|
|
| 28 июля. Мокрый прорыв. Поход начался несколько затейливо. Вместо Хургутов мы почти ушли на Чертолен-Горхон… Хорошо натоптанная (как чуть позже выяснилось, коровья) тропа пришла слева буквально через пять минут после переправы через Хубыты и метров двести шла по заросшей лесной дороге, по которой мы и шли на Хургуты. После, как ни в чем ни бывало, ушла вправо. На отвороте задерживаюсь на пару секунд: влево уходит наша дорога, трудноразличимая, заросшая кустами, мокрыми после дождя, вправо вполне себе приятная тропа, без кустов. Наверно это и есть та тропа, что идет по правому берегу Хургутов? Куда здесь можно идти, кроме как на Хургуты? Я знал, что между Хубытами и Хургутами есть еще Шунтын-Горхон с Чертолен-Горхоном и Хаюрта, но они казались мне такими мелкими, не заслуживающими внимания. Я прекрасно был осведомлен о пути захода на эти самые Хургуты по именно этой самой лесной дороге (читал соответствующие описания и сам заходил со Славой Петухиным в 2000-м году). Почему я ушел направо? Если бы моя память о двенадцатилетней давности подъеме по Хургутам была менее дырявой, если в отчете Жени Рензина было больше технических подробностей о характере русла этой реки, если бы я чуть-чуть подумал… Около часа идем вверх по тропе и я радостно ускоряюсь, когда тропа слегка поворачивает на запад и тревожно озираюсь, когда она уходит на север и даже северо-восток. Теперь мы рабы тропы. Я все жду, что вот-вот и начнутся переправы, одна за другой. Наконец, лениво, нехотя, она поворачивает налево и пересекает слабый ручеек (это был Чертолен-Горхон). Я радуюсь: вот оно, началось… Еще полчаса и наступает горькое прозрение: слева явственно появляется складка местности, еще чуть-чуть и мы войдем в ущелье. Ущелье Чертолен-Горхона. Пока еще можно уйти на запад без крутых подъемов, но мы уже в предгорьях, а там слева еще два промежуточных ущелья. Нужно уходить в довольно густой лес и по безтропью прорываться к Хургутам. Сергей протестует, но скоро и сам понимает необходимость этого шага. Уходим с тропы. Мы не рабы. Нам везет. Лес проходимый, почти без бурелома. Местами очень густая трава совсем без леса. Крутоватый склон, который мы окучиваем поперек. Впереди хорошо различим выдающийся далеко в долину лесистый гребень поперек нашего движения. Это правый борт Шунтын-Горхона. Наконец пересекаем эту речку и начинаем движение вниз, в обход этого гребня (он высок и склон крутой, может южнее будет лучше?). Горькая ирония: вместо того, чтобы подниматься тропой по Хургутам, мы глупо идем вниз без тропы по Шунтын-Горхону. Чтобы ее усилить, начинается ливень. Яркое солнце, легкие облака и плотный дождь. С полчаса тусуемся под каким-то деревом, после чего продолжаем прорыв. Короткие подъемы, такие же спуски, обрывки звериных троп, мокрые кусты и трава, Хаюрта, подъемы, спуски, поперечная тропа, через десять минут опять Хаюрта, возврат по тропе, мокрые кусты, еще тропа которую игнорирую, спуск, подъем и вот оно счастье – глубоко внизу шумит река Хургуты. Пытаюсь обнаружить тропу по нашему левому берегу, ничего нет, только крутой забуреломленный берег. Вот-вот наступят сумерки, нужно вставать. Чуть поднимаемся левым берегом, ищем место для упасть, но в этом месте левый берег явно для стоянки не проектировался. По завалу из елок пересекаем реку и на правом берегу находим приемлемое место для палатки под елью. Живем в густом лесу, варим в темноте борщ. Сегодня мы даже не вышли из зоны мобильной связи. И еще: зато я теперь знаю, что на Чертолен-Горхон есть отличная тропа.
29 июля. Продолжение мокрого прорыва. Обещанная тропа по левому берегу Хургутов оставляла желать лучшего. Утром Сергей оценил рельеф берегов по гуглокарте и однозначно рекомендовал переправляться обратно, тем более “там тропа”. Мы перелезли через реку обратно по тому же нагромождению из елей и довольно быстро обнаружили нечто вроде тропы. Однако радоваться этому пришлось недолго: тропа некоторое время померцала, то теряясь, то снова выскакивая под ноги, затем берега стали довольно крутыми, и она окончательно исчезла из виду. Поползав по левому берегу еще некоторое время, мы по упавшему ветвистому дереву перелезли на правый и продолжили медленный подъем к границе леса. В какой-то момент, оглянувшись, увидели далеко позади на противоположном берегу известное зимовье. Впереди показалась стрелка основного истока Хургутов и равного ему крупного левого притока. У меня лично к этому моменту стал кончаться бензин, но, собрав волю в кулак, решили не останавливаться на перекус, пока не дойдем до этой стрелки. Погода, с утра неплохая, начала портиться. В итоге, почти одновременно мы дошли до стрелки и начался моросящий дождь. Обычно для перекуса мы используем смесь орехов и сухофруктов, но, два года назад поэкпериментировали со сникерсом обыкновенным, и идея прижилась. На мой взгляд, этот способ быстро восстановить силы более эффективен, и в данном походе я убедился в этом эмпирическим путем: в те дни, когда мы перекусывали орехами, буквально через час я начинал отставать от Сергея и прикладывал серьезные усилия, чтобы не тормозить группу, а в “сникерсные” дни чувствовал себя значительно лучше. Так или иначе, зажевав по сникерсу и горсти орехов, запив это холодной водой, мы под усиливающимся дождем двинулись далее. Начались взлеты на заросшие зеленкой ригели. И еще начался град, который даже сквозь капюшон больно бил по ушам. Демонстрируя изрядную долю мазохистских наклонностей, бодро движемся сквозь все это безобразие. Минут через тридцать сквозь дождь показался перевал Хургутский (1Б), местность выровнялась. Наше упрямство было неожиданно благосклонно оценено свыше, град закончился, и дождь стал утихать. В итоге к началу взлета мы подошли уже без дождя. Посидели минут десять и начали подъем. Я уже как-то раз был с этой стороны на данном перевале. Тогда меня выход на перемычку впечатлил. Сейчас впечатление было не слабее. Наверное, потому, что все скалы мокрые. Вверху узкая щель, последние пять метров натурально камин. Сначала две ступеньки, на которые нужно лезть по рельефу на стенках, далее выход в начало камина, где двоим с рюкзаками не разместиться, одному с рюкзаком не развернуться. Сверху капает за шиворот, местами лежит свежий снежок. Сергей встает в щели на дно, я оставляю ему рюкзак и, выйдя выше с использованием каминной техники, фиксируюсь над ним, правой ногой на боле-менее устойчивой полочке, для левой на противоположной стенке ничего нет. В таком висячем положении принимаю поочередно рюкзаки и методом Сизифа за два-три приема перемещаю их выше, туда, где они не свалятся, оставшись без моего внимания. В итоге рюкзаки фактически первыми оказываются на перемычке. Мне начинает казаться, что мы вылезли не на ту перемычку. Смотрим вниз, все в порядке: метров семь крутого спуска, далее просто. Сергей никак не может поймать спутники на свой GPS для выставления точки и определения высоты. Так и не поймав, уходит первым вниз, после него спускаюсь и я. Спуск с этих семи метров требует аккуратности, но, на мой взгляд, проще подъема. Главное, чтобы ступеньки и зацепы не вывалились под нагрузкой. Этот перевал является серьезной 1Б и по сложности близок к Удачному или Грозному, уступая им только в длине ключевого участка. Далее были спуск до низа перевала и спуск еще ниже, до стрелки двух истоков левой составляющей Среднего. Там и встали на ночь возле стандартно забитого снежником русла. И еще: вечером я узнал, почему не смог найти в июле 2009 года перевал Август. Я искал не в том цирке.
30 июля. Довольно мокрых прорывов! Сначала о географическом кретинизме. У ручья Среднего четыре более-менее равноценных истока. Они сливаются попарно первый со вторым, третий с четвертым (если считать с запада на восток) и затем еще раз, образуя основное течение Среднего. Мы стояли чуть выше стрелки первого и второго и отметки 2190. Примерно там же мы стояли и в 2009 году, когда шли на выход в цивилизацию большой группой. Я планировал этот выход через перевал Август 1Б, но так его тогда и не нашел, хотя потратил на это полдня. Между первым и вторым истоком Среднего есть небольшой аппендикс, который я и принимал за цирк Августа. И если бы не Сергей, то я и нынче пошел бы туда. Мы очень упорны в своих заблуждениях. Стартуем по хорошей погоде, оставляем по левую руку злокозненный аппендикс и движемся в настоящий цирк Августа. Меня всегда поражает, насколько различными могут быть соседние цирки, расположенные на одной, довольно приличной высоте. То идешь по марсианскому чемоданнику, где нет ни травинки, то по футбольному полю с неспешным ручейком, и только ледяной ветерок, да кое-где лежащие в тени снежнички напоминают, что “здесь не равнина”. У нас второй вариант, по правую руку обратная сторона скального мегабастиона между отметками 3073 и 2910, который впечатляюще смотрится с Ара-Ошея (мы еще увидим его с той стороны во всей его блестящей красе). С этой стороны ничего впечатляющего, трава идет местами до перемычки. Поворот на юг и вот он, Маттерхорн, отсюда я его еще не видел. Еще поворот, на восток, и открывается настоящий цирк Августа. В правом по ходу склоне явный кулуар (позже выяснилось, что это и есть настоящий перевал Август), однако Сергей предлагает пройти на полкилометра дальше, где угадывается еще один кулуар. Почему бы двум благородным донам не пойти в тот кулуар, в который им хочется. Пошли, поднялись (ничего особенного) и на перемычке попали в туман. Тура нет, и не будет. Спуск явно сложнее, не особо комплексуя по этому поводу, спускаемся по туману вниз, местами какие-то лбы, Сергей обходит их левее, я прусь прямо по ним, в общем 1Б. Но не Август, уже, кстати, второй раз.
Декорации сменились, мы на правом истоке Улан-Гола, справа от нас вторая ипостась Маттерхорна, совсем другая, на западе Булнай-Ундыр, на юге Алтан-Мундарга. Все чинно-благородно-величественно. Туман таскает обрывками, но дождя пока нет. Бодро спускаемся к ручейку с перевала Улан-Гольского и там устраиваем перекус, разглядываем Сюрпризы. С этой стороны ничего серьезного, но Западный метров на сто выше, чуть дальше и как-то выглядит посолиднее. Меня название настораживает, ну его, идем Сюрприз Восточный. Как по расписанию, из обрывков тумана начинает сначала моросить, затем лить, ну а потом откровенно хлестать. Вообще в этом походе нам изрядно везло на излишне дождливый туман, чего я ранее встречал в Саянах довольно редко. И другие авторы жалуются на эту особенность нынешнего сезона. Достаю кусок полиэтилена (примерно два на два), отстегиваю коврик, рюкзаки пакуем отдельно, садимся под полиэтиленом на коврик, подтыкаем углы под себя, чтобы не выдувало ветром тепло, и ждем окончания представления. Довольно мокрых прорывов! Вполне уютно, только ноги затекают. Под стук дождя по пленке в голову приходят самые неожиданные мысли. Например, как наш “домик” смотрится издалека в этом мокром цирке. Память сразу подбрасывает воспоминание пятилетней давности, когда шли пятерку на Птицу в Ергаках. За первую половину дня прошли двухсотметровую стену и вылезли на козырную полку (метр в ширину и пятьдесят в длину), провесили еще веревку вверх, и тут врезал ливень. На всю ночь до утра. И вот мы упаковались в дождевики, сели на этой полке и приготовились ждать, сколько влезет. Двести метров отвеса вниз, двести метров отвеса вверх и посередине на полке под дождем на рюкзаках сидим плечом к плечу мы – три суровых сибирских мужика в разноцветных дождевиках. Тогда я тоже подумал, что если бы вдруг снизу прилетел пьяный Карлсон с зонтиком, то, увидев нас, он свалился бы обратно в пропасть от хохота. Так дремлем не менее трех тысяч секунд. Наконец дождь перестает, туман растаскивает. Идем смотреть, что там за Сюрприз Восточный. Подъем 1А, на перемычке тур с запиской за август 2006 от группы Иркутска+Ангарска. Спуск 1А, никаких сюрпризов нет и в помине. Категория явно завышена. Снова смена декораций, верховья правого крупного притока Ара-Ошея. Третья стена Маттерхорна за этот день, ну эту я видел уже много раз. Спускаемся до притока, ставим палатку. И еще: у Маттерхорна, оказывается, еще есть Всевидящее Око.
31 июля. Два Ара-Ошея. Сегодня у нас по плану посещение самой западной точки нашего маршрута, а потом, как поется в песне Ногу свело “идем на восток”. Поначалу я думал, что этой точкой будет перевал ВАСХНИИЛ, но в реальности оказалось не так. Программа на сегодня убойная: первую половину дня мы двигаемся в основном в вертикальном измерении и поднимаемся на пик Ара-Ошей, вторую половину дня движемся, пока ноги держат, исключительно в горизонтали и проходим по долине реки Ара-Ошей под перевал Московский (Панорамный). Погода явно способствует этому мазохизму (особенно это касается меня, но об этом позже).
Встали раненько, вышли чудненько. С собой только перекус, немного одежды и фототехника. Палатку оставили как есть. Дошли до поворота в цирк ВАСХНИИЛА и тут, узрев и оценив бескрайние (и довольно пологие) склоны пика Ара-Ошей, точно под которым мы находились в этот момент, я восхотел зайти на него без лишних спецэффектов в виде крюка на упомянутый перевал и подъема по длинному западному гребню. То есть просто в лоб по склону. Правда, изначально я планировал попасть все же на тот же западный гребень, только в предвершинной его части (так казалось снизу). В общем, стартовав из заваленного плитняком ручья, мы “полетели прямо на Солнце”. Мы поднимались все “више и више”, и без особых приключений таки вылезли на гребень… К моему удивлению, по этому гребню дальнейший подъем был не налево, а направо, то есть попали мы на восточный гребень Ара-Ошея. Срочно вношу поправку на деривацию и продолжаю движение вправо-вверх. Этот гребень оказался даже проще западного (во всяком случае, при визуальной оценке с вершины). В итоге самой западной точкой нашего марафона оказалась вершина пика Ара-Ошей (3244, вторая высота Тункинских гольцов). Виды, конечно впечатляющие, но по всем окружающим вершинам таскает куски облаков, а у нас еще вторая часть программы. Поразглядывали вершины, пофотографировали, я позвонил домой, затем пошли вниз. Почти по пути подъема. Часам к двенадцати прибыли в лагерь.
Перекусив, двинули вниз, к другому Ара-Ошею. Приток, по которому мы спускаемся, протекает по границе двух слоев, правый его берег слагают очень интересные породы, из которых состоит и сам Маттерхорн. Это серый, склонный к раскрашиванию (от слова “крошиться”) материал с высоким трением. Приток то и дело пропадает в каньоне, мы идем по этому самому правому берегу, местами просто заваленному серыми, чуть более крупными, чем песчинки, гранулами. При выходе к Ара-Ошею, приток пропилил в достаточно ровной поверхности его обширнейшей долины неожиданный и причудливый каньон, издалека совсем не просматривающийся. Много раз ходил здесь (по другому берегу Ара-Ошея), но этот каньон если и замечал, то краем глаза. Нынче выскочили на него совсем с другого курса и, мягко говоря, удивились. Сергей сбегал к самому каньону, на одну из его хитроумных перемычек, я поснимал это сверху. Красота.
Долина Ара-Ошея очень широкая, тропа идет по левому берегу, куда мы и переправились через довольно полноводный уже здесь поток. На правом берегу остались очень фотогеничные бастиончики и монолиты гребня с Маттерхорна, которые мы за два дня обошли почти по кругу. Вверху тропа какая-то невнятная, постоянно теряется.
Все оставшееся время этого длинного дня мы двигались вдоль постоянно меняющегося русла Ара-Ошея. Иногда оно сужалось до нескольких метров и в каньоне образовывало водопады, иногда выкатывало на двух-трехкилометровую (в поперечнике) долину между горами и распадалось на множество отдельных потоков, которые можно перебродить по щиколотку. Ущелье Поискового, куда мы и движемся, сначала лишь угадывалось, потом можно было уже сосчитать, сколько промежуточных притоков и вершин до него осталось, и вот оно уже рядом, на противоположном берегу. Над стрелкой буквально нависает взлет Панорамного. Перебродим спокойное и здесь русло Ара-Ошея и ищем местечко для ночевки. Стоянок несколько, но удобных почти нет. В итоге пришлось забраться в заросли колючки, а костерок жечь на берегу. В верховьях Ара-Ошея, откуда пришли, постоянно висит угрожающая чача, там ливень, но у нас все тип-топ. Кроме одного: из-за тесной обуви (и большого ума) мои ноги после долгого забега по равнине почти вышли из строя, ногти на больших пальцах отстали от мяса и держатся лишь по краям за кожу. Долго пытаюсь понять, как с таким неполноценным опорно-двигательным аппаратом буду двигаться еще больше недели по несколько неровной поверхности Бурятии.
1 августа. Московский взлет. По моим наблюдениям, в среднем высота собственно перевальных взлетов в Тункинских гольцах колеблется от двухсот до четырехсот вертикальных метров. Некоторые взлеты достигают пятиста метров, у Софии со стороны Хурай-Хайра метров 750. Но чтобы взлет начинался из леса (примерно 1800) и уходил на километр вверх до 2800 — такого я в Тунках еще не наблюдал.
Утром пересекли Поисковый и по левому берегу минут за десять дошли до места, где стало ясно, что пора выбираться из русла, иначе придется заниматься каньонингом. По косой срезали последние кедры на границе и так же по косой начали подъем в сторону борта угадывающегося каньона, содержащего ручеек с нашего перевала. Где-то в этот момент под нами показался очень фотогеничный водопад на основном русле Поискового. Несмотря на мои неполноценные конечности, идется вверх очень хорошо, довольно сильно отрываюсь от брата и выхожу на борт грандиозного, сильно наклоненного каньона. По нему нельзя идти, хорошо, что срезали. Далее в течение почти двух часов бесконечный подъем, каньон несколько уменьшился, местами можно пересечь, что мы и сделали. За каждым перегибом зеленки встает новый перегиб и так до бесконечности. Кажется все — уже перемычка, ан нет — следующий взлет.
Но бесконечных вещей в реальном мире нет, вот и перевальное седло. В туре три поломанные каски (да еще две встретились на спуске). Что бы это значило — не представляю, наверное, здесь есть аномалия, из-за которой каски выходят из строя… В туре первая из записок группы Ромы Авдеева (картонка от 22.08.2011). Перемычка перевала очень контрастная, как по цвету, так и по характеру рельефа. Слева от перемычки возвышается белый обрыв, нависающий над стометровым сбросом. Сергей там походил, говорит, что на самом краю сброса впечатления впечатляющие. На таком фоне спуск вполне простой, кроме касок и вспомнить-то особо нечего. Но 1Б. Все время перед глазами прямая долина Дабан-Жалги, она расположена намного выше устья Поискового, поэтому спуск вполне укладывается в рамки среднего. Далее длительное движение прямо по песчанно-каменистому руслу до первых деревьев и первый в этом сезоне полноценный обед с костром на заварной лапше. Погода отличная, настроение тоже. Еще плавный спуск, теперь по лесистому берегу, практически без каньонов выкатываем в устье Дабан-Жалги, где между протоками возвышаются парочка колоритных скальных останцев. Тут у нас на пустом месте случился спор. Нам нужно на Зун-Гол, а с того (пустого) места, где мы стоим, в его устье можно прийти двумя принципиально различными путями — по правому берегу Архата и по левому берегу Архата. И тут и там есть тропа (так или иначе). Сергей стеной за левый берег, я — соответственно, за правый. Сравнивается общий набор и сброс высоты, качество тропы и прочие “важные” показатели. Так бы мы и пошли “каждый своей дорогой”, но Сергей, как более здравомыслящий, уступил. Перескакали по камням Архат и двинули по правой тропе. Только тропа довольно быстро сошла на нет и нас вынесло на обширную заболоченную и заросшую мхом чуть не по пояс равнину, являющуюся устьем Баром-гола. Почти километр перлись по мхам, Сергей сердито косился на меня, я косился на противоположный берег, тоже не наблюдая там автострады. Разговор как-то не клеился. Обстановка слегка разрядилась после переправы через Баром-гол. Конная тропа, конечно не является идеалом тропы, но не сильно разбитая, способствует повышению настроения. Уже явно чувствовалось приближение Зун-гола, когда тропа начала ветвиться и, выбрав правый отворот, я моментально оказался на поляне с костровищем, где выбранное ответвление и закончилось. Этот прозрачный намек стал более явным, после того, как я, поискав источник воды, нашел рядышком сочащийся во мху ручеек. Лучшего места для стоянки и не придумаешь. Так как еще не слишком поздно, Сергей решил разведать вариант подъема в верховья Зун-гола по его левому берегу. Минут через сорок вернулся с известием, что этот берег непроходим из-за поперечных каньонов, что я вобщем-то и так предполагал. Остаток вечера созерцаем окрестную красоту, в частности господствующую вершину в верховьях Зун-гола, которую закат окрасил в оттенки красного. Сергей утверждает, что это пик Оксаны Костиной. И еще: это первая бурятская стоянка в Саянах, где я встретил продуктовую закладку — на одном из кедров в сторонке, с противоположной от тропы стороны висел полиэтиленовый пакет, сквозь который можно было разглядеть печенюшки, лапшу и какую-то консерву. Все, по всей видимости, съедобное. Может, кому и пригодится.
2 августа. Люди, которые бросают камни, камни, которые бросают люди. Утром отличная ходовая погода, почти без облаков. Нам нужно в верховья Зун-гола, срезать левым берегом не получится, нужно переправиться. Непосредственно на стрелке Зун-гола и Архата расположен колоритный пупырь, тропа обходит его слева, подходит к прижиму и бродит на левый берег Архата. Нам туда не нужно. Возвращаемся чуть назад и переваливаем через пупырек. Даже в устье Зун-гол в основном протекает в каньоне, но есть пара спусков по сыпухам. Видна известная композиция “лягуш-переросток, поедающий упавшее дерево”. Перепрыгиваем Зун-гол и, не задумываясь, лезем на противоположный склон. Если этого не сделать сейчас, выше по течению можно вообще не вылезти из каньона. Подсекаем некую тропу, далее пару раз происходит следующая итерация: тропа мельчает, хиреет, норовит свалить вниз в каньон, мы ее бросаем и лезем выше по склону, подсекаем новую. Наконец тропа успокоилась, окрепла, однако попыток потеряться не оставляла до самых верховий. В очередной раз восхищен c какой легкостью тропа решает проблему пересечения поперечного каньона. Правый приток протекает между солидных стен с большим уклоном, тропа уходит резко влево, некоторое время идет вдоль каньончика вверх, потом ныряет в неожиданную щель и по удачной полочке подсекает ручей. Без тропы здесь было бы непросто. Наконец лес редеет, становятся видны многочисленные истоки Зун-гола, мы выходим к “стоянке геологов” или “поляне с ломом”. Я давно слышал о ней, пытаюсь найти лом, однако только спустя некоторое время обнаруживаю его на месте тагана. Поляна обихожена, есть стол, сиденья, все аккуратно обложено плитняком. Но нам рановато расслабляться. Минут двадцать передышки и снова вверх. Раньше я планировал связку из двух единичек А Четырех-Школяр с выходом на Левый Шумак, но уже этим утром был утвержден запасной вариант — перевал Лабиринт 1Б, позволяющий с меньшими трудозатратами достичь той же цели. Не знаю, как Сергей, я к этому времени слегка подустал (в частности из-за обуви). Сворачиваем на исток из-под Лабиринта, идем прямо по камням русла. Я оглядываю гребень Лабиринта и в очередной раз дивлюсь названию: ну нет здесь лабиринта, есть грандиозный осыпной склон порядочной крутизны, в верхней части заканчивающийся многочисленными выходами скал, самое широкое “корыто”, где расположен основной тур абсолютно недвусмысленно и заблудиться в этом ”лабиринте” можно (и обязательно заблудитесь) только в тумане. Перед самым взлетом делаем перекус, немного отдыхаем. Если бы знали о последующих событиях, отдыхали бы подольше. Минут через десять после того, как полезли по склону на перевал, на гребне высоко над собой на фоне неба замечаю человека. Он машет рукой, но не нам, а производя какие-то манипуляции с веревкой. Явно готовится к спуску. Человек исчезает из поля зрения и тут же в скальной горловине, где нам предстоит подниматься, происходит грандиозный камнепад. Несколько напрягаемся: все же это прямо над нами, но, не смотря на крутой склон, расстояние слишком велико, и камни, производя устрашающий грохот, все-таки потихоньку успокаиваются в осыпи. Далее в течение примерно полутора часов мы большей частью напряженно смотрим то на гребень, то в горловину, где должны появиться “каменных дел мастера”. По моим понятиям от седловины до выхода из горловины ну двадцать, ну тридцать минут спуска. Но, ни на фоне неба, ни на спуске никого нет. Умерли они там все, что ли? Время от времени это бестолковое созерцание надоедает, и мы перемещаемся вверх мелкими перебежками, слегка забирая вправо, под бастион, с которого по идее ничего не должно прилететь. В итоге справа подкрадываемся к месту обвала, попытка наладить голосовую связь ни к чему не приводит. И вот судьбоносный момент: сначала Сергей, затем я буквально бегом проскакиваем поперек опасной горловины и в том же темпе лезем по скалам ее правого борта, минимизируя таким образом время нахождения в зоне поражения. Периферийное зрение полностью отключается, все внимание только на камень, куда ступает нога или хватает рука. Но вот можно и остановиться, оценить ситуацию… Что же мы видим? Четыре “вьюных” создания (большей частью девушки лет четырнадцати) сидят в касках под прикрытием скальных выходов. Чуть правее и выше два мужика на единственной более-менее серьезной семиметровой скальной стенке проводят скальные занятия а-ля “спуск по-спортивному”. Что-то там у них не клеится. Продолжая разглядывать людей (давно не видели) машинально движемся вверх по склону, в основном пешком, иногда беремся за камни руками. Выходим на гребень чуть левее (по ходу) встреченной группы. Руководитель в это время спустился под стенку и пытается сдернуть веревку. Та застревает. Немая сцена. И тут появляется спаситель в черном плаще, то есть Сергей (ну и я рядом), и освобождает веревку. Слезы радости, ликование толпы.
Потом мы некоторое время любуемся их движением вниз. Построившись колонной по одному, вооружившись каждый палкой на манер прохождения круто зафирнованного склона (я не шучу), группа организованной змейкой начала долгий спуск. Вот она — железобетонная техника безопасности. Параллельно я пытаюсь найти обещанный братчанами тур, пробежав чуть не половину гребня. Тур обнаруживается в противоположном направлении буквально в десяти метрах от того места, где мы вылезли. Там вторая картонная записка Ромы Авдеева, датированная 20 августа прошлого года. Схематичный чертеж двух мальчиков и одной девочки. Мы явно идем им навстречу. Дальше был долгий пологий спуск по каменной пустыне. Второй перекус, ничуть не добавивший мне сил. К этому моменту я конкретно утратился и шел за братом, регулярно от него отставая. Пошли какие-то снежные поля в русле Левого Шумака, потом настала очередь каньона. Сергей выбрал его правый берег, что было явно верным решением, слева масса каньонистых притоков. Чуть погодя далеко внизу показалась стрелка Левого и другого Шумаков, куда Левый притекал все в том же каньоне. Каньон значительно расширился, и в нем появилось место для маневра. Спустились по кустам к воде и то по левому, то по правому берегу выбрались на стрелку, за которой была великая шумакская тропа. Здесь почти в одной точке сливаются три потока. Самый крупный — Левый Шумак. Поток из-под известного водопада лишь слегка крупнее своего правого притока. По тропе нескончаемым потоком двигались люди с интервалом метров в двадцать. Мне от усталости показалось, что теперь по этой тропе открыто круглосуточное движение, но нет, то просто была очень большая группа, чуть погодя она ушла. Сергей полез на ближайший пупырь, где, по его словам есть хорошая поляна для ночевки, но там уже все места были заняты. С пупыря он разглядел большую бурятскую стоянку, порядком замусоренную, но без палаток. Туда мы и пошли ночевать. До самого вечера мимо двигались колонны людей, но к нам никто не сворачивал, что нас ничуть не расстраивало. Так и становятся мизантропами. И еще: я, спускаясь по кустам в каньон, благополучно потерял накидку на рюкзак, которую зачем-то надел во время второго перекуса. Настало время очередной раз восхититься собственной дальновидности, когда я во время сборов вытащил из рюкзака, а затем снова положил туда (на всякий случай) кусок полиэтилена.
3 августа. Третий пик. За те примерно двенадцать лет, что я не был на этом отрезке тропы “на шумак”, она сильно изменилась. Точнее углубилась. Теперь по факту это грязный окоп, местами по пояс, внутри которого накидано множество булыжников. Не удивлюсь, если через некоторое время люди и кони будут в нем передвигаться непрерывной круглосуточной цепью, зарывшись в землю по плечи, а то и в полный профиль. На старте обгоняем пару “ранних” групп, далее путь свободен, остальные только проснулись, с выходом не спешат. Минут двадцать-тридцать тряски по “тропе” и мы в устье безымянного правого притока, вытекающего из озера, по форме напоминающего таракана на известной схеме Стрелюка. Нам туда. Без сожаления расстаемся с тропой и уже медленно и вдумчиво начинаем подъем по руслу. Камни сухие, каньона почти нет, местами перемещаемся с берега на берег в поисках оптимального прохода. Без особых происшествий поднимаемся к упомянутому озеру, погода такая, что у меня даже возникло желание искупаться (такое до этого было только два раза – на Бироне и на Булыке :) Но все внимание захватывает предстоящий перевал. Ранее я планировал повторить Ахтунг (он слева по ходу), но, пообщавшись со Славой (еще до того как они сходили свой нынешний поход) узнал о неком перевале Летучая мышь, ведущем отсюда в более высокий левый приток Правого Шумака. Его в прошлом году вроде как прошла группа Авдеева (это их записки мы снимали на противоходе на двух перевалах), ну и теперь я точно знал, что и Слава со своей группой сделал это же. По их описанию, путь подъема проходит левее по ходу от явно выраженного острого жандарма на гребне прямо в створе ущелья.
Рассматривая варианты подъема, обнаруживаю кривой кулуар правее по ходу от упомянутого жандарма. Так как с этой стороны особой сложности взлет не представляет, возникает спонтанная идея подняться по этому явно проходимому кулуару и хоть так поучаствовать в “первопроходе”. После выхода на перемычку планировалось уйти левее жандарма и спуститься по пути предыдущих участников. Обсуждаю эту идею с братом – он говорит “почему бы и нет?” – “Ну нет, так нет...” (шутка). В общем принято двумя голосами “за”. Кулуар затяжной, местами камнеопасный, после прохождения “колена” становится крутоватым. Появляется мелкая угольная крошка, по которой довольно трудно подниматься – постоянно сползаешь вниз. Метров за пятьдесят до выхода на перемычку находится развилка кулуара – можно уйти правее, но нам же нужно к жандарму, поэтому выбираю (как выяснилось в дальнейшем — неправильно) левый по ходу вариант и выползаю к основанию жандарма. Небольшая рекогносцировка выявила следующее: пункт первый – жандарм непроходим без двадцатиметрового дюльфера, поэтому и спускаться нам придется по своему пути; пункт второй – непосредственный спуск с нашей перемычки вниз проходит по скально-травянистым плитам увеличивающейся крутизны и имеет категорию близкую к 2А, что не входит в наши сегодняшние планы; пункт третий – правее после пятидесятиметрового альпинистского гребешка вниз уходит очень простая (я бы сказал уютная) рыжая мелкая беговая сыпуха, куда нам и желательно попасть. В итоге вывод: при подъеме по этому варианту в развилке кулуара нужно сворачивать вправо по ходу и сразу выходить на эту рыжую сыпуху. Приняв решение о перемещении траверсом гребня правее и сбегав туда налегке, предаемся продолжительному матрасингу с загоранием на вершине жандарма и фотографированием многочисленных окружающих панорам. Параллельно присматриваю место нашей нынешней ночевки, оно обнаруживается на противоположном берегу Правого Шумака примерно в месте слияния двух истоков его правого притока из-под перевалов Эдельвейс и Медвежьего. Далее все по плану: перемещаемся уже с рюкзаками по гребешку вправо, сбегаем по сыпухе (в итоге сложность этого варианта (если без гребешка) может быть оценена примерно как 1А).
У первой воды перекус и далее все вниз и вниз. У этого притока очень большой и крутой сброс до зоны леса и далее до русла Правого Шумака. На ГЗЛ над каким-то водопадом перескакиваем (я при этом не очень удачно) на левый берег притока и по серьезному крутяку, хватаясь за пробегающие мимо кедры, по колено во мху, выкатываемся на основное русло. Жарко, уже чувствуется усталость, мы расслабились, но совесть и погода неумолимы – придется нам во второй раз за сегодня идти вверх. На противоположном (тоже не очень-то пологом) берегу среди мха и кедров обнаруживается курумничек. По нему и уходим в подъем (все не по мху). Долго пыхтим вверх с остановками под тенистыми кедрами, потом кедры заканчиваются, местность выполаживается, появляются входы в два ущелья. Забираем правее и по мертвым карликовым березам за два взлета выходим в запланированную точку. Лагерь ставим на мягкой моховой подушке в русле притока (этот опыт на следующий день сыграл со мной злую шутку), вечером классные виды в обратную сторону на цирк пройденного нами перевала Летучая мышь. Сергей показывает профиль пройденной нами части маршрута, внимание привлекает три последних дня: три абсолютно идентичных пика, мы ежедневно выходили из леса на 1800, поднимались на километр вверх на 2800 и затем снова сбрасывали на 1800. Завидная регулярность, однако. И еще: сегодня мы в первый раз за весь маршрут встали на ночевку именно там, где я это и планировал еще на стадии построения маршрута, нагнав, таким образом, то отставание от графика, которое получили на неудачном заходе.
4 августа. Страсти в тумане. С утра наметились явные признаки ухудшения погоды: небо стало бесцветно-серым, по ущелью гуляет ветерок переменного направления. Это не очень-то кстати, у нас пришло время сложных перевалов, продолжительная разминка заканчивается. Вообще-то по плану сегодня еще один сравнительно простой перевал — Тринадцати (я почему-то еще ни разу не ходил эту суперпопулярную 1Б), но…
Еще вчера при спуске с Летучей мыши я был сильно впечатлен видом перевала XXV партсъезда. Когда я впервые увидел схему Стрелюка, меня сразу заинтересовал вопрос: какой перевал на ней самый высокий — и это оказался он — XXV партсъезда, высота 3026. И пусть высота Шоколадного явно занижена, пусть с тех пор появились перевалы типа Седла Старкова, для меня этот перевал всегда был первым. А теперь, когда я увидел, что действительно: ”Со стороны Правого Шумака перевал выглядит устрашающе. Высоченный кулуар уводит между двумя раздвоенными вершинами” (Стрелюк), возникло устойчивое желание подняться на него. Тем более желательно постепенно повышать сложность проходимых перевалов, а у нас далее 2Б. Пока просто движемся вверх по ущелью, я все посматриваю на правый по ходу борт. Вот показался почти весь “высоченный кулуар”, крутоват, но вполне проходим. В верхней части не совсем видно, и там какие-то сложности. Сергей фотографирует верх кулуара, и при увеличении рассматриваем что там. Какие-то плиты, внутренние углы, местами крутая осыпь. В общем-то — проходимо. Начинаем карабкаться вверх, постепенно крутизна увеличивается, борта сходятся, и мы долго движемся в узкой практически щели. По центру осыпь, по бокам скальные плиты, там камней поменьше и скалы вполне проходимы. Сергей, пользуюсь этим, движется по ним правым по ходу бортом, я иду по центру, местами рискуя обрушить на себя нависающие сверху груды. Не сказать, что подъем простой, но и не сложный, участки лазания продолжительные, но средней крутизны. Зимой здесь, скорее всего, лавиноопасно, но попроще. Перемычка узкая в сторону Билюты уходит такой же крутой спуск, но покрытый мелкой крошкой. На перевале довольно забавная записка: “Группа туристов из г. Нерехты и г. Костромы совершая поход 5 кат. сложности взошла на перевал Тринадцати со стороны р. Билюты в 17-00 20.07.2010. Продолжаем движение с сторону Правого Шумака на мин. источники. (…..) Сняли записку группы из Иркутска от 12.08.2009”. И какой-то религиозный псалом. Если со стороны Билюты этот подъем и можно оценить как 1Б, то при спуске на Правый Шумак, я думаю, группа явно изменила свое мнение по поводу перевала, который они прошли. И что, интересно, было в записке иркутян?
В сторону Билюты, в пятидесяти метрах ниже перемычки склон чуть выполаживается и постепенно переходит в грандиозный кулуар, примерно такой же высоты, что и с Шумака, но поположе. Примерно посередине кулуар погружается в плотный слой тумана, который укутывает всю долину Правой Билюты. Пока мы сверху и, пользуясь этим, рассматриваем интересующие нас подробности. Виден пик Мойгота с одноименным перевалом, довольно хорошо повернут Амфитеатр, можно даже разглядеть его потаенный кулуар (он меня очень интересует), а вот пер. Иркутянин почти не видно. Туман движется вверх, мы — вниз. Без особых происшествий спускаемся до самого низа, некоторое время движемся вслепую в складках морен и выходим к озеру. Обходим его слева и выходим к месту, откуда можно штурмовать Иркутянин. На сегодня все: нужно ожидать более хорошей видимости. Начинает моросить мелкий дождь, нужно вставать. Сергей спит на надувном коврике и потому не обращает внимания на мягкость места, где стоит палатка. Он предложил встать на пригорке чуть подальше от осыпных боков морен. Я хожу по-старинке с карематом, потому ищу более мягких мест. Походил по окружающим пейзажам и остановил выбор на поляне довольно близко от каменистого склона насыпного вала. Вокруг него протекает небольшой ручеек, отделяющий нашу поляну от этого вала. Только поставили палатку, сгустился туман и начался плотный дождь, переходящий в ливень. Сушимся, греемся, наблюдаем за окружающей местностью. В ней наметились угрожающие изменения. Началось с того, что с левой по ходу части моренного взлета к перевалу Иркутянин посыпало камни. Все чаще и чаще. Примерно в полукилометре от нас. Потом что-то там прорвало, и по пути этих камней с грохотом сошел натуральный сель: валуны размером с холодильник и больше, в потоке грязной жижи пошли вниз, затем там образовался постоянный поток воды. Все это наполовину скрыто в тумане и потому впечатляет еще больше. Радуюсь, что не встали на той полянке, куда все это обрушилось. Но у нас тоже не все радужно: в моренном валу, возвышающемся над нами между некоторыми валунами обнаруживаю свежие потоки воды. Вроде, как и дождь — не всемирный потоп, и морена так стоит явно не одну сотню лет, однако проверять на практике теорию вероятностей нет желания. И последняя “капля”: небольшой ручеек, опоясывающий моренный вал, превратился в мощный поток, буквально впадающий в нашу поляну, которая быстро стала заполняться водой. Вот уже рюкзаки из тамбура пришлось убрать, там по щиколотку воды, вот вода стала проступать через днище. Выжидать стало бессмысленно, нужно эвакуироваться. Хорошо, что у нас есть “запасной аэродром” — вариант Сергея на пригорке. До него метров сто через бывшее сухим русло, теперь оно заполнилось, но по торчащим камням его можно перейти. Сначала тащим палатку, предварительно разгрузив ее, но, не разбирая, второй ходкой переносим рюкзаки и оставшееся барахло. Сушимся, греемся, наблюдаем за окружающей местностью. Теперь мы в надежном месте, никакая вода сюда не достанет, да и Иркутянин отсюда рассматривать удобнее (когда нет тумана :). Все устаканилось. Кроме одного: нам позарез нужна хорошая погода. Без нее не то, что на стену Иркутянина, на обрамляющий ее осыпной вал нельзя подняться.
5 августа. Стена.
Вообще-то я уже один раз поднимался на пик Стрельникова из долины Билюты. Правда, это было условно альпинистское мероприятие. В конце августа 2001 года команда альпинистов под руководством Константина Киселева (еще одним участником команды был Вячеслав Петухин) встала лагерем на границе леса Правой Билюты недалеко от известного водопада. По всей видимости, в планах Константина было прохождение северной стены Стрельникова, которую он уже проходил в 1997 году, но в этот раз погода стояла паршивая. В итоге, просидев в палатке пару дней под дождем, Костя и я решили просто подняться на Стрельникова хоть как-то и, взяв с собой сорок метров веревки и некоторое снаряжение, подошли под стену перевала Иркутянин. Тогда перевалы 2Б мне казались невообразимо сложными, хотя некоторый альпинистский опыт уже был. Минут сорок поднимались по осыпи под саму стенку, и я с удивлением обнаружил, что то, что издалека казалось непроходимым вертикальным монолитом, вблизи, во-первых, стало более пологим, во-вторых, неоднородным и в итоге вполне проходимым. Правый по ходу край стены так и остался скальной вертикалью, но слева все оказалось значительно проще. Самым сложным оказался первый скальный лоб пятнадцати-двадцати метров (который, по моим ощущениям, можно было оценить как препятствие сложности 2А — альпинистской). Костя прошел его свободным лазанием и организовал мне страховку. Далее до самой перемычки перевала шли практически пешком по системе из трех-четырех труб-кулуаров. Все время шли вверх, никаких горизонтальных маневров не было. Нигде не возникало вопросов как и куда идти, все было логично и довольно просто. С перевала сбегали на сам пик и спустились по пути подъема. В общем, ничего сверхчеловеческого. И вот мы снова под стеной. Утром погода непредсказуемая, в основном солнечно, но постоянно гоняет туман. Вчерашние потоки успокоились. Тот, что вчера топил нашу поляну, снова превратился в мирный, практически невидимый ручеек. Сверху осыпи ничего не валится — можно идти на разведку. Налегке выхожу часов в десять и поднимаюсь на осыпную юбку справа по ходу, держась на значительном расстоянии от русла вчерашнего селя. Пытаюсь понять, где это мы так лихо гарцевали одиннадцать лет назад. Вроде слева по ходу есть некий лоб, поднявшись на который можно попробовать штурмовать основную стенку, однако самой системы кулуаров, по которой это можно сделать в упор не вижу. Ладно, подберемся поближе. Подхожу к стене в том месте, где из-под нее начинается тот самый сток, продолжение которого в нижней части осыпи вчера пугало нас селем. По всей видимости, сюда стекает практически вся вода со стены. Здесь валяются три перебитых спусковых петли – оптимистическое начало. Пересекаю желоб и сразу начинаю подъем. Прохожу две трехметровых плиты, вторая весьма забавная: стою на приличной полке, навалившись животом на плиту, ее правый верхний край – хорошая хапалка, но до нее не дотянуться, роста не хватает. На полке лежат камни. Собираю из них полумеровый приступок, балансируя, почти в динамике хватаюсь за хапалку правой рукой и вытягиваю себя выше плиты. Еще пара простых пролазов и я вышел на обширную полку слева по ходу от стены, по ней можно передвигаться пешком. В этот момент мне казалось, что основная задача решена, но не тут то было... Далее я почти час бегал по этой полке вправо-влево, пытаясь найти хоть намек на пресловутую систему кулуаров, но ничего путного так и не нашел. Пару раз выходил правее по ходу в основной водосток, там посередине полого, но выше сплошные нависания, а я все-таки клиффангер-то ненастоящий, мне страшно туда лезть-то. В общем, я разочаровался и собирался уже слезать, но, как обычно, решил еще раз попытать счастья по центру, там, где визуально ну ничего не светило. Поднялся до упора вверх по водостоку (там лежала еще одна петля, кажется даже не перебитая), потом без вариантов ушел вправо вверх по полочке, добравшись, таким образом, до второго водостока, впадавшего чуть ниже по стене в основной. Этот водосток так же крут и бесперспективен, непосредственно по нему без веревки и железа не подняться, но если… И тут в голове щелкнуло, и я понял: дело сделано! Если пересечь этот водосток поперек, то в одном месте его левый борт, хоть сыпуч и крут, но проходим вверх, далее же можно перегнуть через этот борт на прилегающую сверху осыпь, а эта осыпь идет до самого верха стены, там уже дело техники. Чтобы подтвердить эту гипотезу, выхожу под скально-осыпной борт, пару шагов очень аккуратно вверх и вот я на верхней осыпи. Там еще довольно продолжительное и очень аккуратное маневрирование между предположительно висящими камнями (желания подтвердить или опровергнуть это у меня не возникло) и вуаля — я на перевале Иркутянин 2Б! Переход из вертикали в горизонталь настолько стремительный, что мозг некоторое время притормаживает. Слегка обалдевший, сижу на краю и смотрю на отрывающуюся красоту сверху вниз. Совсем забыл о погоде, а она никак не улучшилась, все так же над долиной Билюты таскает куски тумана. Пока не поздно, нужно закреплять успех. Не торопясь спускаюсь по пути подъема. Стараюсь восстановить и запоминать каждый переход, каждую мелочь. Сейчас я действую как курсограф “галоши” Рэдрика Шухарта: “Лафа этим учёным! Во-первых, днём работают. А во-вторых, ходить им тяжело только в Зону, а из Зоны «галоша» сама везёт, есть у неё такое устройство, курсограф, что ли, которое ведёт «галошу» точно по тому же курсу, по какому она сюда шла. Плывём мы обратно, все манёвры повторяем, останавливаемся, повисим немного и дальше, и над всеми моими гайками проходим, хоть собирай их обратно в мешок.” (мои любимые братья Стругацкие — “Пикник на обочине”.) С предпоследней плиты скатываюсь на пятой точке, вот я и снова на горизонтали. Внизу меня встречает Сергей, сообщаю ему позитивную новость. Теперь все это нужно повторить с рюкзаками за спиной. Погода такова, что ожидать ухудшения можно в любой момент, но конкретно сейчас вроде ничего страшного нет. Быстрый перекус и, собрав лагерь, идем на штурм. Подходим к началу стены, немного задерживаемся у второй плиты. Я оставляю на ее нижней полке свой рюкзак и прохожу тем же способом, что и раньше, при этом сделанный мной приступок рушится, Сергей же в это время проходит первую плиту и не видит моей хитрости. Подходит ко второй, подает мне оба рюкзака, далее пытается пролезть и слегка удивляется мол, как это я ее прошел. Подсказываю, и он повторяет мой маневр с подкладкой камней. Судя по всему, ему это препятствие понравилось, он даже его фотографирует.
Далее все почти по плану, кроме того, что в одном месте в самом водостоке я чуть сбился и сначала ушел по более низкой полочке, которая никуда не ведет. Вернулись, поднялись чуть выше и вылезли к ключевому пересечению кулуарчика с подъемом на осыпь. Без эксцессов проходим выход на осыпь, потом по осыпи вверх и вот мы на перемычке. Мы сделали это. Ничего сверхчеловеческого.
Оглядываюсь назад “в пропасть”, а там, оказывается, за нами буквально по пятам движется стеной туман. Здесь предзакатное солнце, там экран, на котором, в честь нашего “подвига” сегодня демонстрируют спецэффекты. Выглянув за край обрыва можно увидеть свою тень, окруженную круговой радугой на фоне проглядывающей сквозь марево тумана долины Билюты. Сергей все это снимает, а я уже разглядываю дальнейший подъем на пик. Логика вещей такова, что нам сегодня неминуемо нужна вершина. Этому реально может помешать туман. Еще четыреста метров пологого подъема налегке по осыпи, туман пытается перевалить на нашу сторону, но пока безрезультатно. Однако к тому моменту, как мы вышли на вершину, видимость весьма ограничена. Сергей разочарован, я — нисколько, так как шел сюда не ради панорам. Звоню домой, затем спускаемся на перевал к рюкзакам. Примерно в это время туман наконец одолел разницу в давлениях и белесыми полосами потянулся из долины Билюты в сторону Ганга-Хайра. Сергей занялся поиском туров и обнаружил, что та груда камней, которую я принял за элемент рельефа на самом деле является гигантским туром, содержащим записку. Вообще же, судя по всему, на перевале есть не менее трех туров. Пишу записку, где хулигански сообщаю, что мы поднялись на перевал без веревки, оставляю ее в “элементе рельефа” и начинаем спуск. Ветер энергично подбадривает в спину. Начинается дождь и некоторое время движемся быстро и несолидно, полубегом. Сваливаем по заваленному камнями руслу до первой зеленой полянки, там ставим палатку. Финиш. И еще: несмотря на то, что за сегодня мы прошли меньше всего (по горизонтали), этот день является ключевым во всем нашем нынешнем мероприятии. Удачный поиск сравнительно безопасного пути подъема на Иркутянин без веревки доставил лично мне массу незабываемых впечатлений, а что есть наша жизнь, как не постоянное стремление разнообразить свою скудную объективную реальность, данную нам в ощущениях.
6 августа. Скучный день. Сегодня идем с правого истока Ганга на левый. Только собрали лагерь, снизу накатил плотнейший туман. Ну не ставиться же обратно. Идем вниз практически наощупь. Несмотря на то, что мы уже здесь бывали, идентифицировать удается только озеро под перевалом Туманным (:), которое обходим справа, далее все окончательно скрывается в тумане. Довольно долго чешем вдоль русла, местами резко сбрасываем высоту. Видимость метров десять-двадцать. Есть существенная вероятность того, что пропустим левый исток, поэтому постоянно возникает желание забрать левее. Вся надежда на GPS, но и его информация не сильно проясняет куда идти. В какой-то момент Сергей, посмотрев в очередной раз на экран, предложил пересечь русло и попытаться срезать стрелку. Минут через десять подходим к какому-то несильному потоку, притекающему слева. Особой уверенности, что это именно левый исток Ганга-Хайра нет, знаю, что в нем вода появляется только близко к стрелке, соответственно ее может быть сравнительно немного. В то же время это просто может быть и какой-нибудь шальной приток, поди, разберись, что и как тут течет после дождей. Ничего не видно, хоть глаз выдери, сейчас нужно ждать какого-нибудь просвета в тумане. Чтобы окончательно убедить нас в этом, из тумана начинает поливать почем зря. Ничего другого не остается, как предположительно на короткое время поставить палатку. Что мы с удовольствием и делаем, все мокро и промозгло, хочется простого человеческого тепла. С полчаса делаем вид, что спим, иногда, правда, выглядываем наружу. В тумане намечается некий перелом, если более конкретно, его становится меньше. Вот и дождь прекратился, еще чуть-чуть и узнаем местность, да, этот приток именно то, что нам нужно, собираем палатки-манатки и возобновляем движуху. Теперь прямо по руслу вверх. Через какое-то время поток левого Ганга действительно иссякает в камнях, идти становится комфортнее, однако возникает опасение, что там, в цирке Центрального-Апофеоза вообще не будет воды. Нам гарантирована ночевка в этом ущелье, отсюда мы уже не успеем перевалить через неразведанный Центральный, поэтому ничего не остается, как идти до упора вверх с надеждой, что уж после дождя вода где-нибудь да найдется. Ущелье реально узкое, склоны правого и левого борта буквально сдавливают сухое русло, пора искать местечко под палатку. Оно находится довольно быстро прямо под глыбовой осыпью, по которой проходит хитрый спуск с Апофеоза. Это поляна в самом русле два на два метра, есть даже какой-то ручеек, правда с противоположного склона. Встаем по нашим меркам рановато, только пять вечера, но причной этому не только вероятное отсутствие хороших мест выше, но и логичное желание произвести разведку Центрального. Оставляю Сергея обустраивать лагерь, сам налегке выхожу вверх. Штурмую нижнюю осыпь в цирке Центрального, по дуге обхожу его стены, пытаюсь обнаружить хоть малейшую возможность уйти вверх хотя бы с осыпи. Контрфорсы обрываются стенами, потоки — водопадами. Единственная возможность как-то подняться выше сыпухи – небольшой контрфорсик прямо по центру в замыкании цирка. Подхожу под него сбоку, лазанием прохожу пару затыков, главное не залезть туда, откуда не спуститься. Выше вроде попроще, но буквально висящие над тобой глыбы и блоки постоянно держат в напряжении. Лезу по ним прямо вверх, рельеф весьма своеобразный, однако, несмотря на общую крутизну, в каждой конкретной точке вполне приемлемый для прохождения без веревки. Пару раз пытаюсь сманеврировать туда, где кажется проще, но всякий раз возвращаюсь к изначально взятому направлению “только вверх”. Характер рельефа не меняется до самого верха – крупноблочные скальные выходы. Под конец подъема забираю чуть правее, вот и перемычка. Она похожа на спину дракона: вертикально стоящие сравнительно тонкие плиты высотой по грудь плотно примыкают друг к другу, образуя “грозный чушуйчатый гребень”. Тура нет и ставить негде, разве где-нибудь ниже. Еще со Стрельникова разглядывал спуск с этого перевала, там в верхней трети какая-то скальная ступень, нужно ее разведать. На животе переваливаюсь через “чешую дракона”, вниз уходит средней крутизны крупная весьма подвижная осыпь. Очень аккуратно спускаюсь до перегиба, спуск со ступени вполне приемлемый. Дело сделано, осталось вернуться в лагерь. Пока производил разведку, погода то ухудшалась, то улучшалась, туман постоянно гоняло по гребням и окружающим вершинам, иногда меня полностью накрывало. Однако к вечеру значительно разъяснило, и к палатке я спустился в отличном настроении по сухим камням. И еще: анализируя наш “легкоходный скайраннинг в любую погоду” (Sergey V), я прекрасно понимаю, сколько “красоты пролетело мимо” нас в туманах, пока мы упорно двигались по маршруту, стараясь не сбиться с выбранного темпа, не сдаться и не расслабиться на внеплановую дневку. И этот довольно напряженный режим, когда не ты подстраиваешься под погоду в пассивном ожидании красивой панорамы, а погода делает тебе недвусмысленные предложения как негативного, так и позитивного знака, приносит свои плоды и делает свои подарки. И ты, сам не ожидая того, оказываешься в нужном месте в нужное время. Но об этом чуть позже.
7 августа. Связка. Всегда считал, что связка перевалов Центральный-Амфитеатр очень логична и красива. Давно хотел ее пройти. Однако вписать эту связку в нитку маршрута не так-то просто, и вот сейчас это стало реально возможным.
При подходе под контрфорс, по которому проходит путь подъема, слышу странный толи кашель, толи свист, вполне себе человеческий. Подробно оглядываю нависающие стены, даже закрадывается мысль о том, что это спускающаяся группа предупреждает о своем присутствии. Да ну, какие тут могут быть туристы, тем более с утра? По моим данным этот перевал не ходят не менее десяти лет (тогда я стал более-менее внимательно отслеживать те редкие отчеты, что вели не на “шумак”). Вероятность того, что на Центральном встретятся две группы — ничтожна. В итоге списываю на “акустический обман зрения”. Продолжаю подъем к контрфорсу, но кашлесвист повторяется. Присматриваюсь и вижу одного-второго-третьего козла (а может козу), вольготно гуляющих прямо по тем самым пролазам, которые я с некоторым опасением окучивал вчера на разведке. Делаю несколько фотографий с разных точек подхода. Козлы спокойны, гуляют, демонстративно не спеша, перепрыгивая с уступа на уступ, уходить вроде и не собираются. У меня возникает опасение, что нам придется с ними бодаться за право пройти вверх (там реально негде разойтись), но звери таки благоразумно и грациозно исчезают в какой-то складке абсолютно неожиданно. Вот их видно, сделал пару шагов, снова посмотрел — их уже нет.
Выходим на контрфорс, здесь масса свежих катышков. По-очереди пролезаем затыки, далее идем вверх одновременно, без особых эксцессов. Единственный минус — туман. Утром, когда выходили — все было более-менее прилично, но сейчас стало совсем неприлично. К моменту выхода на перемычку нас скрыло в тумане безвозвратно. Сидим на Центральном в густом молоке, ничего не видно в десяти метрах. Когда это кончится — не ясно, хорошо хоть не поливает. Момент психологически сложный: Сергей уже второй раз пропускает возможность осмотреться и пофотографировать с ключевой точки (первой был пик Стрельникова). Он требует оставаться на перевале до тех пор, пока не растащит туман. По всей видимости, виды с Центрального знатные, тем более никто отсюда еще не выкладывал фотографий. Но не сидеть, же здесь весь день? (Вопрос риторический, думаю, многие со мной не согласятся. Но я здесь придерживаюсь именно того взгляда, который сформулировал в конце прошлой главы.) В общем, минут через двадцать начали спуск. Я впереди, Сергей очень расстроенный, значительно задерживаясь. Спускаемся к озеру под пиком Стрельникова. Основание его грандиозной стены начинает слегка проглядывать, чуть позже туман нехотя расходится. Может и стоило подождать пару часов? Вопрос повисает в воздухе. Страница уже перелистнулась, у нас на повестке новая задача – перевал Амфитеатр. Точнее его вариант – потаенный левый кулуар. Еще два года назад, при разведке основного варианта (тогда мы шли снизу вверх), я неожиданно обнаружил справа по ходу (то есть западнее) непосредственно за гребешком-контрфорсиком, по которому идет классический вариант подъема на Амфитеатр, весьма привлекательный кулуар, в который тогда спуститься не удалось, но он показался мне перспективной альтернативой. Теперь я шел сюда именно для его разведки и прохождения. Найти Амфитеатр довольно просто – это явное повышение в почти горизонтальном гребне, обрывающемся своим северным склоном в сторону Правой Билюты. Здесь есть тур с нашей двухгодовалой запиской, которую не трогаем. Сразу спускаюсь к началу интересующего меня кулуара и ныряю ниже. Стандартный кулуар, не крутой и не пологий, местами камнепадоопасный. Метрах в сорока-пятидесяти ниже встречаю первую сложность – кулуар превращается в узкий камин метров пяти высотой. Осторожно спускаюсь по нему и попадаю на развилку: слева приходит еще один такой же кулуар. Так как ниже все более-менее спокойно, пробую подняться и разведать этот левый вариант – может там проще. Однако нет – перед самым выходом обратно на гребень этот кулуар закрыт мощной нависающей пробкой. Из-под пробки траверсом ухожу левее по полке обратно в тот исток, с которого и начинал разведку и возвращаюсь в рюкзакам. Здесь меня уже ждет Сергей, он нашел тур с запиской. Тот вариант, где нависает пробка, оказывается был уже пройден и назван. Причем не кем попало, а “самим Стрелюком”. Это первая записка непосредственно его группы, которую я обнаружил в Саянах. 1995 год, перевал назван Аквилон и оценен как 2а (по всей видимости из-за пробки, с которой нужно дюльферять). На мой взгляд, если на нее не соваться, то даже прохождение камина проще, а тот вариант, который наметил я (с траверсом из одного истока в другой под эту пробку) так и вообще на грани 1Б. Так и делаем: спускаемся в правый исток кулуара, траверсируем по полке в левый под пробку и далее несложный спуск до выполаживания. Есть три-четыре ступени, первая чуть сложнее, остальные проще. Связка перевалов уже пройдена, а солнце (условно видимое) еще высоко (примерно час дня). Быстро спускаемся до основного течения Правой Билюты. Сброс высоты этого притока внушителен, местами даже попадаются какие-то вертикальные плиты.
Выкатываем в обширную долину Правой Билюты, поросшую мхом и мелким кустарником, пересекаем речку. До этого дня у меня было стойкое ощущение, что единственная тропа идет по ее левому берегу, потому мы там и пошли. Хотя тропа почему-то оказалась не очень. На обед с костром остановились на границе леса, на той самой поляне, где мы с группой Киселева жили в 2001 году. Погода невнятная, ветром таскает тучи и куски тумана, иногда принимается моросить, но морось быстро заканчивается. После обеда движемся по все такой же исчезающей тропе левее известной морены, сквозь которую протекает основное течение Правой Билюты. По крупным чемоданам пересекаем ее и оказываемся в густом кустарнике выше человеческого роста. Хорошо — тропа стала уверенной, плохо – туман снова сгустился и из него снова начался дождь. Встаем под каким-то кедром, минут двадцать пережидаем основной ливень, хотя все это условности – кусты-то все-равно мокрые. Попутно разглядываем дальнейший путь. Наш маршрут уходит с тропы резко вверх через все эти мокрые заросли значительно левее по ходу от светлой морены, спускающейся с кулуара перевала W, а именно в соседний цирк под пиком Мойгота на одноименный перевал. Погода в очередной раз налаживается, начинаем подъем, стараемся выбирать участки покаменистее – уж больно неприятно лезть вверх по мокрому мху и сквозь кусты. Чуть-чуть терпения и растительность редеет, мы в очередной раз оказываемся на высоте птичьего полета над долиной. По косой уходим левее по ходу и попадаем в нужное ущелье. Оно довольно узкое и вход уж больно каменистый. Однако далее появляются небольшие зеленые поляны, пригодные для ночевки. Как и ожидалось, находим утоптанную стоянку месячной давности (группы Славы Петухина) с остатками костра и небольшим запасом дровишек. Дровишки нас не интересуют, а место кажется излишне каменистым, уходим чуть выше и ставим палатку на моховой подушке. И еще: при взгляде назад, наше ущелье прямо и недвусмысленно выходит на межбилютинские гольцы. Это намек.
8 августа. Панорама. Утром подморозило, погода значительно улучшилась. Неожиданно выясняю, что прямо из тамбура нашей палатки прекрасный вид на пики Стрельникова, Старкова, перевалы Иркутянин и XXV партсъезда. Неспешно собираемся, неспешно движемся вверх под перевал Мойгота. Поход утратил былую мотивацию, остроту и напряженность, превратившись просто в выход в цивилизацию (несмотря на то, что нынче мы посетим 4(!) перевала). Постепенно над нами воздвигается гигантское восточное плечо пика Мойгота, через которое и проходит одноименный перевал. Мне подъем дался непросто, прежде всего по указанным выше морально обусловленным причинам. Идти было лениво, травмированные ноги чегой-то снова разболелись в тесных ботинках, в общем, пора домой.
Справа по ходу еще метров на сто высится сам пик Мойгота. Погода хорошая, времени навалом, вобщем мы решили подняться туда. И не пожалели. Не пожалели до такой степени, что я поставил бы свои впечатления от открывшейся с этого пика панорамы на второе место рейтинга нашего похода после прохождения перевала Иркутянин и значительно выше посещения пиков Ара-Ошей и Стрельникова. Вообще, по-моему разумению, это самая красивая панорама с вершин и перевалов, которую я видел в Тункинских гольцах. Этому, конечно, способствует погода и настроение, но если с высоких вершин ты смотришь на окружающую природу отстраненно, как из космоса, то с низких вершин и перевалов большая часть красоты заслонена. А с пика Мойгота открывается отличный вид на ВСЮ петлю верховьев Правой Билюты, включая труднодоступные висячие цирки ее правых притоков. Прекрасно просматриваются все межбилютинские гольцы, на юг и юго-запад по притокам Иркута и обрамляющим их вершинам виды не хуже. При этом ты смотришь на это как непосредственный участник, ты на одном уровне и погружен в Саяны, ты являешься их частью, ты здесь свой. Нигде раньше я не ощущал это так остро. Спускаемся к рюкзакам на перевале. Далее траверсируем водораздел на восток, попутно собирая все перевалы, какие там есть. Все это месяцем ранее проделала группа Петухина, непосредственно перед выходом я уже прочитал соответствующий отчет Сергея V. Казалось бы особых открытий и сюрпризов на этом участке быть не должно. Сначала все так и есть: поперек проходим перевал Мираж и поднимаемся на гребешок, отделяющий Мойготу от Угутэрэ.
Посмеявшись над этим перевалом и этой запиской, спускаемся к перевалу Ангарскому и обнаруживаем там вместо тура очередной убойный артефакт-раритет – древнее полусгнившее пробковое седло от унитаза на соответствующим образом сложенных камнях.
Продолжаем спуск вниз до Угутэрэ, проходим известную скалу-павиана, проходим стрелку истока из памятного глыбовыми берегами озера под пиком Дипломник и встаем у первых кедров на левом берегу. Течение Угутэрэ уже здесь, только-только после слияния двух истоков, весьма сильное. Ниже будет еще сильнее. И еще: интересно, насколько древние записки с перевалов и вершин снимали в Тункинских гольцах? Может, кто расскажет?
9 августа. И немного настоящего экстрима. Казалось бы, выход вниз с легким рюкзаком и при набранной физической форме — самая легкая часть маршрута. Но у меня уже были такие выходы, что основная программа по сравнению с ними была слегка пресноватой. При выходе со Славой в 2001 по Богобулнаю уже после основного ущелья я опрометчиво полез на двухметровый старый завал из валунов, каждый по тонне весом. Он оказался живой и начал разваливаться. По одной глыбы скатывались вниз, справа налево завал начал рушиться, приближаясь ко мне, я пытался отскочить левее и назад, нога попала между камнями, и я упал на спину на рюкзак. Рядом рухнул очередной валун, я попытался рывком перекатиться еще левее, но рюкзак не дал. Тот камень, что был надо мной остался тогда на своем месте… При выходе со Славой в 2007 по Ганга-Хайрыму… Этот выход требует отдельного описания (я его уже где-то делал на nature.baikal.ru). Какой-то особой угрозы для жизни тогда не было, но я с тех пор никому не рекомендую летом заходить и выходить по Ганга-Хайрыму. Если ориентироваться на отчет Андрея Дульского, зимой тоже… И вот теперь выход без Славы. Казалось бы, опасаться нечего, но… Последнее время я стараюсь разнообразить реки, по которым заходим и выходим. Угутэрэ мы посещали только в верховьях. По отзывам редких очевидцев, характер русла вполне спокойный, но почему-то ходить по ней не советовали (кроме Дмитрия Олейника). Аргументировали в основном буреломом. По мне, так обязательно нужно восполнить этот пробел. От самой границы зоны леса идем левым берегом, высоту сбрасываем очень постепенно. Здесь есть мощная полка, вполне проходимая, местами заваленная деревьями, но, в основном, даже приятная. Глубокий мох, иногда морены. Основное течение реки далеко внизу. Часа через два хода полка выводит на крутой заросший густым лиственным лесом склон и теряется. Приходится резко сбросить метров двести высоты по какой-то канаве и выйти на основное русло. Поток мощный, просто так не перепрыгнешь. Идем все по тому же левому берегу, неприятно маневрируем вдоль кромки леса и воды. Через какое-то время на нашем берегу появляется мощный прижим, залезть на который не так-то просто, правый берег манит отсутствием в ближайшей перспективе сложных препятствий. Тут же есть и возможность переправиться, прыгая с камня на камень. Над беснующимся потоком делаем два прыжка на грани и оказываемся на правом берегу. Еще с полкилометра и теперь нам кажется, что нужно на левый берег. И особой-то необходимости не было переправляться. Про такие ситуации потом говорят: “от добра добра не ищут”. Сергей присмотрел пару камней для перепрыга, но мне они не понравились — дальний выше и запрыгнуть на него трудно. Я выбрал место чуть пониже, где прыжок вполне возможен, однако эти камни высятся над порядочным водосбросом метров трех высотой, куда падает весь поток Угутэрэ. Некоторое время примеряюсь, однако, кажется далековато, могу и не допрыгнуть. Слева из-под камня торчит ствол, высовываясь над потоком на полметра. Пробую его ногой — вроде крепкий, встаю, придерживаясь за валун — все нормально. С него я точно допрыгну. Собираюсь, отталкиваюсь левой толчковой… Все дальнейшее сейчас вспоминаю замедленной эпизодической съемкой: во время толчка ствол переламывается и импульса хватает только на то, чтобы слегка встать правой ногой на камень, на который метился попасть. Мой центр тяжести, а за ним с рюкзаком и я улетаем в поток и сразу в водосброс. Неужели это случилось? Внизу водосброса удается расклиниться, рюкзак полностью под водой, быстро намокает и становится неподъемным. Справа по плечу бьет и пролетает дальше злосчастный обломок ствола. Чувствую, что долго так не выдержу, течение безжалостно отрывает и несет дальше. Не так уж и глубоко, всего по грудь, но течение не дает ни секунды передышки. Возникает мысль бросить рюкзак, но это не так-то просто. Метров через десять бешеной скачки в воде, справа вижу спокойную заводь, куда и начинаю прорываться как конь из трясины. Течение крепко держит неуправляемый рюкзак, пытаясь протащить его и с ним меня мимо спасительно заводи в следующий сброс. Нелепо шатаясь и цепляясь за все, что можно, потихоньку вытягиваю себя в более спокойное место. Спасся! Вылезаю из рюкзака, шатаясь, выбираюсь на сухой камень, хочется крикнуть или сделать что-нибудь театральное, однако сдерживаю себя, просто снимаю очки, рукавом вытираю воду с лица. Адреналин постепенно уходит. Все заняло секунд пятнадцать. Сквозь завалы правого берега (как оказалось вполне проходимые) ко мне спешит Сергей. Говорит что-то вроде: “Ну, ты даешь! Это самое страшное зрелище, что я видел”. Наверное, со стороны это смотрелось очень напряженно, однако до меня только сейчас, после ухода адреналина, доходят эмоции. И появляется неуверенность. Это бывает. Около часа сидим на камнях, я сушу свои вещи. Особенно намокли те, что на дне рюкзака и в нижнем кармане. Отдельно от аккумуляторов сушу технику — телефон и фотоаппарат. И если телефон только слегка влажный, то фотоаппарату досталось по полной — за стеклом экрана перекатывается вода. Погода вполне благосклонна, солнце греет как надо. Через час надеваю влажную одежду, нужно продолжать выход. Вскоре ущелье заканчивается, местность выравнивается. Некоторое время идем по правому берегу, у меня не хватает решимости переправиться. Скоро инициативу перехватывает Сергей, требуя переправы. Ну, раз так, то сам и ищи ее. Находит. По упавшей сосне аккуратно пересекаем Угутэрэ, далее около получаса срезаем по сухим кустам в сторону дороги. Дорога вдоль гольцов — некий промежуточный мир между горами и цивилизацией. Здесь солнечно, стрекочут насекомые, жужжат и не дают покоя комары. Не нужно постоянно напрягаться, выискивая проход сквозь заросли и камни. Но идти еще долго, больше десяти километров. На поляне перед Баруном встречаем группу бурят с грузовиком. Скорее всего, ягодники. Проходим далее и возле самой реки останавливаемся на обед. Раскладываю содержимое рюкзака на солнце, пытаюсь высушить все по максимуму. Выглядит так, будто я торгую снарягой. Мимо проезжают буряты на грузовике, разглядывают мои пожитки, машут рукой: типа давай подбросим. Лично мне совсем не хочется таким образом завершать этот поход. Сергей в некотором раздумье. Пока он думает, отрицательно машу им в ответ. Еще час неспешно идем до Зуна. Для меня именно здесь кончаются горы и начинается равнина. Босиком пересекли последний крупный рукав Зуна, и поход закончился. Становимся на заключительную ночевку, время от времени бросаю взгляд на тот берег с которого пришли. Там идет совсем другая жизнь. И еще целую ночь мы живем рядом с горами. Утром, не оглядываясь, уходим. И еще: сразу после выхода Сергей на своей страничке написал: “Я вернулся, почти как с войны”. Но что-то навсегда осталось там… Наверное, накидка на рюкзак и душа фотоаппарата, который так и не заработал.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Описания походов
Мультимедия
Фотоотчеты
Маршруты
Файлы
GPS-файлы
Звуковые файлы
Ссылки
События
Живопись
