Зелёный спальник уже распушился в протопленной палатке и удовлетворённо обнял меня, погрузив в сонное марево. Завтра его ждёт дефиле на льдинах. Но за завтра, завтра и поговорим...

День третий. 25 февраля 2023 года

В отличие от суеты многолюдного Малого моря просторы Большого моря редко слышат хруст льда под ногами проходящих здесь путешественников. В этом крае властвует тишина, которую позволяет себе нарушать лишь сам хозяин – суровый Байкал. Его голос, а порой и рассерженный рык, звучит по-разному. Перепады температур в течение суток и постоянная сейсмическая активность вызывают движение льдов, треск и вибрация которых рождают уникальные звуковые волны разных частот: и выстрелы из бластеров, и удары стенобитных орудий, и треск валящихся деревьев. Сначала они пугают своей резкостью, потом удивляют своим многообразием, а в итоге начинаешь ждать, когда же море поговорит с тобой.

Утром третьего дня Байкал, как и большинство моих спутников, ещё досматривал сны. Я же, несмотря на крепкие объятия зелёного спальника, поспешила выбраться из палатки вслед за Олегом, уже успевшим оживить костёр.

– Успела! – радостно выдохнула я. – Рассвет, я успела на встречу с тобой!

По берегу вольной птицей кружил холодный ветер, заставляя плотнее натянуть капюшон, а над гребнями Баргузинского хребта лососево-лимонным градиентом разливался рассвет. Я завороженно следила за тем, как на горизонте меняются краски, зеркально отражаясь в озере и перекрашивая лёд из холодной синевы в тёплые солнышковые тона.

Вот все же по утрам пьют? Кто-то воду, кто-то кофе, кто-то шампанское. Это кому как повезёт. И представьте, что чашечка кофе – это и есть те самые эмоции, которые вас наполняют. У одних каждое утро чашечка всегда полна, у других даже переливается через край, и они расплёскивают эмоции на окружающих. А есть третьи, такие как я. По утрам чашечка моих эмоций пуста. И что я с утра в неё налью сама или что позволю налить другим, то и буду транслировать в мир. И не случайно, глядя на меня со стороны, не сразу и не всегда можно понять, что я чувствую и чувствую ли вообще. Бывает, что сама не наполнюсь и от других закроюсь, чтобы не плеснули что-нибудь эдакое невкусное.

В это утро я взяла не чашечку, а один из котлов, что коротали ночь у костра. Эмоции, щедро налитые рассветным потоком, переполняли меня, пузырились радостью, булькали удовольствием. Хорошо-то как!

– Здравствуй, новый день! – помахав рукой рассвету, побежала греться в палатку. – Просыпайтесь, сони, уже рассвело и каша почти готова.

Йо-хо-хо! – неслось со стороны волокуш, подгоняемых порывами Баргузина и обгоняющих нас словно стоячих. И мы то догоняли убегающих сорванцов, то придерживали их за вожжи, как будто выгуливали рядом с собой разыгравшихся щенков. Так весёлой командой добежали до мыса Ижимей, за которым внезапно исчез ветер. Форточку закрыли вовремя. Мы как раз хотели насладиться походным обедом, приготовленным на костре, и, кто бы сомневался, покрасоваться на фоне абстрактных ледяных фигур, образованных торосами. Солнечный день, красивые наряды, каток под открытым небом – всё, о чем мечтают девочки. Ах да, ещё чтобы мужчины их кормили! Трёхчасовой отдых именно по такому сценарию и проходил.

– Наташа, какого цвета платье ты предпочитаешь в это время суток? – успевала я шутить, пока помогала нашей гостье из Кирова надевать воздушное в цвет небесной синевы платье.

Душевная волна, согревающая теплом всех, кому улыбается Наташа, и из меня доставала ответные улыбки. Да что улыбки! Мы смеялись, шалили и снова смеялись.

– А теперь зелёный! – дождавшись освобождения подиума, взялась раздеваться и я.

Зелёный спальник пищал от удовольствия, пока я позировала и танцевала в нём перед объективом фотоаппарата Насти. Фотосессия на льду, проведённая профессионалом из самого Питера – редкая удача.

– И на посошок красное сухое! – никак не унималась моя звёздность, требуя продолжения банкета. – Красное на белом! Пламя и лёд – мой стиль этого сезона.

Поскольку в наличии имелась только юбка, то отработанным на зеленом спальнике приёмом в миг превратила юбку в платье и покатила. Да-а-а, коньки с платьицем отлично сочетаются, а вот с волокушами в моём случае полное фиаско. Шёлк хоть и был сухим, но ничуть не согревал, зато адреналин нёсся по телу обжигающим жаром. Удовольствие кипело, пенилось и яркими брызгами играло на солнце.

– Уха готова! Идите обедать! – нагулявшие аппетит девочки не заставили себя долго ждать и с радостью откликнулись на долгожданное приглашение.

Расположившись недалеко от самой высокой вершины Ольхона, священной для местных жителей горы Жимы, мы за обе щеки, приправляя горячее остротами и шутками, уплетали и первое, и второе, и компот. М-м-м, вкуснотища-то какая! Что ни говори, а обед на безлюдном берегу Байкала на фоне его бесконечно вечных просторов, лучшее о чём мечтает каждый путешественник. Это я теперь точно знаю!

Заряженные удовольствием, плотно накормленные, подгоняемые вернувшимся ветром мы снова побежали. Ну как побежали, скорее размеренно пошли. Обед из трёх блюд намекал на желательность неспешной прогулки, а неумолимое движение солнца к горизонту даже не намекало, а открытым текстом говорило о необходимости поторапливаться. Всё-таки прекрасное время отдыха, которое впоследствии не удалось прожить на повторе, существенно сократило ходовое время.

– Надо ускоряться, – торопит всех Олег, – у нас есть час, чтобы найти место для ночёвки.

И мы ускорялись, как могли. Коньки стремительно уносили Олега и Ларису в даль, вскоре к ним присоединилась и Ирина. Мы же, пешеходные путники, ориентируясь на них, как на маяки, километр за километром приближались к финишу ледового забега. Поплутав в лабиринте торосов, выскочили на берег, и под не стихающие порывы ветра слаженно установили палатку, закрепив её на все растяжки.

Заготовка дров, сборка печки, обустройство костра, приготовление ужина, походные байки бывалых – вечер шёл своим чередом. Уставшие, замёрзшие, но сытые и довольные мы заворачивались в тепло протопленной палатки. Дров соответствующей калибровки под неусыпным контролем Ирины Олег заготавливал впрок. И о первой студёной ночи уже вспоминали, как о страшном сне, который развеялся с рассветом. Она скорее стала хорошим уроком, полезным опытом, зоной роста. Ведь о такой помощнице в печном деле наш инструктор до начала похода даже не мечтал.

– Какой замечательный день! Таким я тебя и рисовала утром, – шептала я, завернувшись в зелёный спальник и уплывая в сон. – Благодарю, Байкалушка, за гостеприимство.

Каким он будет завтрашний день? Какими эмоциями завтра я наполню свой котелок? Но об этом завтра и подумаю. Завтра, всё завтра...

День четвёртый. 26 февраля 2023 год

Все рассветы одной природы, но, как и люди, каждый из них уникален и неповторим. Утром четвёртого дня путешествия вуаль слоистых облаков лежала на горизонте, несколько смягчая оттенки разливающихся повсюду солнечных потоков. И, если вчера взгляд скользил по всей линии горизонта, то сегодня он сразу сфокусировался на ярко-жёлтых крупных мазках, заявляющих о своей исключительности так же, как и человек, энергия и харизма которого стягивают к нему внимание окружающих. Степенно, как и полагается сосредоточию жизни, солнце восходило, всплывало над ледяными просторами Байкала. Мазки, намёки на восход раздувались словно воздушный шар и вскоре, оторвавшись от горизонта, вспыхнули мегаваттами энергии.

– Здравствуй, Солнышко! Здравствуй, новый день! Я так рада, что вы есть у меня, а я есть у вас!

Сколько бы я ещё зачарованно любовалась этим действом, но пришлось вернуться в реальность утренних сборов. В этот день выход был запланирован на более ранее время, чтобы наверстать небольшое отставание от графика. Ну, подумаешь, затянулся вчера обеденный отдых. Зато каким фееричным он был!

Попутный ветер двух предыдущих ходовых дней остался приятным воспоминанием. В небесной канцелярии решили то ли испытать нас на прочность, то ли просветить в области анемологии, но так или иначе ветер переменился на встречно-поперечный, а к середине дня знаменитый Култук взялся за нас всерьёз. Что ж, и мы не лыком шиты! Зачехлив плотнее капюшоны, с упорством игроков финала кубка чемпионов, преодолевая сопротивление особо сильных порывов, мы шли в направлении мыса Ухан.

Сегодня шли все, поскольку парусность волокуш при встречном ветре делала бессмысленными все попытки сдвинуться с места на коньках. На смену прогулкам и пробежкам первых ходовых дней пришли силовые упражнения по перетаскиванию грузов по льду, местами занесённому снегом, с преодолением препятствий в виде торосов. Тело прокачивалось комплексно, а мышцы задней поверхности бедра и, простите, ягодиц солировали в общем хоре бурлаков:

– Эй, ухнем! Эй, ухнем! Ещё разик, ещё да раз!

Ни о каком горячем обеде не могло быть и речи, поэтому в меню дня оперативно внесли коррективы и в топку периодически подкидывали сало и орешки, оставив мечты о солянке до ужина.

Третий день меряем километры льда ногами и ощупываем его глазами. Практически вся поверхность льда изрезана трещинами, расчерчена на множество геометрических фигур, расписана замысловатыми узорами. С одной стороны, ты любуешься причудливыми формами льда, получая истинное эстетическое удовольствие, с другой стороны, видя глубину трещин, уверенно шествуешь по льду. Но есть участки абсолютно чёрного гладкого льда, на котором нет ни чёрточки, ни снежинки, только бездонная пропасть, на которую вступаешь с каким-то подсознательным страхом отсутствия опоры под ногами.

– Смотри, бокоплав во льду, – притормаживает Олег, – вмёрз бедняга. А вот ещё один, и ещё. О, да их тут целая колония.

И вот мы с любопытством юннатов ползаем вокруг застывших эндемиков, пытаясь запечатлеть их камерами телефонов.

– Доставай телефон, будем голомянку снимать!

И снова мы ложимся на лёд, чтобы разглядеть байкальскую легенду.

– Мы нашли лазурный лёд! – зовут всех впереди идущие. – Давайте пошалим немного.

И вот мы снова лежим на льду, уже сами позируя на камеру с большим удовольствием.

– Что это было? – покачнувшись на волне льда, круглыми от страха глазами смотрю на Олега.

Одиночный выстрел «Авроры» или удар грома среди ясного неба, разорвав тишину, затухающей очередью унёсся южнее. Все предыдущие звуки, издаваемые льдинами, были шёпотом по сравнению с этим резким и мощным рыком.

– Может землетрясение. Может льдины столкнулись. Может трещина образовалась, – как всегда, сохраняя самообладание, отвечает он.

К нам постепенно подтягиваются остальные зрители звукового шоу и по их лицам и репликам понимаем, Байкалу удалось произвести на всех неизгладимое впечатление. Удивил так удивил!

Как оказалось, сюрпризы природы на этом не закончились. Но об этом мы пока и не догадывались, а продолжали прорываться к желанному берегу среди торосов, коих становилось всё больше. Картины с горячим ужином, протопленной банькой и сжиганием чучела по случаю завершения Масленицы всё сильнее хотелось рисовать маслом. Вот и мыс Ухан. Спешиваемся.

К вечеру у берега, где расположился наш лагерь, установилось безветрие и вместе с приходом темноты пошёл снег. Он падал и падал, искрясь в свете налобных фонариков, и плотно засыпал всю округу. Девочки, поужинав, плескались в бане, я, дожидаясь своей очереди, доедала вторую порцию солянки, зелёный спальник расправлял слежавшийся за день пух в тепле протопленной палатки.

Лишь снег падал и не знал, что он лишний на этом празднике жизни, и щедро покрывал собой лёд, по которому нам предстояло завтра идти. Всё больше хмурился Олег, ворча на обилие снега и отсутствие ветра.

– Если и дальше так пойдёт, то завтра нам тяжело придётся. Ни волокуши не протащить, ни ледоступами за лёд не зацепиться. Надо "побурханить" и попросить ветер раздуть снег! – решил Олег и от души "побурханил" на все четыре стороны.

Результат его шаманских манипуляций превзошёл все ожидания. После полуночи на берег с острова налетел Горняк. Его сила была таковой, что Элли с Тотошкой уже вовсю бы рассекали над Байкалом в своём домике-фургоне. Наша палатка, загруженная девятью взрослыми телами вместе с рюкзаками, закреплённая ввертышами, не сдвинулась с места. И всё же девочки, разбуженные амплитудными раскачиваниями палатки со всем, что сушилось под потолком, звуками печной трубы, стучавшейся о металлическую пластинку в крыше, сочли это достаточным поводом для переживаний и довольно живописно представляли себе худшие сценарии развития событий. И лишь вид спящего инструктора и безмятежность зелёного спальника вернули им спокойствие. Утром о вечернем снеге напоминали только заранее перевернутые волокуши. Ветер сделал то, о чём его просил Олег. Путь был свободен.

День пятый. 27 февраля 2023 года

Тревожная ночь плавно перетекла в сонное утро. Протопленная палатка манила остаться в ней ещё на часик, а спальник ласково нашёптывал что-то о продолжении сна. И лишь зов природы да бодрый голос выспавшегося инструктора вывели меня, нет не из себя, из палатки. Солнышко уже выкатилось на небо и с укоризной поглядывало в мою сторону. Да, рассвет я сегодня пропустила, каюсь. Хотя, может солнцу и дела нет до отдельно взятой путешественницы, а его укоризна мне привиделась спросонья. Ладно, на закат полюбуюсь! Склоны становятся ниже и солнце долго будет прощаться с нами.

– Не может быть! Это ведь не мираж? Это люди! – удивлённо восклицаю я и прибавляю ход.

Идём четвёртый день, а людей на маршруте встречаем впервые. Многочисленная группа туристов из Казани следует в противоположном нашему направлению и намеревается обойти весь остров Ольхон, вернувшись в исходную точку. В отличие от нас на берег не выходят, ночуют без печки, рюкзаки многие несут на себе. Что ж, условия их путешествия более жёсткие, можно сказать экстремальные. Чуть позже встречаем ещё троих мужчин, идущих тем же маршрутом. С ними вместе путешествует самоед, лапки которого постоянно скользят по льду. Н-да, собачьих ледоступов ещё не придумали.

Замечено, что где бы ты не находился, понедельник, как правило, день тяжёлый. А иначе на кого ещё взвалить груз ответственности и за непрекращающийся до самой ночи поток встречного ледяного Култука, и за обилие участков льда, поверхность которого местами была старой стиральной доской, а местами тёркой с разнонаправленными зубцами. Волокуши словно упирающиеся бычки отказывались заползать на очередной ледовый трамплин, норовя застрять либо завалиться на бок. Хруст и треск ломающихся под ногами и волокушами льдин заглушал все остальные звуки.

– Молодец! – хвалила я своего напарника, устоявшего на очередном нагромождении льда. – Готовься, сейчас будем брать новый барьер.

В передышках между зигзагообразными рывками я всматривалась вперёд, надеясь увидеть край этого нескончаемого поля. В голове мелькали обрывки поэмы Пушкина в моей вольной интерпретации. О, поле, поле, кто тебя усеял... этим битым стеклом? Казалось, что ему нет конца и края, и мы за весь день такими темпами пройдём совсем немного.

И вдруг Олег резко меняет направление и перпендикулярно первоначальной траектории ломится, не видя преград. Провожаю его взглядом и вижу, что он стремится выйти на тёмную полосу, издалека напоминающую открытую трещину. Мгновение и он уверенно ступает на чистый лёд.

О, чудо! Мы спасены! Эта тропинка среди ломанного льда действительно когда-то была трещиной, но, к нашему счастью, уже основательно замёрзшей трещиной. И вот по ней, как по тротуару, сделав несколько поворотов, мы выходим на относительной ровный лёд. И пусть на нём довольно много снежных островков, но после мытарств по вызволению застрявших волокуш лёд близок к идеальному.

Воодушевлённые подвернувшейся удачей, продолжаем бороться со встречным ветром.

– Врёшь, не возьмёшь! – память подкидывает очередную крылатую фразу.

Уворачиваясь, прячу лицо под бафф, а при новом порыве ещё ниже опускаю голову, буквально кланяюсь Байкалу. После вчерашнего грохота он молчалив и спокоен. Лишь замёрзшие следы мокрых трещин застыли рубцами на его теле и напоминают о переменчивости и суровости характера великана.

Под стать хозяину серьёзны и гости. О чём думают мои спутники? Возможно, их мысли созвучны моим, и они тоже знают, что всё конечно: и ветер, и холод, и сам путь, а терпение и вложенные усилия определяют значимость и ценность как достигнутого результата, так и награды, даже если это будут только теплый спальник и горячий суп. Уверена, знают!

Несмотря на то, что ветер не давал нам спуску и перерывы на отдых и перекусы были кратковременны, нам всё же здорово везло в другом – видимость была отменная. Хорошо просматривались не только береговая линия Ольхона, но и материковая часть с Тажеранскими степями, и берег со стороны Бурятии.

Правда, коварство заключалось в том, что кругом был оптический обман. Зрение подводило и не могло зацепиться за какой-либо точный ориентир, чтобы определить оставшееся расстояние. До окончания зоны леса, где мы и собирались заночевать, казалось было рукой подать. Но нам действительно это только казалось, поскольку карта опровергала наши предположения. И рукой до желанного берега можно было дотянуться, пройдя ещё километров пять. И мы шли. А куда денешься с подводной лодки?

Если вы бригадным методом уже пятый день из последних пяти разбираете и собираете палатку, центруете её относительно заранее подготовленного во льду углубления для сбора тающей под печкой воды, то контрольное время, затраченное на каждую операцию в отдельности и процесс в целом, с каждой попыткой сокращается, а уровень мастерства неминуемо растёт. При этом замечено: чем ветренее погода, тем результативнее бригада.

В общем, как говорил кот Матроскин, совместный труд для моей пользы – объединяет. Вот мы и объединились, решив поужинать не под открытым небом, как все предыдущие вечера, а под крышей палатки. Уж больно ветрено снаружи, а каждому очень хотелось получить заслуженную сегодня награду – горячий суп и тёплый спальник. Мой зелёный друг, взмахнув перьями, с радостью принял меня в свои объятия.

– До свидания, понедельник! Ты был трудным, но крайне интересным и многообещающим.

День шестой. 28 февраля 2023 года

Просторы Байкала как пространство жизни. Здесь можно кружить, петлять между трещинами и торосами, совершая бессмысленные телодвижения, теряя силы и не имея в итоге ни капли удовлетворения от прожитых дней. Здесь можно сбиться с пути, потерять свою цель и прибиться к кому-нибудь, лишь бы с кем-то куда-то двигаться, делить квадратные метры и называть это смыслом жизни. Здесь можно, настроив навигатор на желание души, прокладывать собственный маршрут, выбирать направление и попутчиков, каждый прожитый миг наполняя удовольствием. Здесь можно всё, что ты себе разрешаешь делать.

Утро шестого дня путешествия радовало всем: и чашечкой горячего натурального кофе, который в походных условиях с вечера заваривала в термосе, и пасмурным небом, способным в любой другой день сдуть настроение тоскливой облачностью, и даже отражением в зеркале обветренного лица, с которого ни один ветер не мог сдуть улыбку. Это было утро торжества души, желание которой выполнялось наилучшим для неё образом. Певчей птицей, вылетевшей из клетки запретов и ограничений, она порхала, кружила, взмывала над буднями дней, наслаждаясь свободой и теми возможностями, что открывались перед ней в день начала нового персонального года.

– Я родилась! – вздохнув полной грудью морозный утренний воздух, выдохнула намерение прожить день рождения по давно задуманному сценарию: в движении, в кругу близких по духу людей, наслаждаясь свободой и наполняясь красотой, которой в моём понимании много не бывает.

Но сначала завтрак! У костра уже вовсю шла раздача горячей каши «Дружба», которую моя городская кухня отродясь не видела, и бутербродов с паштетом и тёртым сыром. Привычно утеплив ноги бахилами, сшитыми для меня накануне похода Наташей, мамой двух очаровательных звёзд, так приятно называющих меня бабушкой, я поспешила присоединиться к столующимся у костра. Завтракать, сидя на корне дерева, беспричинно смеяться и смотреть при этом репортаж о Байкале, транслируемый в прямом эфире, это лучшее, что может пожелать только что родившийся человек.

До мыса Уншуй, южной оконечности острова Ольхон, нам оставалось пройти километров десять. Ветер несколько умерил силу, хотя и не позволял снять пуховик, а лёд вновь радовал чистотой. Лариса и Ирина не преминули воспользоваться предоставленной возможностью и встали на коньки. Раскинув руки и встав по ветру, Ира летела по льду словно парусник. Жаль, что ветер дул в противоположном нашему пути направлению, и ей приходилось возвращаться, расплачиваясь за это развлечение дополнительными физическими усилиями. А сил у девочек, несмотря на накопившуюся к шестому дню усталость, как оказалось, было ещё в достатке. И они их уже на месте стоянки с удовольствием тратили, катая друг друга на льдинах, играя теннисным мячом в гольф на льду, катаясь на коньках при свете налобных фонариков.

Бухта, на льду которой в этот вечер был установлен наш лагерь, имеет закругленную форму и очаровательную огранку в виде наплесков льда и гротов в прилегающих к ней скалах. Так и решили её назвать – Очаровательная бухта. Всю её красоту я смогла оценить, забравшись на самую высокую точку южной оконечности острова. Конечно, обзорная экскурсия с созерцанием масштабов Байкала, Ольхонского пролива и просторов Тажеранских степей стала приятным бонусом к общению с семьёй. Именно для того, чтобы услышать родные голоса, разделить с близкими радости именинницы и снизить градус их беспокойства за меня, я и понеслась вверх по склонам. Хотя, надеюсь, за неполные три года моих путешествий они уже привыкли к бесшабашности и сумасбродству своей дочери, мамы и бабушки. Побегав зигзагами вверх и по диагонали наконец-то рядом с триангулятором в виде деревянного шеста среди камней, поймала устойчивый сигнал сотовой связи. Сообщив всем, что я здорова, полна сил и безмерно счастлива, помахав рукой пасущимся здесь лошадям, поспешила вниз дабы отряд не успел заметить потери бойца.

– Где торт со сливками? – не успела я вернуться в лагерь, как тут же была огорошена вопросом.

– В перспективе! Сейчас слеплю!

И я его, как в песне, слепила из того, что было. А было более чем достаточно, чтобы соорудить подобие сопки, по которой я только что бегала: раскрошившийся Наполеон, сгущёнка, сливочное масло и дробленые мной на камнях орехи. Сливки, кстати, тоже имелись в наличии, но так и не были востребованы.

С наступлением темноты все, как и накануне, собрались в палатке. Неспешно ужинать в тепле, не позволяя ветру до срока остужать пасту Болоньезе и теплоту нашего общения, намного вкуснее. В качестве аперитива прочитала своё стихотворением, себе же посвященное. На самом деле аппетит и без моей поэзии был возбужден прозой ходового дня. Но отказать себе быть звездой без оваций признания, разумеется, не смогла. Укутав ноги в зелёный спальник, я принимала поздравления, прислушивалась к откликам в своей душе и понимала, что именно здесь и сейчас я безусловно счастлива.

Последняя походная ночь имеет всегда оттенок грусти. Спальники возвращаются в места хранения, а люди вливаются в потоки будничных забот. Для нас границей между до и после станет Ольхонский пролив, последние километры похода по которому завтра предстоит пройти…

День седьмой. Заключительный

Вот что я знала об автономном ледовом походе ещё неделю назад? Исключительно то, что изложено в программе похода, предоставленной организаторами, и, конечно, в публикациях на просторах интернета. Но сколько ни говори "халва" – во рту слаще не станет. А поскольку до сих пор я ни разу на неделю не уходила во льды, оставаясь без привычной связи с цивилизацией, то, по сути, ничего об автономном житье-бытье наедине с природой и не знала, как и большинство моих спутников.

Опыт африканского путешествия мне здесь мало мог пригодиться. Ведь в Танзании всё было по-другому: снаряжение носили портеры, ночевали мы в обустроенных лагерях, еду нам готовили повара из числа команды сопровождения, да и по-сибирски холодно было только на вершине Килиманджаро. Но здесь вам не Африка, здесь климат иной и, что важнее, природа людей другая. Выносливость, надёжность, неприхотливость, практичность, самостоятельность – вот, на мой взгляд, те качества, без которых в ледовом походе делать нечего.

Среди льдов ты не можешь дать слабину и позволить себе такую роскошь как паника, нервы, сопли. Здесь есть только одно направление – путь вперёд, назад пути для нас не было. И хотя в отдельных девичьих головах в первую ночь по мере остывания печки кристаллизовались мысли о побеге, они растаяли, как только взошло солнце. Оценив поутру моральный дух личного состава, Олег заверил, что дальше всё будет хорошо. А в переводе с мужского языка на женский это означает лишь одно – всё будет хорошо и даже лучше. И только по возвращению домой, в тепле и комфорте городских квартир, ещё вчера стойкие девичьи организмы начали давать сбой.

В общем, оставив дипломы педагогов, бухгалтеров, инженеров дома, в походе нам пришлось стать и возницами, и сборщиками, и поварами, и, особо ответственным девочкам, печниками, то есть самостоятельно решать все жилищные, теплоэнергетические, транспортные, продовольственные и прочие вопросы жизнеобеспечения. Проще говоря, шли сами и везли за собой и дом, и стол, и дрова. Да-да, ровными рядками укладывали дровишки на дно волокуш и везли к месту последней стоянки, потому как в степях южной оконечности острова кроме травы ничего не растёт. А что такое отсутствие тепла почти все прочувствовали ещё в первую ночь. Ну, почти все, кроме зелёного спальника и, конечно, нашего инструктора.

– Я первый раз на этом маршруте дрова для палатки заготавливаю, – между ударами топора рассуждает Олег, – раньше и без печки обходились и нормально выжили.

Зимний поход, как известно, отличается от летнего тем, что зимой ты не берёшь с собой летние вещи. Исключением в нашем случае стали платьица для модного во льдах мейнстрима и, как показала практика, универсальный, а вовсе не летний, зелёный спальник. Летом же ты нагружаешь рюкзак и летними, и зимними вещами, поскольку вероятность безвозвратно замёрзнуть, например, в июле, такая же, как и в феврале. Так вот, ледовый поход имеет ещё одно неоспоримое преимущество: столько груза, сколько ты можешь везти в волокушах, в рюкзаке на спине не унесёшь. И по этой причине можешь себе позволить горячий ужин из натурального мяса, компот из свежих яблок и различные вариации салатов.

Утро заключительного дня похода радовало розово-сиреневым рассветом и привычной уже тишиной, которую разбавляли шелест ветра и хруст льда. Лагерь оживал и по устоявшейся за неделю традиции закручивал колесо утренних сборов. Вроде всё собрано, увязано, а меня не покидает ощущение, что я что-то потеряла, что-то забыла. Ещё раз оглядываюсь и понимаю, что в этих льдах остаётся частичка моей души, которая будет звать и ждать возвращения, новых встреч, новых впечатлений.

– Всём нашим встречам разлуки, увы, суждены, – запела я в дуэте с ветром и, развернув над головой флаг клуба, побежала догонять ушедших вперёд.

Обогнув мыс Уншуй и аккуратно обойдя трещину, выходим в пролив Ольхонские ворота, который предстоит пересечь по диагонали и выйти на пристань парома в Сахюрте. Здесь уже шумно и многолюдно. Буханки везут новые группы туристов любоваться в ближайших локациях пузыриками и сокуями.

– Вот что они могут здесь увидеть? Вот что они могут узнать о льдах Байкала на этом пятачке? – со знанием путешественников, неделю изучавших все возможные формы, структуры, цвета льда, удивляются девочки. – Баловство, да и только!

Ветер напоследок танцует вокруг нас, вовлекая в свой хоровод. Стоять на месте зябко и мы, наскоро перекусив, выходим на финишную прямую. Поющей колонной, потом шеренгой обходим довольного Олега слева и справа. А ему действительно есть чему радоваться! Всех привёл. Все вышли своими ногами. Все его страхи, тревоги и заботы о нас и за нас позади.

Мы возвращаемся домой. Я в трудовые будни, зелёный спальник на полку. Надеюсь, ненадолго...